На рабочем столе звенит телефон. У меня нет дисплея для определения номера, но мое предчувствие развернуло транспорант с именем звонящего в голове. Я нерешительно поднимаю трубку и ещё более нерешительно произношу: да.

— Восемнадцатый этаж, мой кабинет, живо, — гневно шипит Босс.

— Я… не…

— Это приказ руководства, Лея, — грозно выплевывает он и кладет трубку.

Вот черт!

На слабеющих ногах поднимаюсь с места и иду обратно к лифтам, оставив вещи на рабочем столе. Сжимаю и разжимаю пальцы на руках, пытаясь унять дрожь в них. Пока поднимаюсь на четыре этажа вверх, перебираю в голове придуманные вчера фразочки, но они, как назло, разбегаются в потёмках разрозненного сознания. Ладно, Лея, просто держи голову выше и не позволь выставить себя идиоткой.

Я никогда не была на восемнадцатом этаже. Передо мной открывается просторная светлая приемная по типу полукруглого атриума. Вдоль стен расположены двери с золотыми табличками. И только одна из них открыта в ожидании посетителя.

Меня.

Я глубоко вдыхаю и неспешно выпускаю воздух через рот, в попытке успокоить расшалившееся сердцебиение. И смело шагаю на встречу с Боссом. Вхожу в огромный пустой кабинет и останавливаюсь, непонимающе оглядывая помещение. Где Александр?

За моей спиной хлопает дверь, и сильные руки стремительно закручивают меня вокруг своей оси, разворачивая на 360 градусов. Спина оказывается прижата к деревянной двери. Я не успеваю испугаться пылающего взгляда напротив, следующее, что я ощущаю — вкус поцелуя на своих губах. Настырного, беспощадного, злого.

Я должна оттолкнуть зарвавшегося Босса, но руки почему-то творят несусветную дичь: обвивают талию мужчины и прижимают его ближе к себе. Губы оказываются еще более непослушными и впускают язык мужчины в рот. Жар охватывает все тело от самых кончиков пальцев до корней волос. Мы, как безумные, впиваемся друг в друга, тяжело дыша, сжимая пальцами кожу и издавая странные утробные звуки.

Все заканчивается так же неожиданно, как и началось. Александр вжимается в меня корпусом и кладет подбородок мне на голову. Он тяжело дышит, а пониже пояса пульсирует явное доказательство его настроя.

Сердце стучит где-то в горле, а потом проваливается в желудок, разгоняя всех бабочек. Что этот мужчина творит со мной?

— Что ты творишь со мной? — тихо произносит мужчина, словно отзеркаливая мои мысли.

Я молчу, не в силах подобрать слов к этой ситуации, только сжимаю рубашку Босса под пиджаком в своих пальцах.

— Почему сбежала в субботу? Почему с ним? И сегодня…

Александр немного отстраняется от меня и сжимает в ладонях мое лицо. Он впивается острым взглядом в мои глаза, пытается добраться до недр души, выискать там угодные ему ответы.

— Он тебе нравится? — задает неожиданный вопрос.

— Только как друг, — шепчу я.

— Ты с ним так смеялась… Почему со мной не так?

Он не ждёт ответа, снова касается моего рта, но на этот раз поцелуй очень лёгкий, мягкий, нежный. Он проводит губами по моим, захватывает нижнюю и оттягивает ее, а потом мягко раздвигает их своим языком, выманивая мой на встречу. Я начинаю дрожать от распирающего чувства внутри, такого всеобъемлющего, что слов ему не подобрать. Боже, этот мужчина бог. Я готова на все в его руках.

Сильные руки скользят по моим плечам, очерчивают грудь и сжимаются на талии. Задерживаются там ненадолго и продолжают свой путь вниз. Ладони сжимают мои ягодицы, немного приподнимая меня вверх, впечатывая в твердое тело мужчины. Доказательство его возбуждения давит мне в живот, вызывая теплое тянущее ощущение внизу живота, и я издаю совершенно неприличный стон прямо в губы Александру.

Это звук сносит плотину сдержанности мужчины. Он подхватывает меня под ягодицы и поднимает вверх, заставляя обвить себя ногами. Со мной на руках он вывереренно идет к своему столу. Сажает меня на твердую поверхность и тут начинается настоящий ураган.

Наши руки, губы, дыхание, все перемешивается. Босс нетерпеливо запускает теплые пальцы под мою футболку, прикусывает нижнюю губу и начинает страстное путешествие своего рта по моей коже: скулы, ухо, шея. Я снова дрожу, сильнее впиваясь в широкие плечи. Ещё, ещё, пожалуйста, ещё.

