– Простите, Настя, вчера я был не очень любезен с Вами, и мне бы хотелось за это извиниться. Эти цветы я принес Вам.

– Большое спасибо! Простите за мой вид, я не ожидала, что Вы можете приехать так рано. Я сварю кофе. Вы будете?

– Нет, я не буду. Андрей будет не рад увидеть меня здесь. Я приехал к Вам.

– Хорошо. Но Вы можете не переживать, он еще спит. Не думаю, что он слышал, как Вы подъезжали к дому. Окна комнаты выходят на сад.

– Да я знаю, но все же.… Давайте о деле. У меня нет столько времени здесь сидеть. Я хотел бы узнать про Ваши намерения в отношении этого дома и моего сына, – он сел на высокий табурет у барной стойки и сразу перешел к основному, терзавшему его вопросу.

– Ах, да, я понимаю, о чем Вы. Бедная, но очень хитрая девочка решила поселиться в богатом доме, чтобы выйти замуж и забрать половину имущества себе. Об этом Вы сейчас мне так тонко намекаете здесь? – мой голос резко повысился и перешел на какой-то совершенно ненатуральный ехидный тембр.

– Так ты дерзкая. Да про это я и говорил. Что тебе нужно? – Владимир Александрович не изменил своего голоса, лишь еще сильнее сдвинул широкие брови.

– От Вас мне ничего не нужно! – глядя точно в его глаза с небольшим вызовом выпалила я. Мое сердце стало биться быстрее.

– От моего сына, – спокойно добавил он.

– Любви, уважения, пару детей,… а что, это имеет какое-то значение? – я старалась, так же как и он, сохранять свой спокойный тон.

– Не смей так со мной разговаривать! Ты здесь никто! И долго здесь не задержишься, – он вспылил, и его зловещий блеск глаз заставил пробежать стадо мурашек по моей спине. Если бы на моем лице была тонкая нежная кожа, он, наверняка бы, заметил, как сильно я покраснела от возмущения и обиды. Но мое лицо не выдало никаких чувств, хотя в груди разгорался пожар.

– Вы меня совершенно не знаете и уже обижаете. Как Вам не стыдно? Ваши деньги меня совершенно не интересуют. Вы можете ими легко подавиться, если только сами захотите этого. Да, я дерзкая и наглая и буду говорить Вам все, что думаю. Андрей рассказывал мне про вас разное, но я до последнего не думала, что Вы окажетесь таким козлом по отношению к Вашему сыну, – на едином дыхании выпалила я свою зловещую тираду в его адрес. Дыхание участилось, и воздух с шумом вырывался из моего рта. Я молча смотрела ему в глаза.

–Сука, – тихо проговорил он.

– Спасибо… – я смутилась и постаралась сгладить наш разговор. – Послушайте, мне бы очень не хотелось с Вами ругаться. Простите меня за мои слова. Я, правда, очень люблю Вашего сына и не хочу, чтобы он страдал. Я знаю, он этого не покажет, но ему важно ваше мнение обо мне. Я не говорю Вам, что Вы должны тут же полюбить меня, но хотя бы не делайте поспешных выводов. Если Вы хоть немного больше узнаете меня, то поймете, что я не такая плохая и что я никоим образом не хочу обидеть Андрея или покуситься на его деньги.

– Понятно. Было приятно познакомиться. До скорых встреч, – также спокойно произнес он и поднялся со стула.

– До свидания, Владимир Александрович. Мне тоже было приятно с Вами познакомиться, – ответила я его удаляющейся спине.

Он уехал так же быстро, как и приехал сюда. А я так и осталась стоять на кухне с букетом роз. От волнения меня била дрожь, и я лихорадочно пыталась придумать причину появления этого прекрасного букета в нашем доме, не выдавая истинного положения дел. Мне совершенно не хотелось, чтобы Андрей узнал о приезде его отца и о нашем с ним разговоре. Я знала, что он разозлится и скажет, что я должна была тут же позвать его и никак не отвечать на эти хамские вопросы Мафиози. Андрей должен был скоро спуститься, чтобы выпить свой утренний кофе, и тогда он обязательно спросил бы, откуда здесь взялся этот роскошный букет, поэтому я решила сказать ему, что не знаю от кого он, что его привез курьер без записки и без упоминания имен отправителя. Что я в такой же растерянности, как и он.

Когда Андрей спустился вниз, мой завтрак для него был уже почти готов. Я встретила его с обезоруживающей улыбкой на губах, словно сердце мое не выстукивало сто двадцать ежеминутно.

– Доброе утро! Завтрак уже почти готов! Как спалось?

