– Лена, ты еще пожалеешь, – крикнул, заглушая шум катера, Олег. Но Лена его не услышала. Она смеялась. На корме катера стоял Костя, он манил ее к себе, махал руками, смеялся от счастья. День был жарким, солнце нещадно палило, поливая Неву огненными лучами. И Лена ощутила в себе жар. Солнце жгло откуда-то изнутри, отражаясь в небе яркими бликами. Она сохранила в себе свет, он не исчез. Он будет всегда. Катер пристал к пароходу, Костя протянул руку. Олег остолбенел, он не ожидал такого поступка от Лены. Он надеялся на эту встречу, был уверен, что сможет убедить ее, и она согласится сделать еще один дубль. Но она уже протягивала руку какому-то юноше – вихрастому и сияющему. Олег бросился за Леной, но катер уже был далеко, так стремительно все произошло.

И Загорулько обрушил кулаки на себя, он хотел причинить себе физическую боль, чтобы заглушить другую, возникшую давно, год назад. Но его тут же увели с палубы какие-то люди, наверное, пассажиры. Они усадили его за столик и принесли воды. И Олег заплакал, громко, навзрыд, так умеют плакать только женщины.

– Откуда вы узнали, что я на пароходе, Костя? – крикнула Лена, с трудом удерживая равновесие. Одной рукой она держалась за Костю, второй схватилась за поручень. Катер стремительно летел по Неве.

– Я шел за вами, хотел окликнуть, остановить, но не успел, вы были уже на пароходе, – засмеялся Костя. Он выглядел счастливым – яркая рубашка, сияющие глаза, задорный смех. Так могут смеяться только влюбленные.

– Так вы следили за мной, – пошутила Лена и спрыгнула с трапа. Катер пристал к причалу. Костя бросился за ней, он топтался рядом, пока она открывала машину. Лена быстро села и закрылась. Она боялась, что не выдержит, боялась, что выскочит из машины и бросится ему на шею. Она боялась своего желания. Костя постучал пальцем в стекло, но Лена отрицательно покачала головой. Нет, не выйду, боюсь. Костя удивленно распахнул глаза: дескать, разве можно бояться любви? Лена улыбнулась. Нет, любви не нужно бояться, она все равно победит, она сильнее человека. И Лена преодолела собственное чувство, ведь у Кости вся жизнь впереди, а у нее позади одни обломки. Истомина повернула ключ зажигания.


Лена медленно брела по любимой аллее. Она наслаждалась одиночеством. Если нет поблизости близкого друга – плохо, но это не катастрофа. Нужно уметь быть одной. Это трудно, но уметь надо. Истомина повторяла про себя эти слова, как заклинание. И вдруг кто-то догнал ее, налетел сзади и закрыл ладонями глаза.

– Кто, кто это? – взволнованно прошептала Лена. Она подумала, что это Александр шалит, совсем сошел с ума и преследует ее, чтобы окончательно загнать себя в угол. Он ведь плохой игрок, неудачник. Банкрот.

– Это я, Лен, я, не пугайтесь, – сказал Костя и выглянул из-за спины, будто внезапно вылез из-за угла.

– Костя, на вас невозможно сердиться, – засмеялась Лена, отталкивая его, слишком близко он подошел, почти обнял ее.

– Лен, а у меня день рождения, и еще от меня жена ушла, – сообщил Костя важным тоном, будто от него не жена ушла, а он вдруг стал обладателем огромного наследства.

– Ой, как мне вас жаль, Костя, – искренне огорчилась Лена, – в день рождения ушла, надо же, видимо, нарочно день выбрала.

– Видимо, – нарочно, – согласился Костя. – Лен, а давайте сегодня будем вместе?

Он просительно заглянул ей в глаза. Лене было настолько одиноко, а Костя так умильно просил ее, что Истомина не смогла отказать. Она кивнула, соглашаясь. Немного помолчала и сказала: «С одним условием, Костя, дайте мне слово, что не станете объясняться в любви!»

– Не стану! – торжественно провозгласил растрепанный программист и широким шагом помчался по аллее, расплескивая свою радость. Она выкатывалась наподобие шара, огромного, растущего, безразмерного. Его радость мгновенно окутала всю планету. Просочилась в другие миры. А Лена испуганно наблюдала за метаморфозами. Вот Костя остановился, подпрыгнул, сорвал листок с дерева. Понесся дальше. Будто вихрь летит. Его долговязость не вызывает раздражения. Костя выглядит мальчишкой.

– Костя, а сколько же вам лет исполнилось? – крикнула Лена в летящую спину.

– Тридцать, – разнеслось эхом в парке.

Истомина вытаращила глаза. Остановилась, недоуменно вглядываясь в ликующую летящую фигуру. Тридцать лет! Да ему от силы едва восемнадцать.

– Вы думали, мне меньше? – крикнул Костя прямо в ухо Истоминой. Лена вздрогнула. Костя прилетел внезапно, пока она высчитывала его возраст, он нагрянул откуда-то сбоку и нетерпеливо затанцевал рядом с ней.

– Думала – меньше, – растерянно отозвалась Лена.

Его возраст поражал глубиной и величиной. Семь лет разницы. Это много. Целая жизнь. За семь лет много воды утечет.

– Все думают, что мне – семнадцать, а вы сколько мне дадите? – спросил Костя, помаленьку успокаиваясь.

– Восемнадцать, – улыбнулась Лена, – Костя, вы слишком молодо выглядите. Это противоречит положению вещей в природе. Вас все считают юношей, относятся как к подростку, а вы давно – зрелый муж. Это же шантаж, провокация.

