Когда священник начал свою речь, Касси почувствовала, что с трудом улавливает смысл его красивых, но абсолютно пустых слов. Он говорил о той Миранде, которая существовала на экране телевизора: ослепительная светловолосая богиня, оригинально мыслящая ведущая программы, человек, всегда готовый прийти на помощь людям… Это был тот имидж, который Миранда стремилась обрести всю свою жизнь.

Но Касси-то отлично знала, насколько далек этот образ от оригинала. Он создавался только для того, чтобы быть запечатленным на пленке. На самом деле Миранда была безумно честолюбива, подчас жестока, эгоистична, упряма. У нее никогда не было друзей. Она держала на расстоянии даже собственных родителей! Ее брак, как позже поняла Касси, тоже был показухой. Она совершенно равнодушно относилась к воспитанию дочери. Но главное – она обожала использовать окружающих в своих интересах: приносила человеческие жертвы на алтарь собственного успеха.

Касси всю жизнь идеализировала Миранду и всегда в глубине души ей завидовала. Но, проведя большую часть жизни в тени Миранды, восхищаясь ею, Касси никогда не задумывалась над тем, что на самом деле сестра очень много для нее значит. А ведь, говоря по правде, подумала Касси сквозь слезы, она, несмотря на все, любила Миранду. Несмотря на все ее недостатки. Она любила ее так сильно, как только способна младшая сестра. Любовью, о которой не говорят вслух, но которая происходит из подсознания и коренится в далеком прошлом, в детстве. Теперь это чувство, смешанное с глубокой виной, залило горечью душу Касси. И, слушая заключительный псалом панихиды, она поняла, что уже никогда не сможет избавиться от этого тяжкого чувства. Никогда, до самой смерти.

7

Недостаток тепла и уюта в кооперативном доме Магнуса компенсировали излишняя роскошь и достаток. Его двухуровневая квартира располагалась на одном из верхних этажей нового громадного здания из стекла и бетона на Западной Пятьдесят седьмой улице. А абсолютно все жильцы этого дома были богачами, и атмосфера богатства и роскоши окутывала каждого, ступившего за его порог. Создавалось ощущение, что за любой полированной дверью кроется что-то необыкновенное. В двухэтажном вестибюле, отделанном розовым мрамором, висели огромные причудливые зеркала, стояли скульптуры; в нижней части квартиры разместились также огромный бассейн и великолепно оборудованный гимнастический зал.

Здесь не было ни обитых кожей дверей, ни запахов, свидетельствовавших о домашнем, семейном уюте. Среди жильцов этого дома, председателем правления которого являлся сам Магнус, не было ни одной семьи с детьми, и уж, конечно, никто не держал ни собак, ни кошек. Здесь не селились иностранцы, кроме, разумеется, японцев. Несколько токийских банков и брокерских фирм купили в доме квартиры для своих руководителей, чтобы они останавливались там, приезжая по делам в Нью-Йорк. Этажом выше Магнуса жил какой-то шейх, хотя у остальных обитателей дома почему-то создавалось ощущение, что там поселилось множество красивых молодых людей.

Магнус переехал в эту квартиру три года назад, когда дом только начал заселяться, из своего особняка на Парк-авеню, принадлежавшего ему и его покойной жене Милисенте Фейрборн, которая умерла более десяти лет назад. Ее деньги и помогли Магнусу когда-то открыть собственное дело, хотя каждый знает, что для создания мультибиллионнодолларовой империи одними деньгами не обойдешься. Тут нужны железная воля, адское трудолюбие, талант бизнесмена… и везение. Все любили поговорить о том, как страдал бедный Магнус, когда на его глазах, постепенно угасая, умирала жена. Для всех они были искренне любящей, образцовой семейной парой. Ни разу за все годы их супружества не возникало слухов, что Магнус изменяет своей жене. И ни одна живая душа – за исключением Вэнса Магнуса – не знала, что причиной их бездетности являлось то, что милая добрая Милли так и не смогла набраться достаточно смелости, чтобы совершить со своим мужем «эту ужасную вещь». Свою вину Милли искупала тем, что никогда не считала, сколько у мужа денег, и… закрывала глаза на его отношения с другими женщинами.

Говоря по совести, Вэнс Магнус так много работал в течение скольких долгих лет, что совершенно забыл, что значит влюбляться, нуждаться в каком-то другом человеке. Миранда Дарин – прекрасная, коварная, ослепительная Миранда – была первой женщиной со времен его юности, заставившая Магнуса смутиться. Это было похоже на солнечный удар, вспоминал Магнус, механически приветствуя толпу дикторов и кинозвезд, политиков и крупных бизнесменов, пришедших на поминки после похорон Миранды Дарин.

