– Этого пока никто не знает.

– Вам стоило переехать в тот дом, что он купил для вас, вместо того чтобы являться незваной к его родным.

Офелия вздохнула. Сегодня Сэди ужасно разворчалась и никак не уймется. А она и без того нервничает из-за предстоящей встречи с герцогом. Первой встречи. Горничная же окончательно вывела ее из себя.

– Прежде всего ни к кому я не вторгаюсь! – отрезала Офелия. – И не имею ни малейшего намерения перебираться в купленный им дом.

– Но он приобрел дом исключительно для вас!

– Да, и я в восторге, что он выбросил на ветер столько денег. Ничего, я постараюсь истощить его кошелек, когда вернусь в Лондон. Опустошу все модные магазины и велю послать счета мужу.

– Жить на деньги человека, с которым вы в размолвке, еще хуже, чем ни с того ни с сего мчаться в Норфорд-Холл, – предупредила Сэди.

– Последние дни тебе не нравится все, что бы я ни сделала.

– Потому что вы вновь стали прежней. Я только стала привыкать к новой мисс Офелии, и…

– Неправда, и ты это знаешь, – обиженно перебила Офелия. – Я стала прежней только в том, что касается Рейфа.

Сэди тяжело вздохнула:

– Вы правы, простите. Просто я так надеялась, что вы будете счастливы в браке и обретете покой вдали от вашего папаши, а также любовь хорошего человека. Родите детей, которых я могла бы обожать и баловать… кстати, вы уверены, что не беременны?

Офелия вовсе не была ни в чем уверена, но все же ответила:

– Да, совершенно уверена, но вели кучеру остановиться. Меня опять тошнит.

– Значит, вы все-таки в положении?

– Нет, вовсе нет, и нам ни к чему останавливаться. Мне уже лучше. Это все гнев и горечь, кипящие в моих внутренностях, а от тряски становится еще хуже.

– Но если вы и беременны, в этом нет ничего такого. Все же вы замужем.

– Я не ношу ребенка!

– Прекрасно. Но даже самый сильный гнев никогда раньше не вызывал у вас тошноту, – снова принялась ворчать Сэди.

Офелия ее уже не слушала. Она сама не знала, чего собирается добиться этим визитом. Так далеко она не загадывала. И уж конечно, не хотела вызвать разлад между Рейфом и его семьей. Но ее тревожили угрозы мужа. Нужно перетянуть кого-то на свою сторону, чтобы переубедить Рейфа, если тот действительно решил ограничить ее свободу и снова запереть в Олдерс-Нест, только на этот раз – в полном одиночестве.

Добраться до Норфорд-Холла удалось уже к концу дня. Определенно это поместье было одним из самых больших, которые когда-либо видела Офелия, если, конечно, не считать королевского дворца. Размеры так подавляли, что сразу было видно: здесь живет очень знатный человек. Настоящий герцог. Выше его в обществе – только члены королевской семьи.

Сэди мгновенно присмирела и, раскрыв рот, уставилась на особняк.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – охнула она наконец.

Офелия не ответила. Выбежавшие навстречу ливрейные лакеи проводили приезжих в дом. Остальные вытащили вещи и увели экипаж.

Офелия для такого случая надела роскошный дорожный костюм, и может, поэтому слуги допустили ее в дом, не узнав имени гостьи и по какому делу она приехала.

Но тут на ее пути стеной встал дворецкий. Вот он не дал сделать ей ни шага и строго осведомился, кто она такая.

Тут на помощь пришла Сэди, привыкшая справляться с самыми спесивыми представителями своего класса. Она ничуть не присмирела при виде столь важного лица и предупредила строгий допрос, перейдя прямо к делу:

– Нам нужны две комнаты, – заявила она. – Одна должна быть достаточно просторной, так что даже не думайте предоставить миледи обычную гостевую спальню! Она – новая невестка вашего хозяина и приехала познакомиться с семьей мужа. Кстати, учитывая, насколько велик этот дом, я хотела бы поселиться рядом с ней. Заранее благодарю.

Их немедленно провели наверх. Служи этот дворецкий у Офелии, та настояла бы, чтобы он потребовал более веских доказательств, чем дерзость горничной. Но может, здесь, в провинции, люди более доверчивы? А комната действительно оказалась огромной, раза в четыре больше той, что была у нее дома. Офелия буквально в ней потерялась.

Обстановка была изысканной, в нефритовых и золотых тонах, и очень дорогой. Но она привыкла к роскоши и, не колеблясь, воспользовалась всем, что там было. Неудивительно, что при таких гигантских комнатах Норфорд-Холл настолько велик, что мог бы занять целый городской квартал.

