Сесили Зигесар - Другие так не умеют

— Так я и думал, — мудро изрек отец. — Но ты это заслужила, дорогая. Ты заслужила все.

А то она не знала.

Блер схватила бутылку шампанского и сжала ее между своими голыми коленками, умело раскручивая проволоку вокруг пробки, а затем вытягивая пробку из горлышка, медленно… медленно… еще чуть-чуть и….

Бах!

— О. Боже. Мой. У тебя там реальная гулянка! — воскликнул папа. — В учебный день? — Добавил он, притворяясь шокированным, будто он был таким строгим родителем, что его интересовали подобные вещи. — А ну-ка дай мне своего бойфренда-красавца сию секунду:

Блер наполнила бокал шампанским, опрокинула его одним глотком и налила новую порцию. На экране Патрик Суэйзи лицом к лицу столкнулся с отцом Малышки. «Никто не может загнать Малышку в угол», — проговорила Блер, хотя звук телика был выключен. Фильм был попсовый, но она все равно принялась фантазировать, как было бы круто, если бы Нейт защищал ее с такой же яростью и смелостью. Нейт смотрелся ооччень сексуально, когда злился, что случалось редко… почти никогда, если честно.

Трудно, конечно, разъяриться, если ты все время обдолбанный.

— Я ж тебе сказала, пап, — поправила его Блер, — Нейт еще не приехал. — Она стиснула зубы и сделала очередной глоток шампанского. Хотя черт его знает, мало ли что могло его задержать. — Короче, — она на¬дула губки для зеркала, или камеры, или какого-нибудь вуайериста с подзорной, трубой на дереве в Центральном парке, — если я заслужила все, так почему этот дурацкий Йель до сих пор меня не принял?

— Ах, Мишутка, — вздохнул папа — мужественно, но как-то по-матерински, за что в него обычно влюб¬лялись и мужчины и женщины. — Они тебя примут, черт возьми. Обязательно примут.

Блер потянулась за очередным тостом и обнаружи¬ла, что они закончились. В трубке кто-то что-то сонно пробормотал на французском.

— Слушай, Мишка, уже поздно. Мне надо идти. — Бормотание на фоне отцовского голоса не прекращалось. — У тебя же все в порядке, так? Желаю всего наилучшего.

Блер искоса взглянула на полупустую бутылку шампанского и икринки, разбросанные по белой фарфоровой тарелке. «Грязные танцы» закончились.

— Спокойной ночи, пап, — ответила она, немножко загрустив. Она положила трубку и снова набрала Нейта. Без ответа. Она набрала его домашний. Без ответа; только его строгий отец-адмирал, зачитывающий инструкции на автоответчик (!), которые ни один здравомыслящий человек в жизни не использовал: «Вы позвонили в дом Арчибальдов. Пожалуйста, оставьте короткое сообщение, и мы перезвоним вам, как только сможем».

На экране начинался «Трамвай „Желание“» с Марлоном Брандо и Вивьен Ли. Еще один любимый фильм. Блер снова надела белый махровый халат и взбила подушки на исполинской кровати. Потом она снова позвонила в обслуживание номеров.

— Будьте добры, один пломбир с горячей карамелью. И пачку «Мерита» ультра легкого.

Она откинулась на подушки и закрыла глаза. Когда она уходила, Нейт веселился в компании укурков, включая мерзкую французскую хиппаншу по имени Лексик. Этот тупой, ленивый придурок, совершенно не заслуживающий приема в Йель, был настолько в улете, что, наверное, вообще не заметил, как Блер ушла. Из-под ее закрытых век начали сочиться слезы. Нейт не изменился. Ничего не изменилось — кроме ее девственного статуса. Она прикусила губу и проглотила сердитый всхлип. Ну и что с того? Нейт не заслужил секса. Кроме того, поедать пломбир с горячей карамелью в постели отеля «Плаза», одновременно составляя план мести своему мудаку-неудачнику-уже-почти-бывшему-парню, это даже лучше, чем секс.

Гораздо.

Дорогие старшеклассницы!

Мы ждем не дождемся следующей пятницы, которая, как вы знаете, является Днем Великого Прогула, теперь официально объявленным первым днем ВЕЛИКОГО СПА-УИК-ЭНДА! Да, это учебный день. К сожалению, мы будем слишком заняты подготовкой к восточному массажу лица и обертыванию водорослями, чтобы вспомнить об уроках! Пожалуйста, не бойтесь неприятностей — хотя вы и так не боитесь. День Великого Прогула — это давняя традиция в школе Констанс Биллард, и за него еще никто не был исключен или наказан.

