Ольга Горовая - Дурман

— Ты сам сказал, что выбор у меня невелик! И что я должна уйти если мне не нравится то, что ты предлагаешь! Вот я и хочу погулять, подумать об этом. О предложенном тобой выборе, — с сарказмом огрызнулась Таня, стараясь выдернуть свою руку.

И он отпустил. Правда, снова выругался так, что ей даже неприятно стало.

— Ок, Таня. Хорошо. Давай, катись! Проветривайся! — рявкнул Казак.

И закурил. Прямо в спальне.

Она ему ни слова не сказала. И на телефон пришло сообщение, что такси у ворот ждет. Вышла, как была, в кофте почему-то, все еще замерзая, несмотря на жару. И Виталий ее больше не останавливал.

— К городскому парку, — попросила Таня водителя, сев в такси.

Уставилась в окно, не обращая внимания на удивленный взгляд через зеркало заднего вида. Наверное, мужчину удивило то, как она оделась, точно не по погоде. Но Таня не была настроена на разговоры, и всем своим видом демонстрировала это.

Ей сейчас боль рвала изнутри. И какое-то ощущение беспросветности охватило все ее существо. Выбора, по сути, не имелось. И не походило, что Виталий готов на компромисс. Да и обещание, как выяснилось, гипотетическое, и если будет требовать выхода из его зоны комфорта, не будет Виталий ничего исполнять. Даже о сроках решения спрашивать нельзя. Уже “шантаж”. Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству, прыжок — расстрел без предупреждения…

Во всяком случае, Таня так поняла. Она уже “прыгнула” или еще топталась из стороны в сторону, интересно?

А он не считал ее метания или сомнения такой уж большой проблемой. И, поскольку, теперь они женаты, видимо, безапелляционно решил, что Таня должна просто смириться.

— Это не ваш знакомый, на “ауди”? — вопрос водителя вырвал ее из мыслей, заставив вскинуться.

— Что? — Таня моргнула. Словно заснула, и пыталась теперь сориентироваться.

- “Ауди”, говорю, за нами едет. Выехали из вашего двора, почти сразу за нами. И теперь поджимает сзади, — недовольно проворчал водитель.

Таня обернулась, пытаясь понять, о чем речь. И да, сразу увидела. Почти впритык за ними ехал Виталий.

— Это муж.

Она тяжело выдохнула и спрятала лицо в ладонях. А водитель вдруг выругался и резко затормозил. Так, что Таню бросило вперед. Она больно ударилась о переднее сидение. Осмотрелась, не понимая, что случилось? И вдруг увидела, что Виталий затормозил перед ними, похоже, подрезав, вынудив таксиста экстренно остановиться. Сам Виталий уже выходил из машины.

Честно говоря, ей самой захотелось выругаться.

— Так, выметайтесь, давайте! — зло бросил водитель, обернувшись к ней. — Мне чужих разборок не надо! Тем более, встрять на ремонт такой тачки! Разбирайтесь сами!

Таня не спорила. В общем-то, понимала даже таксиста. А потому, открыла двери, забрала сумку и вышла.

— Что ты творишь? — устало даже, а не раздраженно, спросила она у Виталия, поднимаясь на тротуар, пока такси объезжало машину Казака.

Кажется, водитель все еще матюкался.

Виталий не обратил на это внимания, просто отступив следом за ней на тротуар.

— Таня, поехали домой, — он снова ухватил ее за руку, как недавно. — Слушай, я зря кричал. И вывернуло все не туда, куда я хотел. Поехали, забудем все.

Зажмурилась. Ведь было уже такое. Она ничего не забыла, каждую секунду помнила.

Он притянул ее к себе, крепко обняв руками. Попытался заглянуть в глаза Тане. А она не сильно пряталась. Только и согласиться сейчас не могла. Снова зарыться в песок с головой. Вновь обмануться.

— Что это изменит, Виталь? — спросила тихо, уткнувшись ему в плечо любом. — Чего мы этим добьемся? Снова сделаем вид, что ничего не было, и каждый будет бояться в сторону другого лишний раз неправильно глянуть, чтобы не задеть? Не обидеть? Не вызвать сомнений или недоверия? А через месяц рванет по-новой? — посмотрела на него снизу вверх. — Ты понимаешь, что на самом деле, не даешь мне выбора. Как ампутацию всей руки при банальной занозе предложить?

Говорила это все без злости или гнева. Скорее с отчаянием. А вот Виталий злился. И сжатый весь, будто каменный. Неподдающийся, не слышащий ее. Просто пытающийся волю переиграть.

Попыталась сделать шаг назад.

— Все равно, поехали домой. Потом разберемся, — упрямо заявил он, не позволяя отойти.