Пробыв в дороге почти весь день, она должна была бы отдохнуть, по крайней мере до ужина. Но Офелия слишком нервничала, чтобы ждать еще несколько часов. Если она поскорее встретится с герцогом и узнает, как он к ней относится, тогда можно расслабиться, но только при условии, если все пройдет хорошо. В этом случае она сможет беспрепятственно наслаждаться своим пребыванием здесь.

Поэтому Офелия поспешно переоделась в наименее помятое дневное платье и спустилась вниз, знакомиться с новой семьей.

Глава 47

Заблудиться в Норфорд-Холле было легче легкого. Офелия поняла это, когда бродила по первому этажу, пытаясь определить, куда идти. Здесь был не один, а несколько коридоров, с бесчисленными комнатами.

Наконец Офелия сдалась и, больше не пытаясь обнаружить, где находятся гостиная и столовая, потребовала аудиенции у герцога. Это удалось ей без труда, поскольку лакеи, казалось, буквально кишели повсюду. Она уже обнаружила, что гостиных в доме несколько. Ей показали ту, которая называлась Голубой. Оставалось надеяться, что ждать придется не слишком долго.

В Голубой гостиной, названной так потому, что вся обстановка – ковры, обивка мебели и шторы – была в голубых тонах, на диване дремала женщина средних лет. Одна рука защищала глаза от света, струившегося из длинного ряда окон.

Заслышав шаги, она немедленно села, взглянула на Офелию и нахмурилась:

– Кто вы? Впрочем, не важно. Так дело не пойдет. Пожалуйста, уходите, пока не появился мой сын.

Приветствие по меньшей мере странное.

Офелия не знала, злиться или смеяться. Мать Рейфа? Она могла бы поклясться, что слышала, будто мать Рейфа давно умерла. В таком случае кто это? Поразительно красивая женщина, блондинка с голубыми глазами, определенно похожая на Рейфа. Но она вела себя так неприветливо и повелительно, что ее манеры вполне могли быть названы мужскими.

– Прошу прощения… – пробормотала Офелия.

– Мой сын Руперт слишком неравнодушен к красивым женщинам, – соизволила пояснить незнакомка. – Вы чересчур хорошенькая. Стоит ему увидеть вас, как он немедленно начнет пресмыкаться у ваших ног. Вы должны уйти.

Офелия предпочла проигнорировать это требование и сделала усилие начать сначала:

– Вероятно, вы – одна из многочисленных тетушек моего мужа? Меня зовут Офелия.

– Мне совершенно безразлично, кто вы, девушка. Главное, чтобы вы убрались отсюда и побыстрее… о, не важно, мы сами уедем. Навестим моего брата в другое время.

Она поспешно поднялась, но тут же тихо выругалась, поскольку было уже слишком поздно. Предмет ее тревоги небрежной походкой вошел в комнату и, устремив взор на Офелию, застыл как вкопанный. И долго не сводил с нее глаз. К такому она привыкла. Но в отличие от многих он не потерял дара речи.

– Господи! – выдохнул он. – Господи, когда же ангелы спустились на землю?!

Длинные черные локоны, светло-голубые глаза… он был невероятно красив, но женоподобен. Кожа была слишком гладкой, нос – слишком тонким. Огромное количество кружев на манжетах и галстуке, а также ярко-зеленый атласный жилет не прибавляли ему мужественности. Поразительно еще, что он не носил щегольских панталон до колена. Так или иначе, а была в нем некая девичья жеманность, что показалось Офелии весьма забавным, поскольку его мать вела себя как мужчина.

– Можешь закрыть рот, Руперт! – рявкнула она. – Эта особа – жена твоего кузена Рейфа.

– А-а, это все объясняет!

Похоже, он не слишком разочарован ее замужеством!

– Не сомневаюсь, что передо мной несравненная Офелия! Мне следовало бы поухаживать за ней, как только она появилась в свете, но, честно говоря, я ни на йоту не поверил слухам о ее блистательной красоте. Мне они показались малоправдоподобными. Ни одной женщине не дано быть такой прекрасной, как мне расписывали. Ад и проклятие, единственный раз в жизни мне не стоило разыгрывать всезнайку! Но сейчас и это не важно.

Oн одарил Офелию поистине великолепной улыбкой.

– Забудьте о моем кузене. Вам просто необходимо сбежать со мной. Я сделаю вас безумно счастливой.

– Руперт, я родила и вырастила дурака! – громко заметила мать.

