Но Воронцова сидела, не в силах вымолвить и слова. Она ещё до конца не понимала, что произошло. Ей только что сказали… Разве так она представляла себе, как однажды услышит такую новость?! Только рядом с любимым, конечно же! Который подхватил бы её на руки и закружил от счастья по комнате…

И только после ухода врача она в радостном возбуждении прижала к животу руки. Беременна! Где-то в глубине сознания появилось неведомое до настоящего времени чувство ответственности за новую жизнь, которая зародилась внутри.

Да это же счастье! У неё будет ребенок от любимого мужчины! Она носит в себе частичку Белецкого… Разве это не чудо? Как же она хочет этого малыша, как же будет его любить! И ничего больше не надо в жизни…

Ничего, кроме… перед глазами встало лицо Артёма.

— Можно?.. — рядом на постель присела Маша.

Неожиданно на глазах выступили слёзы, Аля уткнулась в её плечо и всхлипнула.

— Он приходил и ушёл… Ему всё равно! Не буду говорить Артёму о ребёнке. И вы с Валеркой молчите, поняла?!

— Перестань, — Маша погладила её по спине. — Он всё равно узнает.

— Тогда чем позже, тем лучше! И… — в сознании сверкнула неожиданная мысль. — Я уеду к маме! Ничего он не узнает! — Маша попыталась что-то возразить, но Аля отстранилась и грустно улыбнулась. — Только вот тебя сначала замуж за Морозова выдам и уеду. Я уже всё решила.

— Болтаешь ерунду, — фыркнула девушка, — он на меня даже не смотрит.

Воронцова решительно поджала губы:

— Сегодня же с ним поговорю, а ты не мешай нашему разговору.

А в сердце выстукивало: «Да, придётся уехать. Прощай, Тёма, прощай прежняя жизнь…»


***

Когда пришло время обеда, еду в комнату Али принёс Стёпа.

— Давай, подкрепись, Машка там вкуснятины наготовила.

А чуть позже подъехал Валера. Его лицо светилось от радости.

— Не представляешь, что мне только что сказал Дикуль! — он подкатил поближе к дивану, сверкая белоснежной улыбкой: — Процесс пошёл, скоро буду ходить! Целых две сногсшибательных новости в один день! Живём, Золушка!

Аля всплеснула руками:

— Господи, наконец-то!

— Дикуль сказал: постоянные тренировки, силовые нагрузки, физиотерапия, массаж и боевой настрой! Тут ещё и стресс, наверно, сыграл роль, — Валера чуть приподнялся в кресле, словно уже пытаясь встать. — Не представляешь, как перепугался, когда увидел тебя на полу. От адреналина руки затряслись, давно такого не было.

— Ну что я тебе говорила?! — воскликнула Аля и поправилась: — Мы все… Но не пытайся сразу встать на ноги! Продолжай занятия и упражнения.

Во взгляде Морозова промелькнуло что-то необычное, голубые глаза сверкнули.

— Нет, ты первая в меня поверила.

Аля недоумённо подняла бровь.

— Что ты хочешь этим сказать?

А следующая фраза повергла её в шок:

— Что как только встану на ноги, мы поженимся!


ПРОДОЛЖЕНИЕ


Глядя на её изумлённое лицо, мужчина с жаром продолжал:

— Ну да, я забыл сказать самое главное! Когда увидел тебя в первый раз, в тот день в лифте…

Нет, только не это! Никаких признаний! Мгновенно собравшись, Аля не дала ему закончить:

— Не надо, Валера! Мне нужно тебе кое-что сказать, — она выставила перед собой руки. — Я не могу стать твоей женой, я жду ребенка от Белецкого!

— Да, уже знаю. Это не имеет значения…

Аля лихорадочно обдумывала, что делать. Маша, оказывается, всё ему рассказала… Но никакого толку!

— …Ты же знаешь! Я обожаю детей!

— Для меня имеет значение! — воскликнула Воронцова. — Я люблю его.

— Аля…

Она упрямо мотнула головой, так что собранные на макушке в пучок волосы рассыпались по плечам.

— А ты дурак, что не замечаешь Машу. Лучшей жены, а для Дениски лучшей матери тебе не найти! Посмотри, как мальчик к ней привязался! И влюбилась в тебя Маша, когда ты окровавленный и беспомощный лежал в реанимации. Так и сказала: «Передо мной лежал раненый Аполлон»… Это же она тебя выходила, вынянчила, ночами не спала, день и ночь возле койки дежурила. Лана отказалась от тебя, как только узнала, что ты ранен, а Машка — полюбила. Вот и сравни!

В голосе Морозова прозвучала насмешка.

