Глава 24

Я застала все свое семейство у Риммы в столовой. Мое появление с ребенком на руках отвлекло их от поглощения огромного бисквитного торта, утыканного большим количеством свечей. Доктор восседал во главе стола с венком из ромашек на голове, и я поняла, по какому случаю торжество. Он настолько уже обжился в нашем доме, что праздновал здесь свой день рождения.

Я остановилась и обвела компанию взглядом. Похоже, они не слишком горевали по поводу моего отсутствия.

— Аня! — Римма, как всегда, опомнилась первой, — Откуда ты? И почему с ребенком? Где ты его взяла?

Я подошла к столу и опустилась на свободный стул. Денис радостно загулил и потянулся к яркой чайной чашке. Таня окинула его подозрительным взглядом, и отодвинула чашку подальше от края. Малыш обиженно захныкал.

— Тише, тише! — сказала я и погладила его по головке. — Таня — нежадная, просто это ее любимая чашка.

Вся моя семья и примкнувший к ним доктор, ждали ответа на вопрос.

— Этот мальчик, — сказала я ласково, — сын нашего папы. Его зовут Дениска. Ему почти полгода. Его мама погибла, и мне пришлось его забрать с собой.

Римма и доктор переглянулись, Миша побледнел, а Таня плаксиво надула губы. И только Редбой подошел к нам и лизнул меня в руку.

— Аня, — сказала тихо Римма, — может, поговорим без детей?

— Нет, почему же? — не согласилась я. — Они должны привыкать, что у них появился братик! Так ведь, Танюша? — я посмотрела на дочь. — Ты ведь хотела братика? Вот он и появился!

— Я не хочу братика! У меня есть Миша! Никого мне не надо! — Таня вдруг заревела и прижалась к старшему брату.

— Миша, — строго сказала Римма, — забери Таню, и подождите нас в гостиной. У нас взрослый разговор!

— Я тоже взрослый! — насупился Миша.

— Я сказала, идите! — повысила голос мать. — Присмотри за Таней. Видишь, с ней истерика!

— Сами создаете проблемы, а потом не знаете, как их расхлебать! — проворчал Миша и взял Таню за руку. — Пошли, малбя! — он обнял ее за плечи и вывел из столовой.

— А теперь рассказывай, — повернулась ко мне Римма. — Сначала, с какого счастья ты ревела, вон, все лицо в грязных потеках! И откуда на самом деле взялся этот богатырь?

Я рассказывала не долго, упустив не слишком существенные детали, которые касались, в основном, Суворова. Малыш крутился у меня на руках, хныкал, а под конец рассказа и вовсе заревел в полный голос. Мы с Риммой озадаченно уставились на него. Я, конечно, понимала, что его надо переодеть в чистую одежду, накормить и уложить спасть. Но как это сделать? Я совсем утратила навык ухода за младенцами.

Спасла положение Тамара. Она возникла из кухни уже с вытаращенными от удивления глазами, и сразу же взяла власть в свои руки. Через пятнадцать минут мы направили доктора в детский магазин за кроваткой, постельными принадлежностями и одеждой. Тамара составила необходимый список покупок, а затем позвонила домой и велела старшей дочери привезти детские смеси: молочные и фруктовые. Я и не знала, что дочь домработницы недавно родила, и ребенок рано отказался от груди. Так что Тамара, к моему счастью, оказалась специалистом по детскому питанию.

Наблюдая за тем, как она возится с малышом, который на ее руках моментально затих, я робко произнесла:

— Ему бы няньку! Но так скоро ее не найдешь!

— Анна Андреевна! Не взыщите! — Тамара умоляюще посмотрела на меня. У меня средняя дочка недавно закончила педагогический колледж. В школе сущие гроши платят… Посмотрите ее, а? Она у меня ко всему приучена, младших вынянчила, и с вашим справится. Да и я всегда пригляжу, помогу!

Я посмотрела на Римму. Та кивнула.

— Пусть попробует! А Тамара и впрямь поможет!

— Хорошо, — сказала я, — зовите свою девочку. Но ей придется пожить в доме.

— Да за ради Христа! Если пожелаете, я сегодня тоже ночевать останусь, а то на вас лица нет!

— Ну, вот, — обрадовалась Римма. — Хоть какой-то выход нашли.

Тамара тем временем захватила бутылочку с остатками смеси и, тетешкая малыша, скрылась на кухне.

Римма требовательно уставилась на меня.

— Ты что, серьезно, решила оставить его?

— А ты предлагаешь выбросить его на помойку?

— Но Сережа? Как он посмотрит на это?

— Нормально посмотрит! Обрадуется! Ты не забывай, это не я его в подоле принесла! Это Сережа его сообразил со своей любовницей!

