— Моя царица, взгляните, кто здесь!
Окна моих комнат выходили на самый красивый сад во дворце, который я сама придумала, а Майя только добавил некоторые штрихи. Этот сад должен был создавать впечатление естественности и заброшенности. Среди цветущих деревьев и кустарников с блестящими листьями было большое озеро неправильной формы, в котором плавали разные птицы. Оно все заросло лилиями, его вода была ярко-голубой и сияла даже в пасмурную погоду. Посреди озера возвышалась беседка с колоннами, на которых были вырезаны причудливые картинки из жизни богов и богинь, менявшиеся на глазах того, кто на них смотрел. Чтобы добраться до беседки, надо было пройти по одному из мостов, подвешенных над водой. Но здесь Майя решил сыграть шутку: хотя все мосты выглядели надежными, только один из них был настоящим. Остальные представляли собой иллюзии, обманно созданные из воздуха и света, и те, кто приходил сюда, часто оказывались в воде.
Дурьодхана шел по направлению к тому озеру. Он не видел нас, потому что Майя закрыл балконы на женской половине хитрыми решетками. Я попросила служанок замолчать, чтобы незаметно проследить за Дурьодханой. Может быть, так я смогу понять его намерения в отношении Юдхиштхиры.
Дурьодхана любил хорошо одеваться. Сейчас он был в наряде из безукоризненно белого шелка (совершенно неподходящем для прогулок по саду), украшенном безумным количеством драгоценностей. Он ступал во главе своей свиты, которая, думая, что никто ее не видит, вела себя наглее, чем обычно. Они с непристойными жестами показывали пальцем на статуэтки апсар[18] и так громко хохотали, что мои домашние голуби испугались и улетели. Некоторые срывали цветы и вертели их в руках. Другие надкусывали фрукты, которые рвали с деревьев и тут же выбрасывали в кусты. Только Карна, идущий позади с пустыми руками, молчал. Его доспехи, которые, как я слышала, он никогда не снимал, сияли на солнце и слепили мне глаза. Презрение на его лице — к людям Дурьодханы или к моему саду? — выдавало его досаду этой прогулкой. И как я ни пыталась, я не могла оторвать от него глаз. Мое сердце терзали разочарование и гнев, потому что мне так хотелось найти способ стереть равнодушие с его лица.
Залюбовавшись Карной, я не видела, что делает Дурьодхана, пока не услышала плеск воды. Он, видимо, ступил на иллюзорный мост, потому что теперь бултыхался в пруду. Я с ужасом смотрела, как он там барахтался и ругался, зовя на помощь своих сконфуженных придворных, которые столпились вокруг, не решаясь прыгнуть в воду и испортить свою дорогую одежду. Мои служанки залились смехом. Мне надо было велеть им замолчать, но я сама не могла сдержать улыбки, до того комично это выглядело. К тому же я могла оправдать ее тем, что мой дворец сделал за меня то, чего я не могла себе позволить — столкнуть в грязь, пусть ненадолго — человека, который, я знала, ненавидит моих мужей, как бы он ни притворялся. Увидев, что я тоже улыбаюсь, одна из молодых женщин воскликнула веселым звонким голосом:
— Кажется, сын слепого царя тоже слеп!
Я резко одернула ее, но было уже поздно. Все глаза устремились на балкон, где мы стояли. Дурьодхана свирепо посмотрел на решетку, скрывавшую нас. Я понимала, о чем он думает: что я нарочно не предупредила его о мостах, и затем нанесла ему самое страшное оскорбление, напомнив ему о телесном недостатке его отца. Карна прыгнул в воду, чтобы помочь своему другу, тоже взглянул на балкон, удостоив наконец меня вниманием, которого я жаждала со времени его приезда. Я тут же попыталась исправить оплошность служанки, выкрикнув извинения и послала вниз горничных с сухой одеждой. Я при всех наказала девушку, неосторожно оскорбившую его, надеясь таким образом смягчить нанесенную обиду. Но холодная ярость на лице Карны решила меня дара речи. Я не хотела на его глазах унижаться перед Дурьодханой и признавать свою вину, молча выслушивая его упреки за проделки нашего дворца. В любом случае, что я могла бы сказать в свою защиту? Что я так засмотрелась на Карну и поэтому не заметила, куда идет Дурьодхана? Поэтому я так и стояла, борясь со своей гордостью, пока момент для извинения не был упущен. Двое друзей удалились, гневно перешептываясь, оставив меня гадать, что теперь из этого выйдет.
