– Только сегодня? Хи-хи, спасибо, – пошутила я. Хотя пыталась выглядеть спокойной, внутри я вопила и кричала от радости. Это было не просто, любить одного из своих лучших друзей и беспокоиться о разрыве, той священной связи, что идет вместе с дружбой. А слышать, как он говорит такие милые вещи обо мне, только подливает масла в огонь.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – он замолчал и сделал еще один глоток своего пойла. – Итак, Золушка, почему ты здесь одна? Жаль, что ты потратила все деньги на эту нелепую прическу, чтобы показать ее только воротам.

– Эй! – воскликнула я, толкнув его локтем в бок. – Это не смешно. Да будет тебе известно, мой стилист скопировал образ Аманды Сейфрид на красной ковровой дорожке!

– Прежде всего, я не знаю, кто это, а во-вторых, ты выглядишь лучше, когда твои волнистые волосы распущены.

– О... – мой голос затих, я не знала, как еще реагировать. Мой пульс ускорился, и я боялась, что Джесси смог бы услышать звук моего бьющегося сердца. Я попыталась перевести разговор в другое русло.

– В любом случае, я здесь, только потому, что мой парень слинял от меня.

– Скажи кто этот сосунок, чтобы я мог побить его?

– Ха-ха! – я прижала колени к груди и закатила глаза. – У нас был договор, Джесси Тайлер! И ты нарушил его.

Его губы скривились в грустной улыбке.

– Не моя вина, что директор запретил мне приходить на танцы.

– На самом деле, твоя, – ответила я, посмеиваясь.

– Это как?

– Если бы он не поймал тебя прогуливающим уроки в шестой раз за этот месяц, может быть, тебе бы позволили прийти.

– Так это его вина! – громовой смех Джесси разнесся по влажному футбольному полю.

– Я не понимаю.

– Если бы он не поймал меня, я бы не подставил тебя.

– Джесси, иногда быть плохим мальчиком не главное в жизни.

Мой друг наклонился и убрал выпавший завиток из моей прически за ухо.

– Но иногда, быть хорошей девочкой – главное.

***

– Рокки! Рокки! – моя сестра щелкнула пальцами перед моим лицом.

– О! Извини, ты здесь давно?

– Не так давно, как ты, – ответила она в гневе. – Серьезно, я испытываю жалость к Итану. После ужина ты в основном игнорировала его, прежде чем использовать эту отстойную отговорку «у меня болит живот».

– У меня действительно болел живот, – настаивала я.

– Как по мне, ты выглядишь очень хорошо, – она поджала губы и еще раз оглядела меня. – Все, что я знаю, ты с таким же успехом могла надеть гигантский башмак и выпнуть его за дверь.

– Ну, мне было больно, – просто не так, как я описала это Итану.

Эмили заглянула через мое плечо и посмотрела на фотографию в моей руке. В то время, прежде чем термин «селфи» попал в словарь английского языка, Джесси и я сделали снимок нас вместе во время нашего бала старших классов, а точнее на поле за пределами танцев.

– Это то, что ты искала все это время? – тихо спросила Эмили. Она полезла в ящик и достала стопку фотографий сверху. Прицокивая, она полистала фотографии Стефани, Джесси, и меня.

Я в отчаянии откинула голову назад.

– Какое твое дело? Тебе не надо куда-либо еще?

– Знаешь, имея двоих лучших друзей, одного ты явно предпочитала больше, – прокомментировала она, явно не собираясь уходить в ближайшее время.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – я вздохнула и потерла уставшие глаза. Праздники были и так достаточно утомительными, но к ним еще добавились две ошеломляющие новости, что словно бомбы были сброшены на меня.

Эмили подняла фотографию и щелкнула по ней ногтем

– Ну, Стефани была твоей приятельницей. Самый лучший друг, которому ты звонила, чтобы пойти в магазин, посмотреть фильмы или посплетничать.

– И?

– Джесси был лучшим другом, – сказала она, изображая кавычки в воздухе, – с которым ты тусовалась только потому, что невероятно втюрилась в него.

Моя челюсть упала, а щеки мгновенно покраснели.

– Нет!

– Да, ты влюбилась. Это было очевидно всем, кроме тебя, – она бросила пачку фотографий обратно в коробку и положила руку на мое плечо. – Так, что ты чувствуешь, когда знаешь, что кто–то, кто у тебя был и кто ушел, вернется?

– Это чувствуется никак, потому что для того, чтобы иметь того, кто ушел, сначала нужно его вообще иметь.