Эх, Миранда, Миранда… Пожимая руку очередному гостю и улыбаясь дежурной грустной улыбкой, Магнус вспоминал про себя, как он впервые ее встретил.

Это произошло в Магнус-Медиа-Билдинг. Лифт номер один предназначался исключительно для руководителей компании. Это был экспресс, обитый изнутри безумно дорогой кожей, который несся без остановок к четырем верхним этажам небоскреба. Здание принадлежало компании «Магнус» и вместе с другими составляло целый серый квартал, тянувшийся к Шестой авеню. Однако всем было хорошо известно, что Магнус-Билдинг – самое высокое и массивное из зданий – принадлежит лично владельцу компании, а лифт номер один именовался в народе «Магнус мобиль». Всем, в том числе секретарям, работавшим на верхних этажах, строго-настрого запрещалось подходить к этому лифту, даже если они безумно опаздывали куда-то. Поэтому Магнус был очень удивлен, заметив, как незнакомая ему молодая красавица блондинка заходит вместе с ним в лифт. Это случилось утром, примерно пятнадцать лет назад.

– Это специальный лифт, – резко сказал ей Магнус, разворачивая на середине «Уолл-стрит джорнал», который он собирался за эти полминуты просмотреть.

– Я знаю, – ответила блондинка, и ее манера растягивать слова сразу выдала в ней уроженку Юга. – Мне туда и нужно. На самый верх. – Двери захлопнулись.

– Служащие работают на четырнадцатом этаже, – буркнул Магнус, делая вид, что внимательно изучает новости, но сам исподлобья поглядывал на нее. Молодая женщина была высокой и фантастически прекрасной. Магнус привык к тому, что его окружают красивые молоденькие женщины, но эта поразила его. Она держалась с таким достоинством, вела себя настолько самоуверенно, словно была какой-то важной птицей.

– Я знаю, – вновь спокойно ответила она. – Мне нужен Вэнс Магнус. Я пришла устраиваться на работу.

Вместо того чтобы разозлиться, Магнус расхохотался. Какой гол забила она в его ворота! Просто вот так ворвалась и потребовала работу! Ее наглость буквально ошеломила его. Большинство служащих боялись его так же сильно, как и уважали. Очень требовательный, неприступный, уверенный в себе биллионер, он привык к тому, чтобы все плясали под его дудку. У него работали только те, кто готов был всегда вовремя рассмеяться на его шутку… и вздыхали они свободно только тогда, когда он отворачивался. И хотя Магнус сам установил со своими служащими подобные взаимоотношения, он частенько ощущал себя уставшим от постоянной необходимости командовать и отдавать распоряжения.

– Я не понимаю, над чем вы смеетесь, – фыркнула красавица недовольно. – Уничтожающий взгляд, которым она его одарила, пришелся ему по душе. – У меня прекрасная квалификация. Я только что закончила факультет журналистики в Колумбийском университете с превосходными оценками. У меня личная рекомендация от самого Фреда Френдли. Я уверена – мистер Магнус мною заинтересуется.

– Честно говоря, сомневаюсь, – ответил он. – Сотни людей, таких же квалифицированных, как вы, и так же жаждущих деятельности, готовы работать кем угодно, лишь бы зацепиться здесь.

– Но я же лучше многих, – заверила она его. – Я образована. Я трудолюбива. Я фотогенична. Наконец, я решительна. «Магнус» – первое место, куда я пришла устраиваться. И если меня не возьмут здесь, так с распростертыми объятиями примут в любом другом месте. Поверьте мне, Магнус очень быстро поймет, что я для него подарок судьбы.

Самое удивительное – она оказалась права. Ее не приняли на работу в тот же день только потому, что не было свободной вакансии. Но, как истинный дальновидный бизнесмен, Магнус взял ее на заметку. Уже через год после их первой встречи он узнал, что из репортеров ее перевели в помощники продюсера Новостей Си-Би-Эс. Через несколько лет после этого он с удовлетворением отметил, что ее репортажи для выпусков новостей стали более профессиональными.

В тот год, когда умерла Милли, Миранда стала ведущей программы новостей на Си-Би-Эс. И он каждый день с нетерпением ждал одиннадцати часов вечера, чтобы посмотреть телепередачу со своей любимой молодой ведущей. Он никому не рассказывал об этом своем увлечении и смотрел программу в одиночку, запершись за дубовой дверью своего кабинета. И однажды, когда один из исполнительных продюсеров предложил Магнусу создать у них на канале новый часовой выпуск новостей, то первое имя кандидата на должность диктора этой передачи, которое пришло в голову Магнусу, было имя Миранды.