— Как?! — вот тут она не выдержала, закричала, не обращая внимания на то, что стоят на улице.

Набережная, людей вокруг почти нет, одни машины мимо проезжают, но им — без разницы.

— Как разберемся, если каждый раз, когда у нас об этом разговор заходит, ты отказываешься обсуждать? И уходишь от проблемы, раздавая обещания, которые, оказывается, не собираешься выполнять, или просто “закрывая” тему?

— Я собираюсь выполнить! — рявкнул Виталий в полный голос. — Я не могу тебе сказать точные сроки. И прошу понимания в этом! Что сложного, Таня?! Потерпи!

— Год, два? Десять? Сколько? — хмыкнула она с иронией.

— Столько, сколько надо будет, — с тем же гневом в ответ, бросил Виталий. — Ты — моя жена, все-таки!

— Это я помню! — крикнула Таня. — Об этом ты не забываешь говорить постоянно! На это давишь, а от ответов уходишь!

И тут Таня остановилась. Замерла посреди крика, не дав и ему ответить с гневом. Подняла руки, словно призывая его притормозить. Глубоко вдохнула. Выдохнула.

— Таня… — начал он, но Таня покачала головой, все еще держа ладони перед собой.

Словно отгораживалась от него. Отступила. Виталий позволил.

— Подожди. Я не хочу кричать, — она очень старалась успокоиться. — Я услышала тебя Виталий. И поняла то, что ты предлагаешь. Выбор, который мне даешь. Ты не можешь ничего изменить, или не очень хочешь, не суть важно в этот момент. Ты даже говорить со мной об этом не желаешь, не считая необходимым. Хорошо. — Положила руку ему на грудь, вновь не позволяя себя прервать.

— Да, твою ж налево, Таня…

— Нет, Виталь. Я все поняла, правда. Ты говорил, когда-то, что это мои тараканы и проблемы. Ок, и мне их самой, похоже, решать придется. Никак без этого. Терпеть я сейчас не могу. Я не понимаю, зачем и для чего, и даст ли что-то это терпение? Или, наоборот, просто сделает для тебя мои просьбы и принципы еще более несущественными? — она растерла лицо. — Но… Значит, что? Остается уйти, так? Ты так мне предложил?

Она почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза. Дурацкие гормоны! Так хотелось снизить градус и спокойно все решить. А никак у них это не выходит. Все время орут друг на друга, стоит этого вопроса коснуться.

— Я не могу сейчас ничего тебе сказать или пообещать, Виталь. Не могу понять, что делать с этим и как решить вопрос, понимаешь? Для меня — это важно, это краеугольное. А для тебя — мелочь. И такие мои проблемы — тебя не касаются, так ты говорил? Мне нужен перерыв. Я хочу понять, разобраться, хоть как-то…

— Я не дам тебе развод! И не надейся! Ты — моя! — он снова заорал.

Она его обидела. НЕ хотела. Но и не представляла, как иначе это сказать.

— Да я и не хочу развода! — крикнула Таня в ответ. Обхватила себя руками. Посмотрела на него с болью. — Я люблю тебя больше, чем когда-либо кого-то любила. Но я тоже человек, Виталь. у меня есть какие-то свои представления о мире, свои принципы, своя оценка ситуаций. Я не могу просто раствориться в тебе и стать никем, из-за страха тебя обидеть. Да и ты… Разве ты такую меня встретил и полюбил? Безвольную личность, не способную сформулировать свое отношение к жизни? Я же говорила, с самого начала предупреждала, со мной трудно, Виталь. Я не могу голову выключить по просьбе, или совесть ампутировать. Мне без тебя будет очень трудно. Невыносимо. Я знаю уже. Но это твой вариант. Ты предложил — я выбрала.

Она отступила от него еще на шаг, не вслушиваясь в мат, который Казак бормотал сквозь зубы. Отошла назад, отвернулась, ощущая физическую боль от того, что в его глазах видела. Но не врала ему: не могла просто взять и все в себе сломать, тем более то, что определяло характер и личность. Несмотря на всю любовь к нему. НЕ уходила от него. Не пыталась брак разорвать, и не думала. Просто нуждалась в тишине и перерыве, чтобы разобраться…

Он подскочил сзади и ухватил ее за плечи. Снова на себя дернул.

— Таня, я психанул просто. Забудь ты то, что сказал. Просто поедем, давай. Знаешь же, что мы все равно не выдержи порознь. Оба. — Опустил голову, прижавшись ртом к ее шее, жадно прикусывая кожу.

— Знаю. И даже не пытаюсь снова проверить. — Зажмурилась. — Но и раз за разом биться об одни грабли — не могу, Виталь.

