- Ты хочешь избавиться от меня?

- Какие жестокие вещи ты говоришь. Ты же знаешь, что мне нестерпима мысль о расставании с тобой. Но я думаю не о себе.

- Это что-то новенькое.

- Прекрати глупые пререкания. Я серьезно. Во Франции дела обстоят плохо. В любую минуту все может взорваться. Как ты думаешь, что здесь происходит? А насчет моего отца… Я знаю, как он относится к тебе… и ты к нему. Минель, ты дура. Ты его не знаешь. Я еще в самом начале говорила, что в нем живет дьявол. От него не будет добра никакой женщине.

- Марго, прекрати.

- Не прекращу. Я тревожусь за тебя. Мы вместе пережили рождение Шарло. Я очень привязалась к тебе. И хочу, чтоб ты была счастлива… как я. Я хочу, чтобы ты знала, что значит быть замужем за хорошим мужчиной. Если ты выйдешь замуж за Джоэла Деррингема, твоя жизнь будет хорошей. Тебе это известно.

- Не лучше ли подождать, пока он сам спросит меня? Ты же знаешь, он не делал этого, и не так давно он ясно дал понять: его родные считают, что не по этому пути ему стоит двигаться.

- Это считают его родные. Какие глупые люди!

- Но он согласился уехать.

- Он сделал это, потому что всегда их слушался. А теперь вырос и передумал.

- Ты даешь волю воображению, Марго. С тобой это часто бывает. Джоэл просто заехал в гости к старым друзьям. Остановимся на этом, хорошо?

Подойди ко мне. Марго взяла меня за руку и нежно поцеловала в щеку.

- Знаю, я всего лишь самовлюбленная бабочка, но есть люди, которых я люблю. Шарло, Робера и тебя, Минель. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я буду приезжать в Англию, и наши с тобой дети будут вместе играть в саду Деррингем-Мэнора. Ты будешь приезжать в Грассвиль. Когда мы состаримся, будем вспоминать об этих днях и смеяться, переживая их в своей памяти. Я хочу, чтобы все было именно так. Это будет лучше всего. В глубине сердца ты знаешь это. О, я так рада, что Джоэл приехал.

Быстро чмокнув меня в щеку, она выбежала из комнаты.

Выезжая на прогулки верхом, мы с Джоэлом говорили о минувших днях. И прошлое словно оживало. Разговоры эти вызывали у меня горько-сладкую ностальгию по тем счастливым прошедшим дням, когда событием для меня явилась даже покупка новой ленты к платью, и как же часто мы с мамой сиживали на лужайке и говорили о будущем.

- Я знаю, как вам ее не хватает, - сказал Джоэл, - Вы поступили правильно, уехав из Англии, хотя, к несчастью, попали в эту страну в очень трудное время. Но остаться в школе значило для вас долго предаваться скорби и печали.

- Когда вы возвращаетесь домой?

- В любое время… возможно, раньше, чем я думал.

- Ваши родные наверняка не захотели бы, чтобы вы оставались сейчас во Франции.

- Да. Кстати, несколько моих знакомых спешно собираются уезжать. Живя в этом достаточно уединенном сельском уголке, вы даже не представляете, как быстро меняется положение - и к худшему. Мне показалось, что королевский двор стремительно редеет. Все ждут предлога, чтобы покинуть Версаль.

- Ваши слова звучат зловеще.

- Это точно. Минелла, вы должны возвратиться в Англию.

- Куда мне податься?

- Вы можете поехать вместе со мной.

Я вскинула брови:

- Куда?

- Я думал об этом с тех пор, как уехал. Я был дураком. Не знаю, почему я так поступил. Все это время я задавал себе этот вопрос. Тогда я уверял себя, что смогу порвать с прошлым, найти новые интересы, но не смог этого сделать. Дело в том, Минелла, что я думал о вас каждый день с тех пор, как мы расстались. Теперь я знаю, что так будет продолжаться всегда. Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.

- А как же ваши родные?

- Они свыкнутся. Отец никогда не был суровым. И мама тоже. В первую очередь они желают мне счастья.

Я покачала головой.

- Это было бы неразумным. Все будут настроены против меня. Меня не примут.

- Дорогая моя Минелла, мы преодолеем это за неделю.

- Я не хочу, чтобы вы из-за меня страдали.

