Николас Спаркс - Дважды два

– Мне очень жаль, – сказал я чистую правду.

– Не извиняйся, это глупо, – отмахнулась она. – Я вот о чем хочу сказать: если бы я согласилась и мы поженились, у меня сейчас не было бы Бодхи, а у тебя – Лондон. И какими мы были бы тогда? Возможно, развелись бы. Или ненавидели бы сейчас друг друга.

– А по-моему, у нас все получилось бы.

Ее улыбка показалась мне меланхоличной.

– Может быть. Теперь уже не узнать. Но мы оба набили достаточно шишек, чтобы понять, какой непредсказуемой бывает жизнь.

Я не сводил с нее глаз.

– Знаешь, ты постоянно говоришь то, что изумляет меня и заставляет задуматься.

– Только потому, что моей специальностью были гуманитарные науки, а не бизнес.

Я рассмеялся, исполненный благодарности за то, что она вернулась в мою жизнь, как раз когда я в этом особенно нуждался.

Домой я вернулся лишь далеко за полночь.

– Ты вчера вернулся поздно, – заметила Вивиан, когда мы следующим утром встретились на кухне. – А собирался, кажется, быть дома к одиннадцати.

Несмотря на то, что накануне лег поздно, я встал в обычный час.

– Потерял счет времени, – объяснил я. Было видно, что ей любопытно узнать, где я был и чем занимался. Но это ее уже не касалось. Сменив тему, я спросил: – Когда планируешь отъезд? Ведь ты на машине.

– В шесть или в половине седьмого, пока еще не решила.

– Хочешь, поужинаем все вместе перед твоим отъездом?

– Я собиралась свозить Лондон куда-нибудь поужинать пораньше.

– Хорошо, – кивнул я. – В любом случае я вернусь к шести.

Она словно ждала, что я поделюсь своими планами на день. Но я молча просматривал газету, попивая кофе. Убедившись, что продолжения не будет, она ушла наверх – видимо, принимать душ и готовиться провести очередной день с Лондон.

Мы с Эмили встречались шесть раз до того, как впервые переспали. Первым нашим свиданием после той свадьбы стал поход, который предложила она, потом мы побывали на концерте. Несколько раз мы обедали и ужинали вместе. К тому времени я был уже без памяти влюблен в нее, но пока не мог понять, что значу для нее.

В то утро я заехал за ней пораньше, и мы отправились в Райтсвилл-Бич – обедали в ресторанчике у причала, бродили вдоль кромки воды, собирали ракушки в мою бейсболку и резвились на берегу у пирса. До сих пор отчетливо помню, как ветер развевал позолоченные солнцем пряди ее волос, когда она наклонялась за приглянувшейся ракушкой.

Мы оба знали, что будет дальше. Я забронировал номер в отеле на ночь. Но вместо того, чтобы нервничать, Эмили, казалось, была в состоянии умиротворенности. Вечером, когда мы прибыли в отель, она много времени провела под душем, пока я валялся в постели, перещелкивая каналы телевизора. Наконец она вышла завернутая в полотенце.

– Смотришь что-то?

На тебя, мог бы ответить я, но вместо этого сказал:

– Да нет, ничего. Жду, когда ты закончишь, чтобы тоже принять душ.

– Я быстро, – пообещала она.

Мне вдруг пришло в голову, что рядом с Эмили я чувствую себя свободнее, чем с любой другой женщиной, – только потому, что и она рядом со мной не ощущает никакой скованности. Я подождал несколько минут, потом поднялся с кровати. К тому времени она уже оделась и накладывала легкий макияж.

– Что делаешь? – спросила она.

– Просто смотрю на тебя. – Наши взгляды встретились в зеркале.

– Правда?

– По-моему, ты красишься очень сексуально.

Она обернулась, и мы поцеловались, потом она снова повернулась к зеркалу.

– Что это сейчас было?

– После того как я нанесу помаду, некоторое время нам нельзя будет целоваться. Если ты не хочешь разгуливать с накрашенными губами.

Некоторое время я наблюдал за ней, потом вернулся в комнату и рухнул на кровать, возбужденный поцелуем, сулящим продолжение.

Мы не спеша поели в бистро с видом на Береговой канал; солнце давно зашло, а мы по-прежнему сидели за столом. На обратном пути мы, услышав музыку, набрели на бар, где играла какая-то группа. Мы танцевали до самого закрытия и уже за полночь, ощущая приятную усталость, вернулись пешком в отель.