– Нормально! Откуда букет?

– Букет от курьера. Кто прислал, не знаю. Никаких записок не было. Может быть, он для Моти?

– Нет, это отец. Решил сделать вид интеллигентного человека.

– Да? Так это значит, что он все обдумал, и я ему понравилась?

– Нет, это ничего не значит. Возможно, было бы даже лучше, если бы он проигнорировал ваше вчерашнее знакомство. Иначе его внимательность означает, что его заинтересовало твое присутствие, и он хочет что-то с этим сделать.

– Андрей, прошу тебя, не нужно усугублять ситуацию. Я не думаю, что твой отец хочет сделать что-то плохое. Ведь это просто цветы, причем очень красивые. Ты слишком плохого о нем мнения…

–О нем нельзя быть слишком плохого мнения, все плохое не настолько плохо, как он на самом деле. Я тебе рассказывал о его детстве?

– Нет, я такого не помню. А что было в его детстве?

– Его родители были довольно обеспеченными людьми, которые хотели вырастить сына великим человеком, возможно, спортсменом или космонавтом. Но в пятнадцать лет он начал воровать, хоть денег у него было предостаточно, ему претила добропорядочная жизнь. Он сколотил группировку из подростков, которые обворовывали частные магазины. Они запугивали и других подростков и вымогали из них деньги. В шестнадцать лет в одной из стычек между двумя бандами он зарезал одного паренька и его отправили в колонию. Там он тоже собрал команду и стал заниматься нелегальной торговлей прямо из колонии. Потом его выпустили за примерное поведение, но скорее всего за деньги, и он продолжил вести свои грязные дела уже на воле, сделался добропорядочным, с виду, предпринимателем, своя компания, платит налоги, все как надо. С конкурентами разбирается сам, довольно лихо. Но никто так и не знает, какой он на самом деле человек и что у него на уме. Со своими родителями он так и не пожелал больше увидеться. Последний раз они видели его на суде, когда его приговорили к сроку в колонии.

– Почему?

– Я не знаю, Настя. Он мне никогда об этом не рассказывал. Сама понимаешь, наши отношения с ним не самые доверительные.

– Послушай, тебе не противно общаться с ним после того, сколько всего ты знаешь о его делах?

– Противно? Нет, не противно.… А можно мне кофе?

– Да, прости, меня так увлек твой рассказ, что я забыла про завтрак.

После рассказа Андрея я перестала переживать, что наговорила кучу гадостей его отцу. Хоть он сам и не противился общению с отцом, мне было противно. Этот ужасный человек поступал со мной так же, как поступал с другими всю свою жизнь, совершенно не считаясь с чувствами и достоинством других людей. Больше мне не было его жаль. И не было жаль, что мы так и не смогли с ним нормально поговорить. Единственное, на что я надеялась, – что увижу его я теперь очень и очень не скоро. Родителя Андрея шокировали меня друг за другом. Не до конца смирившись с выходками его матери, я надеялась, что, несмотря ни на что, его отец окажется более адекватным человеком. Но он удивил меня еще больше. После нашей встречи с ним во мне снова проснулась горькая жалость к Андрею. Пусть в нашей семье никогда не было достаточно денег и в моем детстве было много лишений, иметь такую семью намного хуже, даже если ты и живешь в Ницце. Благо, что Андрей никогда не производил впечатления человека, которого хочется пожалеть, поэтому меня быстро отпустили эти чувства. В конце концов, я смирилась с тем, что у него неидеальная семья, которая совершенно не рада мне в этом доме. Но их здесь и не было. Андрей никогда не приглашал к нам в гости свою мать, поэтому наше с ней общение сводилось к минимуму. В какой-то момент мне даже стало казаться, что Андрей не приходится им родным сыном. Эта мысль так захватила мое сознание, что я волей неволей задала этот вопрос ему самому. Это было в тот один из прекрасных вечеров, какие обычно случались в нашем с ним доме после восьми часов вечера. Мы сидели в гостиной на любимом диване в обнимку и разговаривали на самые различные темы, в камине горел огонь, на ноутбуке играла наша с ним любимая музыка.

– Ты совсем не похож на своего отца, – внезапно выпалила ему я.

Андрея замялся.

– И на мать тоже. Ты вообще на них не похож, – я продолжала гнуть свою линию.

– Я знаю, – спокойно ответил мне он.

– Что знаешь? Они не твои настоящие родители?

– С чего ты это взяла? – тут Андрей удивленно посмотрел на меня.

– Ну, с этого,… что вы не похожи, – пришел мой черед смутиться.

