Упершись руками в землю, она запрокинула голову к небу и просидела так какое-то время, чтобы восстановить дыхание. Свежий холодный воздух резко ворвался в легкие, и ей чуть ли не впервые с момента катастрофы пришла в голову мысль о том, как это прекрасно — жить. Стоит возблагодарить Создателя за свое чудесное спасение и за то, что выжить удалось еще одному пассажиру.

Взглянув на попутчика, она только сейчас заметила синяк — на его виске красовалась шишка размером с гусиное яйцо. Так вот из-за чего мужчина потерял сознание! С усилием приподняв Нелюдима за плечи — достаточно высоко, чтобы вынуть свои ноги, — она подползла к нему сбоку. Какая у попутчика плотная куртка, хоть бы она не скрывала еще одной, смертельной раны! К счастью, обошлось: под тяжелой материей оказалась лишь клетчатая фланелевая рубашка, без которой не обходится ни один бывалый азартный охотник. На ткани не было следов крови, да и вообще нигде — от высокого ворота надетой под рубашку футболки до носков зашнурованных ботинок — ей не удалось обнаружить признаков серьезного ранения.

Не в силах сдержать вздох облегчения, рвавшийся из груди, она склонилась над Нелюдимом и вновь легонько похлопала его по щекам. Похоже, мужчине было около сорока, хотя годы его, очевидно, не пощадили. Длинные волнистые волосы Нелюдима, как и его усы, отливали цветом коричневой кожи. Впрочем, в усах и тяжелых кустистых бровях нет-нет да проглядывали светлые пряди. Кожа попутчика была основательно иссушена солнцем, словно он загорал круглый год. Уголки глаз испещрил узор из причудливых линий, на лице выделялся широкий и тонкий рот, причем нижняя губа была немного полнее верхней.

Подобные лица — суровые, грубой лепки — не встретишь в офисе, этот человек явно проводил много времени на открытом воздухе. Привлекательный, хотя и далекий от классической красоты типаж. Во всем облике Нелюдима сквозили твердость, неуступчивость, бескомпромиссность, которые ей удалось ощутить еще до взлета.

Интересно, как отреагирует попутчик, когда придет в сознание и поймет, что они вместе застряли в этом диком уголке и больше здесь никого нет? Мучиться тревожным ожиданием долго не пришлось: спустя мгновение веки мужчины задрожали и поднялись.

Взгляд темно-серых, хмурых, словно небо наверху, глаз сфокусировался на ее лице. Из-за волнения она не могла произнести ни слова, зато Нелюдиму было не до стеснения: с его губ слетело неописуемо вульгарное, чудовищное ругательство. Что ж, раненому пассажиру вполне можно простить эту невольную пошлость. Мужчина опять сомкнул веки и лишь спустя несколько секунд смог посмотреть на нее.

— Мы попали в катастрофу? — с трудом вымолвил Нелюдим.

Она кивнула.

— Когда?

— Трудно сказать. — Ее зубы стучали, причем не от холода, а от испуга. Этот человек почему-то внушал страх. — Возможно, около часа назад.

Не прекращая стонать от боли, Нелюдим одной рукой оперся на огромный кусок железа, лежавший рядом, и, используя его как рычаг, приподнялся. Она отодвинулась, позволив мужчине сесть прямо.

— А как же остальные?

— Все погибли.

Нелюдим попробовал подняться на одном колене, но, почувствовав головокружение, рухнул на землю. Она машинально протянула раненому руку, пытаясь помочь, но тот даже не обратил на это внимания.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Уверена ли я в том, что все они погибли? Да, мне так показалось.

Мужчина обернулся и со злостью уставился на нее:

— А вы проверяли у них пульс?

Неожиданно она подумала, что ошиблась, сравнив глаза Нелюдима с небом. Они были еще холоднее и таили в себе что-то мрачное, неведомое.

— Нет, не проверяла, — пришлось покаянно признаться.

Несколько секунд мужчина смотрел на нее с откровенным осуждением. Потом он с трудом сгруппировался и, опираясь о дерево позади себя, изо всех сил попытался встать и удержать равновесие.

— Как… как вы себя чувствуете?

— Меня сейчас стошнит.

Да уж, этот господин за словом в карман не полезет!

— Возможно, вам лучше опять прилечь?

— Несомненно.

— Так зачем же вы встаете?

