Старые привычки живучи.


Поскольку хореография выпала из расписания, я решил устроить для Лондон еще один вечер свидания, надеясь, что в этом случае она не заснет до приезда Вивиан. Мне показалось, что пригласить дочь на ужин и в кино было бы неплохо, и мне даже удалось найти детский фильм, который заканчивался довольно рано, и мы могли вернуться домой к девяти. Потом Лондон пойдет купаться, и, если нам повезет, в это время как раз приедет Вивиан.

Я поделился своими планами с Лондон, когда забирал ее из школы, и едва мы вернулись домой, она помчалась наверх готовиться к выходу.

– У тебя еще уйма времени! – крикнул я вслед. – Нам выезжать только в половине шестого.

– А я хочу начать заранее! – услышал я в ответ.

К четырем она была уже одета и зашла ко мне в кабинет, где я завершал доработку заставок и надписей, которые планировал вмонтировать в ролик с бульмастифом.

Для сегодняшнего свидания Лондон выбрала белую блузку, белую юбку, белые туфельки и колготки, а волосы украсила белым ободком.

– Выглядишь превосходно, – похвалил я, мысленно вычеркивая из списка возможных мест для ужина итальянские рестораны. Одно неосторожное движение – и ее наряд будет непоправимо испорчен.

– Спасибо. Вот только пластырь на лбу мне не нравится. И лонгет тоже.

– Я их даже не заметил, – успокоил я. – Ты будешь самой красивой девочкой во всем ресторане!

Она просияла.

– Когда поедем?

– У нас в запасе еще полтора часа.

– Хорошо, – кивнула она. – Я пока посижу в гостиной.

– Поиграй с Барби, – предложил я.

– Не хочу помять одежду.

Ах, да. Конечно.

– А чем бы тебе хотелось заняться?

– Не знаю. Лишь бы не запачкаться.

Я задумался.

– Хочешь, опять поиграем в «Лети скорей, сова!»?

Она захлопала в ладоши.

– Да!

Мы поиграли часок, потом я ушел переодеваться. Как и в прошлый раз, я выбрал слаксы, блейзер и новые стильные мокасины. Лондон ждала меня в прихожей. Для пущей торжественности я поклонился, открывая перед ней дверь.

Мы поужинали в стейк-хаусе классом выше среднего. После пары минут чинного «взрослого» разговора Лондон снова защебетала как обычно. Мы обсудили и Бодхи, и ее школьную учительницу, и школу, и рыбок для ее аквариума.

Потом мы отправились в кино, и фильм – а может, и съеденный изюм в шоколаде – настолько взбодрил Лондон, что она с нетерпением ждала приезда мамы. Сразу же после возвращения домой Лондон побежала наверх, быстро выкупалась и переоделась в пижаму.

Вивиан приехала вскоре после того, как я приступил к вечернему чтению. Лондон выскочила из постели и понеслась вниз. Я последовал за ней. В объятиях Лондон Вивиан зажмурилась от удовольствия.

– Как я рада, что ты еще не спишь, – призналась Вивиан.

– Я тоже. А у нас с папой был вечер свидания! Мы ездили ужинать, потом смотрели фильм и говорили про мой аквариум.

– Аквариум?

– Подарок на день рождения, – пояснил я. – Как ты?

– Хорошо. Только поездки изматывают, особенно в час пик.

Я кивнул, почему-то чувствуя себя лишним. И указал в сторону лестницы.

– Я уже почитал ей, так что теперь твоя очередь.

Вивиан повернулась к Лондон:

– Хочешь, теперь я тебе почитаю?

– Да! – радостно воскликнула Лондон. Я провожал их взглядом, пока они поднимались по лестнице. И хотя в доме со мной были жена и дочь, мне вдруг стало очень одиноко.


Я ушел к себе в спальню. Разговаривать с Вивиан мне не хотелось. Я читал, лежа в постели, и старался не думать о том, что Вивиан проведет ночь под одной крышей со мной.

Представив, как Вивиан прокрадывается ко мне в спальню, я задумался, как поступил бы в этом случае. Уступил бы на том основании, что мы все еще женаты? Или обрадовался последнему шансу? Или же решительно отказал ей, как Эмили, когда к ней подкатывал Дэвид?

Мне хотелось думать, что я поступил бы как Эмили, но сомневался, что мне хватит силы воли. И все-таки я понимал: если что-то произойдет, лучше от этого не станет. Хотя общего будущего у нас быть не может, Вивиан продолжает цепко удерживать меня. Мало того, я подумал, что испытаю угрызение совести. Потому что, представляя себе, как вновь занимаюсь любовью с Вивиан, я вдруг отчетливо понял: мне хочется, чтобы на ее месте оказалась Эмили.


