Алика Мур - Двойное искушение

– Привет, детка!

Арлин порывисто обняла меня, и я ощутила аромат дорогих духов, который исходил от ее волос. Я слегка похлопала мать по спине – официальный жест для тех, кого не сильно рад видеть – и, отстранившись, уставилась на маленький чемоданчик у ног женщины.

– Ты, что, сбежала от мужа? – пошутила я, криво улыбнувшись.

Видимо, шутка оказалась не очень удачной, так как Арлин скривилась и бросила на меня осуждающий взгляд.

– Не понимаю, почему ты никак не смиришься с тем, что твоя мать может быть счастлива с кем-то, кроме твоего отца?

Она обиженно поджала губы и покачала головой. Мне вдруг стало стыдно. И правда, почему?

Так и не получив приглашения войти, Арлин подхватила за ручку чемодан и вкатила его в квартиру.

– А где Джо? – спросила, снимая легкий полушубок и с любопытством обводя взглядом прихожую. – Как обычно заседает на своих совещаниях?

– Тетя уехала по делам, – уклончиво ответила я. Сообщать маме, что в ближайшие полгода ее золовка не появится в этой квартире, все равно, что подписать себе приговор. Услышав такую новость, вряд ли Арлин захочет быстро уехать туда, откуда приехала. – Почему ты вернулась?

Женщина пригладила перед зеркалом собранные в идеальный конский хвост волосы и, пожав плечами, направилась в гостиную.

– Строители управились быстрее, чем я рассчитывала, так что пришла пора оформлять документы.

– Ну, конечно.

Я горько усмехнулась. Глупо было рассчитывать на то, что в этой особе проснулись материнские чувства, побудившие ее навестить единственную дочь. Впрочем, это было не важно. Я уже давно выросла из той маленькой девочки, которая с замиранием сердца ждала материнской ласки, и присутствие Арлин скорее вызывало тоску по отцу, чем по ее жалким попыткам изобразить любящую мать.

Я прошла на кухню и, вытащив из духовки противень, принялась перекладывать картофель в стеклянную кастрюлю.

– Есть хочешь? – спросила не оборачиваясь.

– Что это ты приготовила? Пахнет изумительно!

Арлин обняла меня за талию и опустила подбородок мне на плечо. Я поморщилась. Все эти льстивые уловки меня порядком раздражали, хотя я и понимала, что делает она это не нарочно. Просто такая у матери натура: изображать из себя ту, кем на самом деле она не является. С отцом она вела себя точно так же. Я вздохнула.

– Садись за стол, – сказала, накладывая дымящийся картофель в тарелку. – Ты по-прежнему не ешь мясо?

– Фрэнк прекрасно готовит – даже мясо, – вздохнула она наиграно. – Я не хочу его обижать.

Я мысленно закатила глаза.

– Отца ты не боялась обидеть, – сказала, поставив перед матерью тарелку.

– Твоему отцу было безразлично, чем я питаюсь.

– Я говорю не о пристрастиях в еде.

Я внимательно посмотрела на мать, и та прекрасно поняла, на что я намекаю.

– Ох, детка, ты слишком жестока ко мне. – Она скорчила обиженную рожицу. – Если бы Стэнли проявлял больше внимания ко мне, я бы не стала смотреть на других мужчин.

От удивления мои брови поползли вверх.

– Выходит, это отец виноват в том, что ты стала ему изменять?

– Я его не виню, просто хочу, чтобы ты поняла меня. Ты ведь тоже женщина, неужели так трудно войти в мое положение?

Арлин отправила в рот кусочек колбаски, и ее лицо преисполнилось блаженством. Ни капли раскаяния или вины. Я обреченно вздохнула.

– Любить человека – значит быть верной ему. Разве это не очевидно? – спросила, не скрывая разочарования в голосе.

– У тебя недостаточно опыта, чтобы судить о таких серьезных вещах, – парировала Арлин. – Я любила Стэнли, но с возрастом он стал равнодушным к такой стороне брака, как секс.

– Ой, перестань! – воскликнула я. – Я не собираюсь обсуждать здесь с тобой твои сексуальные пристрастия! Ты изменяла отцу, и именно это свело его в могилу!

В глазах Арлин блеснули слезы.

– Ему было пятьдесят шесть, и проблемы с сердцем у него были и раньше! – выпалила она. – Ты жестока со мной, детка!

– Нет, это ты была жестока с отцом!

Я круто развернулась и почти бегом припустила в спальню. Продолжать разговор было опасно: я могла не сдержаться и влепить матери пощечину, а это было бы уже чересчур.

