— А я и не подозревал, что в душе вы такой романтик! — В голосе его звучала насмешка, но взгляд, устремленный на нее через стол, был ласковым и интимным, он как будто обнимал ее. Линдсей почувствовала, как по ее телу пробежала легкая дрожь.
— В этом виноват Толстой, — живо откликнулась она.
Добавить что-либо она не осмелилась. Учитывая ее настроение, подогретое вином и теплой компанией, она вполне могла, последовав примеру Анны Карениной, отбросить всякую осторожность.
Покончив с ужином и вымыв посуду, они вернулись в гостиную — наступил черед кофе и десерта: «эспрессо» в крошечных чашечках и миндального печенья. Она смаковала первую чашечку, но отказалась от второй, с неохотой заметив, что ей пора подумать о том, как она будет возвращаться домой. Но прежде чем она поднялась, он положил ей ладонь на запястье и попросил:
— Не уезжайте — вот так, сразу. — Он улыбнулся, увидев, что она нахмурилась. — Не волнуйтесь. У меня и в мыслях нет соблазнять вас, — поспешил заверить он ее, хотя глаза его говорили совсем иное. — Я хотел попросить вас об одолжении. Но вы можете отказаться, если сочтете меня слишком назойливым.
Ему удалось ее заинтриговать.
— Уверяю вас, подобная мысль не приходила мне в голову. Но вы должны объяснить мне, в чем дело, прежде чем я пообещаю вам луну с неба.
— Я тут подумал, что, быть может, вы взглянете на роман, над которым я сейчас работаю. Я написал всего несколько глав и пока не показывал его никому, даже своему редактору. Надеюсь, вы откровенно выскажете мне свое мнение.
— Почту за честь, — ответила она.
Через несколько минут она, удобно устроившись в его спальне, примыкавшей к кабинету, с головой погрузилась в печатный текст, который он ей дал. Это было совсем не то, чего она ожидала. В отличие от головокружительного триллера, каковым по праву считались «Кровавые деньги», новый роман оказался почти элегией. Но ее немедленно увлекла история мальчика-подростка, сбежавшего из дома и голосующего на обочине пустынной автострады под проливным дождем. Стиль изложения покорил ее. Он оказался настолько выразительным, что она буквально физически ощущала усталость мальчика и его страх перед тем, от чего он пытался убежать. Пронзительное одиночество пожилого мужчины, остановившегося на дороге, чтобы подвезти подростка, она уловила настолько отчетливо, как будто сама сидела с ним в машине, глядя на «дворники», не справляющиеся с потоками льющейся с неба воды. Закончив читать, она отправилась на поиски Рэндалла и обнаружила его заряжающим очередную порцию компакт-дисков в проигрыватель.
— Как здорово! — сказала ему Линдсей. — Я даже рада, что вы дали мне прочесть не весь роман, иначе я бы всю ночь не сомкнула глаз.
Выпрямившись, он подошел к ней и обнял.
— Может быть, вы останетесь и поможете мне скоротать ночь? — негромко предложил он. — Я не могу дать вам прочесть всю рукопись, но я знаком с автором, и его можно уговорить рассказать вам, чем закончится роман.
Рэндалл взял ее за руку и, поднеся ее к своим губам, поцеловал в раскрытую ладонь. Линдсей вздрогнула всем телом. Ей казалось, что это примерно то же, как если бы она стояла перед ним совершенно голая, — настолько восхитительно открытой и обнаженной она себя чувствовала. Она не могла пошевелиться, не могла вдохнуть и вымолвить хотя бы слово. Мысли о том, что ей пора уходить и что у нее есть друг, вылетели у нее из головы. И когда он коснулся губами ее губ, в этом уже не было ничего случайного. Это касание оказалось электризующим. Еще никто и никогда не целовал ее так — наверное, подобные ощущения испытывала Анна, когда ее поцеловал Вронский. Инстинкт подсказывал ей: то, что он не торопится разрывать объятия, означало не конец вечера, а начало чего-то нового и доселе неизведанного. Линдсей ощущала это совершенно отчетливо, у нее участился пульс, в груди нарастало нетерпеливое предвкушение приближающейся кульминации, как бывало при чтении романов, когда она думала: «Ну вот, сейчас начнется».
Чувства захлестнули ее с головой, и она почти не отдавала себе отчета в том, что она и Рэндалл переместились в спальню и начали сбрасывать с себя одежду. У нее создалось впечатление, что все происходит само по себе, без ее участия. А потом, когда они сплелись в объятиях, невероятные ощущения затянули ее в свой водоворот, сменяя друг друга. Она осознавала лишь прикосновения рук и губ Рэндалла, когда он ласкал каждый дюйм ее тела, пробудившегося к истинному наслаждению и страсти. Она тоже гладила его, скользя кончиками пальцев по его широкой груди, густо поросшей волосами, и ниже, по загорелому животу и туда, где заканчивался загар… и еще ниже.
