Глава 19

Ну, а дальше… опять ничего не случилось. Им с Кирой не удалось даже толком поговорить, обсудить то, что между ними происходило. Кирилл буквально поселился на работе, исправляя ошибки одного переоцененного им сотрудника. И, главное, что злиться он мог разве что на себя. Потому что именно он был руководителем проекта. Именно он – принимал решения, утверждал спецификации, закреплял участки работ за конкретными специалистами, и… недосмотрел. И теперь был вынужден исправлять собственные косяки в авральном режиме. Когда же приходил домой, Кира уже спала. Но перед тем, как отправиться отдыхать, она готовила Кириллу ужин, который каждый раз ожидал его в духовке. И это… это очень трогало. Цепляло. Ненавязчивая забота истинной женщины. Как повелось испокон веков. То, что он, безусловно, оценил, учитывая то, что у самой девушки в эти дни проблем было – хоть отбавляй.

- М-да… Тяжелый случай. Первый раз вижу, чтобы мужики, в кои-то веки избавившиеся от баб, сидели, как в воду опущенные…

- Неделя тяжелая, – буркнул Сеня, откинувшись на спинку дивана.

- Это почему же? – заинтересовался Алексей. Организованный мальчишник был на его совести, хотя и проводился на территории капиталиста.

- А вот как стартовала – хуже некуда, так и покатилась прямёхонько псу под хвост. Все через ж*пу. Даже не жрал по-человечески…

- Это серьезно, конечно, - заржал спортсмен, закидывая в рот соленый орешек. - Слушай, а может, все твои беды оттого, что кукла свинтила? Не привыкло ваше сиятельство в одиночестве-то.

- У нее имя есть… - как-то устало отбивался Семён.

- Ага… Как в песне: На-та-ли-и-и…

- Ты ж, вроде, не пил, Лёх...

Лёха и правда не пил – вот у кого была железная сила воли. Спортсмен, что с него взять? Сам же Кирилл цедил хороший виски и флегматично наблюдал за соседями. На этот вечер у него были совсем другие планы. Он собирался приехать, если не пораньше, то хотя бы не ночью, и, наконец, поговорить с Кирой. Сказать ей спасибо. Не утром на бегу, как это было до этого, а по нормальному, как она того заслуживала. Хотел обсудить их будущее и предложить не спешить разъезжаться. Но у Киры образовались дела. Выписывали её отца, и она решила первое время побыть с ним. Даже не приехала домой ночевать. А Кирилл привык, что она всегда рядом. Пусть даже за стенкой, но главное… под одной с ним крышей. Привязался, сам того не желая. На подсознательном уровне прикипел. И ведь не собирался в ближайшее время ввязываться в отношения, но тут уж, как вышло.

- Ну, а ты, Кир, чего с постной миной? Тоже неделя не задалась?

- Это еще мягко сказано. Она выдалась адской. Да и в голову всякое лезет… Правда, ел хорошо, так что, Сёма, можешь завидовать…

- Уже, – кивнул капиталист, отпивая пиво прямо из бутылки. – Моя домработница разучилась делать мне завтраки, ты прикинь?

- Не могу себе такого даже представить. Я всегда считал, что готовка – это, как езда на велосипеде. Раз научился – и все.

- Скажи это моей домработнице. Она уже неделю кормит меня всякой бурдой, а я всего-то сырников прошу …

- А может, она и не умела никогда сырники твои жарить.

- А кто же тогда это делал? Домовой? – Семен потянулся и закинул босые ноги на журнальный столик. У Кирилла было предположение, кто. Но он не знал, стоит ли его озвучивать. Вполне возможно, Натали не горела желанием рассекречиваться. В таком случае, кто он такой, чтобы вмешиваться?

- А если Наташка твоя? Не думал? Я как-то её с малыми просил посидеть, так они испекли неплохое печенье. Кривобокое, правда, но, думаю, это на совести детей, – опередил Кирилла Алексей.

Сёма сделал еще один глоток из бутылки, и не стал ничего отвечать. Но это не означало, что слова соседа прошли мимо его внимания. Натали в очередной раз удалось его удивить. И он не знал, что его озадачило в большей степени - то, что его девушка сидела с детьми, или то, что она испекла с ними печенье. И то, и другое совсем не вязалось с Наташкиным привычным образом. Как и не вязалось с образом его женщины в принципе. Прав был Лёха – ему нравились девушки определенного типа. Высокие, худые, красивые, с большими сиськами и упругими бедрами… Молодые. Кричащие о том, что он, Сёмен Галушка, себе может позволить такую. И конечно, при наличии внешних данных требовать от них еще и наличия мозгов было бы слишком самонадеянно.