От напряжения воздух между нами искрил, пока я отпирал дверь. Горничные отеля уже приготовили постель и включили приглушенный свет. Я обнял Эмили и привлек к себе, чувствуя теплое прикосновение ее тела.

Наши губы встретились, мои руки скользнули по изгибам ее тела. Она коротко вздохнула. Наше влечение усилилось, когда я прикоснулся к ее груди сквозь тонкую ткань платья. Она принялась расстегивать мою рубашку.

Пока мы целовались, она расстегнула пуговицы одну за другой. Я потянул вверх подол ее платья, она подняла руки, помогая мне снять его. Рубашка упала на пол одновременно с платьем, прикосновение обнаженных тел было обжигающим. Следом на полу очутился ее лифчик. Оказавшись в постели, увлеченные собственными ощущениями, мы постигали самые сокровенные тайны друг друга, надолго забыв обо всем на свете.

Долгожданное событие произошло в среду, и, признаться, я удивился не меньше администратора, но вовремя опомнился. Однако обо всем по порядку.

В воскресенье, приехав к родителям, я не застал у них Мардж и Лиз. А когда позвонил к ним домой, Мардж ответила мне совершенно несчастным голосом: ее замучили кашель, боли, жар – в общем, полный комплект. Узнав об этом, мама сразу же решила сварить куриный бульон, а на меня возложила обязанность отвезти его Мардж. Выглядела моя сестра еще хуже, чем я мог предположить, и пошутила, что даже Лиз сторонится ее как разносчицу чумы.

Я рискнул обнять ее и отправился домой.

Вивиан уехала в половине седьмого, после того, как привезла Лондон с ужина. Попрощалась она так же вежливо и мило, как держалась все выходные. Она не спрашивала, как прошел мой день, и я тоже воздержался от расспросов. Мы просто пожелали друг другу всего хорошего. Уложив Лондон в постель, я позвонил Эмили с просьбой забрать Лондон из школы во вторник, поскольку я весь день буду на съемках. Эмили заверила, что это не составит для нее труда.

В понедельник новый сайт Тальери наконец заработал, а в эфир вышли два первых ролика. Я выложил те же ролики не только на его сайт, но и на «Ютюб». Поскольку я работал дома, то смог посмотреть ролики по телевизору сразу же и испытал восторг. Одновременно я обдумывал шаблоны для прямой рассылки и рекламные щиты для пластического хирурга, стараясь как можно точнее донести основную идею. Во вторник я проводил съемки его пациентов. День, как я и предвидел, выдался очень длинным и утомительным. После съемок я отправился к Эмили, чтобы забрать Лондон. А в итоге мы с ней остались в гостях на ужин, чему моя дочь несказанно обрадовалась.

В среду, направляясь в офис, я получил сообщение от Тальери, который просил меня перезвонить. У меня почему-то сразу упало сердце. Может, именно потому, что предыдущие выходные с Вивиан прошли без драм, я ждал бури, думая, что адвокат звонит мне лишь для того, чтобы сообщить плохие вести с бракоразводного фронта.

Припарковавшись у офиса, я сразу же перезвонил ему. Почему-то мне казалось, что этот разговор следует вести стоя.

– Привет, Джоуи. – Я старался говорить ровным тоном. – Получил ваше сообщение. О чем речь?

– О моем бизнесе. И о будущем моего банковского счета.

– Что, простите?

– Помните тот новый бесплатный номер телефона? Которым вы нашпиговали оба рекламных ролика? Так вот этот телефон трезвонит не переставая. Безумие какое-то. Зрители в восторге от ролика с девчушкой. Говорят, он уморителен. А у нас теперь есть возможность направлять их на сайт за основной информацией. Потрясающе. Ни за что бы не поверил. Мои подчиненные буквально разрываются, чтобы ответить всем и каждому.

– Вы счастливчик, – удивленно проговорил я.

– Да, черт возьми, я счастлив! Когда выйдет в эфир реклама с собакой? И кстати, пора придумать еще что-нибудь. Так что пораскиньте мозгами.

– Постараюсь, – пообещал я.

– И знаете, Расс…

– Да?

– Спасибо.

Я отключился и вошел в офис с гордо поднятой головой. Как обычно, я помахал администратору, приветствуя ее.

– Мистер Грин! Не хотите узнать про сообщения?

– А они есть?

– Два. Оба из юридических компаний.

Я снова подумал о Вивиан – может, она поручила своему адвокату обратиться ко мне напрямую? Но если так, странно, что Вивиан не дала ей мой номер. Насколько мне было известно, Вивиан не знала телефон моего офиса.