– Ах, так ты признаешь, что ты испытывала чувства к нему, – она задвигала бровями вверх–вниз.

Я закатила глаза.

– Ты моя сестра. С тобой бесполезно все отрицать. Ты, в любом случае, обязательно выяснишь правду.

– Это правда, – она согласилась кивком головы. – Итак, ты волнуешься?

– Я... нервничаю, – пропищала я.

– Нервничаешь? Почему? Я подумала, что ты будешь в восторге работать с ним каждый день.

– Я не разговаривала с ним с момента моего первого года в колледже. После второго семестра, он практически исчез с лица земли, – я провела пальцами сквозь пряди моих темных волос и вздохнула. – Я не знаю. Я думаю, это будет странно.

– Ну, люди отдаляются друг от друга. Ты была занята своим искусством в колледже, пока он протирал столы, Бог знает где.

– В Чарльстоне.

– В Чарльстоне?

Я кивнула.

– Отец Джесси жил там. После того, как он был исключен, мама выгнала его.

– Ах да, верно, – Эмили почесала бровь и нахмурилась. – Тогда почему он возвращается сюда?

– Кто знает?

***

– Ты, должно быть, шутишь! – пискнула Стефани. – Печально известный Джесси Тайлер возвращается в город?

– Я чертовски серьезно, – я замолчала и сделала глоток вина из своего бокала, слегка поморщившись от легкой горчинки виноградного вкуса. Я посмотрела на мою лучшую подругу, видя, как шестеренки вертятся в ее голове.

– Как ты думаешь, как у него дела? Он не приехал сюда, если бы не было крайней необходимости. Его не было несколько лет!

– Кому ты рассказываешь об этом? Я была здесь все это время, так же как и ты.

Стефани пожала плечами и опустошила свой бокал.

– Ты когда-нибудь жалела, что не уехала, как твоя сестра?

– Нет. Моим родителям нужна помощь в магазине, и только потому, что Эмили бросила их, не значит, что и я брошу. Кроме того, что я буду делать со степенью изобразительного искусства? – быстро ответила я. Я отвечала на этот вопрос столько раз, что мой ответ, казалось, был слишком хорошо отрепетирован.

Тонкие плечи Стефани поднялись и опустились.

– Я не знаю, может быть, создавать искусство?

– Ха! И как ты предлагаешь мне платить по счетам?

– Какие счета? Тебе двадцать три и ты живешь с родителями! Серьезно, тебе нужно перерезать пуповину и переехать из дома, в конце концов.

– Я коплю, – правдиво ответил я.

– На что? –  усмехнулась она.

– На мой собственный дом. Я не планирую переезд из Северной Каролины в ближайшее время. Заодно уж начну пускать свои собственные корни, прежде чем это станет слишком поздно, – я сделала еще глоток и вздрогнула. Решив, что красное вино действительно не моя вещь, я поставила бокал на стол рядом со мной и вздохнула. – Как насчет тебя? Планы на переезд отсюда?

Стефани откинулась на диван и посмотрела в потолок. Она рассеянно пригладила свои длинные каштановые волосы, медленно моргая карими глазами.

– Нет. Я имею в виду, может быть, однажды и уеду, но сейчас у меня довольно приличная работа и хорошая квартира. На данный момент, меня все устраивает.

– Ну, скажи мне, если этот день когда-нибудь наступит. Я хочу отговорить тебя от переезда.

Она хихикнула.

– Не скоро, я обещаю.

Мы посидели в тишине еще немного, наши мысли метались в разных направлениях. Пока я углублялась в старые воспоминания, мелодичный голос Стефани прервал мои мысли.

– Как ты думаешь, это будет?

– Что?

– Видеть его снова? Я имею в виду, честно говоря, я немного взволнована увидеть его снова, но для меня он был лишь другом. Хорошим другом. Он не был...

– Он не был для тебя тем, кем он был для меня, – продолжила я.

Она кивнула головой и пожала плечами.

– В общем, да.

Я сделала глубокий вдох и заставила себя улыбнуться.

– Я думаю, только время покажет. Не похоже, чтобы он когда–нибудь смотрел на меня в другом смысле.

Стефани слизала вино с губ и пожала плечами.

– Я не была бы так уверена.

Я фыркнул, выдыхая воздух между губами.

– Точно.

Она подмигнула.

– Я знаю все и вижу все.


