— Научить? — изумилась Свон и даже не знала, что ответить, — а… ну… давай.

— Сейчас или завтра? — Миллс расплылась в широкой улыбке.

— Сейчас, наверное, нельзя? — сразу ответила Эмма. Она не знала, как реагировать на такую просьбу от Реджины. Но всё же была совсем не против неё. Ведь часто учила детишек шитью, и ей это нравилось, — да и прогулка скоро.

— Давай завтра? — Реджина улыбнулась, — завтра вечерняя смена и мы сможем задержаться.

— Ага, — кивнула Свон, — а сейчас пойдём. А то охранники ещё придут. Или эта… Шрамер.

— Не бойся её, она идиотка, — Миллс усмехнулась, — но бьёт, тварь, больно. И кстати, она редкая здесь гостья.

— Да, я понимаю, что Бог её мозгом обделил и не только, но… — Свон скорчилась, — не люблю с ней сталкиваться. Поэтому хорошо, что её здесь нет. В прачку она несколько раз заходила.

— В прачке работают её шлюшки, а здесь нет, — Реджина пошла из швейного цеха.

Эмма скривилась ещё больше и также пошла из цеха, догоняя Реджину.

— Здесь и охранники этим промышляют? Какой кошмар!

— Чем промышляют?! — брюнетка поняла, о чём Эмма, но решила уточнить.

— Ну… — блондинка замялась, но потом продолжила более уверенно и даже борзо, — ты и так поняла чем.

— Поняла, но всё же думала, что ты скажешь прямо. Ты про секс, а точнее, про секс между женщинами. Со Шрамер спят, чтобы получать привилегии, — поясняла Миллс, — с её помощью получают УДО или переводятся в другие корпуса. Но есть и другие отношения.

— Это какие? — сразу спросила Свон. Она не понимала, откуда у неё появилось любопытство, но не собиралась его останавливать.

— Это когда люди нравятся друг другу, — Реджина не стала говорить о подавляющих отношениях.

— Редкие случаи, — сразу отозвалась скептически Свон. Девушки вышли из цеха и шли по коридору к своим камерам, куда и должны после работы направляться.

— Но они есть, а то, что ты себе представляешь, во многом не так. Здесь есть девушки, с которыми очень жёстко обошлись, но они были сами виноваты.

— Это тонкий намёк, да? — спросила с усмешкой Эмма и, прикусив губу, отвернула взгляд в окно, мимо которого они сейчас проходили.

— Нет, — чётко ответила Миллс, — твой случай индивидуальный, а все случаи похожи как один.

— Мне интересно. Разъяснишь? — попросила Свон, но на Реджину больше не смотрела.

— Зачем тебе это сейчас?! Сейчас всё хорошо, — Миллс не хотела углубляться.

— Хочу знать, — чётко ответила Свон.

— Тогда пойдём, — Реджина очень крепко взяла Эмму за руку и повела в душевые. Она хотела не только рассказать, но и пояснить детали.

Свон немного испугалась, но всё же пошла за Миллс. Рука так и была в захвате брюнетки до самых душевых. Но уже зайдя в помещение, Эмма отдёрнула и вернула себе руку. Она не знала, что сейчас будет делать Миллс и что рассказывать, но блондинка сейчас точно не боялась, а наоборот, чувствовала уверенность и стойкость.


— Ты хочешь знать, почему твой случай индивидуальный?! Так я расскажу, — Миллс отошла немного от Свон, — за шесть лет и я здесь побывала, но отделалась только сильным избиением. А потом мне надоело, и я стала тем, кто стоит перед тобой. Когда на зоне появляются новенькие вроде тебя, они могут быть тихими, страшненькими, старыми или повторно осуждёнными, таких никто не трогает с условием, что нормальная статья. Они и сидят себе преспокойненько, но, как ты уже поняла, ты не попала в их число. Ты красивая, не тихая, хоть и была испуганной. А такие мне нравятся, в принципе, как и Фрайс. Пятьдесят процентов сразу выбирают под кем быть, тридцать ломаются за несколько дней, наслушавшись страшилок, а остальных мы ломаем. Их притаскивают сюда… — Реджина показала на помещение, — включают воду и дико трахают. Может, я покажусь монстром, но я так не считаю. За свой срок я многих сломала, но это были проститутки, убийцы, наркоманки, одним словом, твари. Они строили из себя непонятно кого и получали за это. Я люблю «свежее мясо», люблю, когда мне подчиняются, — Реджина говорила всё, как оно есть, без утайки и сглаживания острых углов.

— Я люблю секс и тем, кто этого хочет, я его даю. А тем кто нет, я его беру, но это касается того континента здешних дам, кто не раз провинился. Если хочешь ещё чё знать, спрашивай, отвечу.

