Большие руки скользнули по коже, погладили поясницу, переместились на живот, и Клаус прерывисто выдохнул. А после развернул меня, теперь прижимая к себе спиной, провел пальцами по моим руками до ладоней и, сжав их… потянул вперед и распластал по зеркалу.

Из динамиков мягко лилась как никогда соответствующая и пробирающая до мурашек Never Let You Down.

У меня подгибались ноги, мелкая дрожь прошивала все тело, а дыхание с трудом вырывалось из груди. Было в этом что-то невообразимое, потрясающе чувственное: холод стеклянной поверхности под пальцами, жар губ мужчины на шее и его прикосновения… то нежные и невесомые, то жесткие, впивающиеся в тело. И я не знала, чего мне в этот момент хотелось больше.

Краешка уха коснулись теплые губы и, чуть прихватив мочку, шепнули:

– Молния заела из-за попавшего в зубчики кружева, – пальцы скользнули по позвоночнику, на какой-то миг задержались у застежки бюстгальтера, но продолжили путь вниз.

Когда большая ладонь легла на ягодицу и сильно, до легкой боли сжала ее, я вздрогнула и нервно стиснула пальцы. Возвышающийся за плечом Клаус, не отрываясь, пристально смотрел мне в глаза и по его губам расплылась медленная, коварная усмешка. На фоне почти двухметрового крупного мужчины я выглядела как никогда уязвимо. Маленькая, хрупкая, полуголая… Он жадно смотрел на мое тело, а я почти физически ощущала огненный след на теле… губы, шея, грудь, живот. Пальцы Клауса переместились выше и с нажимом провели по коже, ткани трусиков, а после скользнули по молнии все ниже и ниже, пока не легли на чувствительные нижние губки. Я выгнулась еще больше от острого удовольствия, ведь этот мерзавец даже через ткань безошибочно понимал, как нужно касаться.

Но закреплять успех не стал, вновь вернувшись к тому участку, где кружева застряли в молнии.

– Ты же не против? – провокационно изогнул бровь мужчина и его губы обожгли кожу на плече, прошлись поцелуями до линии позвоночника… и начали спускаться вниз.

Меня трясло. Мелкая дрожь прокатывалась по телу, и я никак не могла это контролировать. Между ног давно было мокро, горячо и… ох-х-х..

Клаус прихватил зубами нежную кожу, и я не осела на пол только благодаря опоре зеркала.

Там, где просыпается желание, правят бал инстинкты. Древние, природные, когда самец, прежде чем овладеть самкой, кусает ее за холку, оставляя свою метку.

Немец опустился на пол и прикусил верхнюю часть попки, рывком стянув ткань ниже.

– Знаешь, Лена… при таких раскладах я готов вечность стоять перед тобой на коленях.

А я не готова. Потому что еще чуть-чуть и я сползу вниз сама. Что же он со мной делает?..

Как оказалось, планов у Клауса было много. То, что он якобы помогал решить проблемы с молнией, не мешало ему целовать и кусать кожу, с нажимом проводить пальцами по ложбинке меж ягодиц.

– Охерительные штаны, – хрипло прошептал он, скользя одной рукой по внутренней стороне бедра. – Носи их еще. Но дома… И недолго.

Молния тихо вжикнула, расстегиваясь до конца, а Клаус поднялся, вновь обнимая меня за талию и распластывая ладонь на животе. Вторая рука по-прежнему касалась попки, исследуя открывшиеся территории. Он с нажимом скользил по белью, вновь лаская меня между ног, и я едва не падала, уже с трудом сдерживая рвущиеся с губ стоны.

Внезапно он остановился и медленно, словно через силу, положил и вторую руку мне на живот, а сам уткнулся мокрым от пота лбом в мое плечо и протяжно, со стоном выдохнул. А через десяток секунд и вовсе отпустил меня и вышел за занавеску, из-за которой хрипло произнес:

– Не здесь… Только не здесь и не так. Я подожду тебя в зале.

Услышав удаляющиеся шаги, я медленно осела на стоящий в кабинке пуфик и закрыла лицо дрожащими руками.

Что я творю? Почему я ему так много позволяю?

Клаус не первый красивый и самоуверенный мужик в моей жизни. Сколько я таких перевидала в клубе и за его пределами? Сколько таких ко мне руки тянули, а я посылала их куда подальше, не жалея сил и матерных выражений?

А тут что? Ноги слабеют, коленки трясутся, дыхание перехватывает, и я не могу, не в силах остановить этого мужчину. И не хочу. Вот что самое страшное. Я не хочу его останавливать!

Жуть-то какая, а?

