— Самобичевание? Хм… надо было раньше тебе задаться этим вопросом. Прежде, чем втюрилась. Да и вообще, не пори ерунды. В тюрьме мы все с одним настоящим и неважно, какое прошлое.

— Триш, я знаю, что ты поддержишь меня в любом случае и при любых обстоятельствах, но у меня было трудное детство в чёрном районе, я действительно ограбила, и при мне убили охранника, так что мне ещё предстоит очень серьёзный разговор.

— Реджи, не ты убила. А это главнее. Закон есть закон, и поэтому мы все здесь. Убить человека самое паршивое из всего, что можно нарушить. Но не ты, не она этого не делали. И успокойся по этому поводу. Вы обе нарушили закон, вы обе здесь, и ничего вам обеим не мешает, так сказать, строить отношения. Ну не считая желания Свон.

— Наверное, всё это нам не мешает, нам мешает только срок, который мы должны отсидеть, — Реджина накрыла голову руками, — как всё тяжело.

— Это… — Триша продолжала делать массаж, но уже нежный и успокаивающий, — тяжело. Но и здесь люди живут.

— Ты знаешь, что я не могу здесь, — брюнетка выдохнула.

— Знаю. Но здесь многие не могут. Тут всем тяжело и хочется свободы.

— Ладно, закрыли тему, — Миллс расслабилась.

— Закрыли, — подтвердила Триша с неким вздохом.


— Что-то сегодня тяжёлый денёк был, — устало сказала Мили, когда решётка их камеры закрылась после проверки.

— А у меня всё зашибись, — Шер порхала, — ну, а ты как? — она подошла к Эмме.

Джил на своей койке читала книгу.

Свон стояла возле решётки.

— Я даже не знаю: хорошо или плохо.

— Сейчас они заснут, и мы поболтаем, — Шер видела, что Джил и Мили укладываются.

Через полчаса в камерах отключили свет, а ещё через некоторое время Мили и Джил спали. Эмма и Шер лежали каждая на своей койке.


— Миллс сказала, что любит меня, — тихо прошептала Эмма.

Несколько секунд царила полная тишина, ведь Шер переваривала информацию, — не фига себе. Неожиданно. Я в шоке!

— Я сначала не поверила и убежала. Но сегодня она вновь это подтвердила, — поясняла Свон.

Шер быстро спрыгнула со своей кровати и перебежала к Эмме, — подвинься, — кровать заскрипела, но девушки улеглись.

— А… чёрт, а я даже не знаю, что и сказать. А почему тогда ты получила от Рей?

— Потому что она ждала, что я сама приду. Но она очень жалеет, что допустила это, — Свон говорила то, что услышала от Миллс в душе.

— Понятно, — Шер задумалась, — наверное, её можно понять, она же не могла сразу взять тебя под крыло, так ещё и не тронуть. А если ты сама, вы бы договорились. Вот, я тебе же говорила.

— Не уверена. Я много думала над её словами и вдруг поняла, что свои чувства она как раз поняла после нападения на меня Рей. Поэтому, если бы я пришла раньше, она бы использовала меня как свою шлюху и даже глазом не повела.

— Если так, то… не знаю, может, и к лучшему. Я не про порезы и не про нападение, я в общем, — поясняла Шер, — Миллс не из влюбчивых.

— Да я сама в шоке полном была, — ответила Свон, — она сказала, что это только её чувства. И что меня это ни к чему не обязывает. И что она просто хочет со мной общаться.

— Ты ей веришь? — Ейор хотела убедиться, — я верю. Она заметно изменилась.

— Я отчего-то тоже верю, — ответила Свон и посмотрела на свои руки, где ещё свежи были шрамы от порезов Рей, — это объясняет то, что она не стала меня трахать, когда я всё же пришла к ней сама.

— Вот почему ты такая?! И почему, если обязательно не с любимым, так обязательно трахаться, — Шарлота фыркнула, — а она если действительно влюбилась, то не в того человека.

— Да уж, — Эмма усмехнулась, но прикусила губу, — может я и меркантильная сволочь, но мне это играет только на руку.

— Что ты хочешь сделать? — Ейор чуть с верхней койки не упала.

— Абсолютно ничего, — сразу ответила Эмма, — я про то, что она будет давать мне защиту, не прося ничего взамен. Теперь я точно смогу вздохнуть спокойно. А то я всё это время только и ждала, когда же она меня позовёт и начнёт говорить, что делать и как. Или сама сделает.

— Тогда ладно, а то я уже действительно подумала, что ты меркантильная сволочь, — усмехнулась Шер.

— Ну не настолько, насколько ты могла подумать, — в ответ усмехнулась Свон.