- Если это единственная причина, по которой вы колеблетесь…

- Не единственная, - ответила я.

- Тогда почему?

- В случаях, подобных нашему, брак будет считаться неподходящим…

- Неподходящим? Что за вздор!

- Кажется, ваши родители думают иначе. Давайте взглянем правде в лицо, Джоэл. Мы вернемся в Маленький мирок, в котором я несколько лет жила как дочь школьной учительницы. Я даже учила детей ваших знакомых и соседей. Не будем закрывать на это глаза. В ограниченном сообществе это запоминается навсегда. Я образована лучше ваших сестер - просто потому, что способна лучше их впитывать знания, - но это не в счет. Они дочери сэра Джона Деррингема, баронета, владельца Мэнора. Я - дочь школьной учительницы. В подобном обществе это непреодолимая пропасть.

- Вы хотите сказать, что женщина с вашей силой духа позволит таким глупым условностям встать преградой на пути к ее желаниям?

- Разумеется, нет, если ее желание достаточно сильно.

- Вы хотите сказать, что не любите меня.

- У вас это прозвучало очень обидно. Вы мне очень нравитесь. Мне очень приятно вновь видеть Вас, но брак это дело серьезное… на всю жизнь. По-моему, вы чересчур спешите. Вам кажется, что я попавшая в беду барышня. Я застряла в этой стране, где грядет революция. Куда мне податься? Вы готовы броситься мне на выручку, словно средневековый рыцарь. Это очень благородно, но недостаточно для того, чтобы строить на этом брак.

- Вы не можете забыть то, что я уехал. Если бы я остался-бросил вызов родителям… все было бы по-другому?

- Как знать? С тех пор произошло так много всего.

- Вы огорчились, когда я уехал?

- Да. Огорчилась. Я была немного задета, но рана оказалась неглубокой.

- Я хочу предложить вам пожениться здесь, сейчас… во Франции. Тогда мы вернемся в Англию… мужем и женой.

- Это очень смелый поступок. Как вы потом сможете смотреть в глаза своим родителям?

- Вы пытаетесь обидеть меня. Понимаю. Уехав, я обидел вас. Но, поверьте, я сожалею об этом. Глубоко сожалею. Взгляните на все с моей точки зрения, Минелла. Я всю жизнь прожил со своими родителями, за исключением времени, когда учился в университете. У нас очень дружная семья. Мы всегда уступали друг другу, учитывая желания близких. Для нас это стало второй натурой. Когда отец попросил меня уехать и на некоторое время развеяться, я, естественно, подчинился, хотя испытывал глубочайшее желание остаться. Узнав моего отца, вы поймете его. Теперь, если я привезу вас домой в качестве жены, отец радушно примет вас, потому что это сделает меня счастливым. Он уже восхищается вами. Он научится любить вас. Минелла, пожалуйста, не позволяйте прошлому оказывать на вас влияние. Простите меня за все, что я сделал. Вы считаете это слабостью… так оно и есть, но случившееся заставило меня убедиться в том, что я хочу, и теперь я знаю, что без вас никогда не смогу быть по-настоящему счастлив. Некоторые черты моего характера, возможно, покажутся вам раздражающими. Я осторожен… сверхосторожен. Редко поступаю необдуманно. Это у меня в крови. Поэтому, когда я влюбился, а это произошло в первый раз в жизни - и в последний, - я не был уверен в своих чувствах. Лишь уехав и получив возможность побыть наедине с собой, я понял. Теперь знаю, что больше всего на свете хочу жениться на вас. Хочу вернуться вместе с вами в Деррингем, хочу, чтобы мы с вами провели там всю оставшуюся жизнь.

Пока он говорил, мне показалось, будто моя покойная мать пришла и встала позади него. Я так зримо увидела радость в ее глазах, текущие по щекам слезы.

- Ну же, Минелла? - мягко спросил Джоэл.

- Возможно, - сказала я. - Слишком поздно.

- Что вы имеете в виду… слишком поздно?

- Я хочу сказать, что теперь все обстоит по-другому.

- Вы хотите сказать, если бы я сделал вам предложение перед отъездом… все было бы иначе?

- Жизнь не стоит на месте, не так ли? Я переросла Деррингем. Несколько дней назад я даже не предполагала, что когда-нибудь вновь увижу вас. И вот вы возвращаетесь и предлагаете выйти за вас замуж. Вы просите меня за несколько минут принять решение, которое изменит всю мою жизнь.