Он так и не признался ей ни тогда, ни позже, почему пригласил на работу именно ее. Он просто послал начальника отдела новостей, чтобы тот переговорил с ней. Хотя ему самому очень хотелось побеседовать с ней о том, какой ему видится будущая передача, этого делать он не стал и вообще долгое время держался от Миранды на расстоянии: он боялся, что она догадается о его тайных чувствах, и понимал, что она очень неглупа и слишком горда, чтобы согласиться на работу, куда ее приглашают не из-за деловых качеств, а по каким-либо другим причинам. И за это он дорого поплатился. Через два месяца после премьеры «Неприятных новостей» она познакомилась на какой-то презентации с Джесоном Дарином, а спустя еще шесть месяцев вышла за него замуж.

Он вспоминал тот постигший его удар в самое сердце и то, что за ним последовало, пробираясь сквозь гостей, которыми была запружена его обычно пустынная двухуровневая квартира. Горел ослепительно яркий свет, поскольку орудовали сразу две съемочные группы: они брали интервью у друзей Миранды, словом, отснимали материал для будущей передачи, которую готовил отдел новостей «Магнуса». Публика в квартире собралась самая разная: кроме «сливок общества» и, разумеется, представителей прессы, здесь присутствовали также режиссеры с Бродвея, несколько знаменитых писателей, оперная звезда, наиболее известные киноактеры, группа либеральных политиков, некие прославленные модельеры и даже рок-певец. Но были и такие, которых сестры-сплетницы Лиз и Сьюзи Смит видели впервые. К одной из девушек, чье лицо никогда не появлялось ни на экране, ни на страницах модных журналов, Магнус вдруг обратился очень любезно и по имени:

– Касси… – Он подошел к ней. Она стояла у огромного, во всю стену окна и печально смотрела на заходящее солнце. – Почему вы одна? А где Джесон?

Она обернулась, и, увидев ее красные глаза и щеки, он понял, что она плакала. Неожиданно ему в голову пришла мысль, что за все эти годы он ни разу не видел, как плачет Миранда.

– Джесон остался дома, – слабо улыбнулась Касси. – Он… он не мог прийти. Джесон просил извинить его, но он… должен побыть с Хивер. – Касси не стала передавать Магнусу того, что Джесон сказал ей на самом деле: «Я скорее удавлюсь, чем пойду на этот вечер». – Ему очень тяжело все это, – добавила она.

– Вам, насколько я понимаю, тоже нелегко, – усмехнулся Магнус. – Представляю, что сказал Джесон, когда увидел в церкви журналистов. Наверное, он обвинил во всем меня. Я сейчас для него враг номер один.

– Вы? Да нет же, для него сейчас все враги. Весь мир, – ответила Касси. – Он словно раненое животное. Рычит на всех, кто к нему приближается. Даже на тех, кто хочет ему помочь. – Касси вспомнила, как ей было нестерпимо больно сидеть рядом с ним в машине – всего в нескольких сантиметрах – и чувствовать себя такой ему далекой. Касси прекрасно знала, как ужасно терять любимых людей. Она до сих пор не могла прийти в себя после смерти родителей. Она очень скорбела по Миранде. Но она никогда не видела, чтобы кто-нибудь встречал смерть с такой яростью, как Джесон.

– Я думаю, вам не стоит особенно переживать, – прервал ее размышления Магнус. – У него просто очень плохой характер. Он слишком строго всех судит.

– Да, мне от него достается, – обиженно произнесла Касси, и ее голос вдруг так неожиданно напомнил Магнусу голос Миранды, что он даже смутился. Касси была такой же высокой, как и ее сестра, и так же хорошо сложена. Но если тело Миранды казалось всегда готовым к прыжку, то Касси явно была гораздо сдержаннее. Красота Миранды ослепляла – словно зеркало, отражающее солнечный свет. Внешность же Касси производила впечатление более заурядное. Ее лицо нельзя было назвать красивым. Но полные губки, тонкие брови, ямочки на щеках, едва заметные веснушки на переносице делали ее очень миловидной. Заметив, что Магнус разглядывает ее, Касси покраснела.

– Простите, – извинился Магнус, поняв, что стал причиной ее смущения, – просто вы очень напоминаете мне Миранду. Я ничего не могу с собой поделать.