Читра Дивакаруни - Дворец иллюзий

Почему мое сердце было таким слабым, таким неразумным? После всего, что произошло, почему я должна была переживать о том, что случится с человеком с усталыми глазами? Разве он не был моим врагом, смертельным противником Арджуны, который желал рисковать своей жизнью, чтобы отомстить за меня? Моя глупость злила меня, но я не могла справиться с этим. Чтобы заглушить голоса, и внутренние, и внешние, я сказала:

— Удачи тебе. Желаю тебе вернуться невредимым, исполнив желание своего сердца.

Но мой голос дрожал. Возможно, поэтому Арджуна столкнулся со столькими неприятностями в пути.

* * *

На горе Индракиле, где воздух кристально чист, Арджуна медитировал и молился Шиве. Но Шива не отвечал. Вместо этого на него напал дикий кабан, выбежавший из рощи. Арджуна поднял лук Гандива, но когда он стрелял, чужая стрела взлетела в воздух и убила кабана. Взбешенный этим вторжением, Арджуна обернулся и увидел человека, одетого в шкуры. Казалось, он не был напуган угрозами Арджуны. Когда Арджуна в своем гневе стал стрелять в него, все его стрелы — даже божественные астры — беспомощно падали у ног охотника, в то время как каждая стрела охотника попадала в цель.

— И вот я лежал там, истекая кровью, пока охотник издевался надо мной, — рассказывал Арджуна позже, и его голос передавал его возмущенное удивление. — Надо мной, над тем, в кого не попала ни одна стрела с тех пор, как я завершил обучение у Дроны! Я молил Шиву о помощи, но ничего не происходило. Я пал духом.

Совершенно подавленный, Арджуна сплел венок из диких цветов и положил его у глиняной фигурки бога, пытаясь умилостивить его. Но, когда он открыл глаза, венка не было.

— Я был уверен, что бог покинул меня, — сказал он. — Потом я увидел венок — на шее у охотника, который сиял золотым светом!

Поняв игру Шивы, он упал к его ногам. Бог обнял его и отдал ему смертоносный Пашупат с просьбой использовать его только в справедливой войне.

Но будет ли эта война все еще справедливой, если Арджуна выстрелит в Карну астрой? Или она уже давно превратилась в зло, а не праведную месть? К этому времени кровь Абхиманью уже пропитала землю в этой войне. Бхишма был вынужден выдать тайну своей смерти, и не мой храбрый брат, а ложь уничтожила Дрону.

Опьяненный триумфом и испытывающий головокружение от присутствия бога, Арджуна не подозревал ни об одном из этих событий.

— Да! — восклицал он, поднимая подбородок в свойственной ему манере, переполненный верой в себя.

Записал ли Читрагупта, хранитель божественных книг, его обещание, посмеиваясь над его тайной, с кривой улыбкой глядя на людское тщеславие? Не поэтому ли Арджуна снова упал на горе, когда мы отправились в наше последнее путешествие?

* * *

Вот продолжение истории Арджуны, рассказывающей о том, как появился Индра и другие боги, обещая дать ему больше астр, когда начнется война.

Они взяли его во дворец Индры, где он сидел подле бога-царя на троне, наслаждаясь небесной музыкой и танцами. (Мне было интересно, были ли там его предки, но я знала, что лучше не задавать ему этого вопроса.) Одна из небесных танцовщиц, Урваши, влюбилась в Арджуну и попросила утолить ее желание. Он отказался. (Он хотел удостовериться в том, что ему удалось привлечь мое внимание этой частью истории.) Она прокляла его, обрекая провести целый год своей жизни евнухом. К счастью, за Арджуну вступился отец. Он не мог отменить проклятие, но, по крайней мере, Арджуна мог выбрать год, когда бы это произошло.

Но Арджуна рассказал не все. (Не так ли происходит со всеми историями, даже с этой, которую рассказываю я?) Однако когда ты с кем-либо делишь подушку, его сны проникают в тебя. Итак, я узнала вот что.

В первую ночь его пребывания там Урваши пришла к нему, одетая лишь в накидку из облаков. Она вошла в его спальню и взяла его за руку.

— Я сгораю от любви к тебе, — сказала она. — Избавь меня от страданий.

Арджуна отвернулся от нее, закрывая уши.

— Ты возлюбленная Пуруравы, моего предка, — сказал он. — А значит, годишься мне в матери.