— Я понимаю! Но сможешь ли ты любить его, как собственного сына? Быть ему матерью, а не мачехой?

— А ты смогла бы?

— Не знаю, — растерянно посмотрела на меня Римма. — Честно сказать, я не представляю, как поведет себя Сережа? Для него это будет удар!

— Удар? — рассердилась я. — Оказывается, ты за него больше переживаешь, чем за меня? Он предал свою семью, завел шашни на стороне. Ладно, я понимаю, не он первый, не он последний, но зачем доводить до того, чтобы любовница рожала ребенка? Ведь мы тоже думали о сыне. Сережа уговаривал меня решиться снова родить. Выходит, он лукавил? Спал с другой женщиной и тоже хотел, чтобы она родила ему сына. Нет, это не лезет ни в какие рамки!

— Аня, именно это я имела в виду, — осторожно сказала Римма. — Не будешь ли ты видеть в малыше источник своих несчастий? Не станет ли он для тебя постоянным напоминанием о Сережиной измене?

— Не бойся, так низко я не упаду. Ребенок здесь не причем, — отрезала я и поднялась со стула. — Пойду приму душ и переоденусь. Думаю, Сергей вскоре объявится, а там уж, как масть пойдет. В любом случае, ребенка я не отдам!

Я направилась на кухню и застала там полную идиллию. Тамара не стала дожидаться появления доктора, устроила Денису постельку в большой плетеной корзине. Малыш сонно щурил глазки, а Тамара слегка покачивала корзину и напевала:

— Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…

Заметив меня, она замахала рукой.

— Идите уже, идите… Отдохните немного. Без вас управимся…

— Подождите, Тамара, — я опустилась рядом с ней на табурет. — Мне надо с вами поговорить по одному щекотливому вопросу.

Домработница побледнела.

— Если вы про дочку?

— Нет, с этим все решено! Я ее беру однозначно. Но я хотела спросить, к вам никто не подъезжал с предложениями подложить в стол к Сергею Николаевичу бумаги? За деньги, естественно?

— Что вы? Что вы? Богом клянусь! — Тамара мелко закрестилась и с ужасом уставилась на меня. — Как вы могли такое подумать? Я своим местом дорожу.

— Но кто-то проник в дом, — сказала я задумчиво, — где-то в промежутке с пятницы до понедельника…

— Так электрики ж были! Помните, я говорила? — Тамара явно обрадовалась моей забывчивости. — В субботу еще свет пропал. Они тут же и заявились. Сказали, что ветром провода порвало. В сенях до сих пор стремянка стоит…

— Электрики? — Я покачала головой. Как же я упустила, что в доме были электрики. Тамара сразу доложила мне о происшествии, как только мы вернулись домой в воскресенье.

— Вы их сами вызывали, или они явились без вызова? — уточнила я.

— Без вызова. Сказали, что свет во всем околотке потух, вот они, дескать, и разъезжают… — Домработница виновато посмотрела на меня. — Кто знал, что так получится?

— Я сама не уверена, они это постарались, или кто-то другой, — успокоила я Тамару и уточнила: — Эти электрики только на улице работали, или в дом заходили?

— И на улице, и дома проводку проверяли. И у вас, и у Риммы Витальевны. Часа два возились. Я их чаем пыталась напоить, но они отказались.

— А как они выглядели?

— В робе рабочей, в такой зеленой, с желтой полосой на спине. «Электросети» написано. Женщина и мужик…

— Женщина? — я даже поперхнулась воздухом от неожиданности.

— Ну да, я сама удивилась. Здоровая, в каске… На столе в гостиной взяла карточку, где вы втроем с Сергеем Николаевичем и с Танюшкой, долго ее разглядывала, потом спрашивает: «Хозяин с хозяйкой?». Я говорю: «Да! Хозяева! И дочка ихняя!». А она еще улыбнулась: «Прекрасная, — говорит, — пара!» И парень, который с ней, тоже смотрел.

— Красивый парень?

— Да, вроде, красивый! — смутилась Тамара. — Только мне теперь как-то не до парней…

Ну, вот, теперь почти не осталось тайн. Но как ловко Людмила обвела меня вокруг пальца! Я ведь ни секунды не сомневалась, что она искренне советует мне обратить внимание на домработницу. И я действительно подозревала Тамару… Но чем я помешала Людмиле, где перебежала ей дорогу, что она решилась так жестоко мне отомстить?

И тут меня словно в голову ударило! Письма! Уж не Людмила ли писала те письма, которые я нашла в шкатулке? Не она ли страдала от неразделенной любви? Тогда понятна ее ненависть. Сережа выбрал меня… Этим отчасти объясняется ее нежелание бывать в нашем доме. Но почему Римма не вспомнила об этой женщине, или она не подозревала об ее существовании? Или наоборот знала, и поэтому просила меня быть осторожной?

