– Конечно, счастлива, ты ведь первый раз в Ницце! – Андрей усмехнулся и сел на край огромной кровати.

– Но я ведь не об этом, ты понимаешь! Хотя… да, здесь волшебно! Почему ты выбрал именно это место?

– Ну, ты знаешь, острова – это так банально. Я люблю Европу, – Андрей лег на кровать, расставив в стороны руки.

– Ой, ну ты знаешь, я тоже люблю Европу. Есть в ней что-то особенное, – с видом знатока заметила я.

– Да? А я-то думал ты здесь впервые! – Андрей притянул меня к себе.

– Ну да, впервые! Ну и что? Я фильмы смотрела про Европу.

– Весомый аргумент.

Мы снова принялись целоваться. В дверь постучали. Это портье принес нашу бутылку шампанского в ведерке со льдом и двумя бокалами. Когда он ушел, Андрей разлил шампанское по бокалам и протянул один из них мне.

– Давай за то, что теперь ты точно всегда будешь моей! – произнес он.

– Можно подумать, что до этого было не точно! – рассмеялась я.

– До этого был шанс умереть раньше, и тогда ты бы вышла замуж за другого. А теперь не страшно, все равно в итоге ты вернешься ко мне! – он заулыбался.

– Серьезно? Этот тост больше похож на мой, чем на твой. В нашей семье я отвечаю за грустные мысли!

– Это не грустные мысли, это реализм. Хотя я, конечно, еще долго не собираюсь умирать!

– Боже! У нас свадьба, а ты все продолжаешь эту тему про смерть. Что с тобой такое?

– Насть, ничего. Я такой же, как и всегда. Просто, бывает, я тоже об этом думаю.

– Да? Даже не верится! Открываются твои новые грани. Это интересно!

– Ты такая смешная! Давай уже выпьем за мою прекрасную молодую жену, еще совсем маленькую и глупую, уверенную, что люди думают либо только о хорошем, либо только о плохом, но которую я все равно очень люблю! За тебя!

Послышался звон бокалов, и мы выпили. Шампанское быстро развеселило меня, и мне захотелось пойти к морю. К тому времени на улице уже стемнело, и все ушли с пляжа, поэтому никого не смущало, что я плавала без купальника.

Мы провели на Лазурном берегу семь дней. Семь прекрасных, наполненных новой любви, дней. Это был поистине медовый месяц, все дни которого были чудесны по-своему. Мне нравилось путешествовать с Андреем, потому что он везде хорошо ориентировался и знал все самые лучшие места в городе. Мы не теряли зря ни минуты нашего отпуска, узнавая новые детали этой праздной жизни Средиземного моря. Я купила нам домой антикварную вазу, как подарок самим себе на свадьбу. В то время у меня проснулась любовь к старым вещам. Андрея это веселило. Не то, чтобы он тоже этим увлекся, скорее, он считал это милой забавой, и ему нравилось ходить со мной на блошиные рынки. Он рассматривал там старинные книги и очень любил примерять странные вещи в духе ковбойских шляп или жилеток.