Урваши позабавили его глупые слова.

— Законы, которым подчиняются земные женщины, не властны над нами. Пока Пурурава был жив, я была ему верна. Но он уже много лет назад обратился в прах, и я свободна выбрать себе мужчину, который мне нравится. Пойдем, давай не будем тратить время понапрасну!

Ее лицо сияло, как луна; от страсти ее грудь покрылась испариной, подобной жемчугу; один взгляд на ее пупок заставил бы многих царей отказаться от своих царств. Что дало Арджуне волю не поддаться ей? Раньше я думала, что он устоял перед соблазном ради меня. О, тщеславие! Теперь в своем сне я узнала правду. Арджуна хотел показать богам, что он мог противостоять их сильнейшим чарам, а потому был достоин получить астры, которые они ему обещали. Какие шансы были у Урваши против острого металлического соблазна орудий смерти?

* * *

Когда Кришна узнал, что его лучший друг на год станет евнухом, он рассмеялся. А когда Арджуна сердито посмотрел на него, он засмеялся еще громче.

— Неужели ты не понимаешь? — сказал он. — Это идеальная маскировка для вашего тринадцатого года. Кто бы узнал мужественного Арджуну в юбке и под покрывалом, с браслетами, позвякивающими на его могучих руках? Ты должен послать Урваши выражение особой благодарности! Здесь снова не обошлось без Нарада, он мог бы выполнить твое поручение…

— Нет, спасибо, — сказал мой муж, нахмурив мужественные брови.

Кришна повернулся ко мне.

— Даже проклятье может обернуться благословением, Кришнаана. Ты не согласна?

Я кивнула, но настороженно. Вечно он пытался убедить меня, что несчастье — особенно наше — на самом деле было чем-то другим, чем-то лучшим, но замаскированным. Оказавшись между ним и Юдхиштхирой, женщина даже не могла позволить себе упиваться своими страданиями.

* * *

Тот год, последний год в лесу, был наполнен божественными посещениями. Однажды в сияющий полдень у озера состоялась встреча Юдхиштхиры с якшей, невидимым существом, обладающим огромной силой, которое уже победило его братьев. Якша грозил Юдхиштхиру смертью, если он правильно не ответит на сто вопросов. Философские вопросы, однако, были сильной стороной Юдхиштхира. Он, забыв об опасности, с которой он столкнулся, погрузился в игру разума — и выиграл. В качестве награды якша оживил его братьев и предложил ему дар. Я не удивилась, когда Юдхиштхира сказал мне, о чем он попросил. О победе — не в предстоящей битве, а в борьбе против шести врагов, которые мучают всех нас: вожделение, гнев, жадность, невежество, высокомерие и зависть.

Но его истинная награда состояла в том, что впоследствии неделями он задавал нам вопросы якши (и в том, чтобы торжественно сообщать нам ответы, когда мы ошибались). Хотя я открыто заявляла, что эта игра в вопросы и ответы меня раздражает, я тайно наслаждалась ею.

Что по количеству превосходит траву?

Мысли, которые возникают в сознании человека.

Кто по-настоящему богат?

Человек, для которого приятное и неприятное, богатство и нищета, прошлое и будущее суть одно.

Что является самым чудесным на свете?

Каждый день бесчисленное множество людей вступают в Храм Смерти, а те, кто остались позади, продолжают жить так, будто бы они бессмертны.

* * *

В постели с Арджуной я пыталась проникнуть в ту часть его сознания, где была история с Шивой, но, когда я ее наконец нашла, там был только океан света, в котором я желала раствориться, но не могла. Думаю, именно тогда я позавидовала ему больше всего. Он познал присутствие великой и блаженной тайны. Он мельком увидел истину существования, которая простиралась далеко за рамки этого непостоянного мира наслаждения и печали. Всю ночь я лежала без сна, и душа моя страстно желала узнать то, что он узнал.

Однажды я пожаловалась Кришне:

— Почему боги не являются мне? Потому, что я женщина?

— У тебя смешные понятия! — засмеялся Кришна. — Почему ты думаешь, что это должно иметь значение для богов, у которых нет пола?

Я хотела спросить, почему в наших священных книгах существует много историй о браках богов и богинь, если они, конечно, правдивы. Но у меня был более важный вопрос: Когда Арджуна обнял бога, как он мог все еще хотеть заполучить астры, какой бы силой они ни обладали? Если бы я была на его месте, я бы больше ничего не хотела.

