Таня оттолкнула ремень безопасности окончательно и выпрямилась. Ближе к нему. Подлокотники и вся эта его “панель управления” в машине — мешала. Причем, им обоим, судя по недовольному рыку Виталия, когда он все же оторвался от ее губ.

— Не, тут комфорта, точно мало, Зажигалочка, — хрипло заметил он. — Разве что сзади… Но я ж, типа, вежливый сегодня, на ужин тебя позвал. Наобещал “золотые горы”.

Виталий заломил бровь, криво усмехаясь при этом.

И снова та двойственность: это все звучало бы обидно и пошло, не смотри он с такой смешливостью и искренним весельем. Все же щедро приправленным страстью. Голодной и жадной. Даже немного не по себе стало — не помнила, чтобы на нее с таким “голодом” кто-то смотрел.

Таня сама откашлялась. Ее голос тоже сел. И рассмеялась: и от его дурашливости, и чтоб стряхнуть немного этот накал.

— Пошли, поедим, — согласилась она, уже как-то позабыв о своих сомнениях касательно наряда.

Хотя дыхание все еще в норму не пришло. Да и щеки пылали, однозначно.

Виталий помог ей выйти из машины и повел в сторону входа. Практически в дверях их встретил администратор, видимо, знакомый Виталию. И, нейтрально поприветствовав, провел к лифту. Таня, по правде, даже не об одежде подумала, когда зашла в этот стеклянный лифт и уставилась невидящим взглядом на прекрасный вид вокруг комплекса, а о том, как ее губы и взгляд точно выдают то, что ее только что горячо целовали. И что она не против повторить, между прочим.

“Что же этот Виталий с ней делает? Околдовал он ее, что ли?”, она скосила глаза на мужчину.

Сам объект ее интереса стоял в непосредственной близости и поддерживал Таню за талию. Вроде и в пределах приличия, едва касаясь. И в то же время, она всем телом ощущала его горячую ладонь и жар этих пальцев, недавно сжимавших ее щеки. Словно вчера, в поезде. Даже вздрогнула, когда в лифте раздался негромкий звон, возвестивший, что они приехали. Так на своих ощущениях сосредоточилась.

— Терраса, — возвестил администратор, немного театрально отступив, освобождая им проход. — В полном распоряжении вас и вашей гостьи, Виталий Сергеевич.

Виталий вытащил ее из лифта до того, как Таня осмыслила это.

— Выбирай, — широко улыбаясь, Виталий обвел рукой огромную пустую террасу, где кроме них находился лишь один официант. — Любой столик наш. Какой хочешь?

Таня растерялась. Или, точнее, залюбовалась видом. Все просматривалось великолепно, очаровывая: и верхушки деревьев, листьями укрывающие неинтересные пейзажи проспекта и дороги, и река, и порт с причалами, и даже один из лучших видов на остров и пороги! Не хотелось отводить глаза. Сразу какое-то облегчение и легкость пришли, снимая усталость после тяжелого рабочего дня. И даже жара здесь не так ощущалась! А может с реки доносило прохладу ветром.

— Любой? — рассмеялась Таня от этого ощущения легкости и радости, вдруг наполнившего душу.

Обернулась к Виталию, легко подняв бровь, как он иногда делал. И замерла, потому что он застыл, глядя на нее так странно. Вот — жадно — просто лучше всего его взгляд описывало. Словно он все, каждую мелочь, каждую черточку и мелочь поглотить, в себя впитать этим взглядом пытался.

И страсть из его глаз никуда не делась. И Тане это все, словно хмелем ударило в голову. Одурманило.

— Любой, — через несколько секунд хмыкнул он. Не отвел глаз, не скрывая ничего. Достал из кармана сигареты и зажигалку. — Сегодня у них все равно наплыва нет, так что можешь не париться по поводу наряда. Просто сядь и наслаждайся.

Он вытащил сигарету из пачки губами, не прерывая их контакт взглядов. И щелкнул зажигалкой, прикуривая. Затянулся, пряча зажигалку в карман.

— Тогда, тот, — махнула рукой Таня, честно говоря, наугад. Да и тут все столики — хороши были. — Курить вредно. Тем более столько. — Она сморщила нос (хотя немного лукавила, от этого дыма не воротило).

Он заметил и намек понял.

— А мне нравится, Таня, — хмыкнул Виталий.

И больше ничего не добавив, повел ее к выбранному столу, снова обняв за талию.

Она тоже не настаивала. Взрослый человек — имеет право на свои привычки, пусть и вредные.


