Какая-то неведомая сила подтолкнула меня вперед, но все же я сделала это с безмерной любовью. Я чувствовала, что постепенно выскальзываю из помещения с красными стенами и принимаю форму того, кем я являюсь. У меня появились руки и ноги. На моей шее лежало ожерелье из драгоценных камней, а саму меня завернули в золотую ткань. Мне становилось жарко, нужно было поторапливаться. Дым от огня заставлял меня кашлять. Я споткнулась на каменном полу, залитом маслом, которое священники лили в огонь на протяжении сотен дней. Воздух наполнился едким запахом, которого я раньше никогда не чувствовала. Его название пришло ко мне вместе с головокружением: месть. Мой брат схватил меня за руку, не дав мне упасть.

Постепенно все превращается в снежную пыль, даже мой мозг. Собрав последние силы, я все-таки сформулировала мысль: «Я пришла в этот мир из огня яджны! Ты был там, со мной, еще до моего рождения?»

Я чувствовала, что он улыбается. Он был рад, что я провела временные параллели.

Я ведь и правда все перепутала? Делала совсем не то, что следовало бы?

У меня были еще вопросы, но мне было крайне сложно сконцентрироваться, так как мысли проходили сквозь меня, как вода сквозь пальцы.

— Ты сделала то, что должна была сделать. Ты отлично сыграла свою роль.

— Даже когда я была в ярости? Даже когда затаивала ненависть в своем сердце? Любила не тех мужчин? Мучила самых близких мне людей? Причиняла боль стольким людям?

— Даже тогда ты не сильно навредила им. Смотри!

Надо мной появился свет, вернее исчезла окутывающая меня темнота. Горы исчезли. Моему взору предстали люди, но не в их привычном облике, а в образе бесполых существ, сияющих неземным светом. Их лица были спокойны, лишены тех страстей, которые обуревали их при жизни. Немного напрягшись, я все-таки различила, кто из них кто. Вот Кунти и мой отец, завершающие свою беседу. Вот Бхима, мирно проплывающий вместе с Сикханди и Дхаи-ма. Дурьодхана расположился между Дроной и моим братом, все они смеются над недавно сказанной шуткой. Здесь же четверо моих мужей (видимо, Юдхиштхира все еще продолжает идти на вершину горы) вместе с Гандхари, обнимающей Сахадеву, как маленького ребенка. За ними множество других людей, чьи тела избавлены от ран, полученных при сражении в Курукшетре. Их лица выражают восторг и удовлетворение актера, успешно сыгравшего свою роль в великой драме.

— Это все реально, то, что я вижу?

Кришна осуждающе вздохнул.

— Ты остаешься скептиком до последнего! Это достаточно реально, хотя «видеть» — это не совсем правильное слово. Тебе предстоит выучить много новых слов, чтобы понять все, что вскоре будет с тобой происходить. Я могу лишь сказать, что каждый переживает этот момент по-своему.

— Я умираю? — спросила я, как мне показалось, с завидным хладнокровием.

— Ты можешь назвать это и так.

Я ожидала, что страх скует мою спину и заберется под замерзшие ногти, но, на мое удивление, этого не произошло. Смерть оказалась совсем не такой, какой я себе ее представляла.

— Ты можешь назвать это пробуждением, — продолжал Кришна, — или антрактом, как в театре, когда одна сцена завершилась, а следующая еще не началась. Но посмотри!

Передо мной проплывает высокая, худощавая фигура мужчины, грудь и уши которой покрыты золотом. Он наклоняется, протягивает мне руку и улыбается. Подобное выражение я никогда не видела на его лице при жизни: спокойное, ласковое, довольное. Я засомневалась, подумав о том, что подумает мой муж, но поняла, что это уже неважно. Мы больше не муж и жена, и ни мне, ни Карне — если я еще могу так называть тот светлый умиротворенный образ — уже никто не может ничего запретить. Я могу взять его руку на виду у всех и, если захочу, могу сама обнять его.

Но сначала, пока человеческие переживания не отошли на второй план, я должна задать Кришне вопрос, мучивший меня всю жизнь.

— Ты на самом деле божество?

— Ты когда-нибудь прекратишь расспросы? — засмеялся Кришна. Его смех, подобный звону маленьких колокольчиков на шее телят, навсегда остался в моей памяти, даже когда я утратила способность слышать. — Да, я божество. И ты, кстати, тоже.

Я пыталась понять, что же он имеет в виду. Я знала, что мне необходимо понять. Но его слова сбили меня, я не чувствовала себя божеством. Вместе с растворяющимся в небытии телом мои мысли покидали меня, и мне казалось, что я нечто меньшее, чем «ничто».

Кришна взял меня за руку, если, конечно, эти пучки света, похожие по форме на человеческую ладонь, можно назвать рукой. Я почувствовала, как разорвалась какая-то невидимая цепь, соединяющая меня с тем женским телом, мирно лежащим на снегу. Я могу парить, быть всеобъемлющей и бесчисленной — я всегда была такой, просто не знала об этом. Я вне имен и пола, за пределами тюрьмы человеческого эго. И только сейчас, в первый раз, я действительно та самая Панчаали! Я дала свою вторую руку Карне. С удивлением я отметила, как крепко он ее сжал. Наверху нас ждал дворец, единственный дворец, который был нам нужен. Его стены — космос, его пол — небо, его центр — везде! Мы поднимались, другие образы собрались группами и приветствовали нас, растворяясь, обретая форму и снова исчезая, как светлячки в теплый летний вечер.


Читра Банерджи ДИВАКАРУНИ