Джуд Деверо - Двойной любовник

— Александр, это ужасно. Как Эбигейль людям в глаза после этого смотреть сможет?

— Принимая во внимание, насколько Питман разозлен, пусть скажет спасибо, если ей вообще будет чем смотреть.

Джессика отпила глоток коньяку.

— Но где ты найдешь такого дурака, чтобы признался перед всем городом в поступке, которого сроду не совершал? Согласного быть без вины виноватым? — Джессика подняла голову и посмотрела на Алекса. — И потом, что им за это будет? Наверняка просто так с рук не сойдет.

— Ну, может, придется посидеть в колодках. Вряд ли что-нибудь более страшное. У меня, кажется, есть подходящая кандидатура.

— Кто же это?

— Думаю, что для тебя это будет сюрприз. Предоставь все мне. Я это дело утрясу, как, впрочем, и все твои прочие проблемы.

— Я могу и сама о себе позаботиться, но если тебе действительно удастся вызволить Эбигейль, я буду тебе обязана. Но за мной не пропадет. Я тогда тебе жену найду. На следующий год в это время в доме Монтгомери уже дети ползать будут. — Джессика поставила свою кружку на стол. — Ох, Алекс, а твои ослабшие мышцы… я подумала… я имею в виду… — Джессика зарделась. — Алекс, а у тебя могут быть дети? Твои дети, конечно?

Алекс посмотрел на нее долгим взглядом, отвернулся и вздохнул.

— Я не был с женщиной после моей лихорадки, но думаю, все будет нормально, если со мной правильно обращаться и помочь немного. — Он опять посмотрел на Джессику и улыбнулся ей слабой улыбкой.

— О-о-о, — сказала Джессика, допивая коньяк. — Наверное, нам лучше об этом никому не рассказывать, а то ты так холостым и останешься. Я не могу представить себе женщину… — Джессика остановилась, поняв, что может опять ранить чувства Александра. Она подумала о Мстителе, которому явно в этом помощь не требовалась, и улыбнулась.

Джессика взяла себя в руки и посерьезнела.

— Отлично. Займись поисками подходящего мужчины для Эбигейль, а я постараюсь найти тебе невесту.

— Кажется, моя работенка будет полегче. Вот, — Александр протянул Джессике апельсин. — Съешь это и за дело.

Итан Ледбеттер стоял за барьером перед судьями. Все женщины в зале суда напряженно вытянули шеи, стараясь не пропустить ни слова из того, что говорил этот красивый молодой мужчина.

Судья в большом и длинном парике попросил Итана повторить свои показания.

— Госпожа Эбигейль не хотела огласки, чтобы кто-нибудь знал о наших близких отношениях, что мы любовники. Поэтому она и сказала, что была с Мстителем. Она едва успела домой до прихода солдат. Еще бы несколько минут, и она бы попалась.

— Это все ложь, — крикнула Эбигейль. — Я этого человека вообще едва знаю. Я сказала вам правду: я сама все это устроила и я опалила свои волосы в огне. Я никогда…

— Бэйлифф, если вы не утихомирите эту особу, я прикажу вывести ее из зала. Ну-с, господин Ледбеттер, что вы нам поведаете про волосы?

— Случайно мы слишком близко подкатились к костру, — заявил Итан с заметной ноткой самодовольства в голосе.

Зал замер в шоке, потом ахнул. Раздались громкие возгласы, что-то среднее между смехом и возмущением.

Пока судьи совещались, Бэйлифф навел порядок.

— Мы пришли к решению, — сказал один из судей. — Обвиняемая Эбигейль Уэнтворт и свидетель Итан Ледбеттер приговариваются… — зал замер в напряженной тишине. — К женитьбе до захода солнца!

Эбигейль упала без чувств. Казалось, и Итан тоже был на грани обморока.

— Я солгал, — крикнул Итан. — Я только хотел помочь. Я солгал!

Судьи, с явным отвращением на лицах от этого дела, отмахнулись от Итана.

Алекс взял Джессику за локоть и повел из зала, но она высвободилась и ждала, пока выйдут бывшие обвиняемые. Эбигейль рыдала, ее мать тоже. Итан вышел, сжав зубы, с поднятой головой и гордым видом, хотя люди и хихикали над ним. Проходя мимо Алекса, Итан остановился, с ненавистью посмотрел на него и плюнул в лицо.

Очень спокойно Александр достал носовой платок и вытерся.

— Пойдем, Джессика? — осведомился он. Джессика брела рядом, не позволяя Александру дотрагиваться до себя, и молчала до тех пор, пока они не вышли из толпы.

— Как ты мог так отвратительно поступить с людьми? — еле проговорила, задыхаясь от гнева, Джессика. — Ты знал, что суд заставит их пожениться? Не так ли?