Утром я проснулся рано и настроился на длинный день. Принял душ, приготовил себе завтрак и уже пил вторую чашку кофе, когда на кухне появилась Вивиан. Она была в пижаме, которую я подарил ей на день рождения пару лет назад. Подойдя к кухонному шкафу, она достала пакетик чая и долила воды в чайник на плите.

– Выспалась? – спросил я.

– Да, спасибо. Матрас в комнате для гостей лучше, чем мне казалось. Наверное, просто устала.

– Ты уже решила, чем вы займетесь с Лондон сегодня после занятия в студии?

– Чем-нибудь, не требующим большого напряжения. Ей все еще надо беречься. Мы могли бы сходить в Музей открытий, но сначала надо выяснить, чего хочет она сама.

– Я в офис, – сообщил я. – Надо как можно раньше закончить с делами для пластического хирурга, ведь он бросил все и примчался, чтобы помочь Лондон.

– Поблагодари его от моего имени за прекрасную работу, я рассмотрела шов еще той ночью.

Чайник засвистел, Вивиан залила водой пакетик в своей чашке. Некоторое время она колебалась, сесть ли со мной за стол, и наконец села.

– Я хотел кое-что сказать тебе, – начал я. – Насчет танцев.

– Насчет танцев? Что? – Вивиан осторожно поднесла к губам чашку.

Я рассказал ей все по порядку, стараясь изъясняться как можно короче и упомянув, что Лондон не разрешили участвовать в концерте.

– М-да… – откликнулась Вивиан. – А ты объяснил ей, что Лондон попала в больницу?

– Объяснил. Это не помогло. А Лондон сказала прямо, что заниматься больше не хочет. Она считает, что мисс Хэмшоу ее не любит.

– Если не хочет, тогда не заставляй ее. Это же просто танцы.

Вивиан выразительно пожала плечами. Будто никогда и не настаивала, чтобы Лондон посещала занятия. Упоминать об этом не стоило, но я уже в который раз задумался, удастся ли мне хоть когда-нибудь понять, как устроена Вивиан.


Лондон спустилась, пока мы сидели на кухне. Еще вялая после сна, она прошлепала к столу.

– Привет, мама и папа. – Она обняла нас обоих.

– Что будешь на завтрак? – спросила Вивиан.

– «Лаки чармс».

– Хорошо, милая, – кивнула Вивиан. – Сейчас принесу.

Я сложил газету и встал, стараясь не выдать удивления тем, как легко Вивиан отозвалась на просьбу Лондон дать ей хлопья в сахарной глазури.

– Ну, дамы, хорошего вам дня, – попрощался я.


Почти весь день я провел за компьютером, дорабатывая технические детали рекламной кампании для пластического хирурга. Осталось только выложить видео с отзывами пациентов на сайт. Всю информацию я отправил своему веб-дизайнеру, затем разослал пациентам напоминания о том, что съемки состоятся во вторник.

Было уже без нескольких минут шесть, когда я встал из-за стола и отправил Вивиан сообщение с вопросом, когда Лондон собирается лечь спать, чтобы я успел почитать ей. На этот раз Вивиан ответила незамедлительно. Обед я пропустил, поэтому перехватил сэндвич в кулинарии напротив и решил позвонить Эмили.

– Я не вовремя? – спросил я, одновременно наводя порядок на своем столе.

– Наоборот, – ответила она. – Бодхи играет у себя в комнате, а я как раз убиралась на кухне. Как проходят выходные?

– Пока что неплохо. Я весь день провел в офисе, переделал кучу дел. Собираюсь домой, чтобы почитать Лондон.

– Я сегодня видела ее в студии. И Вивиан тоже.

– Как прошла встреча?

– Я долго не задержалась, – сообщила она.

– И правильно. Мне тоже надо куда-нибудь скрыться от Вивиан сегодня вечером. Не стоит искушать судьбу. А у тебя какие планы на вечер?

– Никаких. Закончить уборку на кухне, посмотреть телевизор. Может, выпить бокал вина после того, как Бодхи уснет.

Запретные мысли о близости с Эмили всплыли в памяти, как накануне вечером. Я решительно отогнал их.

– Составить тебе компанию? – спросил я. – После того, как я уложу Лондон? Я мог бы заехать на часок-другой. Заодно посмотрю картину, над которой ты работаешь.

Она помедлила, и я подумал, что она мне откажет. Но услышал в ответ:

– Было бы неплохо.


Я вернулся домой как раз, когда Лондон укладывалась спать, и мы с Вивиан, как обычно, по очереди ей почитали. Лондон рассказала мне, как прошел ее день – вдобавок к занятиям в студии и Музею открытий они съездили в торговый центр. К тому времени, как я погасил свет, Вивиан уже ушла в комнату для гостей и закрыла дверь.