— Почему ты не начала ломать меня? — сразу задала свой вопрос Свон. Ей было противно от такого монолога Реджины, ведь эти правила, эти принципы, эти методы были омерзительны, — я не проститутка, не убийца. Но я же то самое «свежее мясо». Почему ты отдала меня ломать Фрайс? Объясни.

— Эмма, — Реджина прислонилась к стене и по ней сползла на пол, — я не ломала тебя, — Миллс смотрела пристально на Свон, — я не отдавала тебя Рей. Я ждала, пока ты придёшь. Я не могла сама прийти по разным причинам, одной из которых является слабость. Моя слабость. Если бы её увидели, то… я бы не смогла в последующем дать тебе и близким мне людям защиту.

— Ты не хотела меня трахать под душем при всех, ждала, что я подойду и встану на колени сама. Ведь ты не могла подойти, потому что могла потерять свой авторитет, — для себя делала определённые выводы Эмма. Она повернулась спиной к Миллс, ведь не могла стоять и смотреть на неё, — но я бы не пришла. Никогда. Сама бы не пришла.

— Я не хотела, чтобы ты пришла и встала на колени, — Реджина говорила честно, — да, я боялась потерять авторитет и с ним потерять всех, кто мне дорог. Ты не понимаешь, ты считаешь меня тварью, и в какой-то степени ты права. Но ты меня не знаешь.

— Не знаю, — Свон обнимала себя руками. Ей был очень тяжёл этот разговор, — не понимаю и… боюсь.

— Эмма, — Реджина быстро встала и через секунду уже она обнимала блондинку, крепко прижимая к себе, — пожалуйста, не бойся, я хочу быть только с тобою рядом, чтобы защитить. Ты для меня маленький серенький котёнок, — Миллс втянула запах волос Эммы.

Свон боялась пошевелиться. Она стояла и практически даже не дышала, начиная дрожать. Эмма не могла понять, что вызывает сейчас её оцепенение. То, что она дико боится Миллс или то, что уже видит в ней поддержку, видит то, что не видит никто из новеньких, никто, кто не знает Реджину.

— Я сделаю всё, что ты скажешь, я буду рядом на том расстоянии, на котором скажешь ты, — Реджина ещё сильнее прижималась к Эмме, — я больше никому не позволю тебя обижать.

— Почему? — почти по слогам, очень медленно, тихо, но разборчиво спросила Свон. Она так и не шевелилась, совсем не понимая своих чувств от слов Миллс и её действий.

— Я… — Реджина не знала, говорить ли ей о своих чувствах или она только отпугнёт Эмму этим, — котёнок мой. Ты мой котёнок. Я люблю тебя. Я просто очень тебя люблю.

— Что? — Свон резко разорвала их отчего-то тёплые и… приятные объятия? Эмма совсем не знала. И даже боялась узнать. Блондинка развернулась и взглянула прямо на Реджину, делая при этом шаг назад, — ты что? Нет. Ты не можешь.

— Я люблю тебя. Люблю с первого взгляда, с первого твоего слова, — Реджина смотрела на Эмму и сама боялась своих слов, — я ненавижу себя за то, что позволила Рей сделать это с тобой. Я ненавижу её за это и готова убить. Котёнок, я люблю тебя и буду рвать за тебя любого.

— О, Господи! — Свон подняла взгляд к потолку, желая найти в нём ответ, что всё это просто злая шутка или сон. Это было нереально, невозможно и почему-то глупо. Но потом она резко взглянула на Реджину и её глаза, — скажи, что это глупый розыгрыш. Это неправда. Не может быть. Нет! — Свон как будто отшатывалась от Реджины, идя на выход из душевых, а потом и вовсе не дождалась ответа от Миллс и скрылась из помещения, не желая даже выслушать, попробовать понять.

— Аааааа… — крикнула Реджина, она не могла сдержать эмоций, ей было плохо и больно. Брюнетка не знала, что ей теперь делать и как быть, она корила себя, что открылась и теперь окончательно потеряет Свон.

Миллс начала бить кулаками по стене, — нет… нет, — брюнетка обняла себя руками и опять по стене сползла на пол. Просто сжимаясь калачиком с желанием исчезнуть.


