– Послушай, – начал он, – я же не запрещаю тебе…

– Вот именно, – перебил я его и кивнул, – ты не можешь мне ничего запретить.

Я позволил Джею, как более опытному в подобных вопросах сотруднику, решать, какие мне принимать приглашения, какую создать предвыборную платформу и как проводить предвыборную кампанию, но мои отношения с Истон его не касались. Не то чтобы мой брат не имел права даже спросить о ней. Я просто не хотел выслушивать его мнение по этому вопросу, которое было мне и так известно.

– Тесса Маколифф – это наше общее дело, – пояснил я. – А то, с кем я трахаюсь, касается лишь меня.

* * *

Благодаря своему непродолжительному и скудному отцовскому опыту я понял, что быть родителем – это все равно что подбрасывать в воздух мраморные шарики и смотреть, сколько их упадет в стеклянную рюмку. Мне доводилось читать и слышать о многих случаях, когда дети росли в самом страшном аду и становились потом отличниками и докторами наук. Или, наоборот, воспитывались в достатке обоими родителями и ни в чем не знали отказа, а потом умирали от передозировки или кончали жизнь самоубийством.

Один неопровержимый факт о воспитании детей, который я знал еще до того, как сам стал отцом, заключался в том, что «правильного» пути не существует. Нет определенного списка проверенных методов, которым нужно следовать, если хочешь, чтобы твой ребенок стал капитаном подводной лодки, или дирижером, или президентом.

Если заставлять детей хорошо учиться, они могут взбунтоваться. Если не давить на них как следует, они могут отбиться от рук. Если удовлетворять все их потребности, они будут жаловаться на то, что их желания не учитываются, а если исполнить их желания, они лишь продолжат требовать еще и еще.

Как не перегнуть палку? Как не ущемить ребенка в чем-то? Как научиться заставлять ребенка так, чтобы это считалось стимулированием, а не неумелым воспитанием? Как показать ребенку, что ты его любишь? Как понять, что он любит тебя? Как убедиться, что с ним все будет в порядке?

Я смотрел из окна машины на Кристиана, который болтал с двумя девочками, и ощущал непередаваемое сожаление об упущенных годах. Я мог твердить себе, что сын отлично справляется. Возможно, рядом со мной он не вырос бы таким сильным и уверенным в себе, но я понимал, что просто ищу себе оправдания. Мне не следовало бросать его.

Истон стояла у подножия каменной лестницы, сложив руки на груди, и с улыбкой общалась с родителями. Уроки только что закончились, и хотя обычно Патрик забирал Кристиана, в этот раз я тоже решил поехать. Я работал без обеденного перерыва и даже не позволил Коринн заказать еду в офис, поэтому сэкономил время. У меня все еще оставалось несколько незавершенных дел на сегодня, но я мог разобраться с ними после того, как мы с Кристианом поужинаем.

– Патрик? – Я подался вперед и протянул водителю черную сумочку. – Будь добр, отнеси это мисс Брэдбери. И поторопи Кристиана, пожалуйста.

– Да, сэр. – Он протянул руку, взял сумку и выскочил из машины, оставив меня в одиночестве.

Я наблюдал, как он подошел к Истон и вмешался в ее беседу с родителями. Зная Патрика, я был уверен, что он сделал это вежливо. Она улыбнулась ему, а родитель ученика помахал ей на прощание. Когда Истон взяла из рук Патрика сумку, на ее лице мелькнуло удивление и что-то еще, неуловимое. Может быть, любопытство?

Истон знала моего водителя, поэтому должна была понять, что это от меня. Он кивнул ей на прощание, и она опустила голову, заглядывая в сумку. При взгляде на Истон мое сердце забилось чаще, и мне пришлось напомнить себе, что мы увидимся в воскресенье. Она сунула руку в сумку и вытащила маленькую коробочку. Открыв ее, достала дымчато-серую зажигалку «Ламборгини», которую я купил по дороге сюда.

Нахмурившись, Истон склонила голову набок и разглядывала зажигалку. Я чуть не рассмеялся, потому что она выглядела заинтригованной, но совершенно сбитой с толку. Как мне уже удалось понять, Истон не относилась к тем женщинам, которые любят быть застигнутыми врасплох, и я наслаждался мыслью, что на этот раз одержал верх.