Ладно! Будем решать проблемы по мере их поступления. То есть вечером. Как понимаю, господин Клаус трахается исключительно в подходящих для этого местах, что хорошо! Хотя, развратничать во всех остальных ему убеждения не мешают…

Я рассеянно оглянулась и сняла с вешалки штаны, которые собиралась померить. Уже стягивая с бедер свои, с раздражением отметила, что у меня все еще подрагивают пальцы.

У-у-у-у! Гад ледяной!

Однако… Помимо воли по губам расплылась пакостная улыбочка. Готова спорить на что угодно – Клаусу сейчас тоже некомфортно. Со стояком ходить сложновато!

Я потрясла головой, стараясь выкинуть из нее пошлые мыслишки, которые, казалось, прописались на пмж. Так, возвращаемся к насущному! К вещам!

Минут через десять я вышла из примерочных и направилась к кассе, неподалеку от которой подпирал стену Клаус. Я вновь взглянула и залюбовалась.

Немец как обычно был в классическом костюме-тройке, но сейчас снял пиджак. Господи, ему так идет жилетка… Просто космос. Да, ты просто космос, Клаус.

Наклонив голову, я оценила то, что снятый пиджак продуманно закрывал бедра мужчины, и, не удержавшись, хихикнула, поняв причину такого маневра. Брюки легкие, из тонкой ткани, стало быть, возбуждение с его-то размерами вполне видно.

Клаус вскинул голову и, доброжелательно мне улыбнувшись, спросил:

– Ты все?

– Ага, – я положила вещи перед кассиром и вернула Клаусу улыбку.

Блин, вот как он может продолжать совершенно спокойно общаться, словно ничего и не было в примерочной?! Я-то, казалось, еще немного, еще один прямой взгляд глаза в глаза, и окончательно сгорю от смущения!

Заметив у ног Клауса пакет с маркировкой фирмы, спросила:

– Себе тоже что-то взял?

– Нет, для тебя. Надеюсь, понравится.

Я уже открыла рот, чтобы продолжить расспросы, но, немного подумав, повела плечами и кивнула. Захотелось ему что-то купить – бога ради! И да, мне право интересно, какую вещь выбрал немец. Я же взяла понравившиеся джинсы, пару футболок, симпатичную блузку и кардиган. А еще не удержалась и прихватила плиссированную мини-юбку в красно-черную клетку. Да, пора юности не дает покоя, и таки юбочки я просто дико люблю!

Клаус расплатился, страдальчески покосился на юбочку, а после, подхватив пакеты одной рукой, а меня другой, направился к выходу.

– Еще нужно белье и туфли.

– Что?! Какое белье?

Я неверяще посмотрела на немца.

Судя по всему, прямолинейный Клаус решил, что это вопрос, потому огляделся и ткнул пальцев в вывеску “Виктория Сикрет”

– Например отсюда.

И меня, вновь не особо спрашивая, потащили в выбранный магазин. А я… А что я? Последнее, чего мне сейчас хотелось, это спорить и воевать. В таких мелочах проще уступить арийцу.

К его чести, он не стал наглеть и, как только мы зашли, корректно отошел в сторонку, предоставляя выбор мне. Почти наугад взяв пару комплектов, я уже решила, что мучения и испытания на сегодня закончились, но поторопилась с выводами. Очень, очень… поторопилась.

В дверях появилась красивая девушка и с радостным лицом бросилась к немцу. К МОЕМУ, на минуточку, немцу!

Высокая и фигуристая, с роскошными пшеничными волосами ниже плеч и в черном костюме с ярким акцентом в виде красного шарфика, подчеркивающем стройность.

– Клаус, рада тебя встретить!

Процокав каблучками по полу, она подошла к блондину и, положив ладонь ему на грудь, встала на носочки и коснулась щеки поцелуем.

– Здравствуй, Марлен, – несколько сухо ответил Клаус и отступил на шаг.

Та-а-ак…

Я с прищуром, уже по-новому посмотрела на прибывшее действующее лицо.

Увы и ах, Марлен объективно была очень красивой девушкой. И такой… породистой, что ли? Элитной аристократкой – мечтой. Наверняка именно такую женщину Клаус и хотел бы видеть в качестве своей жены.

Немка, беспечно о чем-то разговаривая, встала рядом с Клаусом и, не теряясь, переместила ладонь на рукав его костюма.

Из глубины души медленно поднималась красноглазая ревность, не торопясь запуская в меня свои острые ядовитые когти. И толкала на не самые умные поступки.

