Я посмотрела вниз на траву и представила старую флягу, лежащую на земле. Было странно, насколько знакомо это чувство, но насколько все было по-другому.

– У тебя были трудные времена, но я не думаю, что ты когда-либо был бы таким, как она.

– И видишь, это еще одна причина, которая меня напугала.

– Я не понимаю.

– Ты всегда верила в меня больше, чем я верил в себя. Я был парализован, что никогда не смогу этого сделать, – он усмехнулся. – По крайней мере, Стефани никогда не сдерживала свой большой рот. Она дала мне понять, что я глуп. С тобой ... ты всегда видела во мне хорошее. Ты знаешь, какое это было давление?

– Но ты действительно соответствовал ему. В Чарльстоне было очевидно, что ты чего–то добился. Я говорю не о том, чтобы просто открыть бизнес, а о том, как твои сотрудники смотрят на тебя. Они уважают тебя. Я всегда считала, что ты заслуживаешь уважения.

– Спасибо.

Я грустно кивнула.

– Признай это. Ты никогда не собирался возвращаться, не так ли? Если бы твоя мама не заболела... у тебя была новая жизнь в Чарльстоне. Ты никогда не собирался здесь оставаться.

– Нет, – прошептал он.

Я собрала свои губы вместе и медленно выдохнула, создавая тот идеальный туман, который я всегда любила. Однако даже сейчас этого было недостаточно, чтобы утешить меня. Повторив его предыдущую мысль, я прошептала:

– Жизнь случается.

– Жизнь случается, – согласился он.

Я проглотила то, что было на вкус как горькая таблетка во рту.

– Ты всегда планировал найти сиделку для своей мамы, не так ли? Вот почему ты вернулся.

– Я действительно хотел позаботиться о ней... но мы оба знали, что это не сработает. Имею в виду, что человек не может принимать только то, что его называют ошибкой или глупым так много раз.

– Я - я..., –  мой голос затих. Казалось, не было ничего, что я могла бы сказать, что было бы достаточно стоящим.

– С первого дня мы с ней начали подбирать медсестер вместе. Это была самая близкая деятельность матери и сына, которую мы когда–либо делали с тех пор, как она купила мне эту фляжку, когда мне было шестнадцать. Я знаю, что должен был постараться спасти наши отношения, но я не смог.

Вопрос грыз меня изнутри.

– Ты сказал мне, что намеренно взялся за работу, чтобы увидеть меня. Ты думал, что между нами что-нибудь случится? Ты собирался попробовать?

– Хотел бы я ответить на этот вопрос, – ответил он правдиво. – Честно говоря – и ты знаешь это – я боялся, что мы больше не знаем друг друга. Что ты всего лишь плод моей памяти, картина, висящая на моей стене, – на его губах появилась мягкая улыбка. – Но я был неправ. В тот момент, когда я увидел тебя, я понял, что никогда не переставал любить тебя, и я собирался изо всех сил постараться, чтобы наконец завоевать твое сердце... конечно, бросать фаллоимитаторы на твое лицо, вероятно, не было хорошей идеей.

Я смеялась сквозь слезящиеся глаза.

– Теперь, когда ты упомянул об этом, мне всегда было интересно, действительно ли ты купил их для этого случая.

– Нет, они из моего личного тайника, – ответил он с серьезным лицом.

– Что? – кровь стекла с моего лица.

– Я пошутил! Фу, ты, правда, думаешь, что мне это нравится? – он издал искренний смешок. – Ты видела мою квартиру. Никаких фаллоимитаторов и наручников, верно?

Мои щеки сразу покраснели, представив его прикованным к кровати. Возьми себя в руки, Рокки.

– Нет, я достал их в «Суровой Лагуне». Ты когда-нибудь была там? Хорошие люди. Действительно хорошие. Просто сказал им, что мне нужен товар для бизнеса.

– Ох, Боже.

Он ухмыльнулся.

– Коробка все еще в Подземелье, если тебе когда-нибудь понадобится.

– Фу, я должна убрать это оттуда, прежде чем мои родители найдут это.

Он немного посмеялся вместе со мной, прежде чем наши хихиканья затихли в ночи. Я сжала свои голые руки вместе, сожалея, что не захватила варежки. Джесси, заметив, как я продолжаю дуть на них, схватил обе руки и поместил их в свои в перчатках. Обычно, это действие само по себе вызвало бы метание бабочек в животе, но не в эту ночь. Была тяжесть в груди. Такое же чувство было у меня в ночь, когда он уехал.