Она нажала на кнопку, слегка вздрогнула и улыбнулась, когда появилось пламя. Вновь запустив руку в сумку, Истон вытащила маленькую белую карточку и прочитала мое сообщение.

«Не устраивай никаких пожаров без меня», – гласила надпись.

Она тихонько улыбнулась той искренней улыбкой, которую всегда старалась скрыть. Если бы я стоял ближе, то без сомнения разглядел бы румянец на ее щеках. Наконец, подняв глаза, она встретилась со мной взглядом, и я увидел в нем желание, которое мне тоже было трудно подавить в себе.

Дверь машины распахнулась, Кристиан забросил в салон свою сумку и забрался внутрь. Истон вернулась обратно в школу. Я ослабил узел галстука и отложил телефон на подставку.

– Как прошел день? – спросил я у сына.

– Прекрасно.

Ну да. Естественно.

«Ладно, да, нет, может быть, как скажешь…» – вот его обычные ответы.

– Это с Сарой Ричмонд ты разговаривал? – поинтересовался я. – С дочкой Клайда Ричмонда?

Кристиан вынул свой телефон и принялся большим пальцем пролистывать страницы на экране.

– Да, наверное.

– Сегодня я разговаривал с твоей матерью. – Я скрестил ноги, положив лодыжку поверх другого колена. – Она хочет, чтобы ты отправился к ней в Египет на Рождество и погостил там немного.

Мне не хотелось, чтобы сын уезжал. Мой отец со своей женой планировал грандиозную вечеринку, и для Кристиана это была возможность лучше узнать родственников с моей стороны, не говоря уже о том, что мы с ним никогда не отмечали Рождество вместе. Но сын лишь рассеянно кивнул, не отрываясь от экрана телефона.

– Да, как скажешь, – пробормотал он.

Я покачал головой. Затем взял телефон и написал ему сообщение. Прямо так, сидя рядом с ним, потому что Кристиан не желал со мной общаться, и мне приходилось разговаривать с ним с помощью гребаного телефона.

«Мне бы хотелось, чтобы ты остался», – написал я и отправил ему.

Его телефон пискнул, и Кристиан поджал губы, увидев, что это сообщение от меня. Он собирался было взглянуть на меня, но передумал и решил, по всей видимости, тоже отправить ответ.

«Ты мне не нравишься», – написал Кристиан.

Я с ненавистью уставился на экран и почувствовал, как сердце словно стискивает ледяная рука.

«Знаю», – ответил я.

Телефон Кристиана снова запищал, и сын помедлил, словно раздумывая, стоит ли продолжать разговор. Но все же ответил.

«Ты меня бесишь», – признался он.

Я кивнул, продолжая печатать.

«Обо мне так думают почти все».

«Я не все», – тут же парировал он.

Я замолчал, устыдившись того, что создал у Кристиана впечатление, будто он не имеет для меня значения, как и все остальные.

«Знаю», – согласился я.

Он начал печатать, и я ждал ответ, но когда прошло время, а мне не поступило ни одного сообщения, меня пронзили и страх, и благодарность в равной степени. Я боялся, что сын выдаст нечто такое, что мне будет нелегко услышать, но в то же время радовался, что он пообщался со мной. Пусть даже в переписке, но все равно мы поговорили, а таких искренних диалогов между нами не случалось с тех пор, как Кристиан переехал ко мне.

Патрик свернул на Сент-Чарльз-стрит и направился на восток, к Центральному деловому району, когда мой телефон издал сигнал. Я открыл сообщение от Кристиана.

«Я часто видел тебя по телевизору или читал про тебя в газете, – написал он. – Ты находил время для всех, кроме меня. Раньше я гадал, что со мной не так, а потом понял, что просто это ты придурок».

Я стиснул зубы, перечитывая сообщение и пытаясь придумать подходящий ответ. В конце концов, Кристиан прав. У меня нет ни оправдания, ни достаточно веской причины. И я знал, что однажды он мне так скажет.

Ну же, Тайлер. У тебя было четырнадцать лет, чтобы придумать, как загладить свою вину перед сыном. И тебе нечего сказать?!

Мой телефон снова зажужжал.

«Ты придурок».

«Знаю», – быстро написал я.

«Огромный придурок!» – не успокаивался Кристиан.

«Знаю», – снова ответил я.

