Вероника, за которой Инга и отправила братца Илюху, нашлась в компании девчонок. И вид у нее среди всех ровесниц, наряженых в платьички, похожие на кремовые розочки, был, скажем прямо, запоминающийся. И это еще не все, она собиралась дополнить образ. Но позднее, когда мама бдительность утратит. Узнав, что ее зовет невеста, примчалась сразу. Они с Ингой какое-то время шушукались, девочка переспрашивала, вертела головой, хмурилась. Потом взглянула на танцпол, по которому снова поплыл белый дым, на маму, побледневшую и взволнованную, и согласно кивнула.

Как же было не согласиться, если ведущий объявил танец свидетелей, и к маме через весь зал пошел серьезный и какой-то светящийся напряжением Денис? А между ними словно звездный мост из музыки…

В этот момент сидевшие рядом Вероника, которой было всего двенадцать, и Инга, у которой был под боком совершенно новенький, почти не пользованный муж, дружно вздохнули от прилива белой женской зависти. А вместе с ними множество других женщин в этом зале.

* * *

Денис видел, Наташа вся изнервничалась, он и сам с трудом сдерживал нервную дрожь, так его вывел из себя разговор с ее бывшим мужем. Понимал, надо дать ей как-то успокоиться. Ему самому не мешало бы успокоиться и обдумать все, что хотел ей сказать.

Честно говоря, он ни в чем, кроме своих чувств к ней, не был уверен. И времени почти не было, всего несколько минут. Пока стелется по полу этот белый туман и звучит волшебная музыка. Надо спешить. Успеть переговорить до того, как танец закончится. Но вот она черным лебедем скользнула в его объятия, и забыл, что где-то существуют бывшие мужья с их угрозами, что полный зал и тысяча глаз кругом…

Однако долго упиваться блаженством не пришлось. В дверях зала появился Арсен Гамов. В тот момент Денис испытал искреннее мужское удовольствие, увидев, как того перекосило. Но это и отрезвило его мгновенно, особенно, когда почувствовал, как сжалась Наташа. Оттого и стал говорить сразу и по существу:

— Ната, у нас мало времени. Надо поговорить, — он чуть сжал ее талию, заставляя взглянуть себе в глаза. — Прошу, это важно.

Почувствовав, что-то в его взгляде и голосе, она серьезно кивнула.

— Ответь, почему ты его боишься. Он тебе угрожает?

На эти слова Наташа поникла и слегка качнула головой, непросто ей было говорить об этом.

— Нет, он мне не угрожает.

— Тогда в чем причина?

— Как же сказать ему… Ах, была не была, — подумала женщина, двенадцать лет платившая одиночеством за свою глупость. Потом сказала:

— Он… страшный. Он… как кузнечный пресс, как паровой каток, давящий и неизбежный. Но я не боюсь его. Мне он ничего не сделает. Я… — тут она замолчала, словно задохнулась.

Сглотнула, качнула головой снова, словно отрицая что-то. Они уже были не одни, на танполе появились еще пары, даже жених с невестой решили выйти в круг. Ведущий вещал что-то душещипательное и романтическое. Но так даже лучше, меньше привлекают внимание. Денис ждал.

— Я не боюсь за себя.

— Тогда почему ты не уедешь отсюда? Не начнешь жить нормально?

— Ты не поймешь, — она вдруг замкнулась.

— Так объясни! — не выдержал Денис, видя, что она снова отдаляется.

Она как-то жалобно и с сомнением взглянула на него, словно умоляя не заставлять, пощадить. Но он сейчас ни за что не отступился бы. Не будет пощады.

— Я бы могла сказать, что из-за Ники, — начала она. — И это было бы правдой. Но только отчасти. На самом деле, я принципиально торчу здесь из-за своей непомерной гордыни. Тебе ли не знать, что было у меня в то время на уме…

Денис знал. Помнил ее слова:

— Я хочу достичь чего-то в жизни. Мне нужно многое, чего ты никогда не сможешь дать. И потом… прости, но я не люблю тебя.

Хоть и давно было, а ранили эти слова по-прежнему. Но в глазах Наташи сейчас было сожаление и осознание прошлых ошибок. Отрешаясь от той боли, Дэн прокашлялся и спросил, стараясь, чтобы его слова звучали нейтрально:

— С тех пор что-нибудь изменилось? Или, все осталось по-прежнему?

И как ему отвечать, когда он так лезет в душу… Соврать, ради дурацкой гордости, или признаться… А признаться трудно, стыдно. А не признаться… Так ведь всю оставшуюся жизнь потом каяться.

