– Планы поменялись, – отрывисто произнес он. – Нам нужно поговорить.

До Мины дошло, что в кабинете они не одни. Пожилой человек, которого она видела накануне, окинул ее холодным обвиняющим взглядом. Она вспыхнула:

– Мне кажется, мы уже все сказали друг другу.

Пожилой человек выступил вперед:

– Мисс Харт, вам, очевидно, незнаком дворцовый протокол. Принц изъявил желание поговорить с вами, и вам надлежит его выслушать.

Аксель негромко выругался.

– Мина, позволь представить тебе главу Совета Харальда Петерсена. Харальд, я хотел бы поговорить с мисс Харт наедине.

– Пожалуйста, извини его за резкость, – сказал он, когда советник вышел. – Харальд – ярый приверженец монархии. Он, как мог, помогал мне восстановить доверие народа. Он опасается, как бы я не совершил то, что вызовет неодобрение в Сторвхале.

– Наверное, его чуть удар не хватил, когда он увидел в газете твои фотографии с актрисой, которую папарацци прозвали голливудской шлюхой, – пробормотала Мина.

– Почему ты не подала на газеты в суд?

– У меня нет денег. К тому же Декстер не стал опровергать информацию о том, что мы были любовниками. Ему скандал был только на руку – бесплатная реклама фильма. Я надеялась, что эту историю скоро забудут. Конечно, теперь, после того как меня сфотографировали с принцем, на это не приходится надеяться. О чем ты хотел со мной поговорить? – сменила она тему.

Мина была уверена, что больше не увидит Акселя, поэтому ей приходилось прилагать усилия, чтобы скрыть свое влечение к нему. И этому совсем не способствовал его вид. Он выглядел сногсшибательно сексуальным в костюме светло-серого цвета и небесно-голубой шелковой рубашке. Ее так и тянуло прикоснуться к нему.

Вместо того чтобы ответить на вопрос, Аксель произнес:

– Ты выглядишь настоящей красавицей. Это платье идет тебе.

– Зато я ужасно себя чувствую, поскольку ношу вещи твоей сестры без ее ведома. – Мина надела кремовое кашемировое платье, которое горничная принесла ей сегодня утром. – Мне сказали, что моя юбка и блузка в стирке. Я верну платье и обувь, как только вернусь в Лондон.

– Можешь не волноваться. Дизайнеры присылают Линн свои модели, но она редко их надевает. В платье для коктейлей не появишься на арктическом исследовательском судне, – с кривой улыбкой сказал Аксель.

Он оторвал взгляд от стройных ног Мины в туфлях на трехдюймовых каблуках-шпильках. Она уложила золотисто-каштановые волосы в узел на затылке, но несколько локонов обрамляли ее лицо. Она выглядела элегантной и такой соблазнительной, что Аксель серьезно подумывал о том, чтобы закрыть дверь кабинета, смахнуть кучу бумаг со стола и заняться с ней любовью.

Он заставил себя вспомнить, ради чего пригласил ее сюда.

– Тебе нужно это увидеть. – Аксель протянул ей газету.

На первой полосе она увидела фотографию ее и Акселя. Они сидели в машине, их взгляды были устремлены друг на друга, причем Мина смотрела на его губы, так как слуховые аппараты не работали.

Морщина на ее лбу стала глубже, когда она прочитала заголовок: «Королевский роман. Неужели принц наконец нашел свою принцессу?»

Она подняла глаза на Акселя.

– Почему они решили, что наши отношения настолько серьезны?

– Потому что я привез тебя во дворец, – натянуто проговорил он. – До тебя я никого не приглашал сюда. Если бы вчера я знал, что пресса нас караулит, я распорядился бы, чтобы тебя разместили в отеле.

Ему следовало это сделать. Однако он не мог оставить ее в отеле в незнакомой стране, зная, как некомфортно она себя чувствует без слуховых аппаратов.

Мина прочитала первый абзац.

– Откуда журналистам известно, что я недавно получила диплом драматерапевта? – По мере чтения статьи ее глаза расширились. – Здесь говорится, что ты пригласил меня в Сторвхал, чтобы я поработала с детьми из деревни Ревика, чьи отцы-рыбаки утонули во время шторма. – Мина уставилась на Акселя: – Как это понимать?

– Сведение ущерба к минимуму, – отрывисто бросил он. – Дворец выпустил пресс-релиз, раскрывающий некоторые подробности твоей жизни, включая то, что ты драматерапевт. Я не могу рисковать и позволить людям думать, что я такой же, как он, и что ты моя очередная любовница. Лучше, если все будут считать, что у меня серьезные отношения с драматерапевтом, сочувствующим детям из Ревики.

