Джудит Макнот - Двойные стандарты

Черные глаза Тони гневно сверкнули – ему не терпелось выступить. Но он послушно закрыл рот и уселся на один из зеленых диванов.

– А теперь, – продолжал Джек, обращаясь к Нику, Джиму и Мэри. – Каждый из вас троих, по вашим же словам, считает, будто Лорен Дэннер явилась сюда наниматься на работу исключительно для того, чтобы передавать информацию Филиппу Уитворту. И каждый из вас троих заметил, что эта молодая женщина очень умна, превосходно владеет стенографией и отлично печатает на машинке. Правильно?

Мэри и Джим ответили утвердительно. Ник коротко кивнул.

– Тогда следующий вопрос. Зачем, спрашиваю я вас, такой умной и опытной секретарше проваливать стандартные испытания, все до единого, да еще утверждать, будто она никогда не училась в университете? Между тем, у нее есть университетская степень, которая свидетельствует, что девушка – талантливая пианистка.

Все молчали, и Джек продолжал:

– И зачем умной и образованной женщине, которая хочет получить место, чтобы добывать секретную информацию, делать такую глупость, каких не видывал свет? В анкете она указала должности, которые хотела занять – президента компании и управляющего по кадрам!

Джек обвел глазами слушателей, посмотрел в их замкнутые, внимательные лица.

– Ответ очевиден. Она не хотела получить здесь работу. Если угодно, девушка сделала все, что было в ее силах, чтобы ее наверняка выпроводили отсюда! Вы согласны? – Никто не ответил, и Джек продолжил. – Насколько я понимаю, после собеседования она пошла к своей машине и по пути встретила Ника, который в тот же вечер решил за нее ходатайствовать. И пожалуйста – на следующий день Джим вызывает ее на собеседование, и Лорен Дэннер делает разворот кругом – то есть решает работать в «Синко» и принимает предложенное Джимом место секретарши. Почему?

Джим опустил голову на спинку дивана.

– Я уже говорил – и вам, и Нику – о том, что сказала мне Лорен. Якобы в тот вечер она повстречала Ника и согласилась занять место секретарши, потому что захотела работать рядом с ним. Она сказала, что приняла Ника за обычного инженера, который работает в «Глобал».

– И вы ей поверили? – спросил Джек.

– А почему я не должен был ей верить? – ответил Джим и поморщился. – Я видел, как она плакала, когда узнала, кто он на самом деле. И я тот идиот, который поверил, что Уитворт приходится ей родственником. И что она не шпионка, хотя он и просил ее об этой противозаконной услуге.

– Вот именно, – подхватил Джек и мрачно усмехнулся. – Уитворт действительно ее родственник. Я проверил. В одной книге, представляющей интерес главным образом для светских снобов, есть фамильное древо Уитвортов. Так вот, Дэннеры и Уитворты – родня в седьмом или восьмом поколении.

Радостная надежда, которая вдруг вспыхнула в душе Ника – против его собственного желания! – теперь погасла. Родственники они или нет, однако Лорен все равно была любовницей его отчима!

– Насколько я понимаю, – продолжал Джек, растирая виски, как будто у него разболелась голова, – мисс Дэннер отнюдь не рвалась быть вашей личной секретаршей, Ник. Напротив, Уэзерби говорит, что она сопротивлялась изо всех сил.

– Так и было, – скрипнув зубами, согласился Ник. Он чувствовал, что не выдержит больше. Разговор о Лорен разрывал ему сердце.

– Если бы она действительно стремилась стать шпионкой Уитворта, – упорно гнул свое Джек, – зачем бы тогда ей отказываться с вами работать? Ведь такое назначение открывало бы ей широкий доступ к конфиденциальной информации.

Ник схватил лежащую на столе папку и начал читать какие-то бумаги.

– Она не хотела со мной работать потому, что мы с ней поссорились по причинам личного характера.

«Она не хотела со мной спать», – добавил он про себя.

– Концы с концами не сходятся, – твердо заявил Джек. – Если бы вы поссорились, она бы ухватилась за возможность явиться сюда и в отместку начать за тобой шпионить.

Мэри нерешительно заметила:

– В этой девушке многое непонятно. Когда я рассказала ей о матери Ника, она буквально побелела…

– Ну, на это у меня нет времени! – перебил ее Ник. – Мне пора отправляться в Чикаго. Джек, я могу все объяснить на пальцах. Лорен Дэннер явилась в «Синко», чтобы шпионить. Она любовница Уитворта. А еще – отъявленная лгунья и превосходная актриса.