Чтобы хоть как-то охладить пыл и привести мысли в порядок, я решила пройтись по заснеженному парку рядом с домом. Быстро оделась, схватила с полки в прихожей ключи и, не обращая внимания на причитания матери, вышла за дверь.

Прогулка и правда успокоила возмущенные нервы. Обдумав ситуацию с приездом незваной родственницы, я решила, что не стану поддаваться на провокации. Буду молчать, что бы там Арлин мне ни говорила. Всего-то пару дней потерпеть: терпела же я ее как-то всю жизнь.

С этими мыслями я вернулась в квартиру, но тут меня ждал очередной сюрприз.

В гостиной сидел Шон. Откинувшись на спинку дивана, он потягивал из стакана сок, в то время как моя мать, одетая в кружевные чулки, бесстыже выглядывающие из-под короткого халатика вертелась возле него и соблазнительно хлопала накладными ресницами.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я зло, застыв при виде этой картины.

Парочка обернулась. Я отметила, как помрачнело лицо Арлин: судя по всему, она не рассчитывала на мое скорое возвращение

– Рэйчел! – воскликнула она, обретая прежнюю невозмутимость. – Как ты могла скрыть от меня, что у Джо такие приятные соседи?

– Настолько приятные, что ты решила не надевать на себя лишнего?

Наверное, я перегнула палку, бросив матери столь откровенную гадость, но разве с ней по-другому возможно? Арлин решила пропустить мою колкость мимо ушей.

– Я никак не могла разобраться, как включается кофемашина, и молодой человек любезно предложил свою помощь.

Я закатила глаза.

– Твоя мама сказала… – начал Шон, но Арлин его перебила.

– Прошу тебя, зови меня просто Арлин, – проворковала она, накрывая его руку ладонью. – Рэйчел, детка, присоединяйся к нам.

– К вам? Как мило, пожалуй, я откажусь.

Я бросила на Шона испепеляющий взгляд и быстрым шагом направилась в спальню.

Какое вопиющее безобразие! Моя мать окончательно потеряла стыд, а парень, в которого я готова была влюбиться, оказался обычным бабником. Не вернись я сейчас, неизвестно, чем бы закончились их милые посиделки.

Чувствуя, что если немедленно не выговорюсь, то просто лопну от злости, я вытащила из кармана телефон и плюхнулась на кровать. Нужно срочно звонить Лоис. Но не успела я разблокировать экран, как в дверь постучали.

– Оставьте меня в покое! – крикнула я, безуспешно скользя по дисплею замерзшим пальцем.

Видимо мой голос прозвучал неубедительно, потому что дверь распахнулась, и на пороге возник Шон.

– Привет, – сказал он, как ни в чем не бывало, и на мгновение я потеряла дар речи.

Все-таки он был невыносимо хорош собой. Широкий разворот плеч, узкие бедра и эти гипнотические ямочки в уголках губ. Я судорожно вздохнула.

– Что тебе нужно? – с трудом выдавила, уставившись в блестящие глаза парня.

– Мне нужна ты, – ответил он с лукавой улыбкой.

– А мне показалось, тебе достаточно общества моей матери.

Не прекращая борьбу с собственным телефоном, я раздраженно пожала плечами.

– Общество Арлин слишком навязчиво и предсказуемо.

Мои губы скривились в язвительной усмешке.

– А ты у нас, значит, любишь сюрпризы.

– Только в твоем исполнении. – Шон явно наслаждался моим раздражением. – То, как ты меня встретила… Это было весьма неожиданно и очень приятно.

Я поджала губы и пристально посмотрела на парня, пытаясь понять, есть ли в его словах сарказм. Шон все так же стоял в дверном проеме, скрестив ноги и сложив на груди руки, а на его губах блуждала мечтательная улыбка. Его красивые карие глаза обрели цвет старого виски. Я всмотрелась в их глубину: определенно, что-то в них изменилось.

– Зачем ты пришел? – спросила сухим голосом, откладывая в сторону телефон, с которым так и не смогла справиться.

– Позвать тебя в гостиную.

– Ты не понял. – Я недовольно поморщилась. – Зачем ты пришел сюда, в квартиру?

Шон сдержанно усмехнулся и покачал головой.

– Ты, что, ревнуешь меня к собственной матери?

– Вот еще! – Я фыркнула, чувствуя, как щеки покрываются румянцем. – Просто я знаю, на что способна Арлин.

– Ты ревнуешь, признайся.

Я покраснела еще сильнее, глядя, как расплываются в лукавой усмешке губы парня.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Я изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид, хотя делать это с пылающим лицом было непросто. Шон вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Хотел пригласить тебя на ужин, поэтому и пришел, – сказал он, придвинув пуфик и усевшись напротив меня. – Я не знал, что ты не одна.

