Я подняла глаза, и от его пронзительного взгляда по моим рукам побежали мурашки. Он спокойно и вежливо ждал ответа. Я сглотнула и постаралась придать уверенности улыбке.

– Полагаю, нет, сэр. – Я протянула ему руку, надеясь, что у него случится провал в памяти.

Конечно, в тот вечер я была в маске – довольно жалкой, но все же, – так что Тайлер мог запомнить лишь образ девушки в красном платье. Хотелось надеяться, что его воспоминания этим и ограничатся. Не то чтобы мы делали что-то постыдное, танцуя и флиртуя, но все же было неловко.

Тайлер пожал мне руку, и я вспомнила, как эти же руки касались моей талии, затылка…

Он прищурился, разглядывая меня, и мне захотелось провалиться под землю, потому что в любой момент Тайлер мог вспомнить.

– По-моему, мы знакомы, – настойчиво повторил он, не поверив мне.

– Я – мисс Брэдбери, – переключилась я на другую тему, обходя вокруг стола. – Мы с вашим сыном уже познакомились. В этом году он первым уроком будет посещать у меня историю США.

«И, надеюсь, состоится лишь одно родительское собрание, после которого нам с тобой больше никогда не придется сталкиваться друг с другом».

Не то чтобы мне было стыдно или страшно. Но этот парень меня завел.

За последние несколько месяцев мыслями я часто возвращалась к тому вечеру. Тихими ночами, когда мне хотелось ощутить чьи-то прикосновения, а рядом никого не было, я вспоминала, как Тайлер танцевал со мной, почти касался меня губами и смотрел на меня сверху вниз. С тех пор я несколько раз спала с другими мужчинами, но, как ни странно, представляла всегда его.

А теперь он рядом…

Он продолжал, приподняв бровь, изучать меня, и я вдруг занервничала. Вид у него был грозный. Совсем не такой игривый, как в тот вечер.

– Кристиан, – позвал Тайлер сына. – Подойди.

Почти не отрывая взгляда от экрана телефона, тот приблизился.

– Я и так здесь, – сказал Кристиан дрожащим от злости голосом. – Пить хочу.

– У двери стоят бутылки с водой, – проинструктировала я, но он просто вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.

Челюсть его отца напряглась, и я поняла, что Тайлер сердится.

– Простите моего сына, – извинился он. – Его мать уехала на год, и он немного не в духе.

Он сказал «его мать». Не «моя жена».

Поток воздуха из кондиционера охлаждал мое лицо, попадал на блузку и помогал хоть немного охладиться. Мы с Тайлером остались в кабинете одни, и я втянула ноздрями его пьянящий запах.

Обогнув Тайлера, я направилась к стопкам бумаг, разложенным у двери.

– Что ж, вам нужно успеть посетить и другие кабинеты, а времени осталось не так уж много, – я направилась к стопкам бумаг, разложенным у двери, – поэтому возьмите памятку с моей контактной информацией и учебным планом на год. – Я взяла со стола памятку, уместившуюся на одной странице, а также подробный план на двух страницах, подошла и протянула Тайлеру оба документа. – А еще есть учебная программа с кратким перечнем дат, когда будут проводиться тесты и когда должны быть сданы самостоятельные работы и проекты, – продолжила я, когда он отвел взгляд, чтобы просмотреть документы.

Брови Тайлера поползли вверх, пока он изучал их.

– Вся информация также размещена на сайте. Это всего лишь распечатка для вашего удобства.

Я скрестила руки на груди и постаралась, чтобы голос звучал непринужденно:

– У вас остались ко мне какие-нибудь вопросы?

Наверное, это прозвучало так, будто я пыталась выпроводить его поскорее, но чем дольше Тайлер оставался со мной рядом, тем больше шанс, что он меня вспомнит.

– Да, – вполголоса произнес он, продолжая листать бумаги. – Вообще-то, есть один вопрос.

Я напряглась, стараясь не задерживать дыхание.

– Как давно вы работаете учителем? – спросил он.

– Первый год, – со всей уверенностью ответила я.

Тайлер вскинул брови, и уголки его рта приподнялись.

– Надеюсь, вы потянете.

Я склонила голову набок, вглядываясь в него и стараясь не показывать, что оскорблена намеком.

– Прошу прощения?

– Мой сын – тот еще подарок, – пояснил он. – Он не хулиган, но очень своенравен. Надеюсь, вы знаете, как с ним справиться.