В одном мой дворец не отличался от других: благодаря здешним сплетникам новости разносились по нему моментально. И часа не прошло после случая с Дурьодханой, как Кунти вызвала меня в свои покои. (Что заставило меня задуматься, сколько из моих служанок подкуплены ею, чтобы следить за мной.) Я была удивлена этим вызовом. Со времени своего прибытия во дворец моя свекровь еще не пыталась мной командовать. Когда я пришла к ней, то увидела на ее лице знакомое выражение злобы, вызванной моей глупостью. На мгновение мне показалось, что время повернулось вспять, и я вновь стала юной, неопытной невесткой. Она вежливо и презрительно спросила, почему я не слежу за языками своих служанок, и потребовала, чтобы я немедленно призналась, что случилось с Дурьодханой.
— Может быть, мой сын мог бы успокоить своего двоюродного брата, — сказала она. — Плохо, что ему придется унижаться из-за твоей глупости, но здесь дело серьезное. Ты не знаешь, каким мстительным и опасным может быть Дурьодхана.
Я понимала, что Кунти права. То, что она предлагала, было разумно, да я и сама уже об этом думала. Если бы она разговаривала в другом тоне, я бы последовала ее совету. В конце концов, она знала клан Кауравов гораздо лучше, чем я, и не раз справлялась с их злыми кознями. Но повелительный тон Кунти — вместе с чувством вины — заставил меня заупрямиться. Я, так же вежливо, как и она, ответила ей, что сама могу со всем разобраться. В конце концов, царица я или нет? Если я сочту нужным рассказать обо всем мужу, я это сделаю. И ей нет нужды вмешиваться в такие незначительные события в ее возрасте, когда уже пора сосредоточиться на духовном.
Кунти посмотрела на меня, так яростно поджав губы, что их почти не стало видно. Возможно, она поняла, что, скажи она что-нибудь еще, начнется открытая война, которая может только принести вред ее сыновьям. Может быть, наша стычка с безжалостной ясностью дала ей понять, кто здесь хозяйка. А может быть, она подумала: ладно, пусть пеняет потом на себя.
Я поклонилась, чтобы показать, что наша встреча окончена.
Я не сказала Юдхиштхиру, что произошло. Он был раздражителен и трудноуправляем, я могла только сделать хуже. Я сказала себе, что извинилась бы, если бы Дурьодхана пожаловался моим мужьям, но он никому ничего не сказал. Может быть, он стеснялся? Может, Кунти слишком серьезно восприняла то, что было, в общем-то, просто незначительным инцидентом? Днем он продолжал шпионить, а по ночам играть на деньги с Юдхиштхирой. Карна тоже вел себя так же, как раньше, общаясь со всеми с усталой почтительностью. Но, возможно, купание все же пошло принцу на пользу, потому что неделю спустя он объявил, что отец прислал ему письмо, в котором просит его вернуться в Хастинапур.
На прощальном торжестве он изъявлял всем, в том числе мне, бесконечную благодарность, и я отвечала ему в том же духе.
С отъездом Кауравов наша жизнь вошла в нормальное русло. И все же что-то переменилось. После обряда раджасуи что-то разладилось, появилось чувство пустоты. Может быть, так всегда себя чувствуешь после завершения большого дела. Простые земные занятия, которых мне так не хватало, пока дворец был заполнен гостями, теперь не давали удовлетворения. Юдхиштхира занимался государственными проблемами спустя рукава, а вечерами сидел в сабхе неподвижный и молчаливый. Бхима топтался на кухне, выбрасывая половину приготовленных блюд, жалуясь, что они получаются безвкусными. Накула забыл о своих любимых лошадях, а Сахадева так и не прочитал книг, которые торговцы привезли из далеких стран. Арджуна с тоской в глазах смотрел на северные горы, на вершинах которых, как говорили, жил Шива. Я ухаживала за садами, устраняя урон, нанесенный ему друзьями Дурьодханы. Но часто, давая распоряжения, я забывала, о чем говорю. Мой взгляд падал на скамейку, на которой сидел Карна, на тропинку, по которой он ходил, и мне опять делалось обидно оттого, что мой дворец не впечатлил его.
Иногда я ловила себя на том, что думаю о пророчестве, данном при моем рождении. Исполнила ли я его? Я сделала нечто неслыханное — стала женой пяти царей и объединила их силы, чтобы они стали властелинами всего континента Бхарат. Оставила ли я тем самым значительный след в истории? Часть меня говорила — да. Но другая часть шептала: это ли все, чем должна была быть моя жизнь?
Желание — сильный магнит. Не мои ли страдания явились причиной того, что в этом же году нам пришло приглашение? В нем Дурьодхана просил своих дорогих братьев почтить его визитом в его скромный дворец, хотя он не шел ни в какое сравнение с дворцом Пандавов. Может, он искал возможности продолжить игры, которыми он так наслаждался в Индрапрастхе? В заключение он написал отдельное приглашение царице Драупади, которой его новая жена Бханумати, царица Каси, давно восхищается и мечтает познакомиться с ней.
