Эмилия Остен - Дворцовые страсти

– О чем вы говорите, граф де Мелиньи?

– О прискорбном происшествии, имевшем место быть некоторое время назад, – пустился в объяснения старик. – Скоро после своего приезда в Версаль виконт отправился в Париж. Вечером, направляясь домой, мой бедный внук встретил его, при странных обстоятельствах.

Горестным тоном, не оставлявшим сомнений в его великой скорби, граф изложил историю знакомства Арсена и Дориана. Внук наверняка рассказал об этом деду в общих чертах, потому что звучало все более-менее достоверно. А затем, не останавливаясь, де Мелиньи поведал о неудачной утренней прогулке и приключении с речкой Иветт. В его изложении происшествие выглядело так, будто Дориан специально подхлестнул лошадь Лоретты. И если бы не посторонние люди, при которых виконт не отважился совершить убийство, мадемуазель де Мелиньи была бы мертва.

– Это ложь, – громко и четко произнес Дориан, едва граф закончил.

– Это факты, – возразил де Мелиньи. – Моя внучка возвратилась лишь под вечер. Она обо всем рассказала Арсену.

– Думаю, она рассказала немного не то, что поведали вы, граф, – послышался громкий уверенный голос.

Все взгляды обратились к поднявшемуся человеку. Отец Анри де Виллуан стоял, перебирая четки, и неприязненно смотрел на графа.

– Ах, это вы, – презрительно бросил де Мелиньи.

– Господа… – начал судья.

– Ваши величества, мэтр Прево, я прошу позволения свидетельствовать.

Судья тяжко вздохнул.

– Граф де Мелиньи, вы можете занять свое место. Святой отец, мы готовы слушать вас.

Старик вернулся на скамью к Лоретте, бросая злобные взгляды на священника; отец Анри же вышел на середину зала.

– Так получилось, что я был свидетелем происшествия, о котором поведал граф. К сожалению, с давних времен я сомневаюсь в словах графа де Мелиньи как надежного свидетеля. В прошлый раз, когда он выступал на суде с обвинениями, это касалось лично меня.

– Ближе к делу, – перебил священника судья.

– Прошу прощения, мэтр. Я могу кое-что рассказать о том, как виконт спас мадемуазель де Мелиньи, так как именно я помогал им…

Отец Анри сжато изложил события того злополучного дня, не забыв отметить ни доблесть Дориана, ни его беспокойство за девушку. Виконт сжимал губы, чтобы удержаться от слов благодарности. Он чувствовал огромное уважение к отцу Анри. Старый священник прошел через ад, однако никакие испытания не смогли его сломить.

– Вы лжете, как лгали всегда, – пренебрежительно воскликнул граф, когда священник закончил.

– Вы обвиняете меня во лжи. Не впервые. – Отец Анри обернулся к графу, лицо его было бледно. – Однако теперь я оправдан, и его величество знает об этом. Все мы совершаем в молодости поступки, за которые нас могут осудить. Главное – оставаться чистым перед собственной совестью. Не стану отрицать, я сделал немало такого, что могло вызвать осуждение у властей предержащих, однако никогда не шел против своей совести и убеждений. И был оклеветан вами, совершенно несправедливо. А сейчас этот юноша попал в те же силки.

– Святой отец! – судья явственно разозлился. – Мы слушаем здесь не ваше дело, а дело виконта де Бланко!

– Прошу прощения, мэтр Прево, однако это имеет прямое касательство к делу виконта. Граф де Мелиньи – лжец. К сожалению, я не могу быть свидетелем касательно гибели Арсена де Мелиньи, однако все, что относится к происшествию, случившемуся тем утром, я готов подтвердить с библией в руках.

– Что ж. Садитесь. – Судья на мгновение задумался. – Суд считает безосновательным обвинение виконта де Бланко в попытке убить мадемуазель де Мелиньи.

Отец Анри коротко поклонился и прошествовал на свое место, по дороге обменявшись полными ненависти взглядами с графом. Мэтр Прево объявил:

– В зал приглашается барон Гаспар д’Оллери.

Дориан посмотрел на двери зала – они отворились, и вошел Гаспар. Он был бледен и хмур – без следа прошлой самоуверенности на лице.

– Мэтр Прево, – обратился к судье принц Филипп, и все замерли, не понимая, что происходит, – я думаю, необходимо сразу пригласить еще одного свидетеля, который дожидается в Караульном зале. Его присутствие нам необходимо.

– Да, ваше высочество, – кивнул судья и сделал знак страже.

Дориан нахмурился. В чем дело?

После минуты ожидания, которая показалась вечностью, двери зала снова отворились – и в него вступил шевалье Николя де Навиль.