— Я предполагал возможность подобного исхода.

— Как тебе удалось уломать Итана рассказать суду, что он был с Эбигейль?

— Не понимаю, чего ты так разозлилась? Я просто немного позволил себе воззвать к патриотизму Итана. Сказал ему, что он помогает стране и особенно своему родному городу.

— Он тебе поверил. — Руки Джессики сжались в кулаки. — Тебя зовут Монтгомери, и люди из-за этого думают, что должны верить тебе. Оххо-хо, Александр Монтгомери. Вы сделали ужасную вещь. Вы предали свое имя. — Джессика резко повернулась и ринулась прочь от Алекса, — Подождите минуту, милостивая госпожа, — остановил ее Алекс, хватая за руку. Он свернул с дороги и на несколько шагов углубился в лес. — Если мне память не изменяет, я же тебе предварительно рассказал, что именно собираюсь делать? Никаких возражений с твоей стороны не последовало. Чего ж ты сейчас сердишься. Из-за того, что я именно Итана Ледбеттера одурачил? Или из-за того, что этот твой красавчик так легко попался?

— Он не мой. И вообще, отпусти мою руку!

— Почему ты сердишься на меня? Я же освободил Эбигейль, чего она, право, из-за бесконечного вранья совершенно не заслуживает, а Итан, простой кузнец, становится зятем в одной из богатейших семей Уорбрука. Я не нахожу во всем этом ничего ужасного.

— Кроме того, что всю оставшуюся жизнь Итан проведет в обществе идиотки Эбигейль. Алекс отпустил руку Джессики.

— Всего несколько дней назад ты предназначала Эбигейль в невесты мне, а теперь она, оказывается, недостаточно хороша для твоего драгоценного Итана.

— Неужели ты не понимаешь? — тихо сказала Джессика, — может, Итан и есть Мститель.

— Я все понимаю, — ответил Алекс подчеркнуто спокойно и холодно. — Ты Мстителя для себя приберегаешь, не так ли? Ты сама собиралась сцапать Итана.

— Нет, — Джессика закрыла уши руками, чтобы не слышать слов Алекса. — Ты нарочно надо мной глумишься. Я просто ненавижу, когда кто-нибудь так несчастлив, вот и все. Ты должен был предупредить Итана, чем все это может закончиться.

— Если у Итана не хватило ума сложить два и два, чтобы понять, к чему приведет признание перед всем городом в интимной связи с Эбигейль, то он получил по заслугам. И ему еще повезло, что все так просто и легко закончилось. А Эбигейль… Удивительно, что ее еще камнями не забросали.

— Ты рисковал их жизнями! Ведь у тебя не было никакой уверенности. Судья мог приговорить их к смерти!

— Для этого судья слишком много должен Монтгомери, я очень мило поговорил с ним перед судебным заседанием. Конечно, у меня не было уверенности… как люди это проглотят. Я боялся, что они вываляют Эбигейль в перьях.

— Замужество Эбби слишком большая радость для многих мамаш. У их дочерей появится шанс выйти замуж.

Алекс улыбнулся:

— Ну вот это уже лучше. Джесс, тебя действительно так сильно волнует судьба Мстителя? Она отвернулась:

— Я не понимаю, не знаю, что чувствую. Просто беспокоюсь о его ране. Вся эта кровь, она меня заставила…

— Да, я знаю, ты волнуешься, жив он или нет. Может, он поймет, наконец, что достаточно наигрался в Мстителя. И оставит эту забаву.

Джессика неприязненно посмотрела на Александра.

— Надеюсь, Нельба Мэсон станет твоей женой. У нее характер такой же приятный, как и ее личико. А теперь, не будешь ли ты столь любезен держаться подальше от меня и моей семьи и оставить нас в покое! — С этими словами Джессика повернулась и ушла.

— Черт, черт, черт, — бормотал Александр после ее ухода. Он-то считал свою комбинацию с Итаном и Эбигейль очень изощренной. — Мститель не столь умен, как, кажется, ты думаешь, — сказал вслух Александр в направился к дому. Насколько он мог судить и видеть, от Мстителя было пока больше вреда, чем пользы.

С прибытием английского адмирала в Уорбрук жизнь в городе сразу замерла.

Адмирал Уэстморлэнд был высоким мужчиной крупного телосложения в ярко-красном мундире, с голосом, способным перекрыть рев морского урагана. Во главе свиты младших офицеров он выглядел весьма внушительно. Оркестр шотландских волынок приветствовал его высадку на берег, а толпу зевак рассекли надвое для прохода адмирала с его свитой, над которой он возвышался на целую голову.

