Полина прильнула к мужчине и тихонько заплакала. Тот растерялся, ибо не выносил женских слез, зная, что не может пред ними устоять и сразу же становиться излишне мягкосердечным.

– Ну, будет, вам… – произнес Петр. – Здесь недалеко – усадьба моего дядюшки помещика Бережного. Думаю, вам надобно отдохнуть и прийти в себя. Затем я лично доставлю вас, куда только пожелаете.

Полина всхлипнула и посмотрела спасителю прямо в глаза.

– Да… – единственное, что она могла сказать в эту минуту. Но Петр отметил про себя: «Хоть она и растрепана, но безумно хороша, даже с царапиной на щеке!»

Петр достал фляжку из седельной сумки.

– Вот, непременно выпейте. Вам станет легче.

Полина повиновалась и глотнула из фляжки, которую поднес к ее губам незнакомец. Она тотчас закашлялась.

– Фу… Что это?

– Ямайский ром. Отличное средство от испуга, дурного настроения и прочих жизненных неприятностей. Кстати, позвольте представиться: Петр Владимирович Бережной…

Полина промолчала, продолжая покашливать: ром обжог ей рот. Но вскоре она ощутила, как он растекался по телу живительными ручейками, и почувствовала себя несколько легче, только голова закружилась…

Петр сел на своего вороного, подхватил Полину, словно былинку, усадив перед собой, и направился в усадьбу. Нарцисс, понурив голову, поплелся вслед за хозяйкой.

* * *

– Барин, барин! – к помещику Бережному в комнату вбежал запыхавшийся лакей.

– Что еще там? – неохотно поинтересовался тот.

– Племянник ваш барышню раненую привезли-с. У нее все лицо в крови.

– Господи! – барин перекрестился и спустился вниз.

На кушетке, в гостиной лежала девушка.

– Дядюшка… – едва начал свои объяснения племянник.

– Петруша! – воскликнул опешивший барин. – Так это… это…

– Кто же?

– Эта барышня – наша соседка. Правда, я видел ее давно, совсем девочкой, но, несомненно, она – Полина Станиславовна Матвеева.

Полина посмотрела на мужчин и внезапно произнесла:

– Да, я – дочь помещика Матеева, вашего соседа.

– Ах, сударыня! – всполошился барин. – Что с вами случилось?

– Моя лошадь испугалась и бросилась вскачь, как безумная…

– Какой ужас! Приготовьте барышне комнату для гостей, и теплую ванную. Сударыня, я тотчас прикажу послать за доктором. И покуда я не буду уверенным, что с вами все впорядке, не отпущу вас. Вашим же домашним я тотчас напишу записку и отошлю с посыльным. – Заключил барин. – А ты, Петруша, молодец! – добавил помещик Бережной и многозначительно подмигнул племяннику.

Горничная помогла Полине раздеться. Девушка ощутила себя, наконец, свободной, сняв корсет, и смогла нормально дышать. Она с удовольствием погрузилась в приготовленную теплую ванну.

– Мне так неловко… – призналась Полина.

– Да, что вы, сударыня! Не извольте беспокоиться! – затараторила горничная. – Барин наш только рад, коли вы хоть немного у нас погостите. С тех пор, как умерла его супруга, а потом дочь, у нас редко бывают гости… Вот только Петр Владимирович приезжает из Москвы и то не часто…

Полина невольно улыбнулась при упоминании о Петре Владимировиче.

– По выправке молодой барин – военный. Не так ли? – как бы невзначай поинтересовалась она у горничной.

– Да, сударыня. Он служит в кавалерии, в Москве. Барин наш в племяннике души не чает. Собирается ему все имение отписать… Вот уговорил Пера Владимировича приехать, дабы выполнить все формальности.

Горничная продолжала щебетать, Полина же, благополучно позабыв, что еще час назад ей грозила смертельная опасность, нежилась в ванной и ее прелестную головку посещали в некотором роде двусмысленные мысли: «Петр – красавец, а какой сильный… А как он остановил Нарцисса… Боже, вот это мужчина… А как же Анатолий? Нет, нет… так нельзя… А почему? Мы с Анатолием даже не помолвлены… Вот не задача, Рогозины на днях прибудут из Петербурга… Лучше бы она задержались… А. если сказаться больной? Нет, это уж слишком…»

Вода в ванной начала остывать, горничная подала девушке халат и помогла одеться. Полина с удовольствием надела тёплый халат, видимо некогда принадлежавший дочери помещика.

– Вам следует прилечь. Я постелю вам… – Продолжала хлопотать горничная.

– Не стоит. Мне уже лучше.

Полина подошла к зеркалу и посмотрела на запекшуюся царапину на щеке.