— Ах, ты решила стать сводницей?!

Аля не отступала:

— Можешь называть меня как угодно, но для тебя это на самом деле лучший вариант. Подавайте-ка с Машей заявление в ЗАГС и начинайте процедуру усыновления, а не опеки.

Энтузиазм, с которым говорил Морозов, несколько поутих. В голосе послышались жалостливые нотки:

— Значит, ты меня совсем не любишь?

Аля про себя улыбнулась. Валера умел давить на жалость.

— Почему же? Люблю как непутёвого брата! Ты ведь меня понимаешь?

Улыбка так и не сошла с его лица. Она была такой солнечной, что у Али невольно защемило сердце. Как же ей будет его не хватать…

— Кто, как ни я. Не волнуйся, Золушка. У меня есть план. Дениску действительно пора вытаскивать из детского дома и как можно быстрее. Маша мне очень даже нравится, — он усмехнулся. — Но без сводничества, ладно?

— По рукам, — Воронцова улыбнулась в ответ. По тому, как он ответил, Аля поняла, что у Маши неплохие шансы. Вспомнились советы Ланы относительно того, как нужно завоёвывать мужчину. Пожалуй, придётся провести небольшой инструктаж перед отъездом. Всё те же приёмы обязательно сработают.

— Мне главное, чтобы ты была счастлива, — Морозов продолжал смотреть на неё, чуть прищурившись. — И я не успокоюсь, пока этого не случится!

Глава 30

«Что же мне ещё остаётся?» — думал Белецкий, яростно вминая сигарету в пепельницу. Ничего. Ничего, кроме как уехать, чтобы забыться. Куда угодно не получится. Сначала нужно навестить отца с братом, сходить на могилу матери. Он позвонил Андрею, но не сказал точную дату приезда. Сегодня скажет.

Невозможно было сидеть в этом офисе за рабочим столом, где всё напоминало об Алине. И чем дальше, тем больше! Казалось, она вот-вот войдёт, и кабинет наполнится запахом жасмина. Артём не мог спать в постели, в которой когда-то обнимал свою принцессу. Ворочался часами, прежде чем забыться в наполненных обрывками воспоминаний снах.

Он не видел Алину и не слышал её голоса уже почти два месяца, но всё равно думал о ней каждую минуту. Он многое осознал за это время… Алина — лучшее, что с ним случилось за всю его жизнь. А он взял и глупой ревностью разрушил это счастье. Да ещё и чуть друга не потерял. Единственное, что утешало, — у Морозова наконец-то появилась чувствительность в ногах, и опять Алина, она ведь главная в его команде, первая протянула руку помощи, первая в него поверила, поддержала. Теперь Морозов от неё точно не отстанет, наверняка уже сделал предложение. Ну что же, теперь они смогут быть по-настоящему счастливы… А Артём уедет. Возможно, переведёт фирму в другой город. Может быть, в Брянск, где живёт семья. Или куда-то ещё. Он пока не решил…

— Артём Николаевич, — в комнату заглянула Дарья, временная помощница, заменившая Киру, от которой пришлось избавиться. — К вам посетительница.

— Кто?

— Некая Лана, говорит, вы знакомы…

Белецкий от удивления чуть не поперхнулся. Это совпадение, или та самая Лана, подруга Алины? Может, у неё есть какие-то новости?

— Пригласи её, — быстро скомандовал и, стряхнув пепел, поднялся.

При виде ослепительной, яркой, словно тропическая бабочка, девушки он даже поморщился. Всё тот же вызывающий наряд: короткое красное платье с глубоким вырезом, сочные накрашенные губы и невероятной длины шпильки. Выглядит как эскортница…

— Тёма! — Лана приблизилась, обдавая его сладким ароматом дорогих духов. — Сто лет не виделись! Какой же ты бледный… Тебя не узнать!..

Рука с холёным маникюром коснулась его щеки, и он отпрянул.

— …Похудел… — в блестящих неестественно синих глазах блондинки отразилось нечто похожее на жалость. — Слышала, тебя Алинка бросила… это правда? Вот дурочка-то!

Артём мгновенно пожалел о своём решении пригласить эту девицу в кабинет.

— Чего ты хочешь?

Лана сняла заколку, отчего роскошная грива светлых волос упала на плечи, и соблазнительно провела пальцем по губам.

— Хочу пригласить в гости! Заезжай вечерком!

Артём собирался вежливо отказаться, но с последней фразой терпение его лопнуло окончательно.

— …Попробую тебя утешить.

— А с чего ты взяла, что мне нужно утешение?

Блондинка захлопала ресницами.

