– Прошу прощения, – сказал мужчина в коричневом костюме. – Это мой этаж.

Лорен отошла в сторону, и мужчина протиснулся мимо нее. Она видела, как он идет к двери отдела безопасности.


Основной функцией охранных подразделений было обеспечить безопасность производственных предприятий компании «Глобал индастриз», особенно разбросанных по всей стране филиалов, где проводились важные исследования или выполнялись правительственные заказы. Но здесь, в штаб-квартире компании, отдел безопасности занимался главным образом бумажной работой. Джек Коллинз, начальник отдела в Детройте, откровенно скучал; этот пост его заставили принять солидный возраст и пошатнувшееся здоровье.

Когда Джек вошел в кабинет, его помощник, не в меру ретивый круглолицый молодой человек по имени Руди, сидел, задрав ноги на письменный стол.

– Что стряслось? – спросил молодой человек, поспешно вскакивая.

– Может быть, и ничего. – Джек положил на стол кейс и достал папку, озаглавленную «Отчет о расследовании отдела безопасности. Лорен Дэннер, наемный работник № 98753». Джек не очень-то жаловал Руди. Но до выхода в отставку он должен был научить его всему, что умел сам.

И он с неохотой ответил:

– Я только что получил этот доклад насчет одной секретарши из этого здания, благонадежность которой мы как раз проверяем.

– Секретарши? – Руди был явно разочарован. – Не знал, что мы проверяем еще и секретарш.

– Как правило, мы этим не занимаемся. Но тут особый случай. Ее привлекли к работе над секретным проектом особой важности, и компьютер автоматически выдал ее имя и запрос на проверку отделом безопасности.

– И в чем проблема?

– Да в том, что наши сотрудники в Миссури поговорили с ее бывшим начальником, и тот утверждает, будто она работала у него неполный рабочий день в течение пяти лет, пока училась в университете. Отнюдь не полный рабочий день, как думал Уэзерби из «Синко».

– Значит, она солгала на собеседовании, так? – спросил Руди, в котором проснулся интерес.

– Да, но дело не в этом. Девушка и не утверждала, что работала полный рабочий день. Она солгала в том, что заявила, будто никогда не училась в университете. Наши люди в Миссури справились также и в университете. Она не только закончила его, но получила степень магистра!

– Зачем ей понадобилось утверждать, что она не училась в университете, если у нее университетская степень?

– Вот это, в частности, меня и тревожит. Я мог бы понять, если бы девушка заявила, что ходила в университет, хотя ничего подобного не было. Я бы предположил, что она так хотела получить место, что приукрасила биографию.

– А что еще вас беспокоит?

Джек поглядел на круглое лицо Руди, встретил его горящий нетерпением взгляд и пожал плечами.

– Ничего, – солгал он. – Я хочу ее проверить исключительно ради собственного спокойствия. В эти выходные мне придется отправиться в клинику и сдать кое-какие анализы, но в понедельник я этим займусь.

– Может быть, проверку проведу я, пока вы будете в клинике?

– Если они решат подержать меня подольше для дополнительных анализов, то я тебе позвоню и дам инструкции.


– Сегодня у меня день рождения, – объявил Джим, как только Лорен появилась в его кабинете. – Как правило, секретарша должна преподнести своему боссу праздничный торт. Но вы так недавно у нас работаете, что наверняка этого не знаете, – с некоторым сожалением в голосе закончил он.

Лорен рассмеялась. Она только сейчас поняла, как обещание, данное Филиппу Уитворту, угнетало ее все это время. Сейчас тяжкая ноша была сброшена.

– Я не только испекла для вас торт. У меня есть для вас подарок, – весело сообщила она. – Я сделала его своими руками.

Джим развернул яркую упаковку, и его лицо просияло мальчишеской радостью при виде свитера.

– Не стоило… но я рад, что вы его связали, – улыбнулся он, расправляя свитер.

– Это подарок на день рождения и в знак благодарности за… помощь, – произнесла она с запинкой.

– Кстати, о помощи. Мэри говорит, что Ник похож на динамитную шашку, которая взорвется в любую секунду – хватит малейшей искры. И еще она говорит, что в этой напряженной обстановке вы держитесь молодцом. Вы покорили ее сердце, – мягко заметил Джим.

– Я тоже ее полюбила, – призналась Лорен. При упоминании Ника ее взгляд затуманился.

Дождавшись, когда Лорен отправится наверх, Джим снял трубку телефона и набрал номер.

– Мэри, как сегодня боевая остановка?

– Решительно взрывоопасная, – тихо рассмеялась она.

