– Прости, – выдохнула я сквозь слезы. – Это было глупо.

И я снова забралась к нему на колени и оседлала его, готовая извиниться.

– Какого черта ты хотела этим добиться? – рявкнул Тайлер, и вена на его шее вздулась.

Я покачала головой, обхватив его лицо руками.

– Не знаю, – заплакала я. – Только не отпускай меня, ладно? Мне не следовало этого делать.

И я нежно поцеловала его, всем телом содрогаясь от рыданий, которые пыталась сдержать. Я не хотела терять Тайлера. Я просто влюбилась в него. Его сердитое дыхание постепенно успокоилось, и через несколько мгновений он крепко стиснул меня в объятиях и ответил на поцелуй. Я услышала, как Кристен откашлялась, а затем почувствовала, как она встала с дивана.

– Что ж, я вас покину, – произнесла она беззаботным тоном, словно ничего не произошло, но затем вдруг наклонилась и прошептала мне на ухо: – И если ты не заметила, он тоже в тебя влюблен.

Я вцепилась в пиджак Тайлера, закрыла глаза и даже не слышала, как Кристен удалилась. Для меня существовал лишь он.

20

Истон

– Ты перемешал все мои книги, – отметила я, лежа на спине на полу кабинета Тайлера и глядя на книжные полки, где так неутомимо наводила порядок несколько недель назад.

– Да, – без колебаний признался Тайлер.

На мне была надета одна из его длинных белых рубашек с закатанными рукавами, и я держала стакан скотча на животе, закинув ногу на ногу.

– Ты сделал это нарочно? – не успокаивалась я.

– Да.

На моих губах появилась улыбка, и я наклонила голову, чтобы сделать глоток спиртного. Судя по всему, Кристиан проводил выходные со своим дедушкой на озере, поэтому Тайлер из клуба повез меня к себе домой. Наступил уже час ночи, но мы не ощущали усталости. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что испортила вечер, но Тайлер заявил, что ему плевать. Он все равно не любит клубы – просто хотел сходить со мной куда-нибудь. Мчась домой, мы чуть не попали в аварию, и он содрал с меня всю одежду, как только мы вошли в дверь. Тайлер подхватил меня, заставив обхватить ногами его талию, отнес наверх и больше часа не давал скучать.

Правда, пока мы были заняты, Тайлеру несколько раз звонили, и так как никто из нас не хотел спать, он спустился вниз, чтобы уладить кое-какие дела, пока я опустошала запасы его алкоголя.

– Ты не будешь снова наводить порядок среди книг? – поинтересовался Марек.

Он перебирал какие-то бумаги, стоя за столом лишь в серых домашних штанах. Я побарабанила пальцами по стакану, оценивая кавардак.

– Я подумываю об этом.

Он тихонько рассмеялся.

– Возможно, ты больше не нуждаешься в самоуспокоении, – предположил он. – Или, возможно, нашла другой способ, не менее эффективный.

– Нахал, – поддразнила я его в ответ.

Но Тайлер был прав. Несколько недель назад я сходила с ума и ни на чем не могла сосредоточиться, пока не навела порядок среди этих книг, расставив их по алфавиту и повернув все корешками в одну сторону. Теперь же их вид лишь слегка беспокоил меня.

Я все еще чувствовала потребность навести порядок, но рядом присутствовал и другой объект моего интереса.

– Такое странное ощущение, – задумчиво произнесла я. – Внезапно отказаться от привычки, которая была у меня в течение семи лет. Но сейчас я чувствую себя спокойнее, чем когда-либо.

– Семи лет? – повторил Тайлер. – Я думал, это началось у тебя после смерти родителей.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза.

– Черт, – прошептала я себе под нос, но так, чтобы Тайлер не услышал.

Совсем забыла, что он ничего не знает.

– Истон? – позвал он, явно ожидая ответа.

Я повертела стакан в руках, наблюдая, как коричневая жидкость стекает по стенкам.

– Да, этой истории нет в интернете, не так ли?

В своих поисках Тайлер никак не мог наткнуться на нее, потому что моя семья держала все в строгом секрете.

– Какой истории?

Я поставила стакан на пол и закинула руки за голову.

– Я не всегда была такой утонченной, талантливой и очаровательной женщиной, как сейчас, – пошутила я.

Тайлер обогнул стол, прислонился к нему и с высоты своего роста уставился на меня.

– Неужели? – подыграл мне он.