– Начало конца, – пробормотала я.

– Что? – он моргнул, крепче сжав мои руки.

– Вот почему ты попросил меня встретиться с тобой здесь? Это начало конца снова и снова?

Его губы сжались.

– Мы пытались, Рокки.

– Неужели? – сказала я. – Потому что мне кажется, что все, что мы делали, это выкидывали номера, говорили друг другу, что мы любим и…

– Спали вместе? –  он предположил

– Да, – я покачала головой и громко выдохнула. – И где мы здесь пытались?

– Позволь мне спросить тебя, кем ты хочешь, чтобы мы были?

Вместе? Замужем? Жить долго и счастливо?

– Я... Я не знаю, как на это ответить.

– Позволь мне перефразировать вопрос. Ты просто хотела, чтобы мы трахнулись на одну ночь или что-то, что значит намного больше?

Я отняла руки и нахмурилась.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Он кивнул.

– Ну, чувство взаимное, Рокки, – он показал на нас. – Я хочу, чтобы это работало так же, как и ты, но как это произойдет, если мы оба не хотим сдвинуться с места? Мы оба чертовски упрямы. Мы всегда были такими.

Я зацепила зубами нижнюю губу и потянула за свободный кусок кожи.

– Я не знаю, что делать. Как происходят какие–либо отношения? Честно говоря, я даже не была в отношениях достаточно долго, чтобы знать, как все это работает.

– Что ты имеешь в виду?

Я схватила его за руку и сильно сжала, беспокоясь, что он растворится в воздухе.

– Я встречалась, да. Пыталась заставить все работать. Хотя, никто никогда не жил с образом, который у меня был с тобой. Даже Итан…, – мой голос затих, когда я заметила, что Джесси застыл рядом со мной. Решив все делать постепенно, я объяснила – Даже с раннего возраста я знала, что ты другой. Ты заставлял меня чувствовать.

– Возбуждение?

Я засмеялась и убрала руку, чтобы ударить его.

– Нет! Я имею в виду, что ты заставлял меня почувствовать, что я достаточно храбрая, чтобы что-то сделать. Ты заставлял меня чувствовать себя живой и страстной. У меня никогда не было такого взбудораженного чувства. Я чувствовала…

Он снова схватил меня за руку.

– Что?

– Что ты хорошо дополнял меня. В этом есть смысл?

– Есть, – его глаза засияли на мгновение, прежде чем снова потухнуть. – Ты сказала мне, что не можешь себе представить переезд в Чарльстон прямо сейчас, верно?

– Да, но, возможно, если я…

– Нет, – он покачал головой. – Ты была права. Как я мог ожидать, что ты соберешь вещи и переедешь вот так? Это было довольно глупо с моей стороны. Думаю, я попал в эту фантазию.

– Но мы не фантазия... по крайней мере, я не думала, что мы были ей.

– Ты уверена?

– Ты скоро уезжаешь, не так ли? – мой голос треснул, когда, наконец-то, наступила реальность. – Вот почему ты пригласил меня сюда. Покончить с вещами, прежде чем они начнутся.

– Нет, это не так, – его голос был твердым. – Я попросил прийти тебя, чтобы мы могли положить конец тому дерьму, которым мы кормили друг друга, и на самом деле построить начало. Я не жду, что ты сразу переедешь, и не хочу, чтобы ты ожидала, что я перееду обратно.

Ну, вот и пришел этот вопрос.

Я в замешательстве сжала лицо.

– Так чего же ты хочешь? Это прощание или нет?

Его голос дрогнул.

– Это – «увидимся позже».

Чувство падения моего сердца становилось для меня слишком знакомым. И все же, сколько бы раз я это ни чувствовала, я еще далека от того, чтобы привыкнуть к палящей боли.

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра, – ответил он едва шепотом.

– Так скоро?

– У меня работа.

Я грустно кивнула головой.

– Я знаю... просто трудно думать о тебе так.

– Как?

Я пожала плечами.

– Не как о Джесси из средней школы.

Он протянул руку и схватил меня за плечи, повернув мой торс к нему. Не отпуская меня, он посмотрел мне в глаза и сказал:

– Я все еще думаю, что мы те же люди в глубине души. Лучше в большинстве случаев, но те же самые в некоторых других. Как говорится, я думаю, что ты права. Несмотря на нашу историю, я думаю, что мы должны узнать друг друга. Какие люди мы теперь.

– Джесси Тайлер на самом деле согласен со мной? – я нашла в себе силы пошутить.