– Ник будет у себя после обеда?

– Да, а в чем дело?

– Я решил зажечь спичку под его задницей и посмотреть, что будет.

– Джимми, не надо! – тихо, но твердо попросила она.

– Увидимся примерно часов в пять, красавица, – засмеялся Джим, игнорируя ее предупреждение.

Когда Лорен вернулась в кабинет после обеда, на ее столе в вазе красовались два десятка прекрасных алых роз. Она извлекла из приложенного конверта карточку и уставилась на нее в немом изумлении. «Спасибо, любимая», – было написано на карточке, а внизу стояли инициалы – «Дж.».

Лорен подняла голову. Ник в небрежной позе стоял в дверях кабинета, опираясь рукой о косяк. Но зубы его были крепко стиснуты, а серые глаза метали молнии.

– От тайного воздыхателя? – саркастически спросил он.

Впервые за четыре дня он заговорил с ней на личную тему.

– Не совсем тайного, – уклончиво ответила Лорен.

– Кто он?

Лорен задумалась. Ник казался взбешенным. Наверное, не стоит упоминать имя Джима.

– Я не вполне уверена.

– Ты не вполне уверена? – выкрикнул он. – У тебя так много поклонников, чье имя начинается на «Дж.»? И многие ли из них способны преподнести букет роз стоимостью в сотню долларов лишь для того, чтобы сказать «спасибо»?

– В сотню долларов? – повторила Лорен. Огромная сумма так изумила ее, что она совершенно упустила из виду тот факт, что Ник, очевидно, вскрыл конверт и видел карточку.

– Должно быть, ты уже кое-чему научилась, – бросил он грубую насмешку.

Лорен внутренне поморщилась, но голову держала гордо.

– Я нашла более искусных учителей.

Окинув ее ледяным взглядом с головы до пят, Ник резко повернулся и удалился к себе в кабинет. После этого Лорен не видела его целый день.

Без пяти минут пять в кабинете Мэри появился Джим – в сером свитере и с четырьмя кусками торта на тарелке. Поставив тарелку на пустой стол Мэри, Джим взглянул на дверь кабинета Ника.

– Где Мэри? – спросил он.

– Уехала почти час назад, – ответила Лорен. – И велела вам передать, что ближайший огнетушитель находится возле лифтов – уж не знаю, что она имела в виду. Я сейчас вернусь. Только отдам эти письма Нику.

Девушка встала и обошла кругом стол, глядя на письма, которые держала в руках. То, что произошло дальше, ввергло ее в состояние ступора.

– Я соскучился по тебе, дорогая, – воскликнул Джим и быстро схватил ее в объятия.

В следующий момент он отпустил Лорен, да так внезапно, что девушка едва устояла на ногах.

– Ник! – продолжал он. – Смотри, какой свитер Лорен подарила мне на день рождения. Она связала его сама! А я принес тебе кусочек моего торта – его тоже пекла Лорен!

Оценив грозный вид Ника, его сердито нахмуренные брови, Джим усмехнулся и сказал:

– Спущусь к себе, мне уже пора.

И, повернувшись к Лорен, добавил:

– Увидимся позже, дорогая.

И с этими словами Джим вышел.

Шокированная до глубины души Лорен наблюдала за его отступлением с поля боя. Она все еще смотрела ему вслед, когда Ник схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

– Мстительная сучка, ты отдала ему мой свитер! Что еще заполучил он такого, что по праву принадлежит мне?

– Еще что? – возмущенно повторила Лорен. – О чем ты говоришь?

Она уже почти кричала.

Он стиснул ее плечи.

– Твое восхитительное тело, дорогуша. Вот о чем я говорю.

Изумление Лорен сменилось яростью.

– Лицемер! Как ты смеешь говорить мне гадости? – взорвалась она, слишком оскорбленная, чтобы бояться. – С самого начала нашего знакомства ты утверждал, что женщина вправе удовлетворять свои сексуальные потребности с любым, кто ей понравится. Но теперь… – Она едва не задохнулась от гнева, – но теперь, когда ты решил, будто я с кем-то переспала, оскорбляешь меня! Подумать только, ты! Да ты вполне можешь представлять Соединенные Штаты на Олимпийских играх по сексуальным упражнениям…

Ник разжал руки, словно обжегшись. Явно сдерживаясь, приказал тихо и зло:

– Убирайся отсюда, Лорен.

Когда Лорен ушла, Ник подошел к бару и налил себе виски. Ярость и боль жалили, как тысяча змей.