Тони открыл было рот, чтобы спорить, но Ник, подобный грозовой туче, угрожающе прошипел:

– Не сметь защищать ее, черт возьми! Она спокойно наблюдала, как я знакомлю ее с матерью и отчимом! Как последний идиот, я знакомил ее с ее же сообщниками, один из которых к тому же ее любовник! Она предала нас всех, а не только меня! Она рассказала Уитворту про Росси, и с ее подачи люди Уитворта перевернули Казано вверх дном, пытаясь его обнаружить! Она передала Уитворту наши предложения, которые мы собирались выставить на торги, и теперь «Синко» потеряет миллионные прибыли. Она…

– Она не была любовницей Уитворта, – перебил Джек, а Тони вскочил на ноги, едва не бросаясь на Ника с кулаками. – Знаю, что именно такую версию озвучил мой молодой помощник. Но правда в том, что Уитворт – хотя квартира действительно принадлежит ему – посетил Лорен всего однажды, в тот вечер, когда она приехала в Детройт, и то минут на тридцать.

– Почтенный возраст моего отчима наверняка лишил его прыти…

– Прекрати так говорить о Лори! – в ярости завопил Тони. – Не то я…

– Хватит сотрясать воздух, Тони, – коротко бросил Ник.

– Воздуха много, его не жалко, и теперь моя очередь высказаться! И я, и Доминик – мы оба слышали, что Уитворт сказал ей в тот день, когда они обедали в моем ресторане. Лори ему прямо заявила, что вы на ней женитесь, и что она собирается тебе признаться, что он ей родня. Стоило ей только заикнуться об этом, как Уитворт заговорил по-другому. Заявил, будто ты подумаешь, что Лори его любовница и что она рассказала ему про Казано. Лори очень расстроилась. Заявила, что ничего и ни про какое Казано ему не говорила. И что она ему не любовница. А потом прямо спросила, не надумал ли он ее шантажировать. А он ответил, что это не шантаж, а сделка. Сказал, что будет молчать, если она добудет для него сведения…

– И она их добыла, – перебил его Ник. – За час управилась! Она это сделала, потому что собиралась водить меня за нос до тех пор, пока мой бизнес не оказался бы в руках Уитворта!

– Нет! – закричал Тони. – Она сказала, что скорее умрет, чем сделает что-нибудь против тебя.

Вскочив на ноги, Ник хватил кулаком по столу.

– Она лживая сука и предательница. Больше о ней сказать нечего. А теперь убирайтесь отсюда, вы все!

– Я-то уберусь, – Тони почти кричал, покидая кабинет и громко топая ногами. – Но знай одно. Ты обидел ее так, как никто еще никого не обижал. Ты выбросил ее на улицу без пальто, без денег, без ничего. Разве она позвонила Уитворту? Нет, она прошагала восемь кварталов под ледяным дождем, чтобы без чувств упасть мне на руки! Итак, Ник, я хочу тебе сказать… – Тони выпрямился во весь рост, нахлобучивая шляпу – Отныне я вычеркиваю тебя из списка! Если желаешь обедать в моем ресторане, приводи с собой Лори. А больше никак!

– Мистер Синклер! – Секретарша склонилась к уху Ника, понизив голос до шепота, чтобы не беспокоить семерых воротил американского бизнеса, которые сидели за круглым столом в конференц-зале в Чикаго, обсуждая последние детали международного торгового контракта. – Простите, что отвлекаю, сэр, но вас просит к телефону мистер Джеймс Уильямс…

Кивнув, Ник поднялся из-за стола. Остальные семеро мужчин поглядели на него с явным раздражением. Ведь было же условлено – никто не будет принимать телефонные звонки, разве только в случае исключительной срочности. В прошлый раз только Ник ответил на срочный звонок, а потом и вовсе покинул заседание, в результате чего заседание пришлось прекратить и назначить на другую дату.

Ник торопливо покинул конференц-зал. Его не отпускало воспоминание о том, как в прошлый раз Джим уже звонил ему сюда, в Чикаго. Изобрел какой-то смехотворный предлог, чтобы сообщить о том, что Лорен увольняется!

– Да, что стряслось? – буркнул Ник, злясь на себя самого – почему не может забыть Лорен? Почему ему до сих пор так больно вспоминать о ней?

– Тут у нас в инженерном отделе просто праздник какой-то, – неуверенно начал Джим. Он был явно растерян. – Ник, мы только что выиграли два контракта из четырех, несмотря на то, что Лорен выдала наши ставки Уитворту! И до сих пор неизвестно, кто давал наименьшую цену по двум другим. – Джим умолк, явно дожидаясь реакции собеседника. – Все это выше моего разумения. А что думаешь ты?

– Я думаю, – рявкнул Ник, – что этому старому идиоту не хватило ума даже не то, чтобы выиграть партию краплеными картами.