Все еще придерживая рукой голову, Нелюдим взглянул на нее:

— А что, может быть, это вы соизволите вернуться и проверить у них пульс? — Мужчина заметил, как побледнели ее щеки, и скривил губы в язвительной усмешке, — Я так и думал.

— Ну, я ведь спасла вас, не так ли?

— Да, — сухо кивнул Нелюдим. — Вы меня спасли.

Она, конечно, не ожидала, что этот человек начнет целовать ей руки в благодарность за то, что жив, но обычные слова признательности были бы как нельзя кстати.

— Вы — неблагодарная… — вспыхнула она.

— Оставьте свое мнение при себе, — дерзко прервал визави.

Оставалось только безмолвно наблюдать, как он снова оперся о дерево, с усилием поднялся и, пошатываясь, побрел к тому, что еще совсем недавно было самолетом. Несмотря на общую слабость, Нелюдим отодвигал ветви с недюжинной силой.

Опустившись на болотистую землю, она зарылась головой в колени и почувствовала, как снова подступают слезы. Между тем отчетливо слышалось, как попутчик перемещается по салону. Подняв голову, она увидела своего товарища по несчастью через разбитое стекло кабины. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, когда он осматривал тела пилотов.

Через несколько минут Нелюдим вернулся, одолев дорогу через упавшую сосну.

— Подумать только, вы были правы! Они все мертвы.

Ну и какого ответа ждет от нее этот наглец? «Ах, какая неожиданность, как это я вообще могу быть права?..» Нелюдим аккуратно положил на землю свою находку — аптечку — и опустился перед ней на колени. Вынув оттуда флакон аспирина, он вытряхнул три таблетки и забросил в горло прямо так, не запивая.

— Подойдите сюда, — отрывисто приказал грубиян.

Стараясь не раздражать попутчика, она стремглав бросилась вперед и схватила поданный им электрический фонарик.

— Посветите мне сначала в один глаз, а потом в другой и скажите, что видите.

Она послушно нажала на кнопку. Странно: фонарик все еще работал, хотя стекло над лампочкой треснуло. Яркий поток света коснулся правого глаза мужчины, затем — левого,

— Зрачки реагируют!

Забрав у нее фонарик, Нелюдим щелкнул кнопкой и с удовлетворением кивнул:

— Хорошо, сотрясения нет, только башка раскалывается. Вы-то как?

— Похоже, все в порядке.

Товарищ по несчастью скептически посмотрел на нее, но все же ободряюще кивнул.

— Меня зовут Расти Карлсон, — вежливо представилась она.

Нелюдим вдруг разразился коротким, лающим смехом. Он метнул взгляд на ее волосы, явно стараясь понять, насколько красноречиво услышанное имя.

— Расти — рыжая, да? Ха-ха!

— Да, Расти, — раздраженно бросила она.

— Ух ты, впечатляет!

Что ж, этот человек отличался поистине свинскими манерами.

— А у вас-то есть имя?

— Да, разрешите представиться: Купер Лэндри. Впрочем, тут не светский раут, так что прошу меня покорнейше простить — не могу снять шляпу, отвесить поклон и выразить несказанную радость от знакомства с вами.

Двум одиноким людям, выжившим в ужасной авиакатастрофе, подобное начало не сулило ничего хорошего. Сейчас Расти как воздух нужны были слова поддержки, спокойные заверения в том, что вся эта история закончится хорошо. А чего она добилась от этого наглеца? Только насмешек, которых явно не заслуживает!

— Да что с вами, в конце концов! — разозлилась девушка. — Послушать вас, так и в крушении самолета виновата я!

— Возможно, так оно и было.

Ну это уж слишком, она чуть не задохнулась от возмущения!

— Что? Я-то тут при чем?!

— Если бы вы так долго не разводили нюни, прощаясь со своим дражайшим богатеньким папиком, мы, возможно, успели бы проскочить грозу. Почему же вы решили уехать от любовничка — поссорились, что ли?

— Не ваше собачье дело, — яростно процедила Расти сквозь зубы, явно доведенные до совершенства лучшим ортодонтом.

Купер по-прежнему был невозмутим.

— А за какими же «собачьими делами» вас понесло в эти края? — Мужчина по-хамски пялилсяна нее. — Такие женщины, как вы, редко забираются в эти края.

— Какие — «такие»?

— А, не забивайте себе голову… Просто признайте; сейчас мне было бы гораздо легче без вас.