Итак, у Лорен есть любовник! У Лорен, может быть, целая куча любовников.

Его охватило горькое сожаление. Лорен больше не маленькая дурочка с наивными глазами, которая полагает, будто мужчина и женщина должны полюбить друг друга прежде, чем лечь в постель. Ее восхитительным телом владели другие мужчины. Воображение услужливо нарисовало картину – обнаженная Лорен в объятиях Джима…

Осушив бокал, он немедленно наполнил его снова. Заглушить боль, отогнать мучительные видения… С бокалом в руке Ник плюхнулся на диван и положил ноги на стол.

Мало-помалу спиртное начинало действовать. Боль притупилась, и гнев немного улегся. Осталась только звенящая пустота.


– Что это на вас нашло? – спросила Джима Лорен на следующее утро.

Джим усмехнулся.

– Назовем это «неконтролируемый порыв».

– Я бы назвала это безумием! – воскликнула она. – Вы даже не представляете, как он разозлился. Он говорил мне грязные слова. Я… Мне кажется, он обезумел.

– Так и есть, – согласился Джим. Вид у него был довольный и удовлетворенный. – Он сходит с ума по вам, Лорен. И Мэри такого же мнения.

Лорен закатила глаза.

– Да вы тут все сумасшедшие. А я должна с ним работать! Как я смогу находиться там дальше?

Джим тихо засмеялся.

– Придется быть осторожной, – посоветовал он.

В течение следующего часа Лорен поняла, что имел в виду Джим. Шли дни, и ей временами казалось, будто она ходит по натянутому канату высоко под куполом цирка. Ник работал, точно одержимый, и нещадно подгонял всех – от управленцев высшего звена до мальчишек-рассыльных. И горе тем, кто не поспевал за сумасшедшим ритмом хозяина компании!

Если Ник был доволен работой своего сотрудника, он был с ним любезен, но холоден. Если же находились недочеты – чаще всего так и было – Ник обрушивал на беднягу лавину столь неприятных оскорблений, что у Лорен кровь стыла в жилах. Он был настоящий демократ: вымещал свое неудовольствие и на дежурной на коммутаторе, и на вице-президентах, и от его едкого сарказма вице-президенты покрывались холодным потом, а девушка-дежурная заливалась слезами. Высшие чины компании робко заходили в кабинет Ника, чтобы через несколько минут выскочить оттуда, как ошпаренные, и обменяться тревожными взглядами с бухгалтерами, которые, в свою очередь, выскакивали из кабинета, прижимая к груди бухгалтерские отчеты и компьютерные распечатки, прикрываясь ими, точно щитом.

На следующей неделе к среде атмосфера, царящая на восьмидесятом этаже, наэлектризовалась так, что грозила взрывом самой настоящей паники, которая запустила свои щупальца в каждый отдел, на каждый этаж. Больше никто не смеялся в лифте, никто не сплетничал возле копировальных машин. Только Мэри Каллагэн была спокойна и невозмутима. Лорен даже начинало казаться, что с каждым часом, проведенным в этой душераздирающей обстановке, ее пожилая коллега только расцветает. Хотя, с другой стороны, острый язык Ника обходил Мэри стороной, тогда как Лорен изрядно доставалось.

С Мэри Ник всегда держался исключительно любезно, а с Викки Стюарт, которая звонила ему не реже трех раз на дню, был просто само очарование. Ник всегда находил время для Викки, даже если был очень занят. Всегда брал трубку, когда бы она ни позвонила, и с довольным видом откидывался на спинку кресла, чтобы поворковать с ней не спеша. Его низкий голос сразу делался чувственным и вкрадчивым. Лорен слышала это, сидя за своим секретарским столом, и изнывала от ревности.

Вечером этой среды Ник должен был ехать в Чикаго, и Лорен не могла дождаться, когда же он покинет офис. Каждый рабочий день превращался в тяжелое испытание. Ник обращался с ней так, будто ему было противно даже смотреть на нее! И девушка чувствовала, что находится на грани срыва. Она могла бы раскричаться, расплакаться в любую минуту – спасала исключительно сила воли и гордость.

В четыре часа, за два часа до отъезда, Ник устроил совещание с финансовым отделом и вызвал Лорен в конференц-зал в помощь Мэри. Заседание шло своим чередом, и Лорен не поднимала головы от блокнота для стенографирования. Ее карандаш так и летал по страницам, когда голос Ника заставил ее вздрогнуть.

– Андерсон! – заорал он убийственным тоном. – Мы бы давным-давно закончили и разошлись по домам, если бы вы не пялились на бюст мисс Дэннер!