– Ох, хорошо, что ветка попала не в глаз…

– Ах, сударыня. Как вы должно быть испугались? Нестись на обезумевшей лошади по лесу! Страсть да и только! – не унималась горничная.

– Неприятно, это точно…

– Я тотчас подам вам чаю.

Горничная открыла дверь и позвала прислугу, дабы прибрать ванную.

* * *

Полина расположилась на диванчике в комнате для гостей и пила чай, когда вошли доктор, помещик Бережной и Петр.

Он такого обилия мужчин девушка несколько растерялась и смутилась.

– Простите, я в таком виде, – пролепетала она.

– Я вижу, что вам уже лучше. Но все же настаиваю на осмотре. – Сказал помещик Бережной. – Прошу вас уважьте старика, пусть доктор вас осмотрит.

– Да, конечно, – Полина не возражала, это было бы невежливым по отношению к господину Бережному, проявившему по отношению к ней поистине отеческую заботу.

Петр подошел к девушке и слегка поклонился.

– Слава богу, что ваша верховая прогулка закончилась благополучно. Виновник сего происшествия накормлен овсом, так что не беспокойтесь за него.

Полина почувствовала, что ее щеки заливает румянец.

– Благодарю вас. Если бы не вы…

– Не стоит и думать об этом, – прервал девушку Петр. Он не любил излишних возлияний в свой адрес и начинал чувствовать себя крайне неловко.

Дядюшка и племянник покинули комнату, предоставив юную прелестницу всецело доктору. Тот с особым вниманием ее осмотрел.

– Не вижу у вас, сударыня, никаких повреждений. Разве, что царапина на щеке, да и та через несколько дней заживет. Впредь будьте осторожны.

– Да уж… Теперь я воздержусь от конных прогулок.

Покуда доктор осматривал девушку, дядюшка беседовал в гостиной со своим племянником.

– Последний раз я видел сию прелестную барышню года четыре назад. Семейство Матвеевых уже перебрались в столицу и появлялись в имении лишь летом. Господин Утятин давал бал в честь дня рождения внучки… Да… Вот уж сколько лет прошло. – Господин Бережной погрузился в воспоминания.

– Да, вы правы дядюшка, особа прелестная даже, несмотря на то, что она была, скажем, не готова к знакомству и выглядела несколько не надлежащим образом, – заметил Петр.

– Э-э-э-э!!! Петруша, о чем ты говоришь – ненадлежащим образом! Такие барышни, а украшение – им молодость и добропорядочность, всегда прелестны. Мне бы твои годы! Уж я бы не упустил возможности влюбиться в столь очаровательную девушку, тем более, что Матвеевы – весьма достойное и обеспеченное семейство. А видел ли ты дачи, что – в трех верстах от моего имения?

– Да, кажется, видел…

– Так вот, все они принадлежат Матвеевым. Они сдают их в аренду на лето.

– Та вы хотите сказать, дядюшка, что Полина – завидная невеста?

– Вот именно. И хороша собой, и по всему видно – не пустышка, как эти нынешние эмансипе столичные… Тьфу… Слыхал я про них, даром что в глуши живу. Мало того – единственная дочь и наследница. Да и дом у них в Петербурге имеется. А Станислав Александрович – справный хозяин, и фабрика его дает приличный доход…

Петр округлил глаза.

– У них еще и фабрика? Да, действительно, невеста – хоть куда…

– Так что ж тебе надобно, Петруша? Действуй! – воскликнул Бережной.

– Но, дядюшка… Я не знаю: есть ли у сей барышни жених? Как я могу вторгаться в ее жизнь?

– А что тебе до ее жениха? А хоть бы таковой и имеется! В любви, дорогой племянник: каждый – за себя. Вот я жену свою покойную у помещика Утятина отбил! И ничего, все равно общались! И на балы ходили друг к другу и так просто в гости…

– Но…но я не собирался жениться… – Пытался возразить Петр.

– И напрасно. Тебе уж скоро – двадцать семь лет. И что же? Одна служба на уме, кутежи, да особы легкомысленные. Пора подумать о семье, осесть, остепениться, детей завести.

Петр задумался и покрутил ус: пожалуй, дядюшка хоть и любил побрюзжать, но в этот раз был прав.

– Да… Право не знаю… – протянул Петр. – Полина восхитительная девушка и так молода…

– А тебе, что непременно вдова нужна? Или ты не уверен в своих силах? – Бережной рассмеялся.

– Отнюдь! Просто – все слишком неожиданно…

– Судьба, дорогой племянник – вообще штука неожиданная. Неожиданно рождаешься, неожиданно женишься, и неожиданно умираешь. Стар я стал, дни мои сочтены. Завтра прибудет нотариус из города, завещание оформлю, как положено. Хотелось, прежде чем умереть – внуков побаловать. А имение мое – не хуже Матвеево-Орлово… А состояние… Ладно, увлекся я… Сам знаешь: какое у меня состояние.