Словом, я снова запуталась в своих предположениях, и совсем уж было собралась отправиться к Римме за разъяснениями. Но тут на горизонте снова возник доктор с детской коляской и целой горой прочих покупок. Римма покатила вслед за ним на кухню. И я тихо удалилась, чтобы не мешать им возиться с малышом. Похоже, Денис, без ведома своего отца, так и так стал сыном нашего полка…

Но у меня оставалась еще одна забота, моя дочь, и я, вздохнув, и собрав все свои силы в кулак, направилась в гостиную…


— Нюша! — Кто-то осторожно дунул мне в ухо. — Проснись!

Я резко подняла голову от подушки. В комнате было темно, но не очень, сегодня мы решили не выключать свет во дворе. Рядом посапывала дочь. Обе мы изрядно наревелись, а потом заснули в обнимку на Танькиной кровати.

На фоне окна обрисовался темный силуэт, и я быстро накрыла Татьяну одеялом. Явно пришли по мою душу… Но, может, не заметит… Может, пронесет…

— Кто здесь? — спросила я строго, стараясь не выдать дикий страх, от которого заледенели руки и ноги, а спина покрылась противным липким потом.

— Нюша, — произнес укоризненно силуэт. — Это я. Не узнала?

Я с облегчением перевела дух, это был голос Сергея. Но сердце продолжало, колотится, как бешеное, и я с трудом произнесла:

— Что это ты, аки тать в нощи?

Сергей подошел и сел рядом со мной на постель.

— Почему ты здесь, а не в нашей спальне? Я даже испугался, куда ты подевалась?

— Так получилось, — сказала я, и, натянув халат, предложила: — Пошли в кухню! А то Татьяну разбудим!

Сережа потянулся ко мне, но я его отстранила.

— После! Сначала поговорим после долгой разлуки!

— Аня! Что за тон? В чем я провинился? — произнес Сергей обиженно. — Я вернулся раньше на два дня, а ты сердишься. — В чем дело? Что происходит!

— Это я хочу тебя спросить, что происходит? — я развернулась к нему лицом. — Прошло четыре дня, как ты уехал, вернее, пошли уже пятые сутки. Ты ни разу не отзвонился, не сообщил, как долетел. Ты это можешь как-то объяснить?

— Понимаешь, на этот раз так сложились обстоятельства… — первый раз я видела Сергея таким растерянным. — Но я тебе объясню, чуть позже.

— «Объяснишь, еще, как объяснишь!», — подумала я, стиснув зубы.

Мы вошли в кухню, здесь было почти светло от горевшего над крыльцом фонаря. Сергей был в светлом, своем любимом костюме, и выглядел, как всегда прекрасно, не подумаешь, что у него серьезные проблемы.

— Пригодился костюмчик? — ласково спросила я, и сама того не ожидая, вдруг влепила ему пощечину.

— Нюша? С ума сошла? — Сергей не выругался, не оскорбил меня, он просто растерялся.

— Садись, — кивнула я ему на стул, — и выкладывай, как на духу и про Марину Волкову-Сухорукову, и про сына Дениса, и про Озерки, куда ты сплавил свою большую любовь, и про фирму «Золотая Антилопа», и про Людмилу, которая писала тебе нежные письма и страдала от неразделенной любви.

— Нюша! — Сергей протянул ко мне руку. — О чем ты?

— Заткнись! — рявкнула я. — Я тебе не Нюша! И не смей меня так больше называть!

— Хорошо! Хорошо! — робко сказал он. — Но позволь…

— Не позволю, — сказала я и опустилась на стул по другую сторону стола, — пока ты не расскажешь, где ты был эти дни, зачем брал отпуск без содержания?

— Откуда ты это знаешь? — тихо спросил Сергей. — Кто-то настучал?

Если бы он стал выкручиваться, врать, оправдываться, я бы смогла бы сдержать себя, но он сдался моментально, и я прошипела, ненавидя себя и за этот тон, и за то, что выгляжу сейчас мерзкой бабой.

— Мразь! Подлец! Ты не знаешь, откуда я узнала? От милиции, естественно! Майор Хрусталев! Тебе эта фамилия о чем-то говорит? Управление по борьбе с организованной преступностью. Ты, Сережа, попадаешь у нас под понятие «организованная преступность». Что у тебя шайка, банда? Криминальное сообщество?

— Милиция знает про Озерки? — быстро спросил Сергей, даже в сумраке кухни было заметно, как он побледнел.