— Я… — она как-то странно шевельнула бровями, уставившись ему куда-то в шею, и вздохнула. — Я ведь соврала тебе тогда, Дениска.

У него аж руки сжались и глаза зажмурились.

— Что…? В чем ты соврала? — еле смог выдавить через силу.

— Ну… — и жалобно на него взглянула.

— Вот дуууураааа… — прошептал он, качая головй. — Дуууурааа…

— Да, ты прав. Дура-дурой… Сначала думала, нашла. Вот он, богатый муж, уважение, статус. Какое уважение, какой статус?! Проклятие… рабство! Потом еще облили грязью и выбросили, как нашкодившую кошку. Наверное, так мне и надо. В наказание за дурость. Но только я голову не склоню, не дождутся. Я им вечная заноза, пусть видят меня и мою дочь и давятся!

Глаза заблестели, Наташа дышала зло, потом успокоилась:

— Потому я и не уезжаю отсюда.

Вот это уже было похоже на нее прежнюю. Но надо было выяснить, спросил с нажимом:

— И все-таки, почему ты боишься своего бывшего мужа? Он может причинить тебе вред?

Этот разговор всколыхнул женщину. В другое время она бы может, и не сказала, но сейчас в сердцах слова вырвались сами:

— Дурак! Я за тебя боюсь! Он же вокруг меня пустыню создал, а теперь за тебя возьмется, как ты не понимаешь?!

От своего внезапного порыва Наташа смешалась. А ему только это и надо было услышать.

— Посмотри на меня. Вот так. А теперь слушай. Руки у него коротки, за меня браться. И тебя с дочкой я отсюда заберу. Поняла?

Она смотрела на него и не могла поверить, осознать. Тогда Денис чуть заметно улыбнулся и повторил:

— Поняла? Тогда скажи «да».

И ведь сказала.

* * *

Не ожидал. Чужак откровенно нарывался. Арсен смотрел, как он танцует с его женщиной, в каком-то каменном оцепенении. Позволить себе чувствовать ядовитую горечь ревности в полной мере просто не мог. Иначе он порвет этого сукина сына голыми руками прямо здесь, на глазах у всех.

Но этого не будет. Не будет.

Он не доставит удовольствия всем тем, кто сейчас смеет бросать любопытные взгляды в его сторону, он просто их всех запомнит. Они пожалеют.

Арсен Гамов обвел взглядом зал.

Так ли это было? Возможно, у него просто был психоз на почве ревности, фрустрация еще никого до добра не доводила, но мужчине казалось, что все на него смотрят и смеются. Как будто было мало того, что женщина, которую он столько лет желал, берег и не приближался, сейчас давала согласие другому.

Тот момент, когда она сказала «да» этому типу, Арсен видел своими глазами. Лучше бы он получил нож в сердце. Мужчина на мгновение прикрыл глаза. Когда открыл, то уже знал, что будет делать.

Прежде всего надо было пройти в зал и сесть на свое место. Не не сразу. Не так быстро, пусть сначала музыка доиграет. А пока нужно кое-что подготовить.

* * *

От слов Дениса на душе не стало легче, наоборот, словно все смешалось. В какой-то момент Наташе показалось, что ее подхватывает вихрем, было страшно что-то менять, страшно шагнуть в неизвестность, довериться. Она давно привыкла жить вдвоем с дочкой и полагаться только на себя. А теперь…

Еще и бывший муж взглядом сверлит…

Плевать. пусть думает, что хочет.

Видела, как сузились от бешенства глаза Арсена. Переживет. И вообще, ему пора к жене, к маме, там его место. Вот пусть и идет на свое место.

Неожиданно с ними поравнялась еще одна танцующая пара, у Наташи чуть челюсть не упала от удивления, грозившего перейти в возмущение.

В самый центр круга на танцполе вплыла новая парочка. Вероника и Илюха. И все бы ничего, да только ее дочь умудрилась под шумок сменить легкие туфельки на свои грндерсы с шипами. Еще и шипованные браслеты на обе руки, а вместо пера в волосах появилась заколка в виде костлявой ручки скелета. В сочетании с чудесным воздушным платьем смотрелось необычно, но потрясающе.

Нет, это ж надо! А Денису смешно!

* * *

Арсен знал, что должен вернуться и высидеть в этом аду еще хотя бы немного. Он сделал один звонок, и только после этого вернулся к семье. Его встретила напряженная атмосфера. Мать опять ругалась, на сей раз с отцом.