Глава 3

«Новинки Росси» были ничем иным, как новинками. Наш давний семейный бизнес был хорошо известен в городе и печально известен нашими глупыми рекламными роликами, в которых мой отец в костюме клоуна говорит всем: «Идите к Росси!» Мы продали товары по низким ценам. Мы продавали всё, и я имею в виду действительно всё! Гидрокостюмы? У нас они были! Книги? Получите! Банные принадлежности? Ага!

Хотя бизнес шел хорошо и в течение года, мы зарабатывали целое состояние во время праздников. Я имею в виду, в каком другом магазине можно купить прибор для кесадильи за пятнадцать баксов? Это был Белый Слон в центре!

– Рокки, ты не возражаешь встать за кассу сегодня? – папа вошел, толкая коробку, которая на вид была вся сделана из пушистого ковра. Он вытер вспотевший лоб и крякнул, когда та ударилась о растрескавшийся цементный пол.

– Да, все нормально. Должно быть, будет интересно выслушивать весь это день после Рождества «я не знал, что такой–то подарит мне подарок, и теперь мне нужно купить что-нибудь в ответ!», – передразнила я.

– Это моя девочка, – он выпрямился и расправил его густые усы. Немного толстый в талии, мой папа выглядел как версия Марио в реальной жизни. Единственное, что ему не хватало — это красной рубашки и комбинезона, чтобы закончить образ. Положив руки на бедра, он с гордостью обвел взглядом магазин. Изначально, открытый моим дедом в конце шестидесятых, магазин был расширен в десятки раз. В его основе был семейный бизнес, в нем работало более половины моих многочисленных кузенов, и, кстати, все это выглядело так, будто я была следующей в очереди, кто должен унаследовать его, особенно потому, что Эмили жила в трех штатах отсюда, и не хотела иметь ничего общего с ним.

С легким кивком головы, он посмотрел на меня с интересом.

– Готова ли ты обучать сегодня твоего друга?

Я посмотрела вверх, нервно моргая.

– Он не мой друг.

– Да? Вот это сюрприз, учитывая, что ты плакала практически каждую ночь, когда мы запрещали тебе проводить с ним время.

– Это не так.

– Угу, – ответил он с недоверием. – Красивый парень с плохой репутацией не могу винить твоих родителей за то, что пытались защитить тебя.

Было странно услышать от него, что Джесси красивый. Закатив глаза, я обрушила на него шквал ответных реплик.

– Во-первых, это была не совсем его вина, что нас поймали, а во-вторых, прежде всего, как ты вообще его нанял? Я даже не знала, что он был в городе! После того как ты скинул на меня эту бомбу прошлой ночью...

– Бомбу? Это твоя мать пригласила Итана, а не я!

Я поджала губы.

– Это не то, что я имела в виду.

Игнорируя меня, папа лизнул свой палец и начал вытирать пятно на обратной стороне кассового аппарата.

– Джесси вернулся в город, чтобы позаботиться о своей матери.

– О? Что случилось с миссис Тайлер? Я не слышал о ней с тех пор, как он уехал.

Папа с грустью посмотрел вниз.

– Да, она превратилась в своего рода отшельника. Это довольно печально, на самом деле. Во всяком случае, все это курение сказалось на ней, если ты понимаешь, что я имею в виду. Так как она не имеет других членов семьи, кроме Джесси, то...

– Да, я думаю, что понимаю, о чем ты, – я нахмурилась. Бедный Джесси. У него никогда не было хороших отношений с матерью. Я не могу представить, через что ему приходиться проходить. Перестав хмуриться, я напомнила себе, что у Джесси было все, но он исчез с лица земли несколько лет назад. Я не могу переживать за него, не заботясь о нем в действительности.

Старомодные колокольчики, которые мой отец отказался снять с передней двери, зазвонили, когда стеклянная дверь открылась. Зная, что до открытия еще тридцать минут, я могла только догадываться, кто вошел в дверь. Но мое бьющееся сердце, конечно, знало.

– Мистер Росси? – знакомый голос звучал как мелодия. Это было похоже на старые любимые песни, которые вы не слышали много лет, но все еще в состоянии с легкостью вспомнить все слова. Несмотря на годы тишины, я все равно помнила этот голос очень хорошо.

– Сюда, Джесси.

Мои ладони мгновенно стали влажными. Глубоко вздохнув, я вытерла их о мои потертые джинсы, не зная, что с собой делать. Стараясь казаться спокойной, я расправила плечи и сместила свой вес, так чтобы моё бедро выпирало. Поняв, как глупо я выгляжу, я выпрямилась, и скрестила руки на груди.