Ницца. Маленький уютный город с широкой набережной, где по вечерам гуляют счастливые люди с маленькими собачками. Это была моя первая в жизни поездка в Европу. В первый день нашего путешествия, когда мы только сошли с трапа на землю, до самого вечера мне было жутко не по себе от языка, который я совершенно не понимала, от нового для меня запаха города, от внешности местных жителей, хоть они и были похожи на нас, но все равно другими. Мне было не по себе от нашего шикарного, но совершенно не русского номера, от этих домов, что окружали гостиницу, от погоды, которая была совершенно не свойственна нашей стране. Все было такое непривычное и другое, и от этого мне ужасно хотелось вернуться назад. Но на следующий день наваждение прошло. Мы гуляли с Андреем по узким улочкам города, обедали прямо на улице, сидя за маленьким круглым столиком, заходили в магазины, где нам приветливо улыбались хозяева, и я влюбилась в этот город. В эту жизнь, в уклад их быта. Меня было легко переманить на свою сторону, ведь я еще толком нигде не была, но видя, как горят глаза Андрея, я не сомневалась в правильности своего поступка. И тогда, неожиданно, мне впервые захотелось увидеть весь мир и, наконец, понять для себя, где я все-таки хочу быть. Это желание, зародившееся столь стремительно, должно было оставить меня вскоре после возвращения в Москву, но так не случилось. Вся моя последующая жизнь до настоящего времени и скорее всего в будущем, направлена на воплощение моего желания. Поездки – практически единственное, на что мне никогда не жаль тратить свои деньги, отдавая суммы куда большие, чем стоимость платья, над которым я могу думать часами, прежде чем все-таки купить его. Да, я всегда любила красивые вещи, но они не доставляли мне столь продолжительного удовольствия, в отличие от путешествий, которые сохранились в моей памяти на всю жизнь. Я возвращаюсь к ним, переживая все новые и новые эмоции. В путешествиях я люблю делать фотографии бытовых мелочей, еды, интерьеров квартир местных жителей, детали их обычной жизни, их книги и подъезды, это все помогает мне проникнуться их повседневностью и хоть что-то взять для себя. Во время нашего путешествия с Андреем я была еще слишком неподготовленной в этом плане и не успела сделать те фотографии, которые могли бы привлечь меня в настоящее время. Но я до сих пор очень отчетливо помню, в какой восторг привела меня Ницца и ее обитатели. Я изучала прически и маникюр, следила за походкой и всегда отчетливо запоминала форму и размер сумки той или иной француженки. Их стиль поразил меня в самое сердце, ведь он так сильно отличался от того, что я видела на улицах Москвы. Расслабленность, элегантность и полная непринужденность. Они виртуозно сочетали слегка старомодные платья с незыблемой классикой и новинками сезона. Это, на первый взгляд, безумное сочетание не выглядело экстравагантным или безвкусным, скорее наоборот, оно добавляло им столько индивидуальности и шика, что мне хотелось следовать за ними по пятам.

Наверное, самой важной деталью, о которой я еще не упомянула, было то, что мы никому не рассказали о нашей свадьбе. Ни мои, ни его родители не были в курсе этого знаменательного события, и мы не собирались их посвящать, просто потому, что знали, что за этим может последовать. А этого очень не хотелось. Для сохранения полной конфиденциальности друзья тоже ничего не знали, поэтому единственный, кто мог за нас порадоваться, были мы сами. И этого вполне хватало для счастья.

Но, к сожалению, в моей душе не бывает полного безграничного счастья, и грустные, депрессивные мысли точат мое подсознание, не позволяя расслабиться и забыть обо всем. Так произошло и в те чудесные дни. Внезапно я почувствовала себя недостойной Андрея. Словно я заставила его жениться на мне против воли. Мне казалось, он не осознавал своего поступка: венчание со мной, обязанность быть преданным мне до конца своих дней. Я была не той, кто ему нужен. Я была не из его круга, я была хуже всех тех девушек, которые были досягаемы и доступны ему. Как он только мог выбрать меня? И, несмотря на то, что наши отношения уже были проверены временем и депрессиями, я все равно глубже и глубже погружалась в эти ужасные мысли. Конечно же, это не могло не отразиться на моем настроении, и Андрей не мог понять, почему, стоя на берегу Средиземного моря, я вытираю слезы со своих щек. Но длилось это недолго, и моя зарождающаяся депрессия так ни чем не закончилась, спустя несколько дней она растворилась в океане счастливых эмоций, которые дарил нам отдых. Сейчас мне кажется, что тогда я испугалась ответственности и пыталась переложить ее на плечи Андрея, не понимая, что это я сама, на самом деле, боюсь этого «навсегда».

Мы вернулись в Москву спустя семь дней. Загорелые и счастливые, мы смущали своим видом своих уже общих друзей.

– Почему вы решили так внезапно уехать? – спросил нас один из них, видимо, высказав общее недоумение, одним из вечеров в гостях на нашей огромной кухне.

