Маргарита Южина - Дуэль на сковородках

Ермаков сел на траву:

– Ася, если хочешь, можешь все рассказать на камеру, подругам, кому хочешь, мы сейчас с тобой не о том говорим, не о том… Я все понимаю, я виноват перед тобой, но ты только поверь мне. Ты можешь мне поверить?

– Уже, – кивнула Ася. – Уже поверила… один раз. Хватит!

Она пошла к своему домику. Если бы он ее догнал! У нее больше не было сил сопротивляться его глазам, его рукам.

– Ася! А я тебя ищу-ищу! – вдруг кинулся к ней Сивчук и увидел, как за Асей идет Ермаков. – Игорь Семенович? А вы…

– А он ругается, что я ушла за территорию лагеря, – предупредительно ответила Ася. – Все, мальчики, я домой. Становится холодно.

– Господин Сивчук, а вы почему за территорией лагеря? – уже бурчал Ермаков.

Ася быстро побежала в домик… доревывать над своей неудачной судьбой.

Когда она ворвалась в домик, там уже были обе подруги. Причем Галка торопливо собирала пакет.

– Чего, тебя все же выгнали? – мигом забыла про свои неудачи Ася. – Домой?

– Ага, домой, – кивнула Галка. – Но я завтра же утром обратно. Вон, Зойка меня отвезет.

– И я тоже утром же обратно, вместе с Галкой, – важно кивнула Зойка. – Тоже, знаешь, надо дом навестить, садик.

– Ну ты-то понятно, а с Галкой… Галь, что произошло? – ничего не понимала Ася.

– Ой, Ась, тут такое произошло. Мне просто надо отвлечься, а то я вообще с ума сойду от стыда! – трещала Галка.

Пока Галка собирала вещи, Зойка рассказала Асе еще одну удивительную историю из жизни подруги.

Как выяснилось, Галина вовсе не так просто отсутствовала на танцах. Не зря же она Оксане Ящицкой платила деньги. Та выдала ей результат своих размышлений, и Галка тут же поспешила воспользоваться информацией. Она помнила, есть пара – Цветкова и Семечкин. Семечкин ей ничего сразу не скажет, а вот Цветкова! Если она вдруг окажется миллионершей, то тогда можно смело охотиться на Семечкина!

– Погоди, – ничего не сообразила Ася. – Но мы же выяснили, что миллионерша у нас Зойка!

– А с чего это мы выяснили? – удивилась Галка. – А вдруг у нас Зойка проходит как начинающий бизнесмен! И потом все равно ведь надо было узнать, кто такой Семечкин!

– Да что там говорить, – еле сдерживала смех Зойка. – Короче, Ася, ты будешь слушать, что было дальше?

А дальше Галка понеслась к Цветковой – даме мужиковатого склада, с татуировкой на кисти руки и с очень грубым голосом.

Галка прибежала не просто так, она притащила с собой бутылочку виски. Как порядочный гость, сама она пить не стала, а вот хозяйка домика укушалась досыта. И уже никакие секреты в ней не задерживались. К тому же дама рвалась творить! Ваять! Выражать свое настроение! А свое настроение госпожа Цветкова выражала только одним способом – она рисовала! Вернее, писала картины, поскольку являлась известной художницей. Ее и на проект взяли только из-за этого – как художницу.

Галка была в восторге – значит, и Семечкин известный художник! А художник, да к тому же известный, в любом случае человек не безденежный. Поди-ка прошли те времена, когда у художников не было денег на кисти и краски! Галка уже хотела бежать завоевывать Семечкина, но Цветковой вдруг вздумалось написать Галку! В образе лесной нимфы! Для этого Галка должна была раздеться, естественно, догола, прилечь на кровать и укрыться веткой сирени. За две минуты дамы наломали охапку сирени, забросали этими ветками всю постель, Галка, исцарапав бока, примостилась на кровать, и Цветкова бухнула оставшийся хворост поверх Галкиной неидеальной фигуры.

– Расслабься, я скрою все недостатки, ты будешь нимфа! – пробасила Цветкова и уселась за холст.

Галка замерла. Сначала еще, минут пять, художница делала ей какие-то замечания – не напрягать руку, улыбаться поскромнее – чего ж у Галки все пломбы видно? А уже через какое-то время Галка совсем, видимо, прониклась ролью натурщицы, потому что больше замечаний не поступало.

Как Галка ни старалась, но хватило ее только на час. Нет, может быть, она и больше бы вылежала, если бы из-за мольберта вдруг не послышались отчетливые раскаты храпа.

– Простите, Евгения! Цветкова! – сначала робко, а потом все громче и громче напоминала о себе Галка.