— Так что, Зажигалочка, давай, расспрашивай, знакомься. Хотела же поближе узнать, — кивнул ей Виталий, когда они устроились на удобных диванах и принялись меню изучать. — Мне кофе, черный, девушке — Беллини, — добавил он официанту, пока Таня только начала листать папку.

Официант кивнул и испарился. А Виталий воззрился на нее с улыбкой и ожиданием в глазах.

— Беллини? — уточнила Таня. — Это что?

— Коктейль с просекко и персиком, — охотно пояснил он.

— Споить меня хочешь? — против воли, улыбалась все чаще и без всякого вина.

— Расслабить после тяжелого дня, ты ж смену переработала, — “невинно” пожал плечами Виталий. — А я обещал тебе комфорт.

— Или себе? — Таня рассмеялась в голос.

Давно она столько не смеялась, если честно. Не то, чтобы грустила по жизни или депрессией страдала. Но вот как-то повода веселиться не особо имела. А с Виталием — просто фейерверк. И не только в плане страсти, похоже.

Он тоже улыбнулся. Причем, так широко и искренне, что просто глаз не отвести. И сам в глаза смотрит, прямо. Не просто приятно смотреть. Эстетическое удовольствие, прямо-таки. От всего: от места, от вида, от этого мужчины напротив. Зачем вино? Уже голова кругом!

— Сядь рядом, — вдруг предлагает он. И эти чертовы крапинки в его глазах — завораживают.

Но Таня только качает головой.

— Нет. Так я просто контроль потеряю. А мы вроде бы решили узнавать друг друга.

— Я уже точно знаю, что мне тебя нравится касаться, — подмигивает Виталий. — И целовать.

Улыбка становится шире. У нее. Нет смысла манерничать и скрывать то, что и так понятно: ей это тоже очень понравилось.

Кивнула официанту, поставившему напитки. И, не особо подумав, отпивает большой глоток, испытывая жажду еще после их поцелуя в машине. Вкусно. И пузырьки. И свежо.

И в голову бьет. Быстро и сильно. И деликатно. Комфортно, точно. Мир становится легче. И все как-то меняет ракурс.

Но Тане уже и самой захотелось расслабиться. Очень трудно все время быть собой — разумной, умной, сдержанной, корректной дочерью, хорошим и сильным главврачом, поддержкой для пациентов, “ни хорошим и ни плохим” другом, лишь бы не отягощать себя еще какой-то близостью.

— Ты маньяк? — откинувшись на диван, спрашивает она у Виталия, наблюдающего за ней с довольной улыбкой.

Несколько секунд он смотрит удивленно, а потом откидывает голову и смеется так же искренне и открыто, как она сама пару минут назад.

— Нет, Таня. Ты со мной в безопасности, гарантирую, — отсмеявшись, он тянется за сигаретой, которую положил в пепельницу, пока листал меню. Она почти истлела.

— Ага, — она кивнула с сарказмом. — Ты меня в фарш перемелешь. С костями пережуешь. Я же вижу, что не так ты прост, Виталий Сергеевич, — вспоминает отчество, которое администратор назвал.

Его улыбка становится шире.

Откладывает меню и любуется видом реки. Хорошо. Очень. И ветер такой приятный.

Боже! Она вспомнить не могла, когда испытывала столько приятных эмоций!

Но все же, зря пьет. Реальность воспринимается иначе.

Берет бокал и делает еще глоток.

Устала.

— Не прибедняйся, Зажигалочка, уверен, что ты вполне в состоянии выбить мне пару зубов, — он криво улыбается и снова смотрит на нее тем странным и жадным взглядом.

— А фамилию твою можно узнать? — интересуется Таня, только чтобы отвлечься от этого. И от реакции своего пульса на этот взгляд мужчины.

— Филатов, — без заминки отвечает Виталий. — Зачем в Киев ездила? — в свою очередь спрашивает он.

— К матери и отчиму, они переехали туда несколько лет назад. И семинар интересный был как раз. По болезням экзотических домашних питомцев, они сейчас набирают популярность. Надо быть в курсе.

— Училась, значит? — кивнул Виталий каким-то своим мыслям. — Как лечить тритонов?

— Типа того, — с улыбкой ответил Таня, почему-то подумав, что это больше в его манере — говорить так. — И этих тоже.

И он улыбнулся шире.