Семён знал, что соседи не могут понять этого его пунктика насчет красивых баб. А ему не очень-то хотелось объяснять. И ворошить прошлое тоже не очень хотелось… Хотя именно оттуда росли ноги его комплексов. Все было до пошлости банально. Он, молодой и влюбленный до безумия… Она – красивая, как осень, и такая же непостоянная. Пока Сёма был при бабках, пока вертелся туда-сюда – она была рядом. А стоило загреметь на нары – её как ветром сдуло. Самое паршивое в этом всем то, что сел Сёма по договорняку, вместо одного блатного. Вот к нему-то его благоверная и ушла. Сёма, как узнал – чудить начал, в карцер на месяц загремел… Узнал, что такое, когда тебя корежит так, что кишки в узел закручиваются. И дубинки вертухаев тут были точно не при чем. А блатной, смешно, поиграл с той дурой и бросил. Для таких, как он, поговорка «предав однажды, предаст и дважды» была не пустым звуком. Ленка этого не понимала. Да он и сам тогда еще не понимал. С тех пор столько воды утекло, столько всего изменилось… И, конечно, когда он вышел, Ленка снова к нему пришла. Он не побрезговал – оттр*хал ту до звезд перед глазами, но на том и остановился. Встречал её еще несколько раз. Он - под руку с красивой молодой девкой, она… уже потасканная и цепляющаяся за уходящую красоту. Казалось, ну что теперь? Доказал всё и всем, заставил локти кусать неверную… Остановиться бы, но как-то вошло в привычку. Не верить никому, и в сердце не впускать. Да и по статусу ему было положено – красивая девка рядом.

- Натали к бабке уехала. На юбилей… - пояснил зачем-то.

С тех пор-то вся его привычная жизнь и пошла кувырком. Потому что раньше Наташка никуда не уезжала. Точнее, она всегда пыталась это совместить с его отлучками. Он - в область на объект. Она – к родне в Заж*пинск… И только на той неделе, как будто это было нормально, сказала, что уедет. Именно сказала. То есть, не спросила, а можно ли - перед фактом поставила. И умотала ведь… Хотя видела, что он не в восторге. Точно, с тех пор все и пошло наперекосяк.

В дверь постучали, и буквально через пару секунд на пороге комнаты возник Рудольф. Матерь Божья… Похоже, что сегодня тот превзошел самого себя. Кирилл не был особым модником, но даже он понимал, что столько розового в прикиде мужчины – это некий перебор.

- Извините, пришлось задержаться в галерее. Я пропустил что-нибудь интересное?

- Ровным счетом ничего. Сегодня здесь вообще - скукота.

- Ну и проваливай, если скучно… - зевнул Семён. – А мы сейчас футбол будем смотреть.

Кир ничего не имел против футбола, да только после выпитого стакана Рэд Лейбла его клонило в сон.

- Мужики, я – пас… Три ночи толком не спал, глаза закрываются.

- Дезертир, - прокомментировал Семён.

- Подкаблучник, – добавил Лёха самое, на его взгляд, страшное ругательство.

- Может, все-таки, Константин Сергеевич подтянется, будет вам веселей, – улыбнулся в ответ Кирилл.

- С тех пор, как у них с Катериной разладилось, тот дома сидит. Видимо, очки в копилку пытается заработать, – внес свою лепту в разговор Рудольф.

- Сначала наделал дел, теперь страдает. Врезать бы… Чтоб мозги на место встали, – отмахнулся Семён. Он поступка Кости не понимал. И несмотря на то, что сам был мужиком, никакой мужской солидарности по отношению к нему не испытывал. Косте досталось настоящее сокровище, а тот променял его на грош… Такого Сёма понять не мог. Если бы ему повезло в жизни так, как депутату, он бы с жены пыль сдувал. На руках бы её носил. Уж он-то оценил бы Катю по достоинству. Потому что знал цену верности…

- А ты врежь… - раздалось за спиной. – Ну, чего смотришь, герой?!

- Эй, мужики… Вы че? – вскочил Леха.

- Ты ж только и ждешь, когда её подобрать можно будет… - рычал Константин, наступая на Семёна.

- Костя, тормози. Ты только послушай, что ты несешь? – встал со своего места Рудик.

- А у него все кругом виноваты, да, Кость? Только не ты.

- Ты ни хрена не знаешь!

- Я знаю, как паршиво, когда тот, кого ты любишь, тебя предает. Рассказать, каково это?

- Хе*овое, если честно, чувство… - не удержался от комментария Кирилл, и сам себе удивился. Он уж точно не собирался перетягивать одеяло на себя. А теперь стоит, как мишень для взглядов всех присутствующих.

- Я плачу за свою ошибку каждый божий день в течение последних четырех лет. Думаешь, недостаточно? – Костя дернул галстук и устало опустился на подлокотник дивана.