Я постучал и услышал ее голос за дверью:

– Да?

– Я уеду ненадолго. Вернусь к одиннадцати.

Я подумал, что услышу от нее «куда ты едешь?», но за дверью было тихо.

– Хорошо, – помолчав немного, сказала она. – Спасибо, что предупредил.


Эмили приколола к двери записку, приглашая меня войти и сообщая, что ждет на веранде.

Я прошел через дом тихо, стараясь не разбудить Бодхи и чувствуя себя подростком, улизнувшим из родительского дома. Интересно, вырастает ли когда-нибудь ребенок, который есть в каждом из нас?

Эмили была босиком, в джинсах и красной блузке. Она сидела, положив ноги на низкой скамье вдоль перил веранды, рядом с ней стояло второе кресло. На столе я увидел откупоренную бутылку вина и пустой бокал. В руке Эмили держала почти допитый бокал.

– Ты как раз вовремя, – сказала она. – Я только что проведала Бодхи – он спит как убитый.

– Лондон тоже.

– Вот, пришлось начать без тебя. – Она указала на свой бокал. – Угощайся.

Я налил себе вина и сел рядом с ней.

– Спасибо за приглашение.

– Когда друг говорит, что ему надо где-то скрыться, моя дверь открыта для него. Ну, так как у тебя дела?

Я обдумал вопрос и ответил:

– Мы не ссорились, но и почти не виделись друг с другом. Вообще-то странно это. В доме постоянно ощущается неловкая и гнетущая атмосфера.

– Эмоции – штука тяжелая, – подтвердила она. – А времени прошло еще слишком мало. Как Лондон чувствовала себя вечером?

– Отлично. Она хорошо провела день с мамой.

– Как думаешь, она уже поняла, что произошло?

– Мне кажется, она заметила: что-то изменилось. И больше ничего.

– Может, это даже к лучшему. Знаешь, непросто в такой ситуации не перепугать ребенка.

Я кивнул, признавая ее правоту.

– Часто ты здесь сидишь?

– Следовало бы чаще. Порой даже забываю, как тут здорово. Обожаю смотреть на звездное небо сквозь ветки деревьев и слушать сверчков. – Она встряхнула головой. – Не знаю… по-моему, я все-таки погрязла в рутине. Потому, наверное, до сих пор даже не попыталась выставить дом на продажу. Обленилась.

– Нет, это не лень. Просто мы – рабы привычек. – Я отпил вина. Некоторое время я не решался нарушить уютное молчание. Потом сказал: – Знаешь, я должен поблагодарить тебя.

– За что?

Я увидел, как она повернулась ко мне, в сумерках вглядываясь в мое лицо.

– За то, что разрешила мне приехать. За телефонные разговоры. За советы, которые ты мне даешь. За то, что терпишь мою растерянность, смятение и жалобы. За все.

– Для этого и существуют друзья.

– Эмили, мы давние знакомые, – продолжал я. – Нашей дружбе уже много лет, а последние пятнадцать из них мы не виделись. Но каким-то образом за считаные дни ты снова стала моим лучшим другом.

Я увидел, как ее глаза блеснули, словно звезды.

– Однажды я прочла слова, которые мне накрепко запомнились. Вот они: дружба – это не количество лет, прошедших после знакомства. Это прежде всего человек, который входит в твою жизнь и говорит: «Я рядом, когда я тебе нужен», и доказывает это делом.

Я улыбнулся.

– Неплохо сказано.

– Расс, ты как будто считаешь себя моей обузой. Но это не так. Хочешь верь, хочешь – нет, но мне нравится разговаривать с тобой. Нравится, что мы вновь стали друзьями. Если не считать Грейс и Маргерит, у меня нет никого, кроме Бодхи. И еще есть что-то… даже не знаю, как сказать… что-то теплое в краткости наших объяснений: незачем уточнять, кто мы такие и откуда идем. Все и так уже известно.

– Хочешь сказать, я удобен, как разношенный башмак?

Она засмеялась.

– Любимый башмак… да, пожалуй. Тот, который в точности подходит по размеру и который никакими другими не заменишь.

От нее исходило искреннее тепло, и его ощущение удивительно ободряло и успокаивало, – я вдруг понял, что именно этого мне не хватало на протяжении долгих лет жизни с Вивиан.

– Вот и я так думаю, Эм. – Я посмотрел ей в глаза. – Честное слово.

Она помолчала, покачивая бокал в руке.

– Помнишь, как мы застряли на чертовом колесе? Во время фейерверков?

– Помню, – кивнул я.

– Я думала, в ту ночь ты сделаешь мне предложение, – тихо продолжила она. – Но ты его не сделал, и я была так… разочарована.