— Это хорошо, — Шер начала спускаться с койки Эммы, — тогда я тебя поздравляю, в тебя влюбилась Миллс и это круто.

— Тихо ты, — шикнула Свон, провожая Шер взглядом, — никто не должен это знать.

— Да хорошо, хорошо, — усмехнулась Шер, — если хочешь, могу поговорить с Триш.

— Не нужно, — сразу ответила Эмма, — может, она и знает, но пусть не знает, что ты знаешь.

— Окей. Спокойной ночи, — девушка улеглась на свою койку, — завтра ещё поболтаем.

— Обязательно. Спокойной ночи, — Эмма стала удобнее укладываться, чтобы закрыть глаза и заснуть.


Глава 11

Прошёл уже ровно месяц после того, как Эмма Свон перевелась в швейный цех. Уже месяц Свон и Миллс работали вместе. Реджина приходила на работу чуть ли не каждую смену. Она была рада видеть Эмму так близко, разговаривать с ней, касаться её тогда, когда та учит её шить. Обе девушки больше не говорили о чувствах Реджины. Миллс, как и обещала, не наседала ими, держа их в себе и с каждым днём только больше убеждаясь в их искренности, с каждым днём они становились всё крепче, а желание Миллс быть всегда рядом, защищать, любить усиливалось в разы. Эмма же старалась не обращать внимания на взгляды Миллс, на её улыбки, она старалась не вспоминать то, что Реджина её любит. Свон старалась просто дружить. И что удивительно, у неё это очень хорошо получалось. И даже нравилась такая дружба. За этот месяц Свон пришёл ответ из отдела по повторному рассмотрению уголовных дел. Её прошение и возобновление дела было отклонено. Эмма не могла в это поверить. Она совершенно не хотела в это верить. У неё даже была истерика в душе, хорошо была рядом Шер и успокоила блондинку, которая не хотела смиряться с тем, что проведёт ближайшие многие годы за решёткой. Но уже через два дня Свон отправила новое прошение. Причём не просто в один отдел, а сразу в несколько — в департаменты, в суды и даже в полицейский участок одному детективу, про которого ей рассказывали ещё в следственном изоляторе. Ей говорили, что этот человек всегда доводит дело до конца, что он очень требовательный, щепетильный к мелочам, а главное, справедливый. Он не вёл дело Свон, но Эмма очень надеялась, что заинтересует детектива и тот хотя бы просмотрит её папки с делом.


— Я слышала, сегодня выпускают Рей, — сказала Триша. Они с Миллс сидели за столиком в столовой. Был обед.

— Её не выпускают, а возвращают, — сказала Реджина, смотря исключительно через весь зал на Эмму. Она опять чисто случайно узнала о новом прошении и поняла, что предыдущее отклонили. Миллс все эти дни думала, как помочь любимой.

— Какая к собакам разница? — Триша давилась обедом, — что же за говно сегодня жрём?!

Брюнетка посмотрела на свою нетронутую еду, — спроси свою душевую подругу.

— Так не её смена, — Триш оттолкнула поднос с едой, и тот с шумом упал на пол, — и не называй её так.

— А что не так в этих словах? Вы трахаетесь исключительно в душе, — Реджине было не до Триш, а тем более не до еды.

— Я сказала, прекрати. Я твою кису не трогаю, — Триш была зла, ведь ненавидела, когда подают не еду, а помои.

— Заткнись, — Реджина тоже смахнула свой поднос, — не нравится жрачка, не ешь, но и ко мне не лезь!

После второго подноса шум в столовой прекратился, и все с интересом смотрели на Триш и Реджину. Но не только подносы привлекли внимание заключённых.


— Что шумим, девчонки?! — с оскалистой улыбкой к Миллс и Райэн подсела Рей, которую только-только вернули из карцера.

Миллс только услышала этот голос, как ярость волной накатила на неё, и брюнетка, перекинув Фрайс через лавку, повалила её на пол, нависая сверху, — вот ты и вернулась, — у Реджины были маниакальные глаза, — а сейчас я просто перегрызу тебе глотку и оставлю валяться, и сдохнешь.

— Реджина! — воскликнула Триша и подбежала к Миллс, вставая сзади. Вся столовая слышала заливистый смех Рей, и практически все повставали со своих мест, подходя ближе к женщинам, чтобы посмотреть.

— Давай… Давай… — восклицала Рей, громко, оскалисто смеясь, но не дёргаясь.

— Реджина, нет. Не вздумай, — говорила Триш.

— Я отомщу тебе за неё, — Реджина смотрела на Рей, — а если ты ещё хоть раз, хоть на пару метров приблизишься к ней, я тебе убью, разорву и сделаю так, что ты будешь гнить возле параши.