Это приглашение стало для меня неожиданностью. Обычно жены не сопровождали царей в их поездках. Кунти фыркнула, услышав об этом, но мое сердце забилось быстрее.
— Как будто ему заняться нечем! — сказал на это Арджуна. — Новая сабха и новая жена! Интересно, что заставило его снова жениться, у него и так уже столько жен! И сыновей тоже. В любом случае я не хочу ехать туда, чтобы потешить его самолюбие.
Сахадева покачал головой:
— Это не просто его самолюбие. Что-то еще стоит за этим приглашением — и это мне не нравится.
Накула нахмурился.
— Мне кажется, он что-то задумал.
— Я бы скорее поверил кобре, — добавил Бхима и повернулся ко мне. — Я прав, Панчаали?
Мне следовало бы сразу безоговорочно с ними согласиться. Тогда все закончилось бы благополучно. Может, Юдхиштхира стал бы ворчать, но он послушался бы нашего общего голоса и отклонил приглашение Дурьодханы. Что за слабость заставила меня промолчать? Что за тайное желание?
Кунти, незаметно для всех, сердито взглянула на меня.
— Ты абсолютно прав, — сказала она Бхиме. — Нужно быть круглым дураком, чтобы самому искать неприятностей на свою голову.
Юдхиштхира сказал:
— Вы все напрасно беспокоитесь! Дурьодхана наконец понял, что иметь таких союзников, как мы, выгодно. Кроме того, он так прекрасно провел у нас время. Естественно, что он хочет ответить на наше гостеприимство. Отказываться было бы грубо.
— Ты слишком доверчив! — взорвалась Кунти. — Совсем как твой отец — это всегда было у вас…
— Я думаю, Юдхиштхира прав, — вмешалась я. — Дурьодхана сделал попытку оставить старую вражду. Было бы правильным сделать шаг ему навстречу.
Что заставило меня перебить Кунти этими словами, которые были неправдой, — о чем я знала и в тот момент, когда их говорила? Было ли это раздражение от того, что она пыталась взять под свой контроль моего мужа и мой дом? Или это была надежда увидеть Карну в Хастинапуре еще раз, хотя я знала, что это принесет мне только боль? Или это случилось потому, что я следовала предначертанной мне судьбе, как сказал бы Вьяса?
Кунти прикусила губу и ничего не сказала. Она была слишком гордой, чтобы вступать со мной в спор. Но она странно на меня посмотрела, будто поняла, что я говорю не то, что думаю. Другие мои мужья поначалу выглядели растерянными. Но я так часто давала им раньше хорошие советы, что они оставили свое беспокойство.
— Мы поедем, — сказал Накула своему брату, — если ты и Панчаали этого хотите. Но, брат, ты же видишь, что Дурьодхане плевать на нас. Он просто хочет продемонстрировать свои богатства.
— Ну и пусть! — беззаботно сказал Юдхиштхира. — Мы-то знаем, что его богатства, — тут он галантным жестом показал на меня, — не сравнятся с нашими.
Я поклонилась в ответ на этот комплимент, который был очень в духе Юдхиштхиры. А сама уже думала о том, как я возьму свои лучшие шелка и драгоценности и велю своей служанке придумать новые прически. Пара омолаживающих масок тоже не повредят. Я хотела быть уверена, что Бханумати (или я думала о ком-то еще?) не перестанет восхищаться мной.
— Вы совершаете ошибку, — сказала Кунти Юдхиштхире. — По крайней мере, не берите с собой Драупади — это будет неправильно и неразумно, если она поедет с вами.
Я приготовилась горячо возразить, но мне не пришлось этого делать.
— О мама! — сказал Юдхиштхира. — Ты всегда думаешь о самом худшем. Панчаали будет умницей. С ней можно будет быть уверенным, что никто из нас не натворит ничего неразумного.
Мы отправились в дорогу вместе со своей свитой прекрасным весенним днем. Мои мужья выехали вперед на конях, гарцующих от нетерпения. Рядом с ними наши сыновья пришпоривали своих пони, тоже рвущихся вперед. Позади нас шла сотня всадников, нагруженных дарами. От лошадиных копыт поднималось облако пыли, плотное, как утренний туман. За ним мерцал огнями наш дворец, его золоченые крыши скрылись неожиданно быстро. Я высунулась из повозки, в которой ехала вместе с мрачной Кунти, чтобы вдохнуть аромат цветущих деревьев париджата, растущих вдоль дороги. Меня охватывало радостное волнение, как юношу, впервые едущего на поиски приключений.
"Дворец иллюзий" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дворец иллюзий". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дворец иллюзий" друзьям в соцсетях.