Руперт не обратил на нее ни малейшего внимания. Подскочив к Офелии, он раболепно согнулся, чтобы поцеловать ее руку, которую затем отказался выпустить и продолжал прижимать к губам. При этом он пристально смотрел в глаза Офелии. Та по-настоящему испугалась, что еще секунда – и он начнет посасывать ее пальцы.

Но в этот момент в комнату вошел мужчина. Даже несмотря на довольно помятый фрак, величественная осанка, достоинство и благородные манеры не вызывали сомнения, что перед ней – герцог Норфорд. Кроме того, он был копией Рейфа, только немного постарше: тот же рост, те же светлые волосы и голубые глаза. Разве что с годами он стал немного солиднее.

Улыбнувшись при виде мрачной женщины, он велел.

– Джулия, отправляйся домой. Ты слишком здесь загостилась.

– Но я только приехала.

– Совершенно верно.

Однако он крепко обнял сестру, и та, фыркнув, чмокнула его в щеку. Значит, он просто поддразнивал Джулию? Герцог дразнит собственную сестру?

Наконец он обратился к Офелии:

– Вряд ли мне стоит спрашивать, кто вы такая. Слухи о вашей красоте не отдают вам должного. Пойдемте. Мы найдем место, где можно познакомиться поближе. Там, где при виде вас мои племянники не будут истекать слюной.

– О, я вовсе не истекаю слюной! – яростно запротестовал Руперт.

Герцог Норфорд вышел и, насколько могла судить Офелия, ничуть не усомнился в том, что она за ним последует. Правда, сначала ей пришлось вырвать руку у Руперта, который никак не хотел ее отпускать. Но как только удалось освободиться, она немедленно выбежала из комнаты.

– Не задерживайтесь, любовь моя. Я буду ждать здесь, – заверил Руперт и тут же отчаянно взвыл: должно быть, мать чем-то его огрела.

Офелия едва успела увидеть спину Престона Лока, исчезающую за дверью комнаты, расположенной чуть дальше по коридору. Подобрав юбки, она побежала за ним, но поскользнулась на мраморном полу и едва не упала. Пришлось задержаться на несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Офелия так и не поняла, где очутилась: в библиотеке или в кабинете. Эта комната тоже оказалась большой. По стенам шли полки с книгами, но был здесь также и гигантский письменный стол, стоявший в углу перед окнами. Повсюду были расставлены удобные стулья.

– Прекрасный кабинет, – заметила она, садясь напротив него.

Между ними на низком столике стоял поднос с чайным сервизом.

– Мой кабинет обставлен куда практичнее и находится в нескольких комнатах отсюда, – поправил он. – Сюда я прихожу отдохнуть, а не заниматься делами поместья. Не соизволите ли налить нам чаю? Его только что подали.

– Разумеется.

По тону герцога никак невозможно было судить о его настроении. Доволен ли он встречей или раздражен ее присутствием в этом доме?

Офелия так нервничала, что втайне удивлялась, как это чашки не подпрыгивают на блюдцах. Зато взгляд у него был оценивающим.

– Вы действительно невыразимо прекрасны, – вдруг сказал он. – Честно говоря, я думал, что люди преувеличивают, восхваляя вас, но оказалось, что ошибся.

– Я хотела бы, чтобы все было иначе, ваша светлость.

– Бросьте, дорогая, какие формальности могу быть между родственниками? Полагаю, можете называть меня отцом, если хотите. Но если это вам неудобно, я для вас просто Престон. Вы действительно недовольны своей красотой?

Она протянула ему чашку. Глаза их встретились.

– Она была благословением и проклятием. Но скорее проклятием.

– Почему же?

Офелия задумалась. Никто до него не спрашивал об этом, и она не видела причин лгать. В конце концов, он ее свекор.

– Видите ли, именно поэтому мой отец обращался со мной, как с дорогой безделушкой, годной только на то, чтобы выставлять ее напоказ. Его отношение ко мне окончательно нас рассорило. Кроме того, мне не нравится реакция мужчин, впервые меня увидевших. Ваш племянник – лучший тому пример.

Герцог весело рассмеялся.

– Руперта нельзя считать хорошим примером, дорогая. Мальчик ведет себя так при виде любой юбки, имеющей несчастье пересечь ему дорогу. Но я понимаю, почему вы считаете подобную реакцию чем-то вроде проблемы.

– Дело не только в мужчинах. Женщины тоже увиваются вокруг меня, не потому, что я им симпатична, а для того, чтобы их видели рядом со мной, и тогда, возможно, поклонники обратят внимание и на них. Поэтому я всю свою жизнь не доверяла людям. Они редко бывают со мной искренними. Вот я и считаю, что красота – мое проклятие.