Евгения не отвечала, а продолжала бессовестно храпеть! Галка выбралась из кучи сирени, подошла к мольберту и увидела… ну, конечно, госпожа художница, задушив все творческие муки, сладко храпела, уткнувшись носом в палитру. На холсте великой рукой были изображены только два мазка. У Галки даже мелькнула мысль, не продать ли эти мазки в качестве этюда любителям живописи, но… Она не стала мелочиться. Тем более что ее ждали великие дела – ее ждал Семечкин. Правда, он еще об этом не знал.

В домике Семечкин проживал один. Когда к нему ворвалась Галка, он собирался на танцы, во всяком случае, он ходил в трусах и в нежно-голубой рубашке, прилаживая на шею цветастый платок.

– Я вас разгадала! – с ясной улыбкой сразу же сообщила ему Галка. – Я все знаю, вы глубоко творческий человек! И очень жаль, что я уже оставила у… В общем, я сейчас уже без виски, но…

– А у меня есть водка, – немедленно сообщил мужчина, только потом вспомнил, что он без штанов, ойкнул и убежал за занавеску.

Перед Галкой он появился уже в брюках и с бутылкой водки в руках.

– За знакомство? – играл он мохнатыми бровями.

– Конечно-конечно, – кокетливо кивала Галка.

Она ни на минуту не забывала, что ей необходимо охмурить этого художника как можно скорее.

– Наливайте! – скомандовала Галка. – Только мне бы конфеток, у вас нет?

– У меня нет конфет, но есть колбаса! Копченая! – радостно провозгласил Семечкин, и уже через минуту на столе красовалась одноразовая тарелка с бутербродами из толстенных кусков хлеба и тоненьких пластиков колбаски. – Прошу!

– А чаю можно? – мило улыбалась Галка.

– Легко!

Пока Галка пила первую чашечку чая, а вернее – граненый стакан, известный художник уже опрокинул в себя три стопочки водки. Глаза его маслено заблестели, и Галка поняла, что сейчас наступил именно тот, самый важный час соблазнения.

– Вы будете меня писать? – томно промурлыкала она.

– Да! – рявкнул в ответ Семечкин. – Непременно!

– Нимфой? – поиграла бровками Галка.

– Да хрен с ним, могу и так!

– Ну тогда я готова.

Галка собралась затейливо скинуть кофту, а потом так же вычурно освободиться от юбки, но не успела – на нее тут же накинулся Семечкин, повалил ее прямо на пол и стал мокрыми губами шарить по ее шее. Причем руки шарили чуть ниже.

– Да вы сдурели, что ли?! – мощным толчком сбросила с себя мужчину Галка. – Я понимаю, что прекрасна, но нельзя ж так! Вы же художник! Держите себя в руках!! Прям, ваапще!

– Не понял, – обескураженно сел возле дамы Семечкин. – А чего ты тогда пришла-то? И это платье, эту свою кофту снимать-то решила?

– Как, в смысле, чего? – вытаращилась Галка. – Я ж вас спросила – вы меня писать будете?

– Как это – вас писать? – мотал башкой Семечкин.

– Обыкновенно! Вы ж художник?

– Нет, я писатель, начинающий, – пояснял мужчина. – Очень интересная профессия, только безденежная. Но очень скоро я стану известным, и вот тогда! Тогда у меня деньги будут просто со всех щелей торчать!

– Погоди-ка, – размышляла Галка. – Писатель…

– Ну да, творческая личность.

– Блин, вон оно как… творческая личность. Ну точно, – с сожалением покачала головой Галка, поднялась и начала заново застегиваться.

– Но для вдохновения! Для вдохновения вы мне, как муза, очень даже подходите! – запыхтел писатель и снова полез к Галке. Теперь он уже действовал настойчивее. Но и Галка была не лыком шита. Она все же извернулась, даже какой-то болевой прием новый придумала, но вырвалась из цепких лап Семечкина и понеслась – нет, не домой, а прямиком к Ларисе.

– Вот что! – с порога заявила она той. – Ваш этот сумасшедший писатель меня чуть не изнасиловал! И я настаиваю…

– Та-ак, вы его вычислили, да? – вздохнула Лариса. – Конкурс придется отменять, завтра выгоняем Семечкина. И устраиваем танцы. По традиции.

– Ага, – поняла Галка. – Ну, дескать, мы не слишком и печалимся, да?

– Нет! – сверкнула глазами Лариса. – Дескать, жизнь продолжается! И шоу тоже! И Цветкову придется убирать…

– Да убирайте вы кого хотите! – потеряла терпение Галка. – Только дайте мне отпуск домой. Мне же надо подготовиться к конкурсу красоты! Завтра уже конкурс, а у меня и надеть нечего!

– Конкурс будет послезавтра, завтра выгоняем, точнее, провожаем Семечкина! – сурово отрезала Лариса. – Так что чего-нибудь придумаете.

