- Да-да, я понимаю, - проявила сознательность женщина.

- Простите, мне нужно купить кое-какие лекарства...

- Да, конечно...

- Еще раз спасибо, что привезли мою карту. - Кира хотела еще что-то добавить, но мысли разбегались, и не было никакой возможности облачить их в слова. Она вообще находилась, словно в тумане, с тех самых пор, как отец позвонил ей на работу и прохрипел, что ему стало плохо. А ведь она поначалу и ехать к нему не собиралась. Подумала, что тот просто в очередной раз напился до чертей. Как ни в чем не бывало, отправилась на обед, и только в небольшой кафешке, которая располагалась в их офисном здании этажом ниже, её будто бы что-то по голове ударило! Кира вскочила и помчалась к машине, на ходу набирая номер скорой. Они успели вовремя. Как же хорошо, что успели, иначе... Иначе она никогда бы себя не простила...

- Вот по этому рецепту у вас в наличии все имеется? - едва держась на ногах, протянула помятую бумажку провизору. Расторопная аптекарша быстренько сверилась с компьютером и уверенно кивнула головой:

- Вам повезло. Есть буквально все!

У Киры не было сил даже улыбнуться в ответ. Дрожащие губы совершенно не слушались. Молча протянула женщине карту. Та провела оплату, не сводя с девушки внимательного взгляда:

- Вам бы самой не мешало чего-нибудь выпить. Что, с кем-то из близких беда?

- С отцом, - прошептала Кира, забирая с небольшого прилавка пакет с лекарствами, который тут же выпал из ее дрожащих ладоней. Несколько коробок вывалились на пол, и девушка присела, чтобы их поднять. В ее поле зрения тут же очутилась пара ног, обутых в темно-коричневые замшевые ботинки. А потом, практически сразу же, на уровне ее глаз возникли глаза Кирилла.

- Я помогу, - твердо сказал он, сжимая ее подрагивающие пальцы, которым никак не удавалось справиться с поставленной задачей. Кира неуверенно кивнула.

- Ну, вот и все. Пойдем, я донесу, куда надо...

- Зачем это тебе? - вскинула девушка удивленный усталый взгляд.

- Просто хочу помочь, - пожал плечами Кирилл.

Кира ничего не ответила. Это было странно - чужой человек, который совершенно бескорыстно предлагал свою помощь. Но это было так ей необходимо! Удивительно... Девушка уже давно привыкла со всем справляться одна.

- Кира, милочка, погодите...

Ну, вот, снова Фира. И почему только до сих пор не ушла?

- Да? Вы что-то хотели?

- Вот! Возьмите... Это небольшая помощь от меня... Все мы люди, все можем оказаться в такой ситуации, когда может понадобиться поддержка...

Кира непонимающе уставилась на зажатые в пухлой руке женщины купюры. Перевела потрясенный взгляд на соседа, вернулась к риелторше. Она, что, правда предлагает ей деньги?

- Нет-нет, спасибо, конечно, но это совершенно лишнее... - Кира резко развернулась и пошла к лифту.

- Кира, - окликнул девушку сосед, - тебя около какой палаты искать, в случае чего?

- Понятия на имею. Пока папа, - её голос снова дрогнул, - в реанимации, которая находится на третьем этаже...

Только за Кирой закрылась дверь лифта, как в отделение заявился Константин Сергеевич. Кирилл уже перестал чему бы то ни было удивляться, когда дело касалось соседей, поэтому просто пошел ему навстречу.

- Ну, как обстановка? - поинтересовался у Кира депутат.

- Тревожная. Отец Киры Эдуардовны в реанимации, да и сама она едва стоит на ногах от переживаний! - влезла в разговор риелторша - будто бы вопрос был адресован ей. - Кацман Фира Львовна! - запоздало представилась, протянув депутату мягкую ухоженную руку. Константин Сергеевич приветливо кивнул, и на рукопожатие ответил.

- Я чего приехал-то... Вот. Собрали, у кого сколько было. Депутат протянул Киру пухлый конверт с наличкой.

- Где собрали? - тупил тот. Он бы много отдал, чтоб узнать, в каких таких местах можно «насобирать» столько денег! Ну, не на дороге же они валяются...

- По дому прошёлся. Скинулись по-соседски. Вам помощь не помешает! Да, бери ты, чего стоишь?!

Кирилл не стал уточнять, почему это «им не помешает», если проблемы были исключительно у Киры, а вместо этого заметил:

- Она денег не возьмёт. Ей уже Фира Львовна предлагала.

- Гордая, значит? - выгнул бровь Константин.

- Выходит, что так...