Я слегка кивнула и повернулась обратно к столу.

Не хулиган?

Судя по тому, что я уже видела, Кристиан действительно тот еще фрукт. Я лишь надеялась, что мне не придется звонить его отцу или встречаться с ним по какому-нибудь поводу. Вернувшись за свой стол, я подняла глаза и увидела, что Тайлер все еще стоит у двери и смотрит на меня так, словно пытается что-то понять.

– Что-нибудь еще? – спросила я как можно более вежливым тоном.

Тайлер покачал головой, как будто все еще размышлял о чем-то.

– Я просто… почти уверен, что знаю вас.

– Истон? – Кристен заглянула в кабинет, прерывая нашу беседу. – Мы собираемся… ой, простите.

Она умолкла, заметив, что в кабинете находится кто-то из родителей. Мои веки затрепетали и закрылись, а в животе все перевернулось.

Черт.

– Извините, что помешала, – прощебетала она. – Зайди ко мне, когда закончишь, ладно?

И Кристен закрыла дверь, оставив нас в кабинете одних.

Я мельком глянула на мистера Марека, а он отвернулся от двери и пронзил меня пристальным взглядом. А затем, как лед под жгучими лучами солнца, его тяжелый взгляд смягчился, в нем засияло понимание, глаза заблестели, а губы изогнулись в изумленной улыбке.

Мать твою!

– Вас зовут Истон? – Он медленно двинулся ко мне, и с каждым его шагом мое сердце билось все быстрее, а кровь все жарче струилась по венам. – Необычное имя для женщины, – продолжил Тайлер, придвигаясь все ближе. – На самом деле я встречал только одну девушку с таким именем.

Я выдохнула. Он изучал мою фигуру, словно сравнивал меня нынешнюю с той незнакомкой, которую встретил полгода назад.

Наконец Тайлер снова встретился со мной взглядом и подался вперед, будто в ожидании чего-то.

– Ты так и не узнала, как меня зовут, – игривым тоном напомнил он.

Волосы на затылке встали дыбом.

– Хочешь узнать? – предложил Тайлер, играя со мной.

Вообще-то, я должна была познакомиться с отцом своего ученика. Но сейчас он просто надо мной глумился, и хотя я хотела наладить хорошие отношения со всеми, мне требовалось пожертвовать малым ради большего. Нельзя предсказать, что случится, если Тайлер начнет относиться ко мне иначе, чем как к учителю Кристиана, а никак иначе он ко мне относиться не должен.

– Мистер Марек, – произнесла я спокойным, но твердым голосом. – Если у вас больше нет вопросов, полагаю, вам не нужно заставлять сына ждать. Снова, – добавила я. – Возможно, вам стоит его найти.

Веселые искры в его глазах тут же исчезли, и я увидела, как Тайлер выпрямился и натянул суровую мину.

Обиделся. Хорошо.

Взглядом я указала ему на дверь.

– Всего доброго.

3

Тайлер

– Ты улыбаешься, – заметил мой брат Джей, сидевший напротив меня на заднем сиденье «Рендж Ровера».

Я пропустил это мимо ушей, наблюдая за проносящимися мимо пешеходами, большую часть которых составляли люди на пробежке и учащиеся с рюкзаками, пока Патрик, мой водитель, вез нас домой.

Я не улыбался.

Я был оскорблен, удивлен и заинтригован, представляя себе ее красивое раскрасневшееся лицо. В этой блузке, застегнутой до самого горла, в узкой красной юбке и в туфлях на каблуках, подчеркивающих ее стройные икры, вся такая чопорная, Истон совсем не походила на ту девушку с банкета в честь Марди Гра.

Но она определенно меня не разочаровала.

Тогда она вела себя дерзко и сексуально, казалась почти неприступной и чертовски привлекательной. Ее острый язычок забавлял и возбуждал меня, и я был поражен, когда она взяла и ушла, ничуть не заинтересованная в том, чтобы продолжить знакомство. К сожалению, я так и не смог разыскать ее после банкета: ее имени не оказалось в списке приглашенных, и это означало, что она пришла с кем-то. Мне не хотелось расспрашивать всех подряд, поэтому я решил оставить все как есть.

И вот она вновь появилась – учительница моего сына, дерзкая и неприступная, что лишь придавало ей очарования, такая же сексуальная, как и много месяцев назад, – но разница заключалась в том, что теперь я не мог, черт возьми, прикоснуться к ней.