Итак, что нас ждет:

в 18:30 в четверг мы все погрузимся на парусник семьи Арчибальд, пришвартованный в Бэттери-парке. Арчибальды отправляются в свой ежегодный вояж на Хэмптонские острова и любезно согласились подвезти нас. Как только мы пришвартуемся в Саг-Харбор, нас подберет эскадра лимузинов, которая доставит нас в потрясающий прибрежный особняк Изабель Коутс, где состоится величайшая, наилучшая вечеринка с ночевкой только для девочек. МАЛЬЧИКАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. Утром мы позавтракаем у бассейна, а готовить будет… [пока неизвестно] (мы стараемся заполучить того повара, что помог Джулии Роберте сбросить лишний вес после рождения близнецов). Потом — целый день процедур, предоставленных фирмой «Ориджинз». На прощание все получают в подарок пакет продукции «Ориджинз» стоимостью триста долларов, чтобы и дома ухаживать за своим обновленным и оздоровленным телом!

Одежда: Курортная. Полотенца, фены, банные и косметические принадлежности будут предоставлены в необходимых количествах. Пожалуйста, никаких собак, даже махоньких. И еще раз — НИКАКИХ ПАРНЕЙ!

Да здравствует шикарный уик-энд девичьей дружбы!

Чмоки-чмоки!!!

С любовью,

ваши одноклассницы Кети Фаркас и Изабель Коутс.

P.S. В актовом зале мы поставили коробку для пожеланий, так что не стесняйтесь подавать идеи, хоть мы уже и запланировали самый шикарный в мире уик-энд!

P.P.S. Красный, синий, голубой — через месяц выпускной!!!

ЭЙ, НАРОД!

Недавние наблюдения Беглецы

Честное слово, просто не знаю, что это в последнее время происходит с одной компанией. Это, типа, нормально — взять и исчезнуть?? Оказывается, группа парней, которых мы все знаем и любим (по крайней мере большую часть времени), захватила огромный, хорошо оснащенный парусник и отправилась в плавание по Атлантике. Можно было бы принять это за очередной прикол старшеклассников, вот только половина пацанов на борту — малолетки. Не самое удачное они выбрали время, особенно когда нам, девчонкам, так не хватает развлечений. За кого они себя принимают? Тоже мне Христофор Колумб.

Здесь вы узнали об этом впервые

Казалось бы, модели не испытывают недостатка в парнях, но почему-то их вечно тянет на гитаристов. По слухам, новейшая парочка образовалась из некоей блондинки-старшеклассницы с Пятой авеню и лид-гитариста группы «Рэйвс». Как, когда и где они познакомились — тайна, покрытая мраком, но зато парочка вышла — что надо!

Гэп или не Гэп?

Даже не пытайся сказать, что то была не ты: я видела, как ты прокралась в «Гэп» на перекрестке Восемьдесят шестой и Мэдисон и примерила сливового цвета махровый балахон на застежке в стиле «наш кутюр». Я глазастая выдра, не спорю. Но я на тебя настучала только потому, что примерила такой же балахон и, в отличие от тебя (хотя я знаю, ты хотела), купила сразу три штуки! А почему бы и нет? Они симпотные, а кроме того, нам же все равно нужно завернуться во что-то махровое летом после бассейна. Плюс мы скорее всего обольемся кампари или мятным ликером или чем-то не менее катастрофическим, так что одной штуки будет недостаточно. И вообще, махра есть махра, а как лучше всего продемонстрировать свои новые жаккардовые бикини от «Гуччи», если не с помощью симпотного сливового балахона? Считай, что тебе повезло: джинсы там покупать все равно не разрешается (боже упаси!), но зато я официально разрешаю покупать в «Гэпе» некоторые необходимые вещи.

Ваши письма

В: Дорогая Сплетница!

Ты когда-нибудь сообщишь нам, куда ты поступаешь в следующем году? И вообще, ты уже решила?

лбпытная

О: Дорогая лбпытная!

Я-то знаю, но от меня ты этого не узнаешь. И позволь спросить: неужели я произвожу впечатление нерешительной?

Сплетница

В: Дорогая Сплетница!

Я слышала, что Дамиан Полк из «Рэйвс» раньше жил в том же здании, что и та блондинистая модель, про которую ты вечно пишешь. Они знакомы с детства и раньше встречались в лифте, пока швейцар дремал.

о-ч-видно

О: Дорогая о-ч-видно!

