Андрей привез меня домой, когда было уже очень-очень поздно. Он остановился недалеко от моего подъезда и вышел из машины, чтобы проводить меня до двери. Не то чтобы мы шли с ним вместе. Я шла впереди, а он, похожий на верного стража, преследовал меня сзади. Около двери он проследил, как я открыла ее своим ключом, а затем сказал «до завтра» и махнул мне рукой. Я постаралась на цыпочках пройти по коридору, но меня выдал скрип пола, и я услышала, как проснулась моя семья. Поэтому я залетела в свою комнату и постаралась унять бешено колотящееся сердце. Все же я трус. Стянула джинсы, кинула их на кресло, завязала резинкой волосы и легла в постель. Естественно, я не могла долго уснуть. Прокручивала в голове нашу поездку на желтом автомобиле и голубые глаза Андрея. Мне показалось, что он очень самолюбивый, понимает, что весь мир принадлежит ему, но кто он такой? Этого я не знала. Всю дорогу мы с ним молчали, и от этого было очень хорошо. Была ли я уже влюблена в него? Думаю, нет, просто чувствовала, что этот человек мне очень близкий, родной.

– Листова, – пронеслось в моей голове, – Анастасия Листова.

Мне понравилось, показалось очень красиво. И тогда я уснула.

***

Пожалуй, нам стоит познакомиться. Я Настя, как вы уже знаете. Я думаю, что я самая умная. Мои действия всегда продуманны и целесообразны. Я взрослый и рассудительный человек. У меня есть свои принципы, которым я следую и никогда не иду им наперекор. Я человек слова, я никогда не опаздываю и не отменяю встреч. Я всегда предельно сконцентрирована и слушаю только свою голову. Я лучший человек на этой Земле. Я это я. Приятно познакомиться.

Надеюсь, вы мне не поверили…

В то время я жила со своей большой семьей на территории бывшего военного гарнизона, и за нашими окнами мерцал аэродром. А все только потому, что в моей семье все мужчины были военными. Папа, военный летчик, более двадцати лет летал на истребителях-бомбардировщиках ТУ-22. Ночные полеты и перегрузки мне не понаслышке знакомы. Дедушка был майором в радиотехнических войсках, работал на аэродроме, получил медаль за доблестную службу. Я им всегда очень гордилась. Хотя ему об этом так никогда и не сказала. Как истинный военный, дедушка лести не любил, зато очень любил режим и порядок. Второй мой дедушка тоже был в звании майора. Все мое детство, куда бы я ни поехала, проходило в военных городках. Везде были аэродромы и части, казармы и столовые для офицеров. Я привыкла просыпаться и засыпать под шум садящихся самолетов. Иногда они пролетали так низко, что можно было увидеть лицо пилота. Я их очень любила. Самолеты я имею в виду. Сердце замирало при виде этих огромных крылатых машин, они завораживали своим величием и грациозностью. Поэтому в детстве мы с подружкой любили бегать на аэродром. Там была дыра в железной колючей проволоке, и мы через нее пролезали на территорию. Только клочки курток летели в разные стороны. Но жить без самолетов было нельзя.

Мы с семьей жили в обычной квартире на обычном пятом этаже. Там не было совершенно ничего примечательного, если не считать того, что это был последний этаж девятиэтажного дома. Мифического девятиэтажного дома. Папа получил трехкомнатную квартиру, после того как закончил свою военную деятельность. К сожалению, не все военные смогли получить свои квартиры в этом доме, кто-то так и остался ждать свои мифические с шестого по девятый этаж. Можно сказать, что нам повезло.

Это было не Москва, но Москва всегда была рядом. Я полюбила ее еще в детстве и думала, что навсегда. Совсем маленькой девочкой я бегала на последний этаж соседнего дома, чтобы через грязное стекло посмотреть на ночной город и его сверкающие огни. Мне чудилось, что там у всех людей замечательная жизнь. Что в сумраках дня по Москве гуляют только влюбленные пары, пьют кофе и много-много смеются. Конечно же, я хотела быть одной из них. Мечтала жить в Москве, бродить, гулять, любоваться. Я была очень активной, жизнелюбивой, мечтала вырасти и найти свое призвание, совершить что-то очень важное и полезное для этого мира и уж точно не прожить свою жизнь зря. Да, в детстве казалось, что меня ждет великое будущее.