– Если ты вдруг не заметил, меня здесь вообще не было, – буркнула я в ответ, отодвинувшись вглубь кровати.

Несмотря на злость, которую я все еще была готова обрушить на парня, меня охватила сладкая дрожь. Как бы ни хотелось мне все отрицать, но я вынуждена была признать: в присутствии Шона мои чувства совершенно выходили из-под контроля. Парень облокотился о колени и подался вперед.

– Арлин сказала, что ты вернешься с минуты на минуту, к тому же она умоляла помочь ей включить кофемашину, – сказал он, пожимая плечами. – Я не думал, что тебя это так разозлит.

– Ты просто не знаешь мою мать. – Я глубоко вздохнула. – Она испортила жизнь моему отцу, а сейчас тоже самое пытается сделать с моей.

Лицо Шона стало серьезным.

– Твои родители разошлись?

Этот простой вопрос заставил меня съежиться. В груди болезненно сжалось сердце, и я на мгновение зажмурилась.

– Мой отец умер, – произнесла страшную фразу, от которой тут же защипало в носу.

Я поспешно опустила голову, надеясь, что Шон не заметил навернувшихся на глаза слез. Все это было ужасно глупо: я никогда не понимала девчонок, которые используют личное горе в попытке добиться внимания от мужчин, и вот сейчас сама невольно стала одной из них.

– Прости, я не знал. – Словно желая продемонстрировать свою поддержку, Шон взял мою руку и легонько сжал ее между ладоней. – Вы были очень близки…

Эта фраза прозвучала скорее как убеждение, а не как вопрос. Я подняла взгляд и натянуто улыбнулась. Хотелось верить, что выглядела я при этом не слишком несчастной.

– Отец был всем для меня, и мне до сих пор его не хватает, – ответила сдержанным тоном.

Шон одарил меня ободряющей улыбкой.

– Ты пытаешься удержать свою боль внутри, хочешь быть сильной, но ведь это вовсе не обязательно. – Он умолк, видимо ожидая от меня согласия, а затем, уже тише, добавил: – Я знаю, что ты чувствуешь, Рэйчел. Тебе не нужно прятаться от меня, просто позволь этому выйти.

Внутри что-то дрогнуло, заставляя меня взглянуть на Шона другими глазами. Передо мной сидел не просто парень с красивой мордашкой – мужчина, у которого было право так говорить.

– Я не привыкла кричать о своем горе на всех углах.

Шон согласно кивнул.

– В этом нет необходимости. Достаточно одного человека, которому ты сможешь довериться и разделить с ним свою боль.

– Ты говоришь как человек, который сам пережил нечто подобное.

Я внимательно посмотрела на парня, пытаясь понять, что он от меня скрывает. Шон улыбнулся, но улыбка вышла печальной.

– Мы с братом тоже потеряли родителей, – признался он, наконец, пожимая плечами. – Это было очень давно, но я хорошо помню то чувство отчаяния, которое съедало меня живьем.

Такого признания я от него не ожидала. Наверное, стоило сказать, что мне очень жаль, но я видела, что Шон не нуждался в сочувствии. Оставалось догадываться, какую работу пришлось ему над собой проделать, чтобы сейчас говорить обо всем так спокойно.

Впрочем, меня это не сильно удивляло. Если трагедия случилась давно, у него было время, чтобы с этим смириться.

– Значит, у тебя есть брат? – спросила я, осторожно переводя тему.

Улыбка на лице Шона стала расслабленной.

– Есть, и я очень рад этому обстоятельству. Правда, так было не всегда. – Он усмехнулся, словно вспомнил что-то забавное. – После гибели родителей нас отдали в приемную семью, и вот там мой братишка впервые заставил меня пожалеть о нашем родстве.

– И чем же он тебя так разочаровал?

– В отличие от меня – тихого скромного мальчика – он вел себя, словно мелкий бандит. Постоянно огрызался с нашими опекунами, подкидывал в спальни лягушек и пауков, устраивал в доме ловушки, в которые попадались все без исключения – в общем, устраивал такие фееричные шоу, что им позавидовал бы сам Маколей Калкин.

– Могу себе представить, как были счастливы ваши опекуны, – хмыкнула я, вспоминая находчивого маленького героя рождественского фильма.

– Органы опеки едва поспевали подбирать нам новые семьи. – Шон с улыбкой покачал головой. – И все-таки он был тем братом, который всегда рядом и всегда будет на моей стороне, что бы ни случилось. У тебя есть братья, сестры?