Я посмотрела на него и, собравшись с духом, призналась.

– В шестнадцать лет я была очень наивной и неопытной. Не умела самостоятельно принимать решения и во всем сомневалась. Я даже ни разу не ходила на свидания, и будь на то воля моих родителей, до сих пор бы ни на одном не побывала.

Я уставилась на книжный шкаф, вспоминая наш безупречный дом из белого камня, свою безупречную спальню в розовых тонах и свое безупречное строгое расписание, вывешенное на холодильнике.

– Я занималась теннисом двадцать четыре часа в сутки и общалась исключительно с членами своей семьи, репортерами и моим тренером Чейзом Стайлзом. – Я посмотрела на Тайлера. – Ему тогда было двадцать шесть лет.

– Чейз Стайлз? – насторожился он. – Мне понравится то, что я дальше услышу?

Я успокаивающе улыбнулась ему и продолжила:

– Он уделял мне много внимания. Всегда поощрял меня и проводил со мной гораздо больше времени, чем ему за это платили. Покупал мне разные вещи, и мне это нравилось, потому что я считала его единственным, кто был неравнодушен к моим мыслям и желаниям. Он расспрашивал меня о других увлечениях помимо тенниса.

Тайлер молчал, и я заколебалась, чувствуя, как сжался желудок оттого, что прежние страхи начали всплывать на поверхность, но заставила себя продолжить, не поднимая глаз.

– Я не видела ничего плохого в том, что он начал покупать мне наряды. Узкие шорты и спортивные лифчики для тренировок. И не находила проблемы в том, что он фотографировал меня позирующей в купленных им нарядах.

– Истон, – осторожно проговорил Тайлер. Ему не нравилось, к чему все идет.

Я проглотила ком в горле, все еще избегая встречаться с Тайлером взглядом.

– Но потом он стал обращаться со мной фамильярно, – объяснила я, покусывая нижнюю губу. – Похлопывал меня по заду в качестве похвалы за успехи или обнимал слишком долго. – Я моргнула, отгоняя подкрадывающийся ко мне стыд. – Пару раз он заходил в раздевалку, когда я принимала душ, и делал вид, что это вышло случайно.

Тогда мне казалось, что это моя вина. Что я сама соблазняла его, или что поступки тренера вполне нормальны. Мы проводили вместе много времени. Тренировки, поездки… Мы были близки, так что я предполагала, что он просто вел себя как хороший друг или кто-то вроде моих родителей, и мне следовало безоглядно доверять ему и не бояться подвоха.

– Я никому не рассказывала о том, что происходит, и ни в чем не упрекала Чейза, – поведала я Тайлеру. – Просто начала больше нервничать и злиться. Очень злиться, – добавила я. – Стала отказываться от его подарков. И закатывала истерики, когда мама пыталась оставить меня наедине с ним на корте. Через некоторое время я наконец не выдержала и рассказала родителям о поведении тренера.

– Он взял тебя силой? – сердито выпалил Тайлер.

Я покачала головой.

– Нет. Но все к тому шло, – объяснила я. – Мои родители уволили его, но не выдвинули никаких обвинений. Они не хотели, чтобы репутация будущей американской звезды тенниса была запятнана скандалом, который навсегда запечатлеют газеты.

Я посмотрела на Тайлера и увидела, как он сжал кулаки под мышками.

– И вдобавок ко всему, – заключил он, – через два года ты потеряла родителей и сестру. Слишком много испытаний для юной девушки.

– Так и есть, – кивнула я.

Домогательства Чейза, смерть родителей и сестры чуть не убили меня пять лет назад. Я увлеклась превращением хаоса в порядок и создала себе такую прочную защиту, что ничто плохое больше не могло причинить мне вреда. И лишь теперь, взглянув на Тайлера, я поняла, что моя раковина так же скрывала от меня и все хорошее.

– Я стала перекладывать и подсчитывать предметы в качестве защитного механизма, способа обрести стабильность, – призналась я Тайлеру. – Чтобы понимать, на что я могу рассчитывать. Осознавать, что меня окружает, все ли на своих местах… Я не люблю сюрпризов.

– Тебе было необходимо взять свою жизнь под контроль, – подвел итог Тайлер.

Я кивнула.

– Ага. После Стайлза, а потом и аварии мы с Джеком пытались продолжать занятия теннисом, но, как ты сам видел в интернете, я никак не могла взять себя в руки. Моя игровая карьера развалилась. Мы продали наш дом и переехали сюда, чтобы я начала все сначала, а мой брат наконец-то смог осуществить свои собственные мечты.