- Можно всю жизнь платить, но так и не закрыть долг, – задумчиво проговорил Рудик, наливая бурбон в стакан.

- Ну, прямо вечер откровений! – горько рассмеялся депутат. – А ты, Рудольф, в чем виноват?

- А у нас с тобою, Костя, одна болезнь. Только ты четыре года болеешь, а я больше сорока.

- Жизнь – дерьмо, – прокомментировал до этого молчащий Лёха.

- Много ты понимаешь… - фыркнул Рудольф, делая щедрый глоток.

На мгновение в комнате повисло молчание. Сон Кирилла - как рукой сняло. И резко захотелось обновить свою порцию выпивки. Семён отвернулся к окну. Напряжение понемногу спадало…

- Я себе тоже налью, – сказал депутат. Сёма лишь плечом дернул. Мол, само собой разумеется, и пробормотал:

- Либо мы предаем, либо нас. Правильно сказал Лёшка. Жизнь – дерьмо.

- Я-то как раз никого не предавал. И меня не предавали. Пусть попробует только!

- Вот и цени это, Лёша. Цени… второго шанса не будет.

- Я все же не теряю надежду, – признался Константин.

- Надежда – мой компас земной. Полвека живу надеждой. Порой, сам себе удивляюсь.

- А Соломия, оказывается, крепкий орешек.

- Этого у нее не отнять… Уже бы внуки выросли. А так… Жизнь мимо прошла.

- Ты талантливый художник, Рудольф. Единичный. После тебя останется великое наследие.

- Я бы предпочел менять памперсы внукам.

- Вот и я надеюсь, что не упустил еще этот шанс… Не узнаю в последнее время Аришу, – пробормотал Константин. – Простить себя не могу за то, что им это пришлось пережить.

- А не рано ли ты о внуках задумался, драгоценный? Тебе еще детишек рожать и рожать. Глядишь, на этой почве и сойдетесь с Катериной.

Где-то на разговоре о детишках Кир окончательно потерял нить разговора. Во-первых, последнюю неделю он и правда практически не спал, во-вторых, давно не пил виски, и уже забыл, как он на него убойно действует. В общем, Кирилл конкретно надрался. Лёхе даже пришлось его провожать домой, чего с ним не случалось, наверное, с института. Хотя Сёмен и предлагал постелить в гостевой спальне, Кирилл гостеприимством капиталиста злоупотреблять не стал. Кое-как закрыл за Лёшкой дверь, прошел в ванную, стащил на щиколотки штаны и, усевшись на крышку унитаза, зачем-то позвонил Кире.

- Привет, - послышался знакомый голос. – Ты чего не спишь?

- Да вот… Не спится. Я у Семёна, ик, был… В гостях. Натали уехала, и у нас мальчишник организовался…

- Сам по себе организовался? – улыбнулась Кира.

- Угу… Я на него не планировал идти. Хотел, ик, с тобой поговорить… А тебя дома нет, – заметил обиженно.

Улыбка Киры стала шире, но Кирилл этого, конечно, не видел.

- Я завтра приеду, папа, вроде, нормально устроился, и чувствует себя хорошо. Я тебе тоже кое-что рассказать хотела…

- Правда? Ик… а хочешь, я приеду?! – вскочил со своего места Кир.

- Ну уж нет, – рассмеялась девушка. – Ты лучше спать ложись. По-моему, это тебе не помешает.

Кир, наступив на штанины, стянул джинсы и, так и не сняв носков и рубашки, пошел в кровать. За окном кто-то пел… Кирилл, несмотря на выпитое, кажется, даже догадывался, кто это был.

- Это что за вопли?

- Это не вопли. Это депутат серенаду поет…

- Он, что, тоже перебрал?

- Скажешь тоже… Мы циливи… цивиле… цивилизованно посидели! Он счаззз споет и пойдет с Катей детей делать… Ему Рудик, ик, посоветовал… Кир, а ты хочешь детей, ммм?

У Киры от такого вопроса даже дыхание перехватило. Она, конечно, понимала, что всему был виной алкоголь, но…

- А ты? Ты хочешь? Кир… Кирилл? Уснул, что ли? – девушка вздохнула, и отняла трубку от уха. Посмотрела на фото Кирилла, которое сделала в тот самый вечер у реки, и которое теперь стояло на заставке вызываемого абонента. – Спокойной ночи, пьяница… Надеюсь, твоя голова будет не слишком болеть.

Глава 20

Голова болела адски. Хотя обычно, злоупотребление виски для Кира не сопровождалось такими последствия. Текила - да. А с виски у них были хорошие отношения. До этого дня...

- О-ох...