Петр кивнул, уж он то прекрасно знал, что дядюшка держит деньги в Псковском Земельном банке в векселях и ценных бумагах, которые оцениваются примерно в пятьдесят тысяч рублей – сумма весьма внушительная.

– Иди к ней. Поговори, справься о самочувствии… Домой отвези на коляске, да договорись встретиться. – Поучал племянника дядюшка.

Петр усмехнулся: уж он то прекрасно знал, коим образом завоевать расположение девушки. Но Полина… Мимолетное увлечение здесь не пройдет…

Когда Петр вошел в гостевую комнату, Полина встретила его уже прибранной, в амазонке и шляпке. Если бы не царапина на щеке, то можно сказать, что барышня просто обворожительна.

Петр вежливо справился:

– Сударыня, я вижу вы уже пришли в себя и видимо собираетесь покинуть нас… Если позволите, я прикажу заложить коляску и с удовольствием провожу вас.

– Право, вы так внимательны… Мне неловко утруждать вас… – Ответила Полина.

– Ну что вы, право! Поверьте, забота о вас – удовольствие! – воскликнул Петр.

Девушка покраснела. В довершении ко всему вышесказанному, Петр приблизился к ней, взял за руку, на коей запечатлел страстный поцелуй.

Полина окончательно засмущалась, поймав себя на мысли, что прежде при общении с молодыми мужчинами никогда не испытывала подобного чувства. И что бы это значило?

– Буду очень вам признательна… – пролепетала она. – Умоляю, по прибытии в Матвеево-Орлово, ничего не говорите матушке – она непременно расстроиться и запретит мне кататься на Нарциссе.

– Конечно. Но как вы объясните наше совместное появление?

– Я право, не знаю… – замешкалась девушка. – Может быть, сказать, что мы случайно встретились в лесу?

– И вы сразу же запрыгнули ко мне в коляску? Нет, это слишком неправдоподобно… Я возьму сие на себя, что-нибудь скажу по ходу дела, – решил Петр.

Когда Полина в сопровождении Петра прибыла в Матвеево-Орлово, матушка ее еще не вернулась из Забродино, ибо слишком увлеклась приготовлением комнат для дорогих гостей. Девушка вздохнула с облегчением, потому как была избавлена от неприятных объяснений. Хотя Лизавета и видела прибытие барышни в коляске с молодым человеком, она и вида не подала, что удивлена, но сразу поняла: сей красавец – никто иной, как тот самый военный, племянник старика Бережного.

Петр первым вышел из коляски и помог девушке спуститься.

– Вы позволите навещать вас? Может быть, когда вы окончательно оправитесь, мы совершим совместную конную прогулку? – вкрадчиво предложил Петр.

Полина улыбнулась, не зная, как лучше ответить: ведь скоро прибудет Анатолий и вряд ли маменька одобрит ее встречи с другим кавалером.

– Простите меня, но… мои родители придерживаются старых правил… – уклончиво ответила она.

– О, да! Я понимаю. Мне следует нанести визит вашему папеньке.

– Да… И дело в том, что к нам вскорости прибудут гости… – сказав это, Полина засмущалась.

– Среди них будет ваш жених? – напрямик спросил Петр.

Девушка замялась, но все же ответила.

– Он мне – не жених. Наши семьи дружат вот уже много лет, и мы общались в детстве.

Петр сразу же понял: дети общались, выросли, и родители решили их поженить.

– В таком случае, позвольте откланяться. Не смею более докучать вам своим присутствием.

– Нет, нет! Отчего же?! – воскликнула Полина. – Я все же надеюсь, что вы нанесете нам визит…

Петр сел в коляску: да пожалуй, его дядюшка был прав – в любви каждый за себя.

* * *

Через два дня дорога, ведущая к Матвеево-Орлово, покрылась клубами пыли, оттого что к усадьбе приближался экипаж, в котором расположилось семейство Рогозиных и Станислав Александрович. За ними едва поспевала коляска, доверху нагруженная чемоданами и саквояжами, принадлежавшими, как Рогозиным, так и господину Матвееву.

По дороге от железнодорожной станции, Станислав Александрович убедил Рогозиных прежде, чем они отправятся обустраиваться в Забродино – посетить усадьбу в Матвеево-Орлово. И те с удовольствием согласились, особенно Анатолий, который предвкушал встречу с прелестной Полиной. Он мысленно рисовал себе картины следующего содержания: вот он и Полина гуляют в саду, вот они скачут на лошадях, вот он обнимает ее и страстно целует. Воображение Анатолия было достаточно богатым, дабы продолжить эротические фантазии.