— Принцесса, ты уже вернулась? — добродушно спросил мой отец, заглядывая в небольшую щель между дверным косяком и дверью. — Как прошёл твой день?

Я получила прозвище принцесса, потому что, когда мне было три года, я, в пышном розовом платье, возглавляла шествие новобранцев. У папы до сих пор стоит эта фотография в рамке на рабочем столе.

Я накинула на правую ногу одеяло, чтобы папа не увидел бинтов. Нет, он бы не запретил мне, как мама, работать в полиции, но точно начал бы волноваться за меня, а я этого не хотела.

— Да, пап, — ответила я, садясь на кровати. — Ты что-нибудь заказал? Я ужасно голодная.

— Может быть, мы куда-нибудь сходим? — спросил он, чуть приподнимая брови. — Мы так давно с тобой никуда не ходили.

Я едва заметно сморщила нос, вспоминая, что на моих кредитных картах достаточно много денег, но я не могу ими даже воспользоваться, потому что мама обязательно узнает, где я нахожусь и примчится сюда.

Наличкой у меня оставалось около тысячи долларов, которые я успела снять в Лондоне в нескольких банках на разных концах города, прежде чем мама, используя свои связи, не заморозила их. Но даже это не уменьшило мои возможности бежать из страны.

Правда, до сих пор не понимаю, почему она не запретила мне вылет из страны.

Внезапно ко мне пришло осознание. Она знает, где я.

Наверняка об этом было не сложно догадаться. Но тогда почему она всё ещё не здесь?

— Мне стоит надеть что-нибудь нарядное или сойдут и джинсы? — спросила я, всё ещё не поднимаясь с кровати, потому что боялась, что папа увидит бинты.

— Эми, ты же знаешь, что для меня ты всегда будешь выглядеть восхитительно, — сказал папа, наблюдая за мной в свете лампы из коридора. — Но вообще, сегодня я не собирался вести тебя в какой-нибудь ресторан. Ты же хотела посмотреть город, так? Ну вот, пойдём, я покажу его своей принцессе.

С этими словами он вышел в коридор, прикрыв за собой дверь, а я, откинувшись на подушки, счастливо улыбнулась. Всё же мой папа был самым лучшим.

***

Мы сидели с папой в кафе недалеко от нашего дома и ожидали свой заказ.

— Как дела на работе? — чтобы хоть как-то разбавить обстановку, спросил папа, сидящий напротив меня.

Я пожала плечами.

— Всё нормально, — ответила я, слабо улыбнувшись ему. — По-прежнему считаю своего напарника полным идиотом, но мозги у него всё же имеются. Правда, он ими редко пользуется.

Папа рассмеялся.

— Я уже говорил, что не все такие умные, как ты, Эми, — сказал он, широко улыбаясь. — Просто попробуй присмотреться к нему. Может, у него просто своеобразные способы работы.

Я тихо хмыкнула.

Если трахать всё, что движется (а что не движется — двигать и трахать) считается за своеобразные способы работы, то это уже слишком. Хотя мне говорили, что у него один из самых высоких рейтингов по раскрываемости в отделе. Вопрос только в том — как он этого добился.

— Эми? — спросил папа, привлекая моё внимание. — Ты редко что-то говоришь про Лондон. Хотя раньше тебя было невозможно заставить молчать. Всё хорошо?

Я кивнула головой.

— Да, — просто ответила я. — Я же уже говорила, что после расставания с Кираном — моим парнем — я не хотела больше находиться там ни минуты.

Папа добродушно улыбнулся:

— Эми, мне звонила твоя мама.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, и я поняла, что застыла и начала в ожидании смотреть на папу в ожидании продолжения его фразы.

— Я сказал, что не знаю, где ты, — закончил он, а я облегчённо вздохнула. — Но может быть ты расскажешь мне, почему она понятия не имеет о том, где ты находишься?

Я тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

— Ты уверен, что хочешь это знать? — тихо спросила я, боясь поднимать на него взгляд.

— Я думаю, что я должен это знать, — строго сказал папа, а затем я услышала, как он тихо хмыкнул и положил мне руку на плечо. — Эми, какой бы не была правда, это не страшно.

Я отрицательно покачала головой и тяжело вздохнула.

Папа прав, он должен об этом знать.

И я рассказала всё. Начиная с того, как мы с напарником получили новое дело и заканчивая тем, как я узнала о том, что мама объявила меня в международный розыск.