Кришна со свойственным ему добродушием обнял меня за плечи.

— Правда, не хотела бы, сакхи? (Так он стал называть меня в последнее время: сакхи — милая подруга. Мне нравилось это обращение, хотя иногда я подозревала, что он использовал его в шутку.)

— Тогда ты гораздо мудрее большинства из нас! — На мгновение улыбка мелькнула на его губах, будто он знал шутку, которую больше никто не знал.

Двенадцать лет, которые мы должны были провести в лесу, подходили к концу. Теперь, согласно пари Юдхиштхиры, которое он проиграл, мы должны были весь год прятаться. Если в течение года Дурьодхана узнает о нашем местонахождении, нам придется провести в изгнании еще двенадцать лет.

Юдхиштхира решил, что мы проведем время в царстве Матсья, располагающегося к югу от города Индрапрастха.

— Никто и не подумает искать нас так близко, — сказал он. — Мы замаскируемся и устроимся на работу во дворце царя Вираты. Я слышал, что его владения велики и дела там ведутся не лучшим образом. Если мы не будем привлекать к себе внимания, то все будет хорошо. Но никто не должен заподозрить, что мы знаем друг друга. Если мы встретимся, мы должны будем вести себя так, будто мы незнакомы. Ни в коем случае мы не должны общаться друг с другом. Помните, если нас обнаружат, нас заставят провести еще двенадцать лет в изгнании.

Как было условлено, я пришла в город Вираты одна, вечером, когда небо было столь темно, что напоминало цвет синяков. Я быстро шла по оживленной улице, которая вела во дворец. Никогда прежде в своей жизни я не отваживалась появляться на улице без сопровождения. С трудом я пробиралась среди шумных торговцев, толкающих свои тележки, и всадников, которые подгоняли лошадей, не обращая внимания на пешеходов. Мужчины пялились на меня — и кто мог их винить? Все порядочные женщины в это время были дома в безопасности. Кроме того, в сари из древесной коры, с волосами, подобными вороньему гнезду, годы не знавшими гребня, я, должно быть, выглядела, как безумная. Я пыталась не обращать внимания на их замечания, стараясь скрыть свое душевное страдание. Где-то в тени, одетый в грубое домотканое одеяние, Бхима следил за тем, чтобы я добралась до дворца царицы Судешны невредимой. Я не хотела, чтобы он забыл указания Юдхиштхиры и открыто пришел помогать мне.

Чтобы отвлечься от горестных мыслей, я думала о мужьях. Бхима должен был пройти в царскую кухню и попросить, чтобы его взяли на службу, как только я войду в ворота. Он должен будет готовить еду для людей, которые недостойны даже мыть посуду после него! Юдхиштхира уже обосновался во дворце. Несколько дней назад он надел белое дхоти брахмина, а на шею — четки из туласи и прибыл во двор старого царя. Юдхиштхира сказал, что может превосходно вести философские беседы и играть в кости, и что ему нужен кров. Вирата, любивший азартные игры, нанял его. Теперь Юдхиштхиру, поборнику истины, придется научиться льстить придворным. Накула и Сахадева работали в царских коровниках. В течение долгих лет Вирата с любовью собирал прекраснейших коров со всего Бхарата. Близнецы заботились о них. Покидая меня, они пытались приободрить меня, напоминая мне о том, как они любят животных. Но я знала правду: им придется трудиться под палящим солнцем, очищая хлев от навоза, и терпеть издевательства надсмотрщиков.

А Арджуна, наш доблестный воин? Вчера, в темной, как чернила, ночи он произнес слова, которые привели в действие проклятие Урваши. Утром его волосы струились каскадом по спине. Без усов и бороды лицо выглядело будто голое. Его стан был гибок и строен, он был одет в красный шелк. Когда он шел, его бедра покачивались, а улыбка стала застенчивой, но все же уверенной. Как его тело научилось этой женственной утонченности? На его руках красовались коралловые браслеты. Когда он попросил меня заплести его волосы в косу, я не могла сдержать слез. Он собирался стать учителем танцев принцессы Уттары. Ему предстояло жить на женской половине дворца. Мне придется сдерживать свои эмоции при виде его утраченной мужественности, из-за чего он был обречен терпеть издевки, поскольку стал евнухом.

— Как я смогу прожить целый год, не делясь своими невзгодами ни с одним из вас? — воскликнула я.