- Ладно... А с врачами вы уже говорили? Какие прогнозы?

- Нет. Не знаем ничего. Так, поймали случайно Киру у аптеки, перекинулись парой слов.

- Ну, это так нельзя оставлять. Давайте-ка я сейчас все разузнаю...

Константин подошёл к регистратуре, о чем-то переговорил с администратором. Итог беседы депутата явно не удовлетворил, потому что он принялся кому-то звонить. Кир наблюдал за соседом со стороны, вернувшись воспоминаниями к их совместной воскресной пробежке. Как Сёма и обещал, на нее вышли исключительно мужчины. Не было только опального Лешки и маленького Саши - их с Таней сына. А так - присутствовали все. Даже Рудик в очередном, потрясающем воображение, наряде. Где он его раздобыл - оставалось загадкой. По мнению Кирилла - ни один приличный магазин спортивной одежды не рискнул бы выставить на продажу подобный товар. В отличие от них, Рудольф был экипирован по полной. В изящных руках художника находились палки для финской ходьбы!

Бежали они по не самому простому участку - тропинке вдоль берега реки, а там и подъёмы были, и спуски, и выступающие корни деревьев, которые они перепрыгивали на бегу. Темп, в принципе, был у всех одинаковый - особо не торопились, да и выносливость у каждого из мужчин была на уровне. Отставал только Рудик. Ну, у того и дисциплина была другая. Ходьба - она и в Африке ходьба. Мужчины пробежались пару километров, пока тропинка не оборвалась, и остановились отдышаться. Лёгкие горели, по ногам растекалась приятная усталость, и жутко хотелось пить. Кир уперся ладонями в колени и тяжело дышал. Вскоре к ним присоединился и отставший Рудольф. Не в пример более молодому поколению, Рудик даже и не запыхался. Уселся прямо на траву, подперев спиной дерево. Поднял голову к по-летнему высокому небу.

- Ну, рассказывай, Костя, как дело было! - вдруг скомандовал он. Костя промолчал, сделав вид, что не услышал вопроса.

- Нет, ты можешь, конечно, и дальше уподобляться страусу, и прятать голову в песок, - ответил на молчание Рудольф, - да только сам подумай, чем обернутся для тебя такие страусиные повадки. Депутат сдвинул густые черные брови, неуверенным и явно ему несвойственным движением провел рукой по затылку, видимо, сомневаясь, что здесь можно сказать.

- Подлец я... И предатель. О чем тут еще говорить? - после недолгого молчания развел он руками.

- Ну, хорошо уже то, что ты это осознаешь, - философски заметил художник. Сунул в рот колосок, и снова уставился на небо.

- Четыре года с этим живу. А ты, что молчишь, Сёма? Почему не клеймишь позором?

- А что это даст? Понять я тебя - не пойму. А осудить... Зачем? Ты сам себе уже приговор вынес, не так ли?

- И то правда... - заметил Константин Сергеевич.

- Какая женщина... какая женщина. И что тебе только не хватало, Измайлов! - все-таки не выдержал Семен. - Да я бы за такую...

- Губу закатай! - рявкнул слуга народа. На что Сёма лишь плечами пожал.

- Дурак ты, Костя. Хоть и умный, а все равно дурак, - подытожил Рудик.

Воспоминания Кирилла прервал Константин Сергеевич, который, переговорив с кем-то из высоких чиновников от медицины, пообещал, что отцу Киры в обязательном порядке окажут самую квалифицированную медицинскую помощь. Кир мог только по-доброму позавидовать таким возможностям. Ему бы тоже хотелось решать проблемы людей одним звонком.

- Ну... Тогда, что? По коням? - поинтересовался Кирилл.

- А вы, что же, Кире Эдуардовне не будете новости сообщать? - изумилась Фира Львовна.Нет, и эта туда же! Вы посмотрите, что делается! Знает ведь, что они с Кирой просто соседи, и все равно смотрит на него так, будто бы он совершил что-то постыдное, сообщив о своем желании уехать. Черте что!

- Наверное, вы правы. Сейчас, найду ее только... - пробубнил мужчина и послушно пошлепал к лифту.

Глава 14

Разрешив все вопросы с Кира-Кирами, и подкинув до дому парня, Константин открыл своим ключом дверь и тихонько вошел в квартиру. Не хотелось разбудить Ариадну, та наверняка уже улеглась. Раньше он всегда стремился попасть домой к этому времени. Поцеловать дочку на ночь, что бы ни случилось - было его личным правилом, которому он неукоснительно следовал. Только тогда, четыре года назад, когда его черт попутал переспать с ассистенткой, он не вернулся домой ко времени. Впрочем, нет, врет. В тот раз выдалась очень грязная предвыборная кампания. Он пахал на износ, и дома вообще был нечастым гостем. Прошел в гостиную. Резко остановился, натолкнувшись на пристальный взгляд жены.