Когда он наконец вошел в нее, она подалась ему навстречу, чтобы принять его целиком. И они слились воедино, двигаясь в унисон. Для Линдсей это стало откровением. Да, с другими любовниками, даже с Грантом, ей было хорошо, но никогда еще она не испытывала такого почти болезненного наслаждения. Ей открылась иная Вселенная. Она знала, что ее связывает с Рэндаллом нечто более прочное, чем просто желание, и чувство это уходило корнями куда-то в самую глубь ее естества.
И вот она уже взлетела на самую вершину, ощущая головокружительное освобождение, а мгновением позже, зарычав от удовольствия, взорвался и он. Рэндалл не стал тут же выходить из нее. Он по-прежнему прижимал ее к себе, словно боялся, что она исчезнет навсегда, как только они разомкнут объятия. Она чувствовала на шее его жаркое прерывистое дыхание. Никто из них не произнес ни слова — в том не было нужды.
Наконец они разъединились, но по-прежнему лежали, глядя друг на друга, так близко, что почти соприкасались носами. В слабом свете, льющемся из коридора, она разглядела пятнышко едва заметной щетины, размером с мелкую монету, пропущенное им во время бритья.
— Ты почувствовала? — пробормотал он, и губы его сложились в легкую, сонную улыбку.
— Что?
— Как что? Девять баллов по шкале Рихтера.
Она негромко рассмеялась.
— Такой знаменитый автор, как ты, и всего лишь банальное сравнение с землетрясением?
— Тогда цунами. Так лучше?
— Совсем капельку.
— Что ж, в таком случае остановимся на эпитетах «волнующий, возбуждающий и потрясающий». Не слишком оригинально, согласен, но у меня в голове перегорели все предохранители.
Она придвинулась еще ближе и положила голову ему на грудь. Линдсей долго лежала так, наслаждаясь послевкусием любви и слушая, как постепенно успокаивается ритм его сердца.
— Расскажи мне о себе что-нибудь такое, чего я еще не знаю, — пробормотала она наконец.
— Что бы ты хотела узнать?
— Что-нибудь такое, после чего ты не будешь казаться столь безупречным, и я поверила бы в то, что ты — настоящий. Реальность, а не выдумка.
Она почувствовала, как он напрягся, и отодвинулась, чтобы взглянуть на него. Он нахмурился, как если бы ему в голову пришла неприятная мысль, но вскоре встряхнулся, и лоб его вновь разгладился.
— О, я — настоящий. Настолько настоящий, насколько это вообще возможно. Так что не стоит водружать меня на пьедестал. — В голосе его сквозила ирония.
— Как, у тебя есть что скрывать?
Линдсей улыбнулась ему, давая понять, что шутит. Но на этот раз он не улыбнулся в ответ. Он всматривался в ее лицо, и в глазах его читалось беспокойство. Потом он притянул ее к себе и крепко обнял обеими руками. Но она все равно вздрогнула, как будто в спальню ворвался порыв ледяного, враждебного ветра.
Глава десятая
— Как по-твоему, я нормально выгляжу? — Керри-Энн отвернулась от большого, в человеческий рост, зеркала. Когда Линдсей не ответила, она прикусила губу и нахмурилась. Так плохо, да? Я должна переодеться?
— Нет, ты выглядишь отлично, — Линдсей улыбнулась. Просто ты впервые поинтересовалась моим мнением.
— Ладно, выкладывай, что со мной не так? Я ведь не хочу, чтобы они подумали, что я не в состоянии позаботиться о собственном ребенке.
На сегодняшнем слушании должно было решиться, может ли Керри-Энн забирать к себе дочь на ночь. Окончательный вердикт по поводу опеки еще не был вынесен, но сегодня им предстояло сделать в этом направлении важный, если не решающий, шаг. Если судья сочтет, что Керри-Энн исправилась, а она, в свою очередь, ничего не испортит, то это может означать, что половина дела сделана. Тем не менее, зная, что в жизни «если» не обязательно означает «когда», Керри-Энн не строила на этот счет особых иллюзий.
— Ну, раз уж ты спрашиваешь… — Линдсей отступила на шаг, чтобы окинуть сестру критическим взором. — Я бы сняла браслеты — их звон в зале суда будет только мешать. И ожерелье тоже. Оно слишком…
— Яркое и безвкусное? — подсказала Керри-Энн.