Мина затрясла головой:

– Я отказываюсь быть соучастницей обмана. Тебе придется выступить с опровержением.

– К сожалению, это невозможно, поскольку есть фотография, на которой мы с тобой въезжаем во дворец. Глядя на нее, все решат, что мы любовники. Некоторые газеты пошли дальше и написали, что в скором времени будет объявлено о помолвке.

Мина на миг потеряла дар речи.

– Неужели в это поверят?

– Как не устает повторять главный советник, жители Сторвхала давно надеются на то, что я женюсь и обеспечу преемственность, – сухо сказал Аксель.

– Я предполагала, что ты должен выбрать в невесты уроженку Сторвхала.

– Не так уж и важно, какой национальности будет моя жена. Твое решение помочь детям Ревики нашло положительный отклик и в прессе, и у людей.

– Но я не собиралась ехать в эту деревню, – сердито заявила Мина. – Нет, я, конечно, хотела бы помочь, но мой самолет вылетает через час.

– Твой билет аннулирован. Некоторое время нам придется поддерживать версию о том, что у нас роман, – заявил Аксель. – Через несколько недель, когда ты отправишься в Нью-Йорк, чтобы играть на Бродвее, мы объявим, что, к сожалению, твоя актерская карьера заставила нас пересмотреть наши отношения и мы решили расстаться.

Мина чувствовала, что ситуация стремительно выходит из-под контроля.

– Ты уже все продумал, верно?

– Сегодня утром у меня состоялось экстренное собрание с министрами по поводу наилучшего выхода из кризиса. Днем мы отправимся в Ревику, чтобы встретиться с детьми, чьи отцы погибли. Это хороший пиар-ход.

Она оторопела.

– Нельзя пользоваться несчастными детьми в рекламных целях.

– Это не единственная причина визита. Я говорил с директором школы в Ревике. Элла Холмберг поддержала идею помочь детям, прибегнув к курсу драматерапии. Она опасается, что без помощи специалиста они еще долго не смогут оправиться.

– Ее опасения оправданны, – подтвердила Мина.

– Не следует забывать и о том, что такая реклама поможет забыть историю твоего романа с женатым кинорежиссером. Это пойдет на пользу твоему имиджу, – продолжал Аксель.

– Это дешевый трюк. – Мина решительно подошла к двери. – Извини, но я предпочитаю покинуть Сторвхал. Я уверена, что рано или поздно пресса утратит к нам интерес. Не хочу притворяться, что у нас с тобой роман. Не могу позволить, чтобы моя частная жизнь снова стала публичной.

– А как же дети рыбаков? – остановил ее Аксель. – Эта трагедия их потрясла. Ты хотела заниматься чем-нибудь полезным и нужным. Это твой шанс. – Он подошел к Мине. – Я прошу тебя съездить в Ревику ради детей.

Она разрывалась между желанием покинуть Акселя до того, как он причинит ей боль, и сочувствием к детям, чью жизнь омрачила трагедия.

– Я поеду с тобой, чтобы оценить, насколько сильно пострадали дети и как им помочь. Но, вполне возможно, одного визита будет мало и потребуется курс драматерапии, а это займет несколько месяцев.

– И еще кое-что. Моя бабушка хочет с тобой встретиться. – Увидев ее изумление, Аксель объяснил: – Когда принцесса Элдран увидела сегодняшние газеты, она расстроилась. Фотография напомнила ей о судьбе моего отца. Бабушка стара и отличается хрупким здоровьем. Чтобы не расстраивать ее еще сильнее, я поклялся, что у нас все серьезно.

– Как ты посмел?! – взорвалась Мина. – Это гнусно – лгать бабушке, – даже ради того, чтобы защитить ее! Мне не нравится дурачить людей! И я не смогу притвориться, что люблю тебя.

– Не сможешь?

Не дав ей опомниться, Аксель обнял Мину за талию, наклонил голову и прижался к ее губам. Она напряглась, не желая отвечать на поцелуй, но предательское тело обмякло, когда он усилил давление на ее губы. Устоять было невозможно. С негромким стоном Мина приоткрыла губы, но, когда она обняла его за шею, Аксель отстранился.

– Весьма убедительно, – протянул он. – Бабушка не усомнится, что ты от меня без ума.

– Ты тоже был весьма убедителен.

К ее изумлению, на щеках Акселя заиграл густой румянец. Огонь в глазах мужчины убеждал Мину, что его влечет к ней. Жадная страсть, с которой он целовал ее, была неподдельной.

– Может, нам не придется лгать? – пробормотала она.

Глаза его потемнели.

– Ты о чем?