Я подошла поближе, аккуратно сняла чужую лапу с Клауса и, лучезарно улыбнувшись, проговорила:

– И вам добрый день.

Немка недоуменно посмотрела на меня, медленно ощупывая взглядом сверху донизу. Особый интерес у нее вызвали мои волосы. Очень пристальный, я бы даже сказала, акцентированный интерес. После она взглянула на Клауса, затем на свой алый шарфик и, неопределенно хмыкнув, протянула:

– Здравствуйте…

Блондин правильно понял повисшую в воздухе паузу и представил нас друг другу.

– Лена, это Марлен фон Дорт. Жена моего хорошего знакомого.

– Очень приятно, – улыбнулась я, но сразу изумленно округлила глаза. Потому что Клаус приобнял меня за плечи и проговорил:

– А это Лена. Моя Лена.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

Ревность, испуганно мявкнув, провалилась обратно на дно души, оставив логику обозревать печальную реальность. А в реальности на меня только что заявили права. Вернее, сначала я заявила, а он лишь поддержал!

Капец… Жуть…

Что ж теперь делать?!

– Не переживай, – внезапно усмехнулась Марлен, глядя мне в глаза. – Я не претендую. Несомненно, завидую, но не претендую.

Заявив эту феерическую фразу, она попрощалась и, развернувшись на каблуках, вышла из магазина.

А мы остались.

Клаус и его, мамочки-что-же-делать, Лена!

– А теперь нам нужны туфли, – спокойно заявил немец и, взяв меня за руку, повел дальше.

И я покорно пошла следом за ним, с безмерным удивлением глядя на наши переплетенные пальцы. Как-то все очень стремительно получается!

В обувном мы не задержались. Клаус быстро прошелся вдоль ряда с туфельками и принес три пары. Из них в первых оказалось неудобно, вторые не понравились по дизайну, а вот третьи сели как влитые. Мне однозначно пришлось по душе ходить с немцем по магазинам!

Окончательной точкой, снявшей неловкость и напряжение от произошедшего в примерочной и встречи с Марлен, стал обед в маленьком, но уютном ресторанчике.

Там я поняла, что мне нравится есть с Клаусом едва ли не больше, чем целоваться! Во-первых, немец был гурманом и выбирал потрясающие блюда, а во-вторых, безупречно поддерживал застольную беседу практически на любую тему. С каждым часом, проведенным вместе, я понимала, что у нас не так уж мало общего, как думалось поначалу.

Закончив с трапезой, мы спустились на парковку и, закинув вещи в багажник, Клаус внезапно спросил:

– Лена, как ты смотришь на то, чтобы прогуляться? Со мной.

Интересное уточнение.

– Сейчас? Разве нам не нужно возвращаться? Там Дитрих неизвестно в каком состоянии…

Ох, зря я помянула его братца. Глаза за очками сверкнули яростью, ноздри хищно расширились, губы сошлись в тонкую линию.

– Боюсь, сегодня нам придется заночевать здесь. В городе, – Клаус обошел меня и, открыв багажник, убрал наши покупки, плотно закрыв дверцу. Только после этого счел нужным посмотреть на мое обалдевшее от подобного заявления лицо и пояснить: – У меня назначена встреча по поводу покушения на твою бабушку.

Он посмотрел на часы, слегка отодвинув рукав рубашки, и добавил:

– Через три часа и шесть минут.

– И где ты предлагаешь заночевать? – уже предполагая ответ, спросила я.

– У меня, – подтвердил он мои худшие опасения. – Но ты не должна волноваться, я никогда не позволю себе лишних телодвижений в адрес женщины, если она того не хочет.

Тут его глаза снова блеснули, но на этот раз за стеклами очков отразились смешинки. Двусмысленность фразы я поняла сразу. Даже ежику было бы понятно, как я реагирую на прикосновения этого блондинистого гада!

Ситуация патовая. Я не могу уехать куда-либо без Клауса, а оставаться с ним, в свете всего произошедшего за последние сутки, было рискованно. Но не скандалить же?..

– Если дашь мне слово держать себя в руках… – начала я.

– Обещаю. Пока с твоей стороны не будет провокаций, с моей не будет никаких посягательств на тело.

Выкрутился, да? Откуда мне знать, что он сочтет провокацией?!

– И у меня будет отдельная комната, – решительно выдвинула очередное требование. – У тебя же там наверняка их с десяток.

– Всего две, – откликнулся Клаус. – Но я с удовольствием отдам тебе свою спальню. И теперь, когда мы решили этот вопрос, предлагаю вернуться к первоначальной теме. Здесь рядом замечательный парк, и я не был там очень много лет. Ботанический…