Он снова читает мои мысли: спускает с плеч джинсовку, нетерпеливо тянет футболку вверх, впивается зубами в шею. Пульс бьётся в висках, голова в тумане желания, я тяну руки к его пиджаку и неуклюже стягиваю его вниз. Хочу почувствовать его ближе, теснее, интимнее. Проворные пальцы ловко расстегивают пуговицу на моих джинсах и тянут язычок молнии вниз, не прекращая жадно исследовать кожу губами. Ещё секунда и одной рукой он поднимает меня над столом, а другой — стаскивает плотную ткань с ягодиц.

Он движется уверенно, будто делал это тысячу раз. Холодная поверхность стола лишь распаляет своим контрастом с моим внутренним пожаром. Я, словно загипнотизированная, наблюдаю за тем, как скользит джинсовая ткань по коже, все больше оголяя ноги. Сердце грохочет в ушах, ощущения, как на грани обморока.

Неожиданный громкий стук в дверь — ушат холодной воды. Мамочки, что же я творю!

— Нельзя! — рявкает Босс на дверь.

Я вскакиваю со стола и судорожно пытаюсь натянуть приспущенные джинсы. За дверью слышится стук удаляющихся набоек. Господи, какой кошмар! Прыгаю на месте, влезая в тесную одежду, застегиваю пуговицу и тут же ныряю под стол в поисках своей футболки. Краем глаза наблюдаю, как Александр Германович встряхивает пиджак, только что валяющийся на полу, и приглаживает волосы, в которых минуту назад побывали мои пальцы.

Я прикусываю губу, не зная, как теперь себя вести. Снова притвориться, что ничего не было? Или свалить отсюда и из страны заодно, чтобы перестать влипать в мужчину напротив?

— Сядь, — его руки тяжело опускаются на мои плечи, и я плюхаюсь в кресло посетителей, сжимая в руках мокрую джинсовку.

Босс грациозно обходит стол и присаживается в свое замдиректорское кресло. Я опускаю взгляд себе на руки и заливаюсь краской так, что все лицо горит.

— Сегодня вечером. Я буду ждать тебя на стоянке в половине седьмого, — коротко говорит Александр.

— Я не приду, — хрипло вырывается из моего горла.

Собираю всю свою силу воли и поднимаю взгляд на мужчину напротив. Он вопросительно вскинул брови и смотрит на меня так, что хочется бежать без оглядки. Но я выдерживаю этот взгляд.

— И почему же?

— Я не хочу. Я не создана для таких отношений, простите. В субботу… что было бы после?

Задаю единственный вопрос, который сейчас имеет значение.

— А чего хочешь ты? — задумчиво проводит пальцами по губам.

— Того, на что мне не стоит надеяться, — пожимаю плечами, отводя взгляд в окно слева от нас.

Тяжёлые тучи мрачно смотрят на город. Так же, как я в свое будущее без этого мужчины.

— Не можешь забыть моих слов, — насмешливо произносит он. — Хорошо, Лея. Давай попробуем. Ты любишь кино?

Глава 23. Алиса

Вот мерзавец.

Он врал.

Машина МББ стоит на стоянке базы, усыпанная мокрыми листьями, и с залепленными грязью колесами, но она здесь. А мудак сказал, что вчера был без нее.

Сверлю его гневным взглядом, сложив руки на груди не просохшего до конца топа, пока он погружает свои вещи в багажник. Небо снова затягивают грозовые тучи, с минуты на минуту разразится очередной ливень.

— Что? — стреляет в меня глазами. — Тащиться в такой ливень в город было бы неразумно.

— Вы солгали!

— Как и ты, — глухой щелчок багажника скрывает саркастический смешок Босса.

— И что это значит? — фыркаю я.

— Вчера ты сказала, что будь на моем месте любой другой… но позже, твое тело говорило совсем другое, красотка.

Напыщенный индюк. Поправляю сбившийся на макушке пучок и игнорирую сверлящий лопатки взгляд.

— Прошу, — галантно открывает мне дверь Босс, мягко проводя пальцами по голой пояснице.

— Я доберусь на такси, но спасибо за предложение, — вкладываю в свою улыбку максимум яда и отбрасывают его руку.

— В такую глушь они не поедут. Садись, Алиса Селезнева, это просто поездка.

— А кофе — это просто кофе… — шепчу я, когда высокий паршивец огибает машину и садится за руль.

Протяжно выдыхаю, настраивая себя на непростое путешествие, и изящно опускаюсь на переднее сидение. Радио разрывается иностранными композициями сексуального подтекста, а мы едем молча, залипнув каждый в своих мыслях.