Лоретта ждала увидеть кого угодно, но только не Николя, который, как всем известно, лежал дома при смерти. Однако сейчас шевалье решительно не походил на умирающего. Он хладнокровно прошествовал в центр зала и встал рядом с Гаспаром. Тот попытался отступить от него, словно от заразного, и Лоретта отметила, как усмехнулся Николя. Дед издал неестественный судорожный вздох, и девушка с беспокойством взглянула на него. Де Мелиньи был бледен как смерть.

Гаспара и Николя привели к присяге, и судья попросил барона рассказать, что он знает об этом деле.

– Не стесняйтесь, барон, – милостиво посоветовал Месье, – расскажите суду то, что поведали мне вчера вечером.

– Боюсь, этого уже не избежать, – тихо проговорил Гаспар и добавил громче: – Ваше величество, господа судьи, мне доподлинно известно, что виконт де Бланко не убивал Арсена де Мелиньи.

– Кто же это сделал, барон? – осведомился судья.

– Николя де Навиль, – ответил Гаспар.

Снова всплеск оживления в зале. Лоретта видела, как напрягся Дориан, да и ее саму словно ледяной водой окатили. Николя?! Но как и почему? Он ведь ранен… Виконт де Бланко, не отрываясь, смотрел на брата, тот отвечал ему ироническим взглядом.

– Барон, вы выдвинули нешуточное обвинение. Как мог шевалье де Навиль совершить это? Он лежал дома в горячке.

– Отнюдь. – Гаспар скрипнул зубами. – Все это являлось частью плана, комедией, которую мы разыграли. Шевалье де Навилю нужно было отделаться от виконта, однако я предполагал, что мы всего лишь испортим его репутацию. Я не думал, что шевалье убьет Арсена де Мелиньи.

– О, вы всегда были недогадливы, Гаспар, – весело протянул Николя. – Честно говоря, интриган из вас скверный.

– Вы признаете обвинение, адресованное вам, шевалье де Навиль? – спросил мэтр Прево.

Николя пожал плечами.

– Почему бы не признать? Меня загнали в угол. Однако идти ко дну один я не намерен. Позвольте изложить все с самого начала, чтобы суду и их величествам было ясно.

Лоретта перевела взгляд на маркиза де Франсиллона – и увидела, что тот трясется от гнева, как студень. Не один племянник убийца, так другой. Лоретте стало жалко маркиза.

– Все это затеялось больше года назад. – Николя, казалось, вовсе не выглядел опечаленным оттого, что обнаружилось его участие в убийстве. – Я, сознаюсь, чуток поиздержался. Жизнь при дворе требует немалых средств, всем присутствующим это превосходно известно. Так вот, я проигрался по-крупному нескольким людям. В том числе присутствующим здесь барону д’Оллери, – глумливый поклон Гаспару, – и графу Жерому де Мелиньи, – еще один поклон.

Лоретта потрясенно взглянула на деда. Тот побледнел и держался за грудь.

– Получить деньги мне было неоткуда, – продолжил Николя, – разве что рассчитывать на наследство от дяди, маркиза де Франсиллона. – Третий поклон. – Однако дядя оставался весьма бодр и убираться на тот свет не торопился. Барон и граф требовали возврата долгов. В этих стесненных обстоятельствах я заключил с графом сделку. Он пока не требовал с меня денег, а я тем временем должен был посодействовать тому, чтобы его враг незаметно преставился.

– Дедушка?! – одними губами выговорила Лоретта. – Но как… как вы…

– Негодяй! – вскрикнул маркиз де Франсиллон.

– Я приступил к делу, – не обращая внимания на дядюшкины возгласы, продолжал Николя. – Маркиз с наслаждением пил со мной отравленное вино. По моим расчетам, должно было пройти около полугода, пока он скончается. Никого не удивила бы смерть старика, наступившая после долговременной болезни. Однако мой дядюшка решил пойти собственным путем и, ощутив, что его конец близок, вызвал из провинции виконта де Бланко. – Четвертый поклон. – Который незамедлительно начал нам мешать.

– Кто бы мог подумать, – вполголоса произнес Дориан.

– Попытка устранить его без шума на парижской улице провалилась, – с сожалением признался Николя. – Более того, мой братец оказался расторопен и познакомился с Арсеном и Лореттой де Мелиньи. С последней у него сложились крайне теплые отношения, и на этом мы решили сыграть. Дождавшись, когда можно будет застать эту парочку вдвоем, барон д’Оллери и Арсен де Мелиньи бросили вызов виконту, а я как бы ненароком оказался рядом и обеспечил себе алиби, выступив на стороне брата.