– Ничего я не буду придумывать! – метала молнии Галка. – Если уберете и этих двух, меня тогда точно заживо съедят! Это ж я третью пару выгоняю! Отпускайте домой! А то я сама раскроюсь! И Зойку нашу раскрою! И тогда – плакал ваш проект!

– Погодите, погодите, но…

– Никаких «но»! Отпускаете?

– Да катитесь вы, куда хотите! – не выдержала Лариса. – Только завтра утром, чтоб здесь была! Как штык!

– Вот так она себе и выбила отпуск на один вечер, – пояснила Зойка. – А уж я так – паровозиком.

– А меня нельзя было с собой взять, паровозиком? – надулась Ася.

– Тебя нельзя, – покачала головой Зойка. – Я, конечно, могу чего не понимать, но мне кажется, Лариса отчего-то на тебя уж какая-то больно не ласковая.

– Да больно мне нужна ее ласка, – фыркнула Ася. – Грымза!

– Ася, ну не расстраивайся ты так, – пыталась успокоить подругу Галка. – Вон Зойка тебе сотовый телефончик подарит. Зой, подари Аське телефон, чего она, как Агафья Лыкова, – без цивилизации совсем!

– Да мне не жалко, бери, – полезла в необъятную грудь Зойка и вытащила три телефона. – Погоди, это мой самый важный, этот рабочий, а вот этот бери, там на счету еще тридцать рублей, а вон подзарядка.

– Да я не сильно и расстраиваюсь, – пожала плечами Ася, но телефон взяла. Пригодится.

– Зой, я сейчас к стилисту, и едем, хорошо? – торопливо прощебетала Галка и унеслась.

Ася повернулась к Зойке.

– Зой, а как же? Она сейчас приедет неожиданно, а там, у них дома, может быть, уже твоя Лиза командует?

– Так вот я почему и еду, – вздохнула Зойка. – Никак до Лизки дозвониться не могу. Трубку не берет. Зайду вместе с Галкой к ним. Если Лизка там – выгоню, не посмеет ослушаться.

– Думаешь, не посмеет? – не поверила Ася. – Все же у них там все серьезно.

– Я сказала – не посмеет! – так рыкнула Зойка, что никаких сомнений не осталось.

Галка, видимо, весьма торопилась домой, потому что прибежала очень быстро.

– Ну все, я готова. Зоя, едем?

Ася вышла провожать подруг. И так ей стало одиноко и тоскливо… Вот, сейчас они поедут в город – там много огней, там вовсю кипит жизнь, там работает телевизор и Интернет, а она, Ася, будет сидеть в этом лесу, в этой глухомани, где даже… даже поговорить не с кем! Хотя если бы она была не одна, то и к чему ей все эти разговоры, а так…

Она вошла в домик, включила телефон и задумалась – может быть, кому-нибудь позвонить? А кому? И она позвонила тренеру Свете. Девушка не ожидала звонка, но охотно рассказала, как себя ведет Гайдес, кто из новеньких детей записался в школу, выслушала Асин рассказ про то, что у них послезавтра пройдет конкурс красоты, а к Алешиной даже некому приехать, и вдруг предложила замечательную идею.

– Анастасия Михайловна, – воскликнула в трубку девушка. – А давайте мы к вам с Гайдесом приедем! У меня друг есть, он недавно с поездки приехал, так у него машина специально под лошадей оборудована. Мы Гайдеса вам привезем. Вы на нем выступите, а мы за вас еще и болеть станем. А?

– Светочка, – растерялась Ася. – Это было бы… Но… Он же, наверное, отвык от меня, Гайдес-то.

– Ой, ну что вы говорите! Он же у нас самый спокойный конь, вы же знаете! Мы на нем новичков учим!

– Ну тогда это было бы шикарно! И первое место было бы у меня в кармане! Света! А вы точно приедете?

– Точно! Только скажите, как к вам добраться?

Ася продиктовала, как к ним лучше доехать, и уже совсем с другим настроением выключила телефон. Она им всем покажет! Эх, еще бы наряд!

– Зойка! Зой! – уже звонила она подруге. – Привези мне красивое платье, а? Ну, как зачем? Конкурс ведь послезавтра. Вы же себе подберете что-нибудь, а я… А я с тобой расплачусь, потом, когда домой приеду. Да, Зоя, правильно, куда я денусь с подводной лодки. Привезешь? Классно! Только мне нужно с шлейфом! Ага, не учи ученого, поняла.

Ася спрятала телефон и села раздумывать, чем бы еще себя украсить, чтобы победа была окончательно ее. Ничего так и не придумав, она улеглась спать и уже даже заснула, когда услышала в двери осторожный стук.

– Кто там? – спрашивала Ася, уже открывая двери. – Игорь?

Перед ней стоял чуть хмельной Ермаков с выдранным откуда-то кустом марьина корня.