Всё это время папа спокойно слушал меня, не перебивая и внимательно наблюдая за тем, как я намеренно избегаю его взгляда, заикаюсь и перебираю пальцами по столу. Даже когда принесли еду, он не притронулся к ней. В прочем, как и я.

Когда я закончила и наконец встретилась с ним взглядом, он выглядел очень пораженным.

— И всё это время ты скрывала всё это? — тихо спросил папа. Его взгляд не выражал какой-то определённой эмоции. Я лишь кивнула головой и закусила нижнюю губу.

— Прости, пап, — прошептала я, хотя в моей голове голос прокричал это.

Разочарование.

Вот что читалось в его глазах.

— Эми, принцесса, ты же понимаешь, что ты поступаешь неверно, — пробормотал папа, запуская руку в свои отросшие светлые волосы.

— Я просто не видела другого выхода, — тихо сказала я, начиная кусать кожу вокруг ногтей. Я всегда так делала, когда нервничала. Совершенно ничего не могла поделать с этой привычкой. — Да и сейчас не вижу. Ты же знаешь, я живу этой работой. Без приставки детектив перед Эндрюс — я уже не я. Пап, вы с мамой не стали жертвовать карьерой ради меня. И посмотрите на то, какие должности вы занимаете. Так почему я должна после неудачи отказываться от своей мечты и карьеры? Мне и так пришлось перебраться в другую страну, чтобы вновь устроиться здесь на работу детективом без каких-либо предыдущих достижений в этой области. Но, честно говоря, мне нравится это. Здесь я просто Эмили Эндрюс — новичок-детектив, а не Эмили Эндрюс — дочь начальника полиции. Именно здесь я наконец чувствую себя собой. И за моей спиной не шепчутся, что я достигла всего благодаря маме. Папа, прошу тебя, я хочу остаться здесь. Мне здесь нравится.

Он улыбнулся и, протянувшись ко мне через весь стол, взял мои руки в свои.

— Конечно, принцесса, я не выдам тебя, — добродушно сказал он, а я почувствовала, как по моей щеке скатилась слеза от облегчения. Он не разочаровался во мне. — Но рано или поздно правда всплывёт. И как бы тогда тебе не утонуть.

Я кивнула головой, прекрасно понимая, что он хотел этим сказать.

Рано или поздно мама найдёт меня.

***

Первое, что бросилось мне в глаза, как только я зашла в кабинет — на моём столе больше нет горы документов. Он был идеально чист, а все письменные принадлежности аккуратно стояли в небольшой подставке.

Следующее, что удивило меня — Артур работал.

Даже не членом.

Он сидел за своим столом и что-то писал в небольшой папке.

— Вот это поворот, — пробормотала я, заходя в кабинет, всё ещё удивлённо глядя на него.

— Ха-ха, обхохочешься, — пробормотал он, не отрывая взгляда от своей папки. — Было подло с твоей стороны вчера оставить меня в таком неловком положении.

Я тихо рассмеялась и подошла к его столу.

— Прости, — сказала я, вспоминая слова папы. — Но я сразу сказала тебе, что не собираюсь с тобой спать. И это решение ничего не изменит.

Он, наконец, поднял свои глаза цвета серебра на меня, и я, не без удовольствия, вспомнила, что надела чёрный топ без выреза. И бордовая юбка доходила мне до колена. Единственное, на что он мог посмотреть — небольшой участок оголённой кожи на животе.

— Я ещё ни разу не встречал таких стерв, — пробормотал он, что заставило меня улыбнуться. — Но я согласен, что, наверное, тоже вёл себя не очень правильно. Поэтому…

Он отложил в сторону ручку и поднялся со своего стула, прежде чем обойти стол и протянуть мне руку.

Я удивлённо вскинула брови вверх, смотря на его руку.

— Меня зовут Артур Шедвиг, я твой новый напарник, — сказал он, и я, переведя глаза на его лицо, заметила лёгкую тень улыбки на губах. — Добро пожаловать в Торонто.

Это был какой-то очередной прикол или его кровь наконец отлилась от члена и начала поступать в мозг?

Всё ещё не до конца понимая, что значит этот жест, я, ожидая подвоха, пожала его руку.

— Я Эмили Эндрюс, приятно познакомиться, — пробормотала я, потеряв весь былой запал.

Какого хрена вообще происходит?

Он усмехнулся.

— Не переживай, я ничего не замышляю, — ответил он, поднимая руки вверх в обезоруживающем жесте. — Просто вчера, после того, как ты ушла, я много думал.

Артур… думал?..

Мозгами?..