– Ну что за глупости! Да, я не похож на отца, но я похож на нее. Просто она красит волосы, носит линзы и делает пластику, а я нет.

– Об этом я не подумала.

– Я так и понял. Мне часто говорят, что я на них не похож, но меня это даже радует. Не хочу быть таким, как они.

– Ты их совсем не любишь?

– Наверное, нет. Мать издевалась надо мной все мое детство, за что я должен ее любить?

– А ты ее спрашивал, почему она решила родить ребенка, если ей это было не нужно?

– Спрашивал. Она считала, что ребенок – это что-то вроде маленькой хорошей собачки, с которой, когда тебе грустно, можно поиграть.

– Это ужасно.

– Да нет, я так не думаю. Если бы она так не считала, она бы вообще не родила меня, так что и на этом спасибо.

– А отец? Он хотел детей?

– Да, хотел. Хотел, чтобы Мила сидела дома и занималась детьми. Сам он этого делать, понятное дело, не собирался.

– Ну, ты знаешь, это неважно, хотели они ребенка или нет. Я думаю, что они все равно тебя очень любят, несмотря на то, что такие странные. Ты их часть, у тебя их кровь, их черты. Они не могут не любить тебя.

– Я думаю, могут, так же, как я не люблю их.

***

Прошел месяц, а вместе с ним предпраздничная суета и шумная встреча Нового Года. В нашем дворе стояла огромная ель, она была зеленая и очень пушистая, и я предложила Андрею нарядить ее к празднику. Почему-то до этого он так никогда не делал, и в его доме не было ни одной праздничной игрушки, поэтому нам пришлось объехать огромное количество магазинов и найти самые красивые шары, которые только существовали. Получилось чудесно и, выходя утром на кухню, я радовалась, как ребенок, этому простому волшебству.

Тринадцатое января. Мой день рождения. Я проснулась около десяти утра, что было для меня довольно рано. За окном падал снег, но было очень солнечно, а в нашей комнате по-летнему празднично, ведь она вся была заполнена разноцветными воздушными шарами.

– С днем рождения, малыш! Сколько тебе там? – целуя меня, спросил Андрей. Судя по всему, он давно уже встал, так как был одет и полностью собран, а его слегка розоватое лицо говорило о том, что он недавно вернулся с мороза.

– Вау, это так здорово! Это все ты сделал? – не ответив на его вопрос, спросила я.

– Нет,… я не знаю кто! Меня вообще дома не было!

– У тебя слишком хитрый вид, чтобы это было правдой! Скажи, неужели ты не знаешь, сколько мне исполнилось лет?

– Тринадцать?

– Шестнадцать!

– О, да ты такая взрослая, моя маленькая девочка! Скоро я уже женюсь на тебе!

– Смешно!

– Малыш, я вынужден оставить тебя, у меня гора непредвиденных дел! А ты одевайся, собирайся и спускайся к нам вниз, хорошо?

– Да, хорошо! А ты можешь больше никуда не уходить сегодня? Я хочу провести с тобой весь этот день.

– Обещаю, больше я из дома без тебя не уйду! Ну, все, жду тебя внизу.

Я еще немного полюбовалась нашим новым разноцветным потолком и отправилась в ванную. Вернувшись через двадцать минут в комнату, я не увидела там никого из людей, но заметила большую коробку, лежащую на кровати. К ней была прикреплена записка «Самой прекрасной девушке на свете». Немного самодовольно, но я решила, что это все-таки предназначается мне и развязала бант на коробке. Из нее тут же вылетели бабочки. Они были такие красивые и окутали меня с головой. Я засмеялась. Мое настроение было так сильно приподнято, что закружило меня по комнате в бешеном танце. Немного успокоившись, я отдышалась и отправилась в свою гардеробную комнату. Там на самом видном месте висело прекрасное жемчужное платье с корсетом и пышной юбкой до середины икры. Под платьем стояли почти невесомые босоножки такого же цвета. На платье висела записка «Сегодня ты будешь принцессой». Я примерила платье и долго смотрелась в нем перед зеркалом, но потом сняла и повесила его обратно. Скорее всего, оно предназначалось на вечер, не стоило же в нем идти завтракать. Я надела свои любимые джинсы с футболкой и спустилась вниз. Андрей сидел за обеденным столом с ноутбуком, а Матильда готовила завтрак.

– Малыш, а где платье? Ты не нашла его? – первым делом спросил меня Андрей.

– Конечно, нашла! Оно прекрасное, чудесное! И бабочки! Это так мило, так здорово! Спасибо большое! – я кинулась к нему на колени, осыпая поцелуями все его лицо.