Однако звонила вовсе не адвокат Вивиан. Первый звонок поступил из фирмы в Гринвилле, Южная Каролина. Она специализировалась на коллективных исках. Второй – из Гикори, от компании, занимающейся телесными повреждениями. В обоих случаях меня сразу же соединили со старшими менеджерами, которые, похоже, пылали энтузиазмом.

– Мне нравится реклама, которую вы сделали для Джоуи Тальери. Не возьметесь ли вы представить публике наши услуги?

Повесив трубку, я испустил вопль восторга. Мне срочно требовалось поделиться радостью с кем-нибудь.

Схватившись за телефон, я уже собирался звонить Мардж, но в последнюю секунду решил набрать номер Эмили.

Окрыленность.

Вот что я чувствовал всю неделю. Я словно парил, вырвавшись из плена забот и тревог, которые тяжким грузом висели на мне много месяцев подряд.

Радость могла оказаться недолгой – за любым подъемом всегда следует спад, – но я решил наслаждаться каждой минутой, даже если так и не получу в качестве клиентов обе юридические компании. Подписать контракт с ними было бы замечательно. К пятнице мне позвонили еще три адвоката, и в итоге потенциальных клиентов стало пять, и все они обратились ко мне сами. Предстояло подготовить презентации для каждого из них, и если со мной решит заключить контракт достаточное количество клиентов, мне, пожалуй, придется нанять помощника, чтобы не погрязнуть в текущих делах.

Официальный старт работы агентства «Феникс» состоялся.

– Что будешь делать с лишними деньгами, когда заработаешь целую кучу? – спросила меня Мардж за обедом. Наступила пятница, и я решил в награду самому себе поработать всего полдня. – Между прочим, у тебя есть сестра, а она не прочь обновить машину.

– Здорово было бы, да?

– Я всегда верила в тебя.

– Пока что я ничего не заработал, – напомнил я. – Надо еще подготовить презентации.

– Ну, это ты умеешь. Иначе бы тебе никто не звонил.

Я улыбнулся, по-прежнему воодушевленный.

– Такая радость! И облегчение.

– Могу себе представить.

– А ты как себя чувствуешь?

Она поморщилась.

– Немного лучше. Днем уже не так часто кашляю, но по вечерам кашель все еще усиливается. Я убедила этого кретина, моего врача, прописать мне антибиотики, но начала принимать их только вчера. Он считает, что до понедельника улучшение маловероятно.

– Обидно.

– Лиз тоже мучается. Чтобы не будить ее кашлем, я перебралась в комнату для гостей.

– Значит, мамин куриный бульон не помог?

– Нет. Но было вкусно. – Она отложила свой сэндвич. – Какие у тебя планы на эти выходные? Вивиан не приедет?

– Собирается на следующих выходных. На день рождения Лондон. А я представить себе не могу, чтобы дочь согласилась праздновать его без Бодхи, а значит, на торжестве будет присутствовать и Эмили.

– И я. – Мардж усмехнулась. – Жду с нетерпением.

– Напрасно. Все пройдет мирно. В последнее время Вивиан ведет себя прилично.

– Хм-м… ну ладно, посмотрим, сколько она продержится, – скептически заметила Мардж. – Кстати, завтра к родителям собираешься? Мы с Лиз планировали заскочить ненадолго, ведь в прошлые выходные не приезжали. Чтобы не разносить инфекцию.

– Слава богу, Лиз не заразилась, – сказал я.

– Да уж, у нее и так завал на работе. Психолог, вместе с которой Лиз ведет групповые занятия, в отпуске по уходу за ребенком с конца июля.

– Кстати, о детях: когда вы с Лиз идете к репродуктологу? Ты вроде бы говорила, что в ноябре?

Она кивнула.

– Двадцатого. В пятницу накануне Дня благодарения.

– А если окажется, что вы обе способны иметь детей? Обе забеременеете?

– Рожать буду я. Мне всегда казалось, что беременность – это интересно.

– Посмотрим, что ты скажешь на восьмом месяце. К тому времени беременность Вивиан уже осточертела.

– К тому же она была моложе, чем я нынешняя. У меня есть всего один шанс, потому и намерена радоваться каждой минуте.

– С появлением ребенка твоя жизнь изменится. Моя, как видишь, изменилась до неузнаваемости.

Она взгрустнула.

– Жду не дождусь.

Когда я забрал Лондон из школы, первым делом, усевшись в машину, она спросила, будет ли у нас сегодня вечер свидания.