— Где ты был? — услышал Арсен, недовольство тут же переключилось на него.

— На воздухе. — процедил сквозь зубы, усаживаясь.

— На воздухе? — не угомонилась женщина. — Ты многое потерял!

Вероятно, она еще многое успела бы сказать, но тут отец жестко оборвал ее и сказал:

— Я хочу, чтобы ты отвез нас домой.

Это было неожиданно. Но вполне вписывалось в планы Арсена.

Его жена взглянула исподлобья, но зная, что вмешиваться в Гамовские разборки себе дороже, отвернулась и занялась детьми.

Глава 14

Спустя короткое время Гамовы, попрощавшись с молодоженами и их родителями, уже ехали домой. На удивление, в полном молчании. Жена с мальчиками сидели тихо. Отец был необычно напряжен и держался мрачно и отстраненно, а мать выглядела обиженной до глубины души. Арсену в тот момент все казалось безразлично. мыслями он был далеко.

Когда приехали домой, отец немного задержался и обратился к нему со словами:

— Нам нужно серьезно поговорить.

Арсену это показалось странным, но не столь важным, как то, что он собирался сделать. Потому ответил:

— Хорошо, мы поговорим завтра. Надеюсь, это может подождать? Сейчас я очень спешу. Неотложное дело.

Отец окинул его мрачным взглядом, потом кивнул:

— Может. Не буду тебя задерживать.

Потом странно подался вперед, словно хотел что-то добавить, но промолчал. Кивнул еще раз и ушел в дом вслед за остальными. Арсен несколько секунд смотрел отцу вслед, раздумывая, может, все-таки остаться и выяснить в чем дело. Но нетерпение взяло верх. Он сел в машину и быстро выехал на встречу, которую сам же и назначил недавно.

* * *

Направился Арсен к своему давнему знакомому. Человек этот занимал высокую должность при краевой администрации, имел различные каналы и нередко помогал ему информацией. Или более действенными методами. После взаимных приветствий собственно и были заданы главные вопросы.

— Надо пробить по всем базам этого человека, — Арсен подал небольшую записку, где были все известные ему данные на некоего Дениса Смирнова. — Все, что найдется, чтобы его потопить.

— Сделаем, — ответил человек, положив записку в карман. — У тебя на него есть что-то?

— Нет, — покачал головой Гамов. — Друг мой, если бы было, разве я стал бы тебя тревожить?

— Резонно, — заметил его собеседник.

Тот, которого Гамов называл другом, на самом деле не был другом никому. Гамов и сам прекрасно знал это, однако, ничего не мешало им быть взаимно полезными. Знакомство было давним, еще с юности, и виделись они нечасто, в основном по делу. Но если один просил помощи, другой не отказывал.

Человек немедленно отдал распоряжение, Арсен же, передав просьбу, на какое-то время ушел в себя и начисто отключился от внешнего мира. У знакомого сложилось ощущение, что тот не мог на что-то решиться и просчитывал все за и против. Понаблюдав за ним с минуту, спросил:

— Конкурент?

Арсен вздрогнул, словно очнулся от сна. Провел ладонью по лицу:

— В какой-то мере. Но я не допущу этого. Поможешь?

Собеседник поднял руки, желая показать, что его содействие обеспечено, и спросил:

— Чем же он тебе так насолил? Бизнес?

Глаза Гамова неожиданно сверкнули, а губы исказились нехорошей улыбкой.

— Нет, считай… это личное.

— Как скажешь, друг. Как скажешь…

Теперь мужчина был уверен, что стоило приглядеться и к тому, на кого Гамов дал ориентировку, и к самому Гамову. Давненько он не видел своего давнего знакомца в таком состоянии.

— Как семья? — спросил он, чтобы продолжить разговор. — Как чувствуют себя родители?

Гамов ответил не сразу, и как-то через силу:

— Хорошо, спасибо. Родители здоровы, мальчики растут.

— А как Дина? — голос был вкрадчивый.

Тот слегка поморщился:

— А что с ней может произойти?

— Как тяжело потерять жену… не так ли? — проговорил смеясь собеседник.

Старая шутка неожиданно обрела для Арсена реальный смысл, он напрягся, услышав эти невинные по сути слова, и ответил резко:

— Практически невозможно.

При мысли, что он может потерять женщину, которую упорно считал своей, у него будто шерсть дыбом встала. Собеседник немного удивился такой реакции, однако не стал задавать вопросов на эту тему.