– Кто сказал, что из нашего притворства не смогут вырасти серьезные отношения?

– Я, – отрывисто бросил Аксель. – Это не случится, Мина. Не теряй время в поисках того, чего нет. Я не испытываю тех эмоций, которые испытывают люди.

– Это потому, что ты считаешь, что долг должен стоять на первом месте, или есть какая-то причина, по которой ты не позволяешь себе испытывать нормальные человеческие чувства? – допытывалась она.

Перед мысленным взором Акселя появилось личико Финна. Воспоминание о сыне разбередило рану в сердце. Любовь для него ассоциировалась с потерей и болью, и он не хотел испытать это еще раз.

– Дело не в этом, – ответил он. – Мне нечего испытывать. И я не собираюсь меняться.

Глава 9

Мина не находила себе места. Она спятила, если согласилась с безумным планом Акселя. Впрочем, она искренне хотела помочь детишкам из рыбацкой деревни.

Они направлялись в Ревику. Хотя был полдень, солнце уже садилось. Небо было расписано золотыми и розовыми красками, а пики гор казались объятыми пламенем.

Но даже потрясающий вид не мог заставить Мину забыть о прижатом к ней твердом бедре Акселя. Для нее стало облегчением, когда они прибыли в деревню, однако облегчение длилось недолго. Их ожидала толпа фотографов, чтобы запечатлеть принца и женщину, которая, возможно, станет принцессой.

Когда они вышли из машины, Аксель положил руку ей на талию. Мина ощутила прилив благодарности за моральную поддержку, но быстро осознала, что он сделал это ради прессы. Аксель заглянул ей в глаза, но она, наученная горьким опытом, как только появилась возможность, отодвинулась, кляня себя за доверчивость и за желание верить, что его нежная улыбка предназначена ей.

Их приветствовала директор школы, в которой училось большинство осиротевших детей.

– Дети рады, что вы снова приехали к нам, – обратилась Элла Холмберг к Акселю. – Они с нетерпением ожидают каждый ваш приезд. – Заметив удивление Мины, она пояснила: – С тех пор, как погибли рыбаки, принц Аксель наведывается к нам каждую неделю. Многие дети, у которых утонули отцы, страдают от ночных кошмаров. Я не сказала им, что вы драматерапевт, – обратилась она к Мине. – Для них вы друг принца Акселя.

Когда они вошли в небольшой зал собраний, Мину поразила тишина, хотя там было более тридцати детей и кое-кто из вдов. Их горе было осязаемым.

К ее изумлению, холодный и сдержанный принц исчез. Аксель приветствовал детей с мягкостью, которая напомнила Мине мужчину, познакомившегося с ней в Лондоне. Чтобы оценить, в каком состоянии пребывают дети, прежде всего нужно было завоевать их доверие. Когда Аксель присоединился к играм, которые затеяла Мина, она была приятно поражена.

Ближе к вечеру тишину нарушили детские голоса и даже робкий смех. Мина сидела на полу, окруженная детьми.

– В следующей игре нам надо притвориться, что мы актеры на сцене, – начала она. – Мы будем не говорить, а показывать зрителям, какие чувства испытываем. Например, как мы можем показать, что счастливы?

– Мы можем смеяться и танцевать, – предложила маленькая девчушка.

– Ладно, покажите мне, что вы счастливы. – Мина несколько минут смотрела на детишек. – А как мы покажем, что рассердились?

– Мы сделаем свирепое лицо и затопаем ногами, – сказал какой-то мальчик.

Атмосфера в зале неуловимо изменилась, когда дети начали «сердиться». Некоторые из них так громко топали по деревянному полу, что можно было оглохнуть, но Мина только подбадривала их.

– Ладно, достаточно, – наконец сказала она. – Иногда мы прячем свои чувства, вместо того чтобы выразить их.

Аксель ощутил комок в горле, слушая Мину, доверительно говорящую с детьми. Глубина ее сопереживания трогала. «Но это ее работа», – сказал он себе.

В конце встречи директор подошла к Мине:

– Сегодня дети впервые со дня трагедии веселились. Вы многого добились.

– Мне хотелось бы провести с ними больше времени, – мягко заметила Мина. – Если я позанимаюсь с ними несколько месяцев, мне удастся высвободить эмоции, которые они прячут от самих себя.

Она перевела взгляд на Акселя и задумалась: какие эмоции скрываются за его непроницаемым лицом? Он говорил с молодой вдовой. Женщина качала на руках младенца и протянула его Акселю. Мина была потрясена, когда он отпрянул. Его лицо исказилось. Она не поняла, почему он так странно отреагировал, однако в ней вспыхнуло желание помочь ему. Мина быстро подошла к ним.