Тайлер оттолкнулся от стола и приблизился, остановившись надо мной и пристально глядя на меня.

– А о чем мечтаешь ты? – спросил он.

Я глубоко вздохнула и вынула руки из-за головы. Проведя ладонью по ноге Тайлера к внутренней стороне его бедра, я прошептала:

– Не хотеть тебя так сильно.


Следующая неделя пролетела незаметно, начались осенние собрания, и мне требовалось срочно перепроверить планы уроков, составленные прошлым летом. Это не стало для меня неожиданностью, так как занятия не всегда проходят по расписанию и различные внезапные перестановки следовало потом учесть. Пускай моя личная жизнь изменилась и стала непредсказуемой, но я не хотела терять контроль над работой. Хорошим учителем может быть каждый. Но я собиралась стать великим учителем.

Моя сестра Эйвери мечтала преподавать, позже я поняла, что тоже создана для этого. Мне нравилось наблюдать за учениками на уроке и испытывать воодушевление, когда они находили общий язык, обсуждали тему и в конечном счете помогали друг другу. Это каждый день подпитывало мое желание идти в школу.

Тайлер часто пропадал, постоянно задерживаясь на совещаниях и занимаясь планированием предвыборной кампании. Кроме того, в понедельник ему пришлось уехать на один день в Торонто, и в итоге он застрял там на два дня. Его брат остался с Кристианом, но я знала, что Тайлеру очень не хотелось уезжать от сына, и он регулярно звонил и писал мальчику, чтобы узнать, как дела.

В своем кабинете я поставила на стол ноутбук и разместила перед ним три стула. На одном из них, играя в телефоне, сидел Кристиан, и я посмотрела на часы и отметила, что уже две минуты пятого – пора начинать наше родительское собрание. Затем я проверила телефон и не обнаружила там пропущенных сообщений, поэтому понадеялась, что Тайлер уже в пути.

Вспомнив о скайпе, я решила не дожидаться Тайлера и позвонила матери Кристиана, зная, что она ожидает звонка. Но я не торопилась встречаться с ней лицом к лицу. Мы разговаривали по телефону и несколько раз переписывались по электронной почте. Она казалась неравнодушным родителем и хотела быть в курсе всего, что происходит с Кристианом. Она даже вступила в группы в социальных сетях и участвовала там в общении.

Я переплела пальцы, пытаясь подавить неловкость, которую испытала при взгляде на нее.

– Алло? – появившись на экране, проворковала она, и я натянуто улыбнулась.

Естественно, она оказалась красивой. Ее длинные черные волосы были собраны в аккуратный хвост, а кожа цвета слоновой кости выглядела безупречно.

– Здравствуйте, миссис Рид, – поприветствовала я. – Я – Истон Брэдбери, преподаю у Кристиана историю Америки.

– Приятно наконец не только слышать, но и видеть вас, – прокомментировала она с лучезарной улыбкой.

– Мистер Марек еще не подъехал, – сказала я ей, – но обещал скоро быть.

Она кивнула, и на ее лице мелькнуло раздраженное выражение, но быстро исчезло.

– Отложи телефон, Кристиан. Я хочу видеть твое лицо, – приказала она сыну.

Тот закатил глаза, но послушался.

– Я соскучилась по тебе, – нараспев произнесла его мать.

– Знаю, – таким же тоном пропел он в ответ, и мы оба рассмеялись над его сарказмом.

Мать с сыном поболтали еще несколько минут, и я рассказала ей о том, какие темы мы сейчас изучаем и какие надеемся охватить к концу года. Кристиан прекрасно ладил с матерью, и это заставило меня о многом задуматься, пока я наблюдала за ними. Я никогда не сомневалась в себе так, как находясь в отношениях с Тайлером, и мне это совсем не нравилось.

Жалел ли он когда-нибудь, что потерял ее? Любил ли он ее в свое время? Что бы она подумала обо мне, если бы узнала, как я к нему отношусь?

Ответ на последний вопрос страшил меня больше всего. Я оставалась учительницей Кристиана и с каждым днем все больше ненавидела себя за то, что мои поступки угрожают его стабильности и счастью. Мне следовало делать его жизнь лучше, а я находилась на грани того, чтобы перевернуть ее с ног на голову.