Истомина ерничала. Ей нравился Костя. Более того, она радовалась, что встретила его именно сегодня, как раз в тот день, когда смертельно надоело одиночество. Когда хотелось рассказать о себе все, поделиться личными тайнами с любым встречным. Костя появился в нужный момент, в нужном месте. Он словно подслушал ее тайные мысли.

– Я удачливый, Лена, появляюсь всегда в тот момент, когда во мне нуждаются, я – везунчик, – напропалую хвастал Костя. Он скакал впереди Лены, шел задом наперед, загребая ногами садовую крошку. Костя шел в облаке пыли. Лена схватила его за руку и повернула лицом по направлению аллеи. Они пошли рядом, вместе, держась за руки. Лена вдруг обняла его руку и прижалась к ней, обхватив ее как ствол дерева. И заговорила. Лена сбивчиво рассказывала Косте обо всем, что съедало ее долгими вечерами и ночами. Днем она не задумывалась о жизни, некогда было. Работа занимала. Но когда наступал вечер, она оставалась одна, и тогда спускались на душу мрачные сумерки. И эти сумерки сейчас она пыталась переложить на Костины плечи. А он с радостью предоставил Лене эту возможность. С покорностью склонил перед нею плечи и душу, дескать, грузи все, что угодно. Все приму. Лена доверилась, рассказала про случай на даче, про все, что мучило и радовало. Но радости было гораздо меньше. Костя осторожно взял ее лицо в свои ладони.

– Моя лунная красавица, я таких, как ты, никогда не встречал, я полюбил тебя с первого взгляда, ты же веришь в такую любовь? – сказал он, смотря ей в глаза. И она не отвела их, смотрела на него упрямо и пытливо, пытаясь увидеть его тайну.

– Верю, – сказала она, – я тоже тебя полюбила, но мне было смешно признаваться в этом даже самой себе. Ты такой молодой, растрепанный, и вдруг любовь! И я прогоняла от себя эту мысль, не верила. А почему от тебя жена ушла?

Костя засмеялся. Он смеялся громко, заливисто, будто хотел, чтобы его услышал весь мир.

– Да нет у меня никакой жены, я хотел, чтобы ты поверила мне, не прогоняла, чтобы не смотрела на меня как на мальчишку.

Лена крепко обняла его, прижалась и вновь заговорила, горячо и страстно, отдавая ему свое личное и глубокое. Она отдавала саму себя на долгое хранение, зная, что с ее тайной он поступит бережно и надежно сохранит в своей душе. До самой смерти. Он осторожно вмешался в горячий шепот, прервал его на мгновение.

– А ты пойдешь за меня замуж?

– Конечно, пойду, не перебивай меня, – возмутилась она, сердясь, что он не дослушал.

И Константин почти обезумел от счастья. Он радостно подхватил Лену на руки и понес ее по аллее вместе с ее тайной.


Утром она долго рылась в стопке документов в поисках договора, но ничего не нашла. Наверное, договор застрял на регистрации. Истомина полистала журнал входящих документов. Ничего нет, никакой отметки. Провайдер неожиданно повысил цену на оплату услуг. Придется созвониться и встретиться с директором фирмы. Она долго звонила, выясняла причину повышения стоимости. Обычная переоценка, ничего экстремального. Договор необходимо пересмотреть. Провайдер обязуется подготовить протокол согласования. Истомина быстро собралась и вышла из «Энтерпрайза». На стоянке торчал Александр. Увидев Лену, он отвернулся. Стоит, высматривает добычу, черный ворон. Истомина сделала вид, что они не знакомы. И никогда не встречались. Так будет лучше для всех. Лена быстро нашла нужный офис. Провайдер находился рядом с «Энтерпрайзом». В соседнем здании. Когда Истомина вошла в помещение, навстречу ей бросился Константин.

– Костя, а что ты тут делаешь? – спросила Истомина, изумленно оглядывая его, он выглядел, как обычно, встрепанный и вихрастый. Слишком юный, надо бы его постричь. В «Энтерпрайзе» есть отличный парикмахер. Пенкин недавно открыл салон красоты, поселив его для удобства прямо в здании корпорации.

– А я тут работаю, по совместительству, – смущенно пояснил Костя.

– А-а, – кивнула Лена, мысленно она порадовалась – будущий жених не бездельник. С таким не пропадешь. Она присела в низкое кресло, положила папку с документами на журнальный столик.

– Я звонила в провайдер, мне нужно договор посмотреть, расценки на обслуживание повысились, по телефону мне сказали, что они повысились во всем мире, – пояснила она Косте свое присутствие.

– А я уже все приготовил, – он полистал документы, нашел нужный и поднес ближе.

Лена внимательно прочитала договор и наткнулась внизу на знакомую фамилию.

– Смотри, директор – Власов, у него такая же фамилия, как у тебя, – сказала Лена, указывая на подпись внизу.

– Это мой отец, – гордо изрек Костя, – Власов Сергей Константинович. Он владелец провайдера. А я – Власов Константин Сергеевич.

– Власов Сергей Константинович, так это же известный питерский миллионер. Ты – сын миллионера, что ли? – сказал Лена, с изумлением оглядывая смущенного жениха. Ничего миллионерского она в нем не нашла.

– Лен, а что – это плохо? – встревожился Костя, обхватывая Истомину руками. Он боялся, что она исчезнет. Упорхнет, как мотылек. Ее трудно будет поймать.

– Да нет, это не плохо, то есть не очень плохо, это, наверное, даже слишком хорошо, – смущенно пробормотала Истомина.

Она смотрела на него, а он на нее. Костя хотел узнать, что она думает о нем. Лена улыбнулась. Никаких тайн от него у нее не было. Все она уже отдала ему. Пусть владеет, ей не жалко. Она любила. И никого не хотела взамен. Истомина знала, что не променяет свою любовь ни на какие миллионы.