На этой фразе Купер медленно вытянул из кожаных ножен, прикрепленных к поясу, устрашающего вида охотничий нож. Ну все, сейчас этот мужлан перережет ей горло и навеки избавится от тяжкой ноши. Но вместо этого товарищ по несчастью отвернулся и стал рубить небольшие ветки, расчищая путь к фюзеляжу.

— Чем это вы занимаетесь?

— Нужно убрать оттуда погибших.

— Убрать? Но зачем?

— Едва ли вы захотите делить с ними кров.

— Вы что, будете их хоронить?

— А что, это идея! Может, сами займетесь?

Расти ничего не оставалось, как молча наблюдать за попутчиком.

Вскоре он прорубил нечто вроде дорожки, оставив лишь большие ветви, через которые вполне можно было пролезть. Чтобы не сидеть без дела, Расти начала оттаскивать в сторону отрубленные сучья.

— Мы останемся здесь? — робко поинтересовалась она.

— Пока да.

Наконец расчистив путь, Купер вошел в салон, остановился возле одного из погибших и ужепо привычке нагло окликнул Расти:

— Хватайтесь за его ботинки! Что, слабо?!

Девушка с ужасом посмотрела на обувь пассажира. Она и представить себе не могла, что придется вынести еще и это! Нет, со стороны Купера абсурдно ждать от нее покорности! Расти метнула взгляд на грубияна, но в его серых глазах не было ни капли жалости: она поняла, что должна подчиниться, причем без лишних споров.

Один за другим они вынесли тела из самолета. Почти всю неприятную работу Купер взял на себя, Расти была на подхвате, ловила на лету все его указания. Она действовала автоматически, стараясь абстрагироваться от своей чудовищной задачи.

В подростковом возрасте Расти осталась без матери, два года назад потеряла брата. И оба раза она, не понимая смысла происходящего, смотрела на близких, которые покоились в обитых атласом гробах, окруженные мягким светом, органной музыкой и цветами. Тогда смерть казалась Расти ненастоящей. Даже тела матери и брата были какими-то ненатуральными, словно организаторы похорон подменили людей, которых она любила, искусно созданными манекенами.

Но здесь, в салоне разбившегося самолета, лежали вполне реальные мертвые тела.

Расти машинально повиновалась кратким командам, которые Купер Лэндри давал ровным, без интонаций и эмоций, голосом. Наверное, он — бесчувственный робот. Ни один мускул не дрогнул на лице этого человека, когда он тащил тела к месту последнего упокоения. Братскую могилу Лэндри вырыл с помощью ножа и топорика, взятого из коробки с инструментами* которую он нашел под сиденьем пилота. Закончив свою мрачную миссию, Купер обложил периметр могилы тяжелыми камнями.

— Наверное, нам стоит сказать пару слов? — Расти пристально смотрела на бесцветную груду булыжников, которая должна была защитить тела пяти погибших пассажиров от диких голодных животных,

— Сказать что-то? Это еще зачем?

— Вспомнить Священное Писание. Помолиться за души умерших.

Купер небрежно пожал плечами, невозмутимо продолжая чистить лезвие ножа.

— Я не знаю никаких священных писаний. А мои молитвы закончились давным-давно. — Повернувшись спиной к могиле, он зашагал назад к самолету.

Расти наспех прошептала слова из Библий и бросилась за Лэндри. Больше всего на свете она боялась опять остаться одна. Стоит упустить из вида этого человека, и он запросто может улизнуть. Впрочем, сейчас Куперу было не до побегов: он еле держался на ногах от усталости и все больше слабел.

— Почему бы вам не прилечь? Отдохните, — предложила Расти. Ее и саму давно покинули силы, держалась только на адреналине.

— Не время отдыхать, сумерки сгущаются, — бросил в ответ мужчина. — Нужно вытащить сиденья из салона, тогда у нас будет место, где можно вытянуться в полный рост. Или вы, быть может, желаете впервые в своей жизни провести ночь на свежем воздухе?

Купер саркастически усмехнулся и снова полез в самолет. Через мгновение оттуда донеслись отборные ругательства. Вскоре мужчина выбрался наружу, озабоченно хмуря брови, что только придавало его облику угрюмости.

— Что случилось?

Купер поднес к лицу Расти свою влажную руку.

— Это топливо.

— Топливо?

— Легковоспламеняющееся топливо, — с нажимом произнес Лэндри, раздраженный невежеством спутницы. — Мы не можем ночевать там. Одна искра — и нас унесет в Китай.

— Тогда просто не разводите огонь.