Вот и все, что я мог. Кристиан имел полное право злиться, и если бы я не сумел сохранить хладнокровие, то еще больше оттолкнул бы его от себя.

«И меня тошнит от твоего дерьмового джаза!» – написал он.

Я с трудом удержался от улыбки. По моей просьбе Патрик включал в машине легкую музыку без слов, так как я часто звонил по телефону или работал на ноутбуке во время поездки.

«А какую музыку ты любишь?» – поинтересовался я.

«Рок».

Я провел языком по губам и взглянул на Патрика.

– Патрик, не мог бы ты найти радиостанцию, где включают рок? – попросил я.

Водитель молча переключил каналы в поисках нужной волны. Наконец зазвучала какая-то агрессивная песня, в которой говорилось о «доме», и я откинулся на сиденье и воспользовался возможностью продолжить общение с Кристианом. Он разговаривал со мной – или срывался на меня, – но мы все еще не пришли к какому-то соглашению.

«В воскресенье у нас торжество. Можешь пригласить друзей», – написал я.

Телефон Кристиана запищал, и я краем глаза заметил, что сын нахмурился. Наконец он начал печатать.

«Я не хочу участвовать».

«Можно есть, танцевать, купаться… Поплавай с друзьями в бассейне, пока еще не так холодно», – продолжил я.

Кристиан уставился на экран телефона и пошевелил большими пальцами так, словно не знал, что ответить. Но он не отказался сразу, поэтому я отправил еще одно сообщение, чтобы пресечь все возражения.

«Я пригласил Клайда Ричмонда. Возможно, он придет с дочкой».

Я чертовски надеялся, что это соблазнит Кристиана.

На обед были приглашены деловые люди, но они могли прийти с членами семьи и близкими друзьями. Я планировал наладить связи, но в то же время хотел предоставить всем возможность отдохнуть. Если Кристиану действительно нравится эта девушка – а компания друзей придаст ему уверенности в себе, – может быть, он и отважится присутствовать.

Сын начал печатать сообщение, но мне ответ пришел не сразу.

«Я пригласил несколько человек», – написал он.

Я улыбнулся так широко, что заболела челюсть, отвернулся к окну и выдохнул. Должно быть, Кристиан только что отправил сообщения своим друзьям. По крайней мере, он дал мне шанс. Это был мой первый шаг на пути к достижению цели.

– Ехать домой, сэр? – послышался голос Патрика.

И я моргнул, сообразив, что не сказал водителю, куда мы направляемся.

– Нет, в ресторан «Дворец Командора», – ответил я ему. Я умирал с голоду.

– Только не туда! – неожиданно выпалил Кристиан.

Я повернул голову и увидел, что он хмурится. И мысленно рассмеялся, потому что мне это нравилось. Злись на меня. Раздражайся из-за меня. Реагируй на меня хоть как-нибудь. Я многозначительно приподнял брови и сделал приглашающий жест, чтобы Кристиан сам решил, куда мы поедем.

– В «Камелия Гриль», – сказал он Патрику.

И я сунул телефон в нагрудный карман, надеясь, что за ужином он мне не понадобится.

17

Истон

Позволить Тайлеру Мареку прямо на виду у всех загнать меня в угол и шептать что-то на ухо означало навлечь на себя неприятности.

И на него тоже.

Ему тоже было что терять. Так почему же я его не остановила? Я находилась в центре горящей комнаты, проверяя, как долго смогу выдержать, прежде чем придется спасаться бегством.

– Готова?

Джек взглянул на меня поверх капота автомобиля и поправил свой темно-синий галстук в розовый горошек поверх розовой рубашки в тонкую полоску. Немногие мужчины отважились бы на такую расцветку в одежде, но новоорлеанцы – совсем другое дело, и Джеку она была к лицу. Особенно с подходящими по цвету темно-синими брюками.

Я лениво улыбнулась.

– Готова к чему? – уточнила я, глядя на Кристен Мейер, которая тоже выбралась из джипа Джека.

Тайлер разрешил мне прийти с подругой, и я подумала, что будет удобнее – или приятнее – иметь подкрепление, раз уж Джек собрался болтать весь вечер.

– Готова повеселиться? – повторил брат. – Ты ведь Мисс Необщительная-Постоянно-Напряженная-Вечно-Хочу-Сидеть-Дома-Вместо-Вечеринок, так что думаю, мне не стоит волноваться, верно?