– Меня больше интересует, почему это так важно для тебя, – ответил со своей неизменной ухмылкой Андрей.

– Просто вы какие-то слишком счастливые. Так не бывает!

– Настя, доставай из кармана кольцо. Нас раскусили! – скомандовал мне Андрей.

– Ты серьезно? Вы что, поженились? – друг был явно смущен и в некотором недоумении.

– Да. А что тут такого? По-моему, это было очевидно, – спокойно заметил Андрей.

– Лариса, иди сюда! Они поженились! – крикнул своей девушке наш друг.

Лариса буквально залетела на кухню с распростертыми объятиями.

– Ребята! Я так за вас рада! Какие вы молодцы!

– Ну вот, началось… – смеясь, ответила я. – Спасибо большое, дорогая!

– А почему вы нам не сказали? Мы бы хотели прийти!

– Ну, вот поэтому и не сказали! Хотели быть только вдвоем. Ну, и священник…

– Вы что? Вы венчались? – она не верила своим ушам.

– Да, но мы не были в ЗАГСе, по-моему, это совершенные глупости! Кому нужен этот штамп в паспорте? – беспечно ответила я.

– Ну как? Стать официальной женой! – Лариса немного растерянно посмотрела сначала на меня, а потом на Андрея.

– Да, но зачем мне это? Я и так знаю, что я его жена, и Андрей вроде не собирается никуда уходить от меня, правда ведь? – я, смеясь, обратилась к нему с вопросом.

– Ну, почему же? Я нашел себе уже квартирку… ты останешься здесь.

– Перестань…

– Расскажите, как все прошло? Какое на тебе было платье? Ральф и Руссо?– закидывала меня вопросами Лариса.

– Нет,… это была Зара, мы купили его по дороге на венчание, – улыбнулась я.

– Брось… ты серьезно? А туфли? А фата? А букет? – не унималась моя подруга.

– Я была в моих кедах. Фату да, мы купили заранее в бутике Веры Вонг.

– А платье, почему там не купили? У нее потрясающая коллекция свадебных платьев! – Лариса закатила глаза, выражая крайнее восхищение Верой.

– Потому что это было бы слишком празднично! Мы такого не хотели. Тихое скромное венчание.

– А цветы? Какие были цветы? – она хотела знать буквально все про наше венчание.

– Цветы были разные, все с клумб МГУ, – я взглянула на нее, ожидая новую порцию удивления.

– Вы что, украли цветы с клумбы? И ты с ними вышла замуж? Я от вас в шоке, ребята! Вы какие-то ненормальные! – Лариса была крайне предсказуема для меня.

– Ну… Да, может быть, ты и права! – согласилась с ней я, в душе, конечно же, так не считая.

– Да я точно права! Цветы с клумбы… Я даже поверить в это не могу! А как отреагировала Мила на ваш брак? – в конце Лариса задала тот главный вопрос, который нужно было задать в самом начале.

– Она не в курсе. И не зачем ей об этом знать!

– Не в курсе?? Да вы точно сумасшедшие! Она же нас всех с бриллиантами съест!

– Так вы ей не рассказывайте, и все будет в порядке. Я думаю, она и так нормально живет без этих известий.

– Ну, это же нереально! Кто-то все равно проболтается! А кто еще об этом знает?

– Никто. Только вы и мы.

– Ну, вы даете! У меня даже голова кружится!

– Выпей воды, легче станет! Не нужно шокироваться, я понимаю, что все не привыкли к такому, но в этом ничего такого особенного нет. Как Андрей правильно заметил, это было вполне предсказуемо. И как ты знаешь, Мила отреагировала бы не очень. Поэтому мы и решили никому не рассказывать, а просто тихо обвенчаться и улететь отдыхать! Все прошло супер, и мы ни о чем не жалеем. И давайте, пожалуйста, больше не будем на эту тему, у нас ужин стынет, – подвела итог нашему разговору я, и мы все вместе отправились в холл, где, конечно же, продолжили обсуждение нашего венчания.