— Тебе куда? — вырывает меня из дум низкий голос.

— Текстильщики.

— Не ближний свет, — ухмыляется мужчина.

— Можете высадить меня у ближайшего метро, — холодно говорю я.

— Пожалуй, так и поступлю.

Вот козел.

— Вам не привыкать, — хмыкаю я.

— Что, прости? — недоумевает Босс, бросая взгляд на мои голые ноги.

— Высаживать на полпути. Бросать, едва въедете в город. Передать ответственность пассажиру. Боже, какую бы ещё придумать метафору для этого вашего "трахнуть и бросить?" — беззаботно кидаю я.

— В курсе значит. И кто же тот добродетель, что тебя посвятил? Дай догадаюсь: Жанна. О, она многое могла бы рассказать о том, какие это полпути, — расплывается он в мерзкой улыбке.

— И что, даже не екает?

— Напротив, меня заводит то, что с тобой не нужно играть в хорошего парня. Это новый уровень. Добиться цели, зная, что ты понимаешь правила этой игры, ммм… кайф.

Длинные пальцы на руле начинают выстукивать ритм в такт очередной песни. Это не тот эффект, которого я добивалась, но вызов принят, не этого ли я добивалась?

Мы добираемся до Текстильщиков очень быстро. Вопреки угрозам высадить меня у ближайшего метро, Босс показательно подвез к самому дому.

— В гости не напрашиваюсь, — смеётся мерзавец, поднимая ладони вверх, словно в примирительном ключе. — Ты слишком хороша для этого, да? И парень, наверное, дома? Он, кстати, в курсе где и с кем ты провела ночь?

— А это не Ваше дело, Босс, — вывожу губами сексуальное "о". — До понедельника. Надеюсь, не увидимся.

Открываю дверь машины и аккуратно ставлю ноги на асфальт.

— Не надейся, — хмыкает мне в спину гад. — Ты будешь моя, Алиса.

Я перекидываю рюкзак с вещами через плечо, и быстро иду к подъезду, не удостаивая его ответом. Непогода добралась и до Москвы.

В квартире первым делом принимаю обжигающий душ. Яростно стираю с себя следы прикосновений этого мужчины. Каждое его касание, каждый сальный взгляд. Ненавижу его. Ненавижу, ненавижу!

Чувствует себя богом, играет с людьми, как с пешками. Ему плевать на чувства других, женщины для него — всего лишь легкодоступные цели, мужчины — конкуренты, не достойные сражаться на одном с ним поле. Хотя и здесь были исключения. Но он не чувствует вину за содеянное с десятком глупых девчонок, не раскаивается, не страдает. Чертов ублюдок не чувствует ничего.

Но скоро это изменится!

Понедельник встречает резким похолоданием, напоминающим, что осень не за горами. Отличный повод выгулять новый брючный комбинезон. Собираю реанимированные после дождя волосы в высокий хвост, достаю новый тюбик ланкомовской помады цвета марсалы и обвожу губы идеальным полукругом. Черная ткань плотно прилегает к коже, красиво подчеркивая изгибы тела, а высокие шпильки делают ноги бесконечными.

Сегодня важная встреча с новыми партнёрами. Я должна показать себя во всем великолепии. Пускай моя карьера в этой компании не будет долгой, но показать себя профессионалом — тоже часть плана.

Семнадцатый этаж встречает меня рядом разноцветных мокрых зонтов, выставленных вдоль свежеокрашенных стен. Полуосвещенный коридор разносит стук моих каблуков на несколько метров вперёд и когда на пороге нашего единственного работающего кабинета меня встречает Лена, я даже не удивляюсь.

— Привет! — радостно говорит она, немного подпрыгивая на месте. — Я так и подумала, что это ты идёшь. Мне шеф поручил заняться вместе с тобой памятками для продавцов, я кое-что набросала в выходные.

Она говорит на ходу, увлекая меня к нашим рабочим местам. Говорит эмоционально, активно жестикулирует руками и смотрит на меня блестящим от идей взглядом. Фанатизм от работы. Все понятно.

Ближайшие часы мы проводим за стыковкой наших видений будущих учебных материалов. Лена говорит четко и с должным профессионализмом, с ней легко и удобно. Единственное, что мне хотелось бы в ней поубавить — ее энтузиазм. Хотя нет, еще ее громкий голос. И, пожалуй, зелёные пряди. Лет пять назад мы бы даже подружились, но сейчас в моей жизни нет места подругам, да и не верю я больше в них.

К обеду рабочее помещение наполняется странным гулом.