Он усмехнулся.

– Я говорю о том, что мы можем продолжать это, но мы должны сделать это правильно. Мы оба пока не можем ожидать чего–то гигантского. Это несправедливо по отношению к каждому из нас.

Мое лицо погрустнело.

– Так что это значит для нас?

– Я думаю, это означает, что мы не торопимся. Какое-то время будем общаться на расстоянии, и, возможно, если все будет хорошо, мы выясним, что мы хотим сделать.

– Возможно?

Он ухмыльнулся.

– Когда все будет хорошо.

– Не торопимся, да? – я бросила взгляд и нахмурилась. – Я думаю, что это умно. Как я уже сказала, иногда мне кажется, что я так хорошо тебя знаю, а иногда нет.

Его глаза бродили вверх и вниз по моему телу, прежде чем он кивнул. Он выглядел так, как будто это ранило его согласиться.

– Я думаю, что это будет самая ответственная вещь, да? Самая взрослая?

– Да, наверное, – я наклонила голову в мыслях и пробормотала: – Вау.

– Что?

– Я поцеловалась, напала на тебя и переспала с тобой перед официальным свиданием. Мне кажется, что я не знаю, что значит делать это медленно. Похоже, взрослая Рокки – стерва, не так ли?

– О, ты и понятия не имеешь, – он отпустил мои плечи и поднес руки к моему лицу, обнимая за щеки. Его теплое дыхание омывало кожу между моей верхней губой и носом всего на секунду, прежде чем он наклонился ко мне.

Я облизала губы в ожидании, произнося тихую молитву благодарности. Как ни было горько в тот момент, я не могла не чувствовать себя благодарной, что на этот раз мои фантазии были реальностью. Рокки из старшей школы наконец–то получила свой поцелуй на выпускной. На мгновение я почти услышала раздражающую песню – ТУК.

– Ты постукиваешь пальцами? – Джесси отстранился и приподнял бровь.

– О! – я застенчиво усмехнулась. – Я знаю, это звучит странно, но...

– Ты тоже слышишь эту песню, играющую у тебя в голове?

Я ошарашенно посмотрела на него.

– Тук, тук, тук твоего сердца.

– Целуй, целуй, целуй, чтобы мы никогда не расставались, – подпел он.

Мы взорвались смехом, прижимая наши тела ближе, друг к другу.

– Тупая песня, – прокомментировал он. – Удивлен, что ты все еще помнишь ее.

– Ну, сложно забыть саундтрек к довольно запоминающейся ночи.

– Запоминающейся, хорошо – пробормотал он.  – Если бы я мог вернуться и изменить это, я бы сделал.

Я посмотрела в небо и улыбнулась.

– Я знаю, это звучит странно, но я не думаю, что я бы сделала это.

Он нахмурился.

– Почему нет?

Я ухмыльнулась и объяснила:

– Я бы снова пережила это дерьмо, если бы мне гарантировали, что это закончится так.

Он покачал головой.

– Это еще не конец, Рокки.

– Я знаю...

– Нет, ты не веришь, и это моя вина, что это так, – он глубоко вздохнул и успокаивающе улыбнулся. – Я обещаю, что мы сделаем это.

– Не спеша?

Он кивнул.

– Хоть мне это ужасно не нравится, но да.

С озорным блеском в глазах, я покачала головой.

– Нет, мы не будем.

– Нет.

Я протянула руку и схватила его за воротник, притянув его к себе.

Он усмехнулся, его глаза сверкали мальчишеским интересом.

– Что ты делаешь?

Вспоминая новогодний вечер, ночь в его квартире, и каждый день в средней школе, когда я жалела, что не сделала ход; я притянула его к себе так сильно, что латунные пуговицы его куртки вонзились в мою кожу.

– Ты что-то забыл.

– О? И что это? – спросил он с весельем.

Я подмигнула.

– Джесси и Рокки никогда не хотели взрослеть, не так ли? Они не хотели превращаться в скучных взрослых.

Понимающая улыбка появилась на его лице.

– Значит ли это, что ты за какие-то махинации?

Я почувствовала, что немного слабею.

– Одну перед отъездом?

Его глаза потемнели.

– Одну для начала.

Излишне говорить, что секса на холодной трибуне не было в ту ночь. Тем не менее, секс в моей машине было другой историей. Понимание того, что Джесси уезжал на следующее утро, вызвало еще больше эмоций, чем наша первая ночь вместе. Во всяком случае, это сделало его более страстным.