Я ходила в самую обычную общеобразовательную школу и практически с первого класса одна. С утра папа отводил меня на учебу по дороге на аэродром. А из школы я домой шла одна. Было не важно, что по пути много дорог. Родители знали, что я не потеряюсь. Просто я с детства была очень самостоятельной. Сама записывала себя на различные дополнительные кружки, которые только были в нашем гарнизоне. Занималась вязанием, играла на пианино, окончила целый курс рисования и даже ходила на танцы. Я была активной и стремилась узнать и попробовать как можно больше. Мне совершенно не хотелось сидеть дома и смотреть мультики. Уж если и мультики, то только в гостях у друга мальчишки. До пятого класса мы с семьей жили в общежитии для военных, и это было лучшее время. Маленький одноподъездный дом и все его жители общались и дружили между собой, и всегда старались улучшить себе жизнь. Взрослые построили игровую площадку и лавочки, а мы, детвора от пяти до шестнадцати лет, как только наступала весна, дружно выходили подметать и убирать двор. От этого в нашем дворе всегда было чисто и ухоженно, никаких расписанных стен и окурков по углам. А еще на улице в пристроенной будке у нас жили щенки. Помню, как я купила себе одного за пять рублей у знакомого мальчика и назвала его Рексом. Родители не разрешили взять его домой, поэтому пришлось оставить его жить в уличной будке. Щенок очень привязался ко мне, и куда бы я ни отправилась, всегда шел следом без поводка и никогда не убегал. Если я заходила в магазин, он сидел у дверей и ждал меня. И всегда был на месте, когда я выходила. А еще он меня защищал. Если кто-то из детей повышал на меня голос, он начинал рычать и даже мог укусить обидчика. Тяжело писать про себя и не думать, что это слишком заносчиво.

В детстве я часто уходила из дома. Практически каждая суббота начиналась с того, что я обижалась на родителей. Тогда я доставала рюкзак, клала в него батон и тихо выходила из квартиры. Вначале родители пытались меня догонять, если слышали, как закрывалась входная дверь, а потом перестали. Знали, что я все равно скоро вернусь. И это было действительно так. Выходя с рюкзаком из подъезда, я направлялась на футбольное поле, которое было совсем рядом с нашим домом. Там я садилась на траву, расстегивала рюкзак, доставала батон и ела его, следя за воронами, которые расхаживали по низкой траве в поисках еды. Иногда я бросала им крошки, если не была чересчур зла на родителей. А спустя полчаса возвращалась домой. У меня очень вспыльчивый характер, но я быстро прощаю. Мне только нужно немного времени, чтобы остыть. Родители всегда давали мне его, поэтому мы быстро мирились. Они у меня прекрасные во всех отношениях и я не вру. Только благодаря семье мое детство можно назвать счастливым. Девяностые годы для меня – это суп из кубиков «Gallina Blanca», сухое молоко килограммами и персики, которые папа привозил из Краснодара. А еще в нашей семье любили читать и на Новый Год нам с братом часто дарили книги. И что самое главное: мы ждали этого подарка и всегда радовались, предвкушая провести десять дней зимних каникул в компании с новой прекрасной историей.

Но самый главный бриллиант моей семьи – моя прабабушка. И никакой ссоры поколений, никакого недопонимания, мы с ней дышим одним воздухом, и струны наших сердец звучат одинаково, мы смотрим на мир одними глазами и думаем одними мыслями. А наша незначительная разница в семьдесят два года нам абсолютно не мешает. Моя лучшая подруга, моя душа. Она научила меня думать, чувствовать, любить всем сердцем и отдавать все что есть. Она научила меня быть самостоятельной, быть идеалисткой и быть собой. Она всегда была рядом, и мне очень нравилось быть с ней. Я знала, что она меня выслушает, поймет и поддержит. И в моей жизни никогда не будет безвыходности, ведь моя прелесть всегда найдет выход из темноты.