– Уитворт – хитрый и коварный тип, но отнюдь не дурак, – возразил Джим. – Наверное, мне нужно взять у Джека Коллинза те злосчастные копии, которые передала Уитворту Лорен, и проверить цифры…

– Я уже сказал, что тебе нужно делать, – угрожающим тоном перебил Ник. – Кто бы ни выиграл оставшиеся два контракта, «Синко» должна подрезать ставки Уитворта каждый раз, когда он идет на торги. И ты, в случае необходимости, должен выставлять цены ниже наших обычных. Я хочу, чтобы мерзавец разорился уже через год.

С размаху бросив трубку на рычаг, Ник поспешил вернуться в зал заседаний. Председатель взглянул на него с плохо скрытым укором.

– А теперь, я могу продолжать?

Ник коротко кивнул. Он старательно вникал в содержание следующих трех пунктов и затем голосовал. Однако по мере того, как утро сменялось днем, а день – ранними сумерками зимнего вечера, ему становилось все труднее сосредоточиваться на делах. Его мысли были заняты Лорен… Заседание шло своим чередом, за окнами чикагского небоскреба падал снег, а в ушах Ника стоял гневный голос Тони. «Ты выбросил ее на улицу без пальто, без денег, без ничего, и что? Разве она позвонила Уитворту? Нет! Она прошагала пешком восемь кварталов под ледяным дождем, чтобы без чувств упасть мне на руки…»

Восемь кварталов! Почему охранники не позволили ей взять пальто? Ник отлично помнил ее легкую шелковую блузку, поскольку сам расстегивал ее пуговицы, намереваясь разоблачить девушку и в прямом, и в переносном смысле – что ему, собственно, удалось. Вновь нахлынули воспоминания – прекрасная грудь Лорен, невероятно гладкая кремовая кожа, сладкое прикосновение губ, страстная ласка поцелуя и рук, которые так крепко его обнимали…

– Ник, – председателю пришлось повысить голос. – Полагаю, вы одобряете это предложение?

Ник очнулся от созерцания окна. Господи, какое предложение они тут обсуждают?

– Хотелось бы узнать о нем подробнее, прежде чем я приму решение, – уклончиво заявил он.

На него воззрились семь пар изумленных глаз.

– Ник, это ваше собственное предложение, – нахмурился председатель. – Вы сами его писали!

– Тогда, естественно, я «за», – холодно сообщил он.

Комитет в полном составе отужинал в одном из самых элегантных ресторанов Чикаго. Как только с едой было покончено, Ник поспешил извиниться, чтобы сбежать к себе в отель. Снег падал пушистыми хлопьями, налипая на рыжевато-коричневое кашемировое пальто и его непокрытые волосы. Ник шел по Мичиган-авеню, рассеянно глядя на ярко освещенные витрины роскошных магазинов, нарядно украшенные по случаю Рождества.

Сунув руки в карманы пальто, он мысленно проклинал Джима – зачем звонил утром, напомнив о Лорен? А эта Лорен, зачем она вошла в его жизнь? И почему она не позвонила Уитворту, чтобы приехал и забрал ее от здания «Глобал»? Зачем, Бога ради, понадобилось ей в такой холод идти пешком через восемь кварталов, чтобы увидеть Тони?

Зачем она рыдала у его ног, как ангел с разбитым сердцем, после того, как он оскорбил и унизил ее? Ник остановился, чтобы вытащить из пачки сигарету и сунуть ее в зубы. Наклонив голову, он зажег ее, прикрывая огонек ладонью. Как наяву, слышал он голос Лорен, ее судорожные рыдания, от которых она задыхалась. «Я так тебя люблю! Прошу, выслушай меня… Умоляю, не убивай нашу любовь», – плакала она.

Им овладели ярость и боль. Он не может принять ее обратно, напомнил себе Ник. Он никогда не примет ее обратно…

Ему хотелось верить, будто Уитворт шантажировал Лорен, заставляя девушку выдать ему предложения по контрактам. Он мог бы даже охотно поверить в то, что Лорен ничего не сказала Уитворту про Росси. В конце концов, зачем бы Уитворту понадобилось засылать в Казано своих агентов и наводить справки о проекте, если Лорен все ему рассказала? А они, похоже, не знали даже полного имени этого химика. А хоть бы и узнали – какая теперь разница… Лабораторные испытания показали, что состав Росси почти неэффективен – жалкие несколько процентов от заявленного; зато вызывает раздражение глаз и кожи.

Ник остановился у светофора на углу. Человек в ярком красном костюме Санта-Клауса стоял возле большого железного котла и звонил в колокольчик. Ник никогда особенно не жаловал Рождество. Этот праздник неизбежно воскрешал в его памяти тот день, когда мальчик пришел к своей матери. С тех пор Ник вспоминал мать исключительно на Рождество.