Где-то разверзлась преисполняя или на землю упал метеорит?

Может, его подменили?

Или вчера, когда он возвращался домой, его ударили чем-то по голове, из-за чего шарики за ролики заехали?

Слишком много вариантов.

Но ни один не был похож на то, что я сейчас видела.

— Я подумал, что нам с тобой ещё долго работать вместе, — продолжил он свой монолог. — А мы с тобой начали не очень хорошо.

А может, капитан ему что-то сказал?

Или?..

Чёрт, я понятия не имею, что вообще сейчас происходит.

Но, честно говоря, меня это немного напрягает.

— Твоя работа меня вчера поразила, — похвалил меня Артур. — У тебя нестандартное мышление в критических ситуациях. И я рад, что такой напарник достался именно мне.

Я улыбнулась.

Грёбанная подлиза.

Но какая девушка не любит комплиментов?

— А ещё у тебя красивая улыбка, — закончил он, глядя мне прямо в глаза. — Но давай сделаем вид, что я этого не говорил.

Он подмигнул мне, прежде чем убрал свою руку и сел обратно за стол.

— Я почти дописал отчёт, — пробормотал он, вновь беря ручку и продолжая писать. — Потом прочитаешь, если что-то не понравится — перепишешь, ещё мне нужно, чтобы ты написала, как допрашивала подозреваемую, и в самом конце поставишь подпись.

Я почувствовала, как мои брови слишком сильно начинают ползти вверх.

Вот теперь я точно не понимала, что происходит.

— Так, ладно, я за кофе, — сказала я, направляясь к двери и обернулась только у самого выхода. — Тебе какой?

Он поднял голову вверх и улыбнулся мне.

— Обычно я пью латте, — начал он, устало вздохнув. — Но сейчас купи мне просто чёрный кофе, иначе ты узнаешь всю силу моего храпа.

Я кивнула головой и вышла из нашего кабинета, всё ещё охреневая от происходящего.

Небольшая кафешка типа Starbucks находилась всего лишь через дорогу от нашего участка, поэтому, уже через пятнадцать минут, я возвращалась назад, держа в руке подставку с двумя стаканчиками кофе.

— Эндрюс! — окликнул меня сзади голос, и, обернувшись, я увидела капитана Майлза.

— Капитан? — спросила я, наблюдая за тем, как он медленно поднимается по ступеням вслед за мной.

— Зайдите с Шедвигом ко мне в кабинет, — сказал он, слабо кивнув головой в знак приветствия. — Как нога?

Я бросила быстрый взгляд на свою правую ногу, как раз в том месте, где была повязка.

— Это просто царапина, — пробормотала я, слабо пожимая плечами. — Мы сейчас зайдём.

Я быстро вернулась в кабинет и поставила перед Артуром его стакан кофе.

— Спасибо, — пробормотал он, делая первый глоток из стакана и едва заметно морщась.

— Капитан просил нас зайти, — сказала я, подходя к своему столу и вешая кожаную куртку на стул. По моим открытым рукам тут же прошлась волна мурашек.

— Вот же чёрт, — пробормотал он, рукой закапываясь в волосы. — Он сейчас опять отдаст какую-нибудь нераскрываемую хрень, над которой придётся долго думать.

Я тихо рассмеялась.

— У тебя всегда такие дела? — спросила я, подходя к нему, тоже медленно отпивая из стакана свой капучино.

Он вымучено кивнул головой.

— Может, ты считаешь меня придурком, — начал он, закрывая папку и вставая со своего места. Бросив быстрый взгляд на меня, он схватил со стола свой кофе. — Но у меня самый высокий уровень раскрываемости в отделе. Поэтому все сложные дела отдаются мне.

Он слабо кивнул и первым направился к двери, открыл её и пропустил меня вперёд.

Я всё никак не могла отделаться от чувства, что он что-то замышляет.

Но вот что — было для меня загадкой.

— Капитан Майлз, — учтиво поздоровался Артур, заходя в его кабинет и придерживая для меня дверь, а затем беззаботно улыбнулся и подмигнул мне.

Я лишь кивнула головой, и мы оба сели на стулья напротив капитана, но он неотрывно смотрел на моего напарника, изучая его лицо.

— Шедвиг, ты что, под кайфом? — после нескольких секунд молчания спросил капитан, всё ещё внимательно вглядываясь в его лицо. Я до боли прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Этот вариант мне даже в голову не приходил. Но учитывая повадки моего напарника, это даже могло оказаться правдой.