Ступив на берег, адмирал немедленно направился к холму, на котором было расположено поместье Монтгомери.

Джон Питман, поправляя на ходу свой парик, надетый по столь торжественному поводу, встретил его в сотне ярдов от фасада поместья. Позади него лениво прохаживался Александр, зевая от скуки.

— Сэр, — обратился к адмиралу Питман, сгибаясь в почтительном поклоне.

Адмирал оценивающе смерил Питмана взглядом, затем бросил искоса взгляд на Алекса и двинулся к поместью размашистым шагом.

— Я полагаю, ты и есть Питман. Ты здесь размещаешься? — проревел он громогласно, в то время как один из его младших офицеров уже распахивал перед ним дверь. Он вошел в гостиную, и все находившиеся там сразу замерли.

Дети прекратили свои игры, а Элеонора так и застыла с поднятой ложкой над котелком с жарким. Адмирал не стал задавать никаких вопросов, а просто слегка умерил свой шаг, пока Питман не обежал его кругом.

— Пожалуйте сюда, сэр, — произнес он раболепствующим тоном, указуя на дверь рабочего кабинета Сэйера Монтгомери.

Александр плелся в арьергарде этого кортежа, минуя Элеонору, просто пожал плечами, дав ей понять, что теперь он уже не хозяин в собственном доме.

Войдя в кабинет, адмирал некоторое время постоял молча, а затем, приметив Алекса, выкрикнул ему:

— Вон отсюда! — И сразу два его младших офицера кинулись исполнять приказание адмирала, однако Алекс от них ловко увернулся и произнес:

— Боюсь, что вам придется считаться со мной, я ведь хозяин этого дома.

Стропила заскрипели от гневного выкрика адмирала:

— Я и от своих-то подчиненных наглости не терплю, а от таких вот разноцветных попугаев вроде тебя тем более. Выкиньте его отсюда!

Алекс позволил вывести себя, проклиная свою беспомощность в такой ситуации, когда он не мог ничего предпринять, чтобы постоять за себя, не вызвав подозрений у офицеров армии короля. А посему он стоял на улице и чертыхался про себя, проклиная на этот раз своих предков, построивших усадьбу с такими толстыми звуконепроницаемыми стенами, не позволявшими ему услышать хотя бы отчасти то, что происходило в рабочем кабинете его отца. Только лишь однажды до него донеслись отзвуки громового голоса адмирала, утверждавшего, что если жалеть розги, то дитя вырастет плохим, и понял, что дитя — это Америка.

Таким образом, начали оправдываться самые худшие предположения Алекса относительно того, что адмирал прибыл в Уорбрук с карательными целями. Он должен будет уничтожить Мстителя. Алекс оживился, лишь когда из кабинета донеслось знакомое имя «Таггерт». Он вошел в дом и сразу направился в гостиную, где все обитатели дома двигались в замедленном ритме, прислушиваясь к обрывкам фраз, доносившимся из кабинета.

— Пригляди за детьми! — приказал Алекс Элеоноре. — Что бы ни произошло, никогда не бросай детей! — С этими словами он быстро покинул гостиную и быстрым шагом, насколько ему позволяло его маскарадное одеяние, двинулся к пристани.

Джессика стояла на палубе своего корабля, поливая ее соленой морской водой из ведра.

— Джесс, мне нужно с тобой поговорить, — обратился к ней Алекс, стараясь не выдать голосом волнение, что было весьма затруднительно.

— Мне нечего тебе сказать, — ответила она, скрываясь за палубной надстройкой.

Алекс бросил взгляд через плечо на пристань, чтобы убедиться, не появился ли там адмирал со свитой.

— Джесс, прошу тебя, подойди ко мне! Мне нужно с тобой переговорить!

— Эй ты, Монтгомери, твоя девушка говорить с тобой не желает, — раздался голос одного из матросов. Тогда Алекс двинулся на судно по шатким сходням.

— Джесс, — прошипел он, сознательно переходя на фальцет, — если я сейчас свалюсь отсюда…

С гримасой отвращения на лице она ловко спустилась вниз и помогла ему удержаться на сходнях.

— Свалишься, вот и поделом. Алекс ухватил ее за талию и, приложив некоторое усилие, стащил ее на пристань.

— Слушай, Алекс, у меня работы полно. Мы ведь не можем бить баклуши ежедневно так, как это делаешь ты. Мне семью кормить нужно.

И тут Алекс увидел, как адмирал и его свита движутся к пристани.

— Говорю тебе, есть важный разговор. — Он взял ее под руку и потащил.

— Да ты что, с ума сошел, что ли? Я ведь разговаривать с тобой не желаю. Отпусти меня сейчас же! Она повернула голову:

— А это еще кто такие?