– Арсен де Мелиньи тоже участвовал в заговоре? – осведомился судья.

– Отчасти. Он был не в меру щепетилен, и мы не посвящали его во все детали плана. Мы разыграли с ним дуэль и мое ранение. Я растолковал ему, что это всего лишь фарс, чтобы скомпрометировать виконта. Мол, мое ранение обязательно расстроит шевалье де Бланко, и он наверняка совершит какой-то неосмотрительный поступок или как минимум пригрозит Арсену расправой. Так оно и вышло. Арсен мог теперь направо и налево рассказывать об этих угрозах, создавая виконту нелестную репутацию. Он и не подозревал, что ему предстоит умереть, а вот его дед… – Шевалье повернулся к скамье, на которой восседал де Мелиньи. – Ваша очередь, граф.

– Вы лжец, – слабо запротестовал тот. – Я не приказывал убивать собственного внука.

– О, но именно вы натолкнули меня на эту мысль, как же так! – Николя с притворным изумлением покачал головой. – Вы говорили мне не раз, что внук доставляет вам слишком много хлопот, а маркиз де Франсиллон – и того больше. Ваша внучка влюблена в этого щенка де Бланко, и ничем его не зацепить. Я вам предложил идею с дуэлью, но вы заявили, что это не более чем шутка – его величество либо простит всех, либо всех обвинит, так что смысла в поединке нет, обвинить Дориана де Бланко не в чем… Неужели вы думали, что я не разгадываю намеков? И тогда я придумал план… Арсен якобы ранит меня на дуэли, виконт де Бланко в сердцах обещает отомстить ему за брата, а затем на молодого шевалье де Мелиньи совершается покушение…

Нет. Этого не может быть! Лоретта до крови прикусила губу.

Граф де Мелиньи встал. Он по-прежнему был бледен, однако, похоже, взял себя в руки.

– Не нужно обвинять меня больше, чем следует! – гаркнул он. – Я не приказывал вам убивать моего внука! Кажется, мы сошлись на том, что он будет ранен и не узнает, кто на него напал.

– О, конечно, – любезно согласился Николя, – остальное – это уже моя инициатива. Арсен мешал мне. Он со своей принципиальностью мог поведать кому-то о том, как мы с ним и бароном разыграли виконта де Бланко и господ секундантов. Он мог проговориться сестре. Он же не ведал о второй части плана и не слишком надеялся, что дуэль сама по себе сможет навредить шевалье де Бланко. Однако вас нельзя обвинить в отсутствии выдержки, граф: свою козырную карту – письмо, найденное после дуэли, – вы разыграли безотлагательно, даже не задумываясь. Вас печалила гибель внука, однако вы воспользовались ею, чтобы обвинить виконта и низвергнуть маркиза де Франсиллона с пьедестала. Вы не можете этого отрицать.

Лоретта не верила своим ушам. Ее дед, которого она так любила, вдруг оказался для нее незнакомцем. Он стоял, надменно выпрямившись, находился рядом – но словно бы за тысячу лье.

– Я и не стану отрицать, – с ненавистью сказал граф. – И считаю, что поступил правильно. Мои враги заслуживают того, чтобы быть низринутыми.

– Грех гордыни, – произнес Дориан. Он уже не сидел, он стоял, в упор глядя на своих обвинителей. Сейчас виконт еще более походил на хищника, чем раньше. В его тигриных глазах металось пламя. – Мой брат, которому я доверял, пытался уничтожить меня и убил брата женщины, которую я люблю. А также почти свел в могилу нашего дядю. Вы же, граф, из-за своей слепой ненависти к человеку, не сделавшему вам ничего плохого, пошли на такое… Я даже не берусь называть это злодейством. Это хуже.

– Не тебе судить меня, щенок, – презрительно бросил де Мелиньи.

– Действительно, – заговорил его величество, – это решит суд, перед которым предстанете все трое. И здесь, – Людовик повысил голос, и Лоретте стало страшно, – дело ссылкой не завершится, господа. К отравителям мы беспощадны. Не говоря уже об убийствах.

– Кажется, процесс на сегодня окончен, – ухмыльнулся Месье. – Брат мой, я лишь настаиваю на том, чтобы барону д’Оллери слегка облегчили приговор. В конце концов, он никого не убил и не подозревал, что шевалье де Навиль зайдет так далеко и порешит молодого де Мелиньи. Вчера ночью он учтиво и сразу сознался в участии в заговоре. К тому же к отравителям он не имеет отношения.

– Если вы так просите, брат мой… – слегка недовольно ответил Людовик. – Хорошо. Мы еще потолкуем об этом после.