Линдсей предпочла выразиться по-другому:
— У тебя найдется что-нибудь не такое… блестящее?
Керри-Энн погладила кончиками пальцев брелок в форме сердечка, который подарил ей Иеремия. Ей нравился его блеск, нравилось и то, что осколками циркония на нем были выложены ее инициалы. Кроме того, подарок вызывал в ней сентиментальные чувства.
— Не понимаю, что с ним не так, — сказала она, распрямив плечи и задрав подбородок.
Но Линдсей стояла на своем:
— Я могу одолжить тебе свой жемчуг.
— Чтобы я стала похожа на старушку? Нет уж, спасибо!
Но Линдсей даже не пошевелилась, глядя на нее с таким выражением, словно хотела сказать: «Сейчас не время шутить». В обычной ситуации это вызвало бы лишь очередное язвительное замечание с ее стороны, но на это раз Керри-Энн прикусила язык. Слишком многое было поставлено на карту.
— У тебя найдется что-нибудь более подходящее для меня? — смирив гордыню, поинтересовалась она.
Линдсей порылась в шкатулке со своими украшениями и вынула оттуда овальный медальон — опал в форме капельки в золотой оправе — на изящной золотой цепочке.
— По-моему, вот это вполне подойдет к твоему наряду, — сказала она, застегивая ожерелье на шее у Керри-Энн.
— Недурно, — вынуждена была согласиться та, оглядев себя в зеркале. — Спасибо.
— Не стоит благодарности. Теперь мы квиты, учитывая, что ты помогла мне с туфлями. Правда, я чуть не разбилась насмерть, — шутливым тоном произнесла Линдсей. — Честно, не представляю, как ты в них передвигаешься. Я сняла их сразу же, как только добралась до места.
Керри-Энн потянулась к своей косметичке.
— Разве они были единственным, что ты сняла? — Она метнула на сестру лукавый взгляд, накладывая на щеки румяна.
Ей удалось добиться от Линдсей лишь признания в том, что она «хорошо провела время», но это отнюдь не объясняло мечтательного выражения, которое не покидало ее лицо всю неделю, или непонятной смешливости, нападавшей на сестру всякий раз, когда ей звонил Рэндалл.
— Не твое дело, — парировала Линдсей, но жаркий румянец, выступивший у нее на щеках, лишь укрепил Керри-Энн в ее подозрениях.
Она бы не стала заострять на этом внимание, если бы не почувствовала, что Линдсей что-то беспокоит.
— Если тебя грызет чувство вины, наплюй, — посоветовала она. — Ты не из тех дамочек, которые наставляют рога своему дружку только для того, чтобы попробовать запретный плод. Я уверена, что случившееся имеет свои причины.
— И какие же? — с подозрением уставилась на нее Линдсей.
— Послушай, мне известно лишь, что ты отправилась на свидание к симпатичному парню, а домой вернулась какой-то обалдевшей, словно тебя… — Она оборвала себя на полуслове, заметив недовольный взгляд Линдсей. — Словом, я никогда не видела тебя такой с Грантом.
Линдсей в отчаянии всплеснула руками:
— Вы с мисс Хони словно сговорились!
Керри закрыла крышечку коробочки с румянами и развернулась на месте, в упор глядя на сестру.
— У меня может быть свое мнение на этот счет, не так ли? Кроме того, я ничего не имею против Гранта.
— Но?.. — Линдсей, уперев руки в бока, ожидала продолжения.
— Но и слепому видно, что ты с ним не получаешь того, что могла бы.
Румянец на щеках Линдсей стал жарче.
— Неужели все упирается исключительно в секс?
— Я не имею в виду один лишь секс. Но и он тоже имеет значение, и ты не буешь это отрицать. То есть я хочу сказать, что без него отношения вообще теряют смысл. С таким же успехом ты могла бы встречаться со своими подругами.
Линдсей сдалась и со вздохом опустилась на кровать.
— Как же все запуталось!
«Так ли это на самом деле, или сестра, по обыкновению, все усложняет?» — спросила себя Керри-Энн.
— Так что, вы с Грантом поссорились или что-то в этом роде?
— Нет, ничего подобного, — Линдсей снова вздохнула. — Ну, ты понимаешь, когда все идет вроде бы так, как надо, а потом ты встречаешь кого-то и… и внезапно все уже не настолько хорошо, как прежде? Именно так у меня и происходит после встречи с Рэндаллом. Грант ничего не знает, естественно, и от этого мне только хуже.
"Две сестры" отзывы
Отзывы читателей о книге "Две сестры". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Две сестры" друзьям в соцсетях.