Им принесли заказ. Теплый салат с баклажанами, обжаренными в сыре, зеленью, рикоттой. Выбирал Виталий. Таня половину названий в меню впервые видела. Вкусно. Ей понравилось.

— Здорово! — искренне поделилась она восторгом.

Ему это было приятно. Может и хотел скрыть, а не удалось. Кивнул, принимая ее довольство.

— А здесь: сама живешь или еще кто-то из родни остался? — продолжил он расспросы.

— Одна осталась. И в столицу пока не тянет. — Таня еще отпила, подумав, что так бокала и не хватит. — А ты в Киеве по каким делам?

— Mercedes-Benz Kiev Fashion Days через месяц. Главный офис собирал региональных представителей. Компания — спонсор, будут представлять новые модели авто. Мероприятие-то крупное. И нам планы раздавали, рекомендации по нашим презентациям.

— Ясно, тоже по работе, — улыбнулась Таня.

Виталий кивнул.

— И, раз уж заговорили о машинах, как тебе мой автомобиль? Понравился? — с лукавыми смешинками в глазах, поинтересовался он, прикурив новую сигарету.

Она думает. Сложно слова подобрать.

— Впечатляет, — наконец, говорит то, что и вертелось в голове всю поездку.

— Лучше “ланоса”? — хмыкает Виталий.

А Таня почему-то снова смеется. Знала, что он видел и Вадима вчера на вокзале, и ту машину.

— Ну, это не сравнить. Ты же не будешь сравнивать домашнего кота и льва? Разные категории.

Ему льстит. Опять видно. Даже не уточняет, какое авто она сравнивает со львом. А может, и просто, на счет хозяев машин сравнение списывает.

Она отпивает еще, хоть и знает, что лучше бы не торопиться. Салат окончился. И было его не так уж много. А до основного блюда вино ей вовсе разум сметет после голодного дня.

— Лечила львов? — со смешком поддевает он, выдыхая дым.

Таня почему-то засматривается в его глаза, через эти сизые линии дымки.

Все. В дым. Похоже, совсем в голову ударило.

— Довелось, как-то. — У него самого эти чертовы крапинки в глазах, как у льва. — Труппа гастролировала в нашем цирке.

— Страшно? — похоже, ей удалось его искренне удивить и заинтересовать.

Отложил сигарету, подался вперед, уперев локти в стол.

— Типа того, — снова рассмеялась Таня. — И адреналин в голову бьет. Нервы оголяет.

— Как сейчас? — Виталий прямо смотрит в глаза.

И улыбка все та же, нагло-бесшабашная. А вот взгляд голодный и жадный. И точно не до бифштекса, который перед ним сейчас официант ставит.

— Как сейчас, — соглашается.

Смысл лукавить? Он ее целовал. И она отвечала.

Отклонилась, пока ей поставили тарелку с ризотто с грушей и горгонзолой.

— У тебя и глаза — на глаза льва того похожи, — поделилась с ним своим наблюдением.

Он засмеялся, но уже с принуждением. Видно было, что взгляд темнеет. И желание хорошо проглядывало. И интерес. Тоже не скрывал ничего особо. Протянул руку и поймал ее ладонь.

— В хлам, Зажигалочка! Это ты меня сейчас в “фарш” перемелешь, на фиг. В костную муку. Укротительница хищников, надо же. Это ж приличное место, не смотри на меня так. Не сдержусь…

Потянул, поднял ладонь и прижался горячим ртом к центру. Она всем телом дрогнула.

Хотелось руку забрать. И не хотелось одновременно.

Сердце колотилось, заставляя забывать про голод. Она его понимала. Вот честно. Самой много чего желалось.

Оставила руку. Управляться с вилкой и одной может.

А нервы оголенные. Тонко заметил. И не в вине дело. Дрожит всем телом. Ощущает, как он ей пальцы гладит — всей кожей. Даже между лопатками чувствует это ощущение.

Виталий смотрел на нее.

— Где живешь? — продолжил разговор.

— Недалеко от клиники, — усмехнулась Таня, скрывая, что глотает еду с трудом. — Типичный спальный район, типичная квартира в “панельке”.

— Большая? — похоже, он тоже говорил первое, что в голову приходило, лишь бы как-то сдерживаться.

Таня ощущала все его напряжение. У нее самой волоски на коже дыбом вставали от напряженного возбуждения, которое Виталий просто-таки излучал.

— Можно было бы и меньше, — хмыкнула. — “Трешка” досталась, когда все уехали. Мне там разгрестись некогда. Только спать и успеваю после дежурств. А ты — где?