Я училась в восьмом классе, когда мы познакомились с Андреем. Сейчас мне уже кажется, что я была еще слишком маленькой для таких отношений, но тогда мне так не казалось. У меня плохо складывались отношения с одноклассниками, потому что их интересы я переросла еще лет в двенадцать. Не то, чтобы я была слишком умной, просто у меня всегда было много интересов, и они помогали мне быстрее взрослеть. В мои пятнадцать лет у меня уже не было иллюзий по поводу этой жизни, и я никогда не мечтала о принце на белом коне. У меня были совершенно другие цели. Я хотела построить приют для собак и его содержать. Каждое утро приходить и проводить время с десятками разных псов. В этом было мое счастье. Но я была влюбчива и в детстве и часто страдала от неразделенной любви, потому что всегда боялась открыться и избегала того, кто мне нравился. Да, наверное, я была немного закрытой и поэтому имела мало подруг. Но с мужчинами мне всегда было довольно легко общаться, мы быстро находили общий язык. Мне нравилось с ними общаться из-за того, что у них не было проблем по поводу собственной внешности или интереса к чужим интригам. Парни всегда мыслили немного глубже. И я, видимо, тоже. Не хочу хвалиться по этому поводу и истины я, конечно, не знаю, но, думаю, им было интересно со мной. И даже друзья моего брата любили со мной поговорить. Не то, чтобы мне это льстило. Для меня это было обычное дело. И я никогда не замечала, что кто-то влюблен в меня. Поэтому это было всегда полнейшей неожиданностью для меня, и я очень страдала, если это было невзаимное чувство. До встречи с Андреем в моей жизни не было особо значимых мужчин для меня. В четвертом классе я пару месяцев встречалась с девятиклассником, но дальше, чем ходить по городу за руку, ничего не дошло. Затем лет в двенадцать я по очереди влюблялась в соседа, сына подруги моей мамы, просто в знакомого парня. Но влюбленность очень быстро проходила, и я влюблялась в другого. Стоило мне немного пообщаться с объектом моей любви, и интерес уже был потерян. Осознание того, что на самом деле он еще слишком молод и глуп, убивало во мне всякие чувства. Я старалась найти в человеке что-то большее, чем просто симпатичную внешность. А таких парней среди ровесников, к сожалению, не было. Думаю, что подсознательно я ждала именно такого, как Андрей. Взрослого, самодостаточного, рассудительного, со своей точкой зрения на весь этот мир. И я встретила его. Может быть, слишком рано?

***

Следующие несколько недель после нашего знакомства прошли очень быстро. Я уходила из дома рано и возвращалась обратно очень поздно. Все это время мы проводили вместе. Мы делали все то, что делают молодые люди в нашем с ним возрасте, окутанные пеленой влюбленности, за которой не видно всего остального мира. Мы катались на роликовых коньках по парку Горького, лежали на траве и грелись под лучами палящего солнца. Ходили, держась за руки, по улицам Москвы, ездили на машине с открытым верхом, по вечерам пили шампанское на набережной Москвы-реки. Андрей выкупал все билеты на сеанс, и мы смотрели кино в пустом зале, потому что его раздражали жующие и разговаривающие люди. Мы мало обсуждали с ним прошлое и настоящее друг друга, скорее, больше строили планы на будущее. Андрей познакомил меня со своими друзьями. Все были такими разными, что непонятно, как только могли друг с другом находить общий язык. Скорее всего, Андрей был их общим звеном. Он очень любил каждого своего друга и при встрече всегда интересовался об их самочувствии, болезнях и делах в семье. Такая забота меня немного удивляла. Ради друзей он был готов, наверное, на все. Однажды нам пришлось везти огромную грязную собаку его друга в деревню за двести километров от Москвы. По дороге ее пару раз стошнило на заднем сиденье автомобиля, а еще она всю дорогу скулила и просилась на улицу. Но никто из нас не считал, что мы совершаем какой-то подвиг. Я любила собак, а Андрей любил своих друзей. А машину мы потом отправили в химчистку.

С ними же на вместительном автомобиле «Volkswagen Sharan» Андрея мы ездили в загородный дом Антона, одного из его лучших друзей. Кажется, они подружились еще в школе. Антон был одним из тех людей, которые не придают особого значения количеству денег. Думаю, именно поэтому они так сдружились, ведь в их элитной школе таких простых, без лишнего пафоса, детей было не так уж и много. Отец Антона владел крупным предприятием, на котором и работал его сын. В большом прекрасном доме Антона мы весело проводили летние жаркие дни, жарили стейки на гриле, играли в теннис и плавали в бассейне. У меня даже не было купальника, поэтому приходилось плавать в футболке. В нашей компании были и другие девушки, но Андрей с ними никогда не разговаривал. Тогда меня это очень удивляло, и только намного позже я поняла, что он так вел себя со всеми. Друзья говорили, что он женоненавистник, а Андрей отвечал, что ему просто не о чем с ними разговаривать.

Так проходили наши счастливые летние дни. В один прекрасный вечер, спустя пять дней с нашей первой совместной поездки, Андрей пригласил меня в ресторан. В восемь вечера он заехал за мной на представительском седане его любимой марки «Volkswagen». На нем были серые джинсы и серая футболка, белые кеды «Converse» и любимая красная бейсболка, а на мне в тот день были салатовые шорты и бледно-розовая футболка, а на ногах балетки бежевого цвета. Я ничего не смыслила в этикете и даже не знала, в каком виде нужно ходить в ресторан. Андрей так оценивающе на меня посмотрел, немного помолчал и произнес: