Это произошло на премьере «Фиделио», и сопрано, которая должна была петь партию Марцелины, внезапно заболела. Вивиана была дублершей. Костюмерша не могла натянуть на ее густые волосы огромный парик, который требовался для роли. Куин, наблюдая за их бесплодными усилиями, тихонько сидел в уголке, ибо в то время это было единственное, что позволяла ему Вивиана.

Но он желал овладеть ею так же сильно, как костюмерша желала затолкать волосы Вивианы под этот чертов парик. И то и другое выглядело безнадежно. Куин преследовал ее как одержимый почти месяц. А костюмерше повезло еще меньше, ибо парик был сделан для женщины, не обладавшей такими длинными и густыми волосами, как у Вивианы.

В приступе отчаяния костюмерша схватила ножницы и, когда Вивиана кивнула в знак согласия, отхватила часть волос. Они рассыпались вокруг стула Вивианы. Парик надели, а Куин, улучив момент, когда на него не смотрели, подобрал прядь волос Вивианы и осторожно завернул ее в носовой платок. На следующее утро Вивиана стала лондонской знаменитостью и любовницей Куина.

До того как костюмерша в отчаянии не обрезала ей волосы, локоны иссиня-черным каскадом падали до ее талии. А потом они выглядели обрубленными. Куина это не трогало. Они могли бы обрить Вивиану наголо, и ему было бы все равно, только бы смотреть в ее глаза. Он убеждал себя, что способен заглянуть в ее душу.

О, каким глупым мальчишкой он был! Каким неопытным! Каким легковерным! У Вивианы не было души. Ее сопротивление, простодушный взгляд, с каким она смотрела на него, – все было жестоким обманом. Она играла с Куином, как кошка играет с мышью – с глупой мышью. И в конце растерзала его когтями, как это делают кошки.

Но и сейчас Куин теряет время, думая о Вивиане. Впереди показался первый фермерский дом. Куин увидел дородную крепкую женщину, которая стояла возле аккуратного забора, развешивая на нем свежевыстиранное белье. Милая старая миссис Чандлер. Куин помахал ей рукой. Лицо женщины осветила широкая улыбка.

У Куина потеплело на сердце: еще есть на свете кто-то, кто рад его видеть.

Может быть, не так уж плохо заниматься арендаторами. Куин окинул взглядом большой опрятный дом, позади которого располагались скотный двор и другие постройки. Старый амбар, казалось, немного обвалился.

Миссис Чандлер повесила последнюю вещь и поспешила к воротам:

– Вот и молодой мистер Куин. Давно уж в деревне, и все нет времени зайти ко мне?

Куин смущенно улыбнулся и пожал протянутую мозолистую руку.

– Миссис Чандлер! Надеюсь, вы здоровы?

– Да, можно сказать, здорова, – ответила женщина. – А вот Филип сидит дома, растянул лодыжку и злится. Не зайдете ли посидеть с ним немножко?

– Обязательно, – ответил Куин.

Миссис Чандлер открыла ворота и жестом пригласила его войти.

– Похоже, каменная стена вашего амбара заваливается внутрь в южном углу, – заметил Куин, шагая с миссис Чандлер по дорожке.

– Ах да, амбар в печальном состоянии, – согласилась женщина, искоса взглянув на него. – Вы не собираетесь починить его в этом году?

Куин остановился и внимательно посмотрел на нее:

– Да. А разве у нас есть выбор? Миссис Чандлер ответила с кислой улыбкой:

– Да, это хорошо, но вы можете, осмелюсь сказать, отложить ремонт до следующего года. Филип пытался починить амбар еще два года назад... а в том году мы из-за дождей потеряли большую часть урожая. Ведь никому не нужно заплесневелое зерно, правда?

Куин был удивлен. Он всегда считал отца сторонником усовершенствований. Почему допустили, что амбар Чандлера рушится? Определенно дело было не в деньгах, имение приносило огромный доход.

Куин вспомнил длинный список всего того, что требует ремонта, который Херндон подсунул ему, едва он приехал в имение. Вероятно, пора внимательно прочитать его. Неожиданно нужды имения и арендаторов перестали раздражать Куина, а превратились для него в реальные заботы. Он положил руку на плечо миссис Чандлер:

– Завтра я привезу сюда Херндона.

Миссис Чандлер просияла и распахнула дверь в дом.

Покидая после ленча Арлингтон-Парк, Вивиана находилась в состоянии крайнего нервного возбуждения. На этот раз она приезжала к парадной двери величественного дома Уинвудов в сопровождении любимого грума лорда Чесли. Поблагодарив леди Элис за прием, Вивиана села на лошадь и, развернув ее, обратилась к груму:

– Спасибо. Теперь можешь возвращаться в конюшню. Я хочу отправиться далеко отсюда, побыть на свежем воздухе.

Грум нахмурился:

– Вы уверены, миледи? Мне велели вас подождать.

– Так ты и подождал, – сказала, обернувшись, Вивиана, уже направлявшаяся к конной тропе. – Но я буду чувствовать себя виноватой, если задержу тебя и помешаю исполнять свои обязанности.

Бросив на Вивиану недовольный взгляд, грум тронул поводья и проехал мимо нее. Вивиана проводила его взглядом и облегченно вздохнула. Впервые за все утро, с тех пор как они выехали из дома, она почувствовала, что может свободно дышать. Словно внутри у нее была часовая пружина и кто-то воткнул ключ в ее голову и закрутил эту пружину так туго, что она могла в любую минуту лопнуть. Вивиана хотела как можно быстрее умчаться подальше от Арлингтона... и от Хилл-Корта тоже.

Ленч, казалось, длился бесконечно. Леди Уинвуд держалась чопорно и подчеркнуто вежливо, страдальческое выражение не сходило с ее лица. Вивиана отвечала ей холодной вежливостью, пока не поняла, как отчаянно леди Элис пытается создать у слуг иллюзию полного согласия между ними. Вивиана заставила себя теплее относиться к матери Куина. Сама же леди не последовала ее примеру. Или, возможно, это было ее обычное поведение. Этих англичан никогда не поймешь.

В любом случае сейчас Вивиане не хотелось возвращаться и сидеть в четырех стенах. Бешеная скачка – вот что ей нужно сейчас. В Хилл-Корте она никому не нужна. У детей сегодня были уроки. Лорд Чесли занят со своим управляющим. А папа, ну, он-то обитал где-то совсем в другом мире: мире музыки, единственном месте, где он чувствовал себя по-настоящему счастливым. У Вивианы не было желания беспокоить отца. Она слишком хорошо помнила, как он был несчастлив, когда в течение полутора лет у него совсем не было работы, которой он был лишен из-за ее упрямства и жестокости Джианпьеро.

Вивиана медленно двигалась по следам грума, уже исчезнувшего за деревьями. Через четверть мили она доехала до тропы, поворачивавшей на север. Это была тропа, как предупреждал Чесли, по которой никто не ездил. По ней можно было добраться до деревни. Вот и прекрасно. Побыть вдалеке от людей – этого сейчас и желала Вивиана.

Тропа почти сразу же сузилась. Ветви низко нависали над дорогой, деревья стояли по краям, создавая впечатление замкнутого пространства, убежища от бренного мира. Вдыхая полной грудью холодный воздух, Вивиана пустила лошадь быстрым шагом и въехала в темную глубину леса. Воздух был неподвижен, тишину нарушал только приглушенный топот лошадиных копыт, и Вивиана не думала ни о чем, поддавшись плавным движениям лошади.

Однако вскоре лес выпустил ее из своих объятий. К этому времени настроение Вивианы улучшилось, она почувствовала ласковое прикосновение солнечных лучей к лицу и, посмотрев вверх, заметила, что деревья поредели. Тропа повернула и через несколько футов перешла в узкую проселочную дорогу, ведущую к ферме. Конь, которому надоело плестись шагом, вырвался навстречу зимнему солнцу и, подняв голову, нетерпеливо фыркнул.

Прищурив глаза от неожиданно яркого солнечного света, Вивиана посмотрела на извилистую дорогу. По обе стороны от нее протянулись пастбища с разбросанными кое-где рощицами. Далеко впереди виднелась обветшалая крыша старого амбара или коровника.

Конь Вивианы снова вскинул голову. Дорога была совершенно пустой, и Вивиана, натянув поводья, слегка тронула его хлыстом.

Конь взвился и помчался вперед бешеным галопом. Вивиана понимала, что безрассудно давать такую волю коню, но благоразумие, казалось, оставило ее. Бешеная скачка давала ощущение свободы, а порывы холодного ветра освежали голову.

Вивиана низко пригнулась к холке коня и снова хлестнула его. Они мчались вперед, пролетая над буграми. Казалось, конь едва касается копытами земли. Вивиана почувствовала, как ветром унесло ее кашемировый шарф. Шляпа порывалась слететь с головы, но булавка крепко держала ее. Резко запахло лошадиным потом.

Они приближались к старому коровнику, а за ним был поворот. Вивиана решила не рисковать и стала придерживать коня. Он, повинуясь ей, начал замедлять бег. В этот момент Вивиана заметила, что слева от нее что-то промелькнуло.

Это походило на удар молнии. Она резко отклонилась вправо, конь испуганно бросился в сторону, чуть не выкинув ее из седла. Но Вивиана была опытной наездницей. Она удержалась и подобрала поводья. Подняв облако пыли, конь остановился и поднял голову. Он весь дрожал от напряжения, раздувая ноздри.

Погладив животное по шее, Вивиана вернула его на дорогу и не спеша поехала назад посмотреть, что за дьявол напугал его. И сразу же пожалела об этом.

Лорд Уинвуд стоял у ветхого строения, небрежно прислонившись к стене и упираясь сапогом в каменный фундамент. Он был одет по-деревенски: в облегающие бежевые бриджи, темно-коричневый сюртук и такого же цвета, только немного темнее, сапоги для верховой езды. Вивиана заметила рубец на его щеке, хотя сейчас он казался всего лишь царапиной. Позади амбара большой черный конь лениво пощипывал бледную траву.

В руке Уинвуд держал желтое яблоко, половину которого он успел съесть. Он жевал его и пристально смотрел на Вивиану.

– Ну, Вивиана, вот уж не ожидал встретить тебя здесь, – сухо проговорил Куин, прожевав яблоко.

У Вивианы бешено колотилось сердце.

– Да как ты смеешь?! – воскликнула она. – Ты сделал это намеренно!

Куин бросил остаток яблока и отошел от стены амбара.

– Что я сделал намеренно? – спросил он. – Заставил тебя мчаться как сумасшедшую по узкой сельской дороге? Нет, ты наделяешь меня способностями, которыми я не обладаю, дорогая.

Вивиана соскользнула со своего дамского седла и подхватила поводья рукой.

– Господи, Куин, это даже не смешно. Ты напугал мою лошадь! Я могла разбиться насмерть. Ты этого хотел? И это сделало бы тебя счастливым?

Куин с упреком взглянул на Вивиану:

– Ты вспугнула стаю куропаток. Не носись как бешеная, когда не знаешь местности.

Вивиана почувствовала, что краснеет.

– Ты что, не видела их? – продолжил Куин. – Ты мне не веришь?

– Не знаю, – призналась Вивиана. – А что значит – вспугнуть куропаток?

Куин с опаской посмотрел на ее хлыст.

– Ты испугала несколько птиц в зарослях около дома, – объяснил он. – Они взлетели. Твоя лошадь видела их, Вивиана, даже если ты и не заметила.

Вивиана поняла, что Куин говорит правду. Она сосредоточила внимание на повороте дороги и старалась заставить коня замедлить бег. Проезжая мимо, краем глаза она действительно что-то заметила в стороне, что-то едва различимое.

Куин шагнул к ней и поднял руку. Вивиана инстинктивно отшатнулась:

– Non mi tocchi!

Конь среагировал на жест Куина, вскинул голову, чуть не вырвав поводья из рук Вивианы, и беспокойно забил задними копытами.

– Убери хлыст, Вивиана, – попросил Куин, медленно приближаясь. – Я получил свой урок. Что это? Новая европейская мода?

Вивиана была высокого роста, но Куин – намного выше. Она почувствовала, как он вытащил шляпную булавку и снял шляпу с ее головы. Вивиана смущенно повернулась и увидела, что ее шарф зацепился за булавку и болтался как знамя.

– Это страшное зрелище, Виви, – ты вот с этим, развевающимся позади.

Куин стал аккуратно распутывать шарф. Вивиана заметила слабую улыбку на его губах и ощутила знакомый запах: смесь виски и бергамота. Это был ее любимый аромат, и Вивиана почувствовала, как у нее начали слабеть ноги.

– Вот так, – проговорил Куин. – Булавка вынута. Ты можешь опять надеть шарф и шляпу.

Куин поднял на Вивиану глаза.

– Твои волосы, – произнес он дрогнувшим голосом. – Они... распустились.

– Non importo, – ответила Вивиана и, схватив шляпу, нахлобучила ее себе на голову. – Я причешусь потом. Grazie, лорд Уинвуд. Я должна ехать.

Куин осторожно взял ее за плечо.

– Вивиана, я... – Он замолчал и покачал головой. – Графиня Бергонци, приношу вам свои извинения. Дядя Чес все мне рассказал... о том, почему вы здесь, я хочу сказать. Все это дело его рук. Я был... Я только... я приношу извинения.

Вивиана холодно смерила Куина взглядом:

– Si, милорд, вам следовало бы... мне не следовало там появляться. Это была моя ошибка.

Куин опустил руку и мрачно усмехнулся:

– Я не оставил тебе выбора.

– Ты в сто раз глупее, милорд, если в это веришь, – ответила Вивиана, пристально глядя Куину в лицо.