Классная телега, но я слышала, что семья Дамиана жила в Ирландии, пока ему не исполнилось лет тринадцать. Вот почему у него такой странный акцент и почему он всегда кажется навеселе.

Сплетница

Б: Дорогая Сплетница!

Я — капитан команды одного парусника, принадлежащего известной нью-йоркской семье. Их сын, который, насколько мне известно, уже не раз попадал в передряги, вчера вечером угнал парусник и до сих пор не вернулся. Боюсь, папаша его убьет, когда бы он ни вернулся, потому что он мужик суровый.

капитан

О: Дорогой капитан!

Он и так уже давно убитый!

Сплетница

Под прицелом

С и неопознанный светленький красавчик — возможно, ее брат, а может, тот гитарист из «Рэйвс» — в Центральном зоопарке скармливали остатки суши в «Николь» морским львам. Б покупает две ночнушки от «Ла Перла» в «Барниз». Похоже, у нее развилась зависимость от неглиже, хотя что еще можно носить, если ты целый день валяешься в люксе отеля «Плаза» в ожидании, когда придет твой парень? Д в «Желтом крысином ублюдке» на Бродвее перемерил все шляпы. В покупает новое кольцо в губу — ай! — в пирсинг-салоне в Уильямсберге. Дж в «Барниз ко-оп» перемерила все имевшиеся в наличии джинсы «Севен», игнорируя совет продавца поискать себе джинсы в детском отделе «Блумингдейла». К и И снова в Джексон-Хоуле, и снова что-то планируют. Н — нет. Куда вообще запропастился Н? Не волнуйтесь, я его найду.

Ты знаешь, ты меня любишь!

Сплетница

— Как так получается, что я что ни надену, все равно напоминаю какого-то мультяшного персонажа? — пожаловалась Дженни своей подруге и однокласснице по школе Констанс Биллард Элизе Уэллс. Был субботний вечер, и они готовились к концерту Дэна с «Рэйвс» в «Фанкции», новом музыкальном заведении в перестроенном пожарном участке на Орчард-стрит. Дженни окинула Элизу взглядом. — А ты всегда выглядишь нормально.

Обе девушки уставились на свои отражения в высоком зеркале на дверце шкафа в спальне Дженни. Дженни была одета в эластичную красную блузку с короткими рукавами и глубоким овальным вырезом, из-за чего ее грудь выглядела поистине громадной. Она едва достигала пяти футов роста, и первая пара джинсов «Севен», которую она купила в «Блуминг-дейле», оказалась слишком длинной, так что Дженни отнесла ее в химчистку на углу Бродвея и Девяносто восьмой улицы, где их укоротили дюймов на десять. Теперь она заметила, что специально «состаренные» вытертые пятна, которые должны были располагаться на коленях, оказались у нее посреди голеней. Единственной частью тела Дженни, не вызывающей у нее возражений, была голова. Ей нравились собственные большие, широко посаженные карие глаза, чистая белая кожа, красные губы и кучерявые каштановые волосы с ровной бескомпромиссной чёлкой на лбу. Как однажды сказала ей Серена, она была похожа на модель «Прада» — огромная силиконовая грудь и коротенькие ножки, хотя таких подробностей Серена ни за что бы не стала касаться вслух.

Тело Элизы было полной противоположностью. Она была на семь дюймов выше Дженни, с длинными тонкими ногами, длинными тонкими руками и плоской грудью. Никакая одежда никогда не была для нее тесной, разве что чуть-чуть в области живота, который по форме напоминал пончик. Но это было легко скрыть под рубашкой. А вот скрыть свою грудь Дженни никак не могла. С другой стороны, Элиза была вся в веснушках — у нее даже на веках были веснушки, — а еще у нее были соломенные волосы до лопаток, настолько густые и жесткие, что она с трудом перехватывала их резинкой.

Что ж, никто не идеален. Кроме разве что нескольких избранных.

— Давай поменяемся верхней одеждой, — предложила Элиза. Она стащила с себя черную футболку с треугольным вырезом и протянула ее Дженни.

— Давай, — неуверенно ответила Дженни и сняла свою красную блузку. Футболка Элизы была из «Экспресса», а у Дженни — из «Антрополоджи», то есть чуть-чуть получше, но Дженни не хотела обижать Элизу комментариями на эту тему. Кроме того, результат был сногсшибательным. В черной футболке грудь Дженни выглядела почти скромно, а красная блузка подчеркнула земляничный отлив в волосах Элизы, о котором раньше никто из них не подозревал.