Она всхлипнула, все-таки, прикусила губу, стараясь с собой совладать. Уже жарко было. Но не приходило в голову кофту снять, мозги, вообще, отключились. Осталась боль, отчаяние и то самое ощущение безысходности. Потому что никакого варианта решения не приходило в голову. Они говорили, вроде бы. Снова и снова повторяли одно и тоже. Выговаривали те же самые слова, а диалога не было. Каждый о своем талдычил. И даже ее попытка отрешиться и не думать об этом, не принесла результата. Невозможно закрыть глаза и делать вид, что проблемы нет. Ее решать надо. А никто из них не готов, похоже.

Наклонилась, прижалась губами к его пальцам, сжимающим ее плечо. После чего осторожно высвободилась из этого захвата. Посмотрела с болью через плечо на Виталия, по губам читая, о чем он сейчас ругался в уме.

— Извини, — прошептала с той же болью и виной, от которой и не думала отрекаться. — Ты знаешь, где я могу быть, любимый, — еще раз поцеловала его ладонь, за которую ее пальцы держались, словно по своей воле, в обход сознания.

И отпустила.

Отошла.

В этот раз Виталий не задерживал. Возможно потому, что понимал — Таня во многом права. Но и он сам еще не был готов решать проблему совместно.

Первый раз он позвонил через три часа:

— И как, полегчало? Просветлело в голове? — с сарказмом и злостью, Таня их очень хорошо различала.

Но при этом, и с нуждой, которая и вынудила набрать номер. несмотря на обиду. И она понимала эти его чувства так хорошо! Саму трясло.

— Нет еще, любимый. Пока, только хуже стало, — невольно рассмеявшись, хоть и сквозь слезы, честно призналась Таня.

Сидела в своей квартире, которую уже и «домом»-то назвать не могла. Так и не пошла гулять, а вот думать старалась. Пути решения найти.

— Я сейчас приеду! — настойчиво заявил Виталий, безапелляционно.

Таня вздохнула:

— И что, дальше покричим друг на друга? Тебе понравилось? Мне так — вообще не весело из-за этого, Виталь. Успокоиться нам надо, обоим, — со вздохом напомнила она.

— А я и не нервничаю! — рявкнул он. Ругнулся. Помолчал секунды три. — Прости, Танюш, — Виталий шумно выдохнул.

— Ничего, нормально, — она зажмурилась, стараясь справиться со своими эмоциями.

Вроде бы и говорить сейчас не о чем. Обсудили все, что могли на данный момент. А и отпустить один одного не в состоянии. Висят на телефонах, любую чепуху готовы нести, чтобы хоть голос услышать, дыхание.

Таня не обманывалась, понимала, что не сможет от него уйти, да и не хотела. Но и так жить, как на пороховой бочке — не выход, надо разбираться. В себе, в нем, в них.

И тяжело без него так, что все тело болит. И спать снова не может, крутится в кровати.

А Виталя все равно приехал. Правда, уже ночью. И Таня не спорила, открыла дверь. Только и утром — не согласилась домой с ним вернуться. А он настаивал. Каждый раз требовал. Хотя, казалось, что и Танины аргументы понимал. И одежду ей привозил, по тому же методу, что и раньше, конечно, но все равно же. Иногда мог по два дня не приезжать, только звонить, а потом нагрянуть в час ночи. И она ему звонила часто, писала сообщения. Пыталась начать разговаривать, обсуждать… Но Виталя упорно игнорировал любой вопрос, касающийся его «дел», отмалчивался, делая вид, что слыхом не слыхивал ни о чем, на что Таня намекает. И это задевало. Ведь она ему все рассказывала и раньше, и теперь ничего не скрывала, о чем бы Виталий не спрашивал. Да и просто, делилась событиями и случаями, происходящими с ней каждый день. А в ответ только молчание. И заявление, что она ему нужна. Нет, это, конечно, тоже хотелось слышать. Однако, Таня же видела, что что-то происходит, ощущала в Витале, в его настроении, а понять до конца — фактов и разговоров не хватало. Зато снова начало тянуть на сигареты. По той же причине — не хватало ей Виталия. Катастрофически, до физической боли.

Возможно, будь она моложе, романтичней — такое поведение мужчины даже заинтриговало бы, отдавало налетом таинственности и загадочности, придавая образу больше привлекательности. Но Таня давно вышла из того периода, когда тайна привлекала. Она нуждалась в знании, в уверенности, что может рассчитывать и не сомневаться в близком человеке. Достаточно уже видела и знала, что отношения без полного доверия и готовности быть откровенными — ни к чему хорошему не приводят. А любые секреты, рано или поздно, приводят к проблемам.