— Ну просто развлечёмся, вспомни нашу тусовку… Было так весело!

Тусовка? При воспоминании о том самом вечере у Артёма защемило сердце. Да он там не заметил никого, кроме Алины. Лана продолжала таращиться на него из-под накладных ресниц. Эта свистушка вряд ли сама заговорит об подруге.

— Вот смотрю на тебя, попрыгунья-стрекоза, — вздохнул он, качая головой, — всё пляшешь и поёшь, порхаешь от одного мужика к другому. И ничему тебя жизнь не учит. Допрыгаешься однажды! Лучше скажи, когда последний раз Алину видела?

Лана безразлично пожала плечами.

— Да заезжала она ко мне тут за вещами. Что-то я на её лице особого счастья не заметила. Чего вы не поделили-то?

— Не твоё дело, — Артём отвернулся к окну. — Не трать моё время. Уходи по-хорошему. — Как только за блондинкой захлопнулась дверь, он вытащил из кармана телефон и набрал номер брата: — Здорово, Андрей, — поздоровался, услышав знакомый голос. — Как там отец?

— Здорово, коль не шутишь. Болеет наш батя, простудился немного. Сам-то как?

Артёму стало не по себе. Тот же вроде никогда не болел раньше…

— Да по-разному бывает. Приехать хочу. Примете?

— Ну наконец-то! — раздалось восторженное. — Мы тебя давно ждём!

— Тогда до четверга!

Отключившись, Артём посмотрел на часы. Он решил отпустить всех сотрудников пораньше. А завтра уехать… Несмотря на саднящую боль, которая не отступала, в сердце появилась надежда, что хоть кого-то он сможет осчастливить. Жаль, не Алину. А ещё говорят, время лечит… Враньё!

***

Родной город встретил порывистым ветром и грозовыми раскатами. Дождя не было, но он мог пойти в любую минуту. В старом районе, где жила семья Белецких, мало что изменилось. Прямая чистая улица, ряд приличных домов с высокими оградами. Словно не прошло этих десяти лет… И вот, наконец, дом, в котором прошло всё детство Артёма — добротный, кирпичный, ухоженный двор, большой сад. И здесь всё по-прежнему… Только бетонный пятачок перед крыльцом немного растрескался, и краска теперь зелёная вместо голубой.

Не успел он подойти ближе, как распахнулась дверь. Сначала из полумрака веранды показались большие небесного цвета глаза, и только затем Артём разглядел широкоскулое детское лицо, аккуратный носик с россыпью веснушек и рыжие кудряшки.

— Здрасьте! — послышался звонкий голосок, и девочка выскочила на крыльцо, поправляя оборки голубого платья.

— Привет, — поздоровался Белецкий, подходя ближе.

А это кто такая? Может, родственница мачехи?..

— А вы к нам? — бойко спросила девчушка, перегибаясь через перила.

Артём не успел ответить. На крыльцо вышел брат.

— Глазам своим не верю! — его худощавое лицо озарила широкая улыбка.

Белецкий не успел и слова вымолвить, как Андрей соскочил с крыльца, бросился к нему, схватил в объятия и принялся трясти и хлопать по плечам, восклицая:

— Чёрт побери, правда приехал! Приехал! Как я рад тебя видеть!

Артём выпустил из рук чемодан и крепко обнял брата.

— Андрейка, ну ты и вымахал! Выше меня… — и тут он краем глаза заметил, как на крыльце появилась ещё одна фигура.

Мужчина вышел на свет, и Артём вздрогнул. Отец. Как же он постарел! Артём помнил его высоченным статным голубоглазым богатырём, а сейчас перед ним стоял седовласый, ссутулившийся пожилой человек в очках. А всего-то десять лет прошло… Лишь его взгляд оставался всё таким же цепким и проницательным.

— Тёма, дай-ка я на тебя посмотрю… — Артём отпустил брата и сделал шаг навстречу к отцу. — А ты возмужал. Стал шире в плечах. Настоящий орёл.

— Батя, я… — слова застряли в горле…

Отец подошёл к нему, хлопнул по плечу и крепко обнял.

— Ну, здравствуй, сынок.

Артём почувствовал, как сердце пропустило удар. На глаза навернулись слёзы. Рядом встал Андрей и тоже положил ему руку на плечо.

— Возвращение блудного сына, — пробормотал в своей обычной шутливой манере, но голос его дрожал, выдавая переполнявшие эмоции.

— Тёма? — раздался совсем звонкий детский голос. — Папа, я тоже хочу обнять Тёму!

Отец отстранился и взглянул на крутившуюся рядом девчушку.

— Оленька, познакомься. Приехал твой старший брат.