Свон чуть ли не выбежала из того коридора, который вёл в душевые. Её остановил охранник и приказал идти, ведь бегать запрещено. Блондинка не могла поверить в слова Миллс. Она считала это каким-то нереальным и совсем невозможным. Свон в своих мыслях зашла в камеру. На её счастье в ней никого не было, потому что Шер и остальные сокамерницы были на смене на кухне, ведь предстоял ещё ужин. Но долго думать и быть одной Свон не дали, ведь объявили время прогулки и всех выгоняли из камер, так как это было обязательным. Эмма вышла во двор, она искала глазами Миллс, ведь теперь боялась даже быть рядом с ней. Слишком быстро время прошло, и Эмма не успела толком обдумать всё это произошедшее. Но не найдя авторитетную брюнетку глазами, Эмма ушла в угол двора и, прислонившись к холодной стене, прикрыла глаза и задумалась. Она вновь не шевелилась и чувствовала себя дико скованной, но свежий воздух попадал в лёгкие, и от этого становилось легче.


Реджина пролежала на полу душевых до того момента, как объявили прогулку. Взяв себя в руки, она пошла в свою камеру. Ей было плевать на слова охраны, она просто прошла в камеру и легла на кровать, продолжая желать только одного, чтобы Эмма не слышала её признания.

Миллс не пошла на ужин, да и вообще не хотела выходить из камеры. Она не хотела попадаться на глаза Эмме. Ей было трудно понять, что же она сейчас чувствует и как ей в последующем себя вести.

Так она и провела остаток дня до того момента, как в камеру вернулась подруга. Они не виделись с обеда, так как у Триши было много работы, а на ужине она не увидела Реджину.


— Привет, дорогая. Ты почему меня не встречаешь? — спросила с неким наездом Райэн, уваливаясь на кровать к подруге.

— Уйди, пожалуйста, я не хочу сейчас общаться, — Реджина лежала лицом к стене.

— Ой-ей, — Триша очень напряглась от такой просьбы. Её голос не выражал издёвки, а наоборот, непонимание. Девушка медленно, но всё же встала с койки подруги, — с тобой всё в порядке?!

— Да, просто не трогай меня, — Реджина тяжело вздохнула.

— Да поняла, поняла, — произнесла Триша. Она переживала за подругу, но наседать не могла. Девушка расстелила свою койку и, пока не выключили свет, взялась за книгу, не трогая больше Миллс.


— Чёрт, как я умоталась, у меня ни рук, ни ног нет, — в камеру к Свон зашла Шер, — как же я хочу сейчас расслабиться.

— Сочувствую, — подала тихий голос Свон. Она была в таком же состоянии, что и Реджина. Просто лежала, уткнувшись в стенку, и жалела о том, что услышала сегодня.

— Ты чего там? Устала хуже меня?! Как рабочий день? Рассказывай, — Ейор потрясла немного Эмму за плечо.

— Да, я устала, — соврала Эмма, немного придвинувшись ещё к стене, чтобы Шер не трогала её, — уже засыпаю.

— Ну окей, — девушка не поняла, почему Свон невесёлая и не рассказывает про свой день, — ладно, я в душ.

На то Свон ничего не ответила, и Шер ушла. Она пошла не сразу в душ, а к Трише.


— Привет, — тихо прошептала девушка, видя, что Миллс якобы спит.

— Привет, проходи, — Райэн отложила книгу и свесила ноги на пол.

— Да я на минуту, тем более Реджина спит, — Шарлота не проходила, — не хочешь принять душ? А то я устала как собака.

— Она не спит, — отмахнулась Райэн и посмотрела на часы, — хм, ещё полчаса свободного времени. Вполне.

Триша встала и, взяв только полотенце, пошла из камеры.


— Хотела с Эммой поболтать, так она уже, как Миллс, на боковую, — Ейор была рада, что Триша пошла с ней.

— Интересно, — вдруг подумала Райэн, — сегодня был первый день Свон в швейном.

— Да, вот я и хотела узнать, как ей там, она неделю думала, просить Реджину или нет.

— Но всё же попросила. В этом она молодец. А вот что случилось сегодня… Растрясу Миллс. Это неспроста.

Шер усмехнулась, — надеюсь, что ничего серьёзного. Я сегодня хотела подойти к тебе, но никак не могла вырваться, да и ты быстро сбежала.

— Тюрьма. Тут мы живём не как хотим, а по распорядку, — усмехнулась Триша, — но я рада, что ты всё же пришла сейчас.

— Я тоже, — Ейор взяла Райэн за руку, — надеюсь, в душе никого не будет.

— В такое время… Выгоним, — подмигнула Триша и только хотела наклониться и чмокнуть Шер, но встала ровно, так как девушки проходили мимо охранника.

Ейор улыбнулась и, когда они прошли охранника, сама быстренько поцеловала девушку.

Шарлота нравилась Триш и она была рада, что девушка присмотрелась к ней.


Уже в душе, выгнав оттуда нескольких девушек, они целовались и вместе принимали душ.

Секс был великолепен, и от этого хотелось больше времени, но режим никто не отменял.