- Извини. Я сегодня поздно. Дела были, - вроде как объяснил свой поздний приход.

Катерина пожала плечами, ничего не ответила, и прошла мимо него, как мимо пустого места, к выходу из комнаты. Константин напрягся, придержав ее за руку в последний момент. Катя обернулась, вопросительно приподняв идеальную бровь. Даже её излом был Косте укором. Или так только казалось...

- Что? - наконец, поинтересовалась она.

- Ты мне не веришь, что ли? У отца Киры, ну, ты знаешь, нашей соседки со второго, инфаркт случился. Я поехал помочь. Сама знаешь, как у нас в больнице могут «полечить».

- Молодец. Не оставил ребят в беде. Я спать, ладно? - Катерина улыбнулась одними губами и аккуратно высвободила ладонь из его захвата. Последнее время она часто так улыбалась, а он знал жену слишком хорошо, чтобы этого не замечать. И даже, вполне возможно, в глубине души понимал, что послужило причиной таких изменений. Но... Так и не решался с нею заговорить. Боялся. Боялся, что, потревожив рану - просто убьет все, что у них было когда-то, и перечеркнет то, что еще могло бы быть. При проникающих ранениях колюще-режущими предметами медицина не рекомендует самостоятельно их вытаскивать. Есть такое понятие «смерть на кончике острия». Повредив большие сосуды, нож перекрывает их, и не даёт крови пролиться. Но стоит его извлечь - кровь пульсирующим фонтаном вырвется наружу, и смерть станет неминуемой. Его измена была тем самым ножом. Острым, неумолимым. Он засел в сердце Кати, закупорив перерезанные вены их сумасшедшей любви, которая, будто пуповина, соединяла их долгие годы. Они выжили. Но нож - никуда не делся. Не рассосался сам по себе чудодейственным образом. Чудес вообще не бывает. Не существует волшебной таблетки, способной вылечить душевные раны. И сейчас бы вырвать к чертям клинок, дать пролиться обиде, только... А вдруг после этого станет только хуже? Вдруг она... уйдёт? Как он без неё? Кто? Зачем?

- Катя...

- А?

- Я люблю тебя...

А в ответ - кивок, легкая улыбка, и тишина.

- Я пойду, Костя, сегодня такой тяжёлый день был. А ты поешь, ужин в духовке.

- Ну, прости ты меня! - закричал он совершенно несвойственным ему тоном.

Катя прикусила щеку изнутри. Она всегда так делала, когда хотела остановить закипающие слезы. Он это знал, как и миллион других мелочей о ней... Единственной, кого любил.

- Знаешь, по моему глубокому убеждению, слово «прости» заняло бы вторую строчку, после «люблю», если бы какой-то умник озаботился бы созданием рейтинга бессмысленных слов. Костя сглотнул, нужные фразы, которыми бы он мог парировать высказывания жены, не находились. Их просто не было, как и не было оправданий тому поступку...

- А может, наоборот? - нашёлся мужчина. - Может быть, они, напротив, наполнены всеми возможными смыслами? Да, зачастую противоречивыми, двойственными, парадоксальными, но такими честными в своей обнажённости! Катерина ничего не ответила, только еще ниже опустила голову. «Осень... Осень моя золотая» - так Костя называл жену из-за необычного рыжего цвета волос. И он был счастлив в объятьях своей Осени. И ни разу в жизни не пожалел, что идет с ней по жизни за руку. Он жалел лишь о том, что заставил свою осень плакать дождями... Интересно, жизнь когда-нибудь станет прежней?

Находиться дома в отсутствие соседки было как-то непривычно. Кирилл постоянно возвращался мыслями туда, где под металлической дверью реанимации, дожидаясь новостей о состоянии отца, сидела она - Кира. И почему-то казалось до ужаса неправильным быть самому здесь, когда где-то там, далеко, она одна мучилась в неизвестности. Нет, он, конечно, рассказал о визите Измайлова, и о его обещании подключить самых лучших специалистов, но...Кирилл не был уверен, что Кира до конца поверила в лучшее. Он чувствовал волны недоверия, исходящие от нее. И, в принципе, мужчина мог его понять. Время было такое - никто ничего не делал просто так. Вот и соседка ожидала какого-то подвоха. А ведь он ей даже не успел рассказать, что Константин Сергеевич еще и денег в помощь собрал...