— Ха-ха! — злостно смеялась Фрайс, показывая, как ей пофиг на слова Миллс, — твоя девочка обиделась? Она сказала, что под тобой. Она твоя шлюха, Миллс, я не трогаю чужих подстилок. Я чту тюремные законы. Так что отвали!

— Реджи, Шрамер, — шепнула Триша, видя, как к лежащим на полу девушкам медленно подходит Мэгги, а за ней ещё двое охранников, готовых в две секунды расцепить Реджину и Рей.

Реджина начала подниматься и всё же не упустила возможности сильно ударить Рей по лицу, — лучше заткнись. Всё хорошо, Шрамер, Фрайс просто на ногах не удержалась, — Миллс сделала несколько шагов назад.

— Я вижу, — грозно произнесла Мэгги и посмотрела на разбитую губу Рей, которая с помощью Ани Морис, которая откуда ни возьмись появилась, встала на ноги, а потом присела на лавку возле стола.

— Может, тоже в карцер захотела? За драку? А что, пару деньков отдохнёшь, успокоишься. А может, недельку, — Мэгги зацепила Миллс за локоть и потащила на выход из столовой.

Триша не могла ничего сказать или помешать. Она только сжимала зубы от злости, что её подруга такая идиотка и не могла поговорить и пригрозить Рей где-нибудь в менее безлюдном месте.

Заключённые молча кто стоял, а кто сидел, не желая вмешиваться. Среди них сидела на своём месте Эмма Свон, которая наблюдала за всем этим действом со стороны, чувствуя, как её оцепеняет. Как она не может пошевелиться, и страх одолевает её тело и разум медленно и мучительно. А после слов Мэгги про карцер для Миллс медленно наступает внутренняя паника.

— Да отпусти ты, — Миллс дёрнула руку с трудом, но вырвала её из захвата, — Рей — тварь, и если ты хочешь, чтобы на зоне был порядок, отпусти.

— Выбирай дальний карцер, там солнышко на полчаса попадает, — засмеялась Рей.

— Пошли, живо! — пригрозила Мэгги и достала дубинку. Она не трогала больше Миллс руками, а слегка ударила дубинкой, как бы подгоняя.

— Тогда подожди, не хочу не за дело сидеть, — Реджина сорвалась и побежала к Фрайс, как в регби снося её на пол и начиная отчаянно бить.

— Идиотка! — рыкнула Триша и посмотрела на охранников, которые вместо того, чтобы разнять дерущихся Миллс и отвечающую ей тем же Рей, только дёрнулись, но Мэгги их остановила жестом. Шрамер с ухмылкой стояла и смотрела за этим.

— Хватит! Прекрати! — послышался восклик со стороны, и на Эмму тотчас были направлены множество заинтересованных взглядов.

Реджина остановилась, перед этим нанеся несколько ударов и быстро встала, немного шатаясь. Голос Эммы был отрезвляющим, и Миллс только сейчас осознала, что действительно готова убить.

— Рей, — Ани подсела к Фрайс и начала помогать ей.

— Эту к Фронкенсу, а ты пошли, — Шрамер отдала указания одному из охранников, а сама снова зацепила Миллс за локоть, — девочка умеет тобой управлять. Как это… мило.

Мэгги усмехалась. Она взглянула на поднимающуюся с помощью охранника и Ани Фрайс, а потом на недалеко стоящую Свон, которая смотрела на Реджину.

— Не твоё дело, — прорычала Миллс, смотря на Эмму, — а ты, мразь, только попробуй пойти против меня, — Реджина отвела стыдливый взгляд от взгляда Эммы и перевела уже яростный на Фрайс.

— Рей, держись за меня, — Морис придерживала Рей за талию.

— Вали давай в свой карцер. А то и здесь лапа твоя встрянет, — Фрайс держалась с помощью Морис и зло смеялась, — и заставит великую Миллс идти.

— Так, всё. Вперёд, живо! — Мэгги снова слегка ударила Миллс дубинкой, подгоняя.

Реджина не слушала Рей, она только посмотрела на Эмму, а потом на Триш и пошла на выход из столовой.


— Что же это она наделала? — Шер стояла за спиной Эммы и тоже смотрела на всё происходящее.

— Она не должна была это делать, — сказала Свон, смотря вслед Миллс, а потом и ковыляющей, но очень довольной Фрайс. Морис с охранником вели её к врачу.

— Это ты не должна была лезть, — Ейор посмотрела на расстроенную Триш, — ты показала её подвластной тебе.

— Она могла убить Рей. Я видела это в её глазах, — Свон проследила за взглядом Шер и тоже увидела Тришу, которая слегка металась и держалась за голову, не зная, что и делать. Заключённых стали выгонять из столовой, приказывая идти по своим работам.