Лето в том году выдалось жаркое и засушливое. Ни единой капли дождя не пролилось практически за весь месяц. Температура достигала тридцати градусов Цельсия, и мы изнемогали от духоты. После венчания наша с Андреем жизнь не сильно изменилась. Мы все по-прежнему любили друг друга, ругались до хрипоты и бурно мирились спустя пару минут после ссоры. У Андрея появилась навязчивая идея: он хотел, во что бы то ни стало переписать на меня этот дом, в котором мы жили. Но я так настойчиво от этого отказывалась, что порой это действительно перетекало в серьезную ссору. Я не понимала, зачем это все нужно и к чему мне его дом, ведь в нашей жизни и так все чудесно и замечательно. Он говорил, что я слишком инфантильна и расслаблена и что жизнь дарит нам разные подарки, к которым мы бываем совершенно не готовы. А я слушала его, пропуская все мимо ушей, считая это все несерьезным и недоумевая, что только может с нами случиться в двадцать-то лет.

***

И этот день настал. Он начался для нас в шесть утра. Когда только прозвенел будильник, я, не открывая глаз, выключила его и продолжила спать. Но через несколько минут Андрей самым нудным голосом сообщил мне, что пора вставать и будильник звенел не просто так. Меня это разозлило. Терпеть не могу, когда меня будят. Я постаралась отмахнуться от него и натянула одеяло до самых ушей. Но Андрей был крайне приставучим, поэтому сдернул с меня одеяло и велел отправляться в душ. Нехотя я спустила ноги с кровати, продолжая спать в сидячем положении, и тогда Андрей спихнул меня на пол. Ударившись, я ужасно рассердилась и наговорила ему кучу неприятных и гадких слов. Андрей промолчал. Я отправилась в ванную. Там, стоя под струей горячей воды, я постаралась немного прийти в себя и успокоиться. Ненадолго мне даже стало стыдно за свое поведение, но, видит Бог, меня это правда бесит. Особенно из-за того, что мы поздно легли и совершенно не выспались. А ведь на этот день у нас было запланировано много дел. Приближался день рождения Андрея, его двадцатипятилетие, и мы собирались отметить его в Петрозаводске. Но не просто отметить, а устроить настоящую вечеринку для всех друзей и знакомых. Дело было не в том, что это юбилей или круглая дата, а в том, что Андрей хотел сделать приятное своим близким людям, с которыми так редко виделся. А как еще объяснить эту безграничную трату денег, как не празднованием дня рождения. Объяснить это именно им, потому что друзья никогда не принимали подарков от Андрея и всегда старались справляться со своими проблемами сами. Они были прекрасными людьми, судя по его рассказам. И мы хотели устроить для них настоящий праздник. Но для этого требовалось встать в шесть утра и все успеть подготовить. У нас было запланировано несколько встреч, затем быстрый обед, покупка билетов для всех московских друзей и себя, а еще небольшая прогулка по набережной и вид на закат. Не то, чтобы это имело какое-то отношение к празднику, просто это было романтично, и мы хотели провести время вместе, вспомнить нашу поездку на море и просто немного развеяться. Идея была скорее моя, но Андрей ее поддержал. Жизнь в одном доме всегда убивает романтическую волну в чувствах людей, но мы старались ее поддерживать разными способами. Особенно после того, что с нами произошло. Нам вдруг стало отчетливо ясно, как же мы все-таки боимся друг друга потерять. Упустить. Превратить отношения в фальшь и обиду. Мы стали как-то по-особенному держаться друг за друга и относиться друг к другу ласково и бережно, не считая, конечно, раннего подъема по утрам. Тут я была бессердечна. Очень надеясь, что Андрей на меня не обиделся, я вышла из ванны и нашла его на кухне в прекрасном расположении духа. Он был бодр, и улыбка сияла на его лице. Он варил нам кофе. С молоком. Нет, со сливками. Нет, я не помню.