Я ослабил галстук, ощутив, как взмокла шея, хотя кондиционер работал на полную, и посмотрел на сына, сидящего рядом со мной, уткнувшись в телефон.

Это будет чертовски долгий год.

– Ну что ж, приготовься к удару по яйцам. – Мой брат откинулся на спинку сиденья, постукивая по телефону стилусом. – Мейсон Блэквелл только что получил от Фонда Эрхарта субсидию в два миллиона долларов. Они официально поддерживают его за то, что он олицетворяет их высокие моральные качества.

Мейсон Блэквелл. Мой единственный реальный противник на выборах в сенат.

– Высокие моральные качества, – повторил я вполголоса. – Пока я ем младенцев и купаюсь в крови, так?

Джей усмехнулся и наконец поднял глаза.

– Они такого не утверждают, – заверил он. – Во всяком случае, не в таких выражениях. О тебе вообще ничего не говорят. Ты просто загадка, – проворковал брат, снисходительно глядя на меня.

Эту тему мы уже обсуждали, но Джей никак не унимался. Он продолжал гнуть свою линию, надеясь взять меня измором, но я ни за какой хрен не позволю СМИ вмешиваться в мою личную жизнь. Управлять вниманием прессы, переключая его на то, что действительно важно, – обязанность Джея.

– Это твоя работа, – напомнил я ему и пристально посмотрел в глаза, показывая, что не шучу.

Он лишь покачал головой и подался вперед.

– Тайлер. – Вспомнив о присутствии моего сына, он понизил голос до шепота: – Я могу скормить газетчикам все, что пожелаешь, но перед камерами тебе лучше вести себя более открыто. На дворе двадцать первый век, и люди… избиратели, – уточнил он, – хотят знать все.

– То, что их не касается, – тихим голосом возразил я, прислушиваясь, как Кристиан продолжает спокойно играть.

В моем прошлом нет никаких позорных поступков или преступлений, но пресса начала интересоваться моим сыном – какое место я занимаю в его жизни, – и моими интимными отношениями. Черт возьми, это никого не касается.

А Джей хотел выложить меня перед ними как на ладони.

Брат откинулся обратно на сиденье.

– Ким Кардашьян выкладывает в «Инстаграм» фото своей задницы, – процедил он сквозь зубы. – В таком уж мире мы живем, да поможет нам Бог, и клянусь, одна фотка того, что ты ел на завтрак, привлечет к тебе больше сторонников, чем любая предвыборная речь или рекламный ролик. Будь общительнее. «Твиттер», «Фейсбук»…

– У тебя есть люди для выполнения этого дерь… – Я умолк, бросил взгляд на сына, а затем снова на Джея. – Для этой ерунды, – поправил себя я, не желая выражаться в присутствии Кристиана.

От плохой привычки трудно избавиться, и поскольку Кристиан всегда – всегда – жил со своей матерью, я не беспокоился о том, какие выражения употребляю. Теперь мне приходилось постоянно следить за языком в его присутствии – все равно что находиться на публичном мероприятии или перед камерами.

Себя настоящего не всегда нужно показывать.

Первое, что я сделал прошлой зимой, когда решил начать подготовку к выборам, – это набрал команду специально обученных людей, чтобы те занимались моим сайтом и социальными сетями и избавили меня от этой необходимости. Официально свою кандидатуру я еще не выдвигал, и предвыборная кампания должна была стартовать только через полгода, но мы уже закладывали фундамент.

Брат кивнул.

– Да, у нас есть люди, которые ведут твои аккаунты в соцсетях, но было бы неплохо, если бы ты добавил их постам немного индивидуальности. Выкладывай истории об отцовстве, смешные анекдоты, селфи… что угодно. – Он отмахнулся от меня. – Люди крепко подсаживаются на эту дрянь. Они проглотят наживку.

Я закрыл глаза и потер виски. До выборов осталось больше года, но в случае победы меня ждет еще более активное вторжение в личную жизнь.

– Серьезно, посмотри на него. – Джей указал на Кристиана.

Я увидел, как тот, горизонтально развернув телефон и зажав его между ладоней, с невероятной скоростью постукивает по экрану двумя большими пальцами. Он занимался этим круглыми сутками, и я не мог припомнить, когда последний раз мы смотрели друг другу в глаза. При каждой моей попытке завязать разговор и поинтересоваться, чем он занимается, он вел себя так, словно плохо меня слышит.