- Понимаю, - сказал он. - Мне следовало бы подождать, дать вам возможность привыкнуть к тому, что вы снова видите меня. Хорошо, Минелла, мы подождем. Подождем несколько дней. Подумаем о смысле всего происходящего. Вспомним наши прогулки верхом и пешком и все то, о чем мы говорили. Вы вспоминали об этом?

- Да, это было хорошее время.

- Дорогая, впереди нас ждет много хорошего. Мы вернемся туда, где мы свои. Мы будем вместе. Будем наблюдать за сменой времен года и постоянно сближаться друг с другом. Помните, как мы с самого начала нашли общий язык? Наши мысли всегда совпадали, не так ли? Никто не оказывал на меня такого сильного воздействия, как вы. Минелла, именно этому обрадовалась бы ваша матушка больше всего на свете.

Этими словами я была глубоко тронута. Джоэл прав. Мама, всегда желавшая для меня самого лучшего, отчаянно хотела именно этого. Я представила, как она залезает в ларец с приданым, чтобы купить мне наряды, и буквально услышала ее радостный шепот: «В конце концов оказалось, что все это не напрасно».

Ради мамы я должна была задуматься над всем этим.

Увидев, что я колеблюсь, Джоэл торжествующе воскликнул:

- Да, Минелла, нам нужно время, чтобы обо всем подумать. Но, дорогая моя, у нас его мало. Здесь мы находимся у края вулкана. Я почувствую себя в безопасности только на борту шхуны, несущейся к английскому берегу.

Я испытала облегчение - от меня не требовалось немедленного принятия решения. Мне хотелось подумать одной.

Я не любила Джоэла. Он нравился мне, я его уважала, верила ему, понимала его и ясно видела жизнь, которая ждет меня вместе с ним. Джоэл был в высшей степени достойной партией, именно такого человека выбрала бы мне мама.

А граф? Люблю ли я его? Этого я не знала. Я лишь сознавала, что он волнует меня так, как никто прежде. Верю ли я ему, уважаю ли его? Как я могу верить тому, кого подозреваю в убийстве собственной жены? Понимаю ли я его? Как я могу узнать, что происходит в этом изощренном мозгу? А жизнь, которая ждет меня с ним? Я вспомнила слова его жены. У него ко мне страстное влечение, но как долго оно продлится? Я подумала о его любовнице, похожей на паука, поджидающего муху. И фон всей жизни - эта истерзанная страна, где в любой миг может разразиться катастрофа. А что в таком случае произойдет с графом и его семьей?

Я подумала о мирных зеленых лужайках Англии, лесах, в начале лета окутанных голубой дымкой колокольчиков. Подумала о зарослях первоцвета и фиалок, об осеннем сборе лесного ореха, и меня захлестнула волна ностальгии. Я представила себе, как мы собираем краснотал и наполняем им вазы, как я вывожу учеников на прогулку в лес, чтобы позаниматься на природе ботаникой.

Эти воспоминания вернул мне Джоэл, и мне показалось, что моя мама как никогда близка ко мне.

Джоэл сжал мою руку.

- Дорогая Минелла, подумайте об этом. Подумайте о том, что это может значить для нас обоих.

Взглянув на него, я увидела, какое у него доброе лицо, и подумала, как же он похож на своего отца. Я знала: если Джоэл привезет меня домой в качестве своей жены, сэр Джон и леди Деррингем радушно примут меня, пусть даже я - не та невеста, которую они выбрали бы для сына. Я знала, что в моей власти завоевать их любовь и я смогу без особого труда преодолеть все препятствия, отделяющие меня от счастливой жизни, которую желала мне моя мать.

Разумеется, остается еще граф.

Если бы я никогда не встречала его, не было бы никаких колебаний. Но после нашего знакомства моя жизнь изменилась.

Следующие два дня я провела в обществе Джоэла. Он не говорил о браке и вел себя очень тактично. Мы много гуляли вместе, беседовали на близкие ему темы: о болезни короля Англии; необузданности его сына, принца Уэльского; о недовольстве народа королевским семейством; о различиях в проявлении народного недовольства здесь, во Франции.

- У нас разный темперамент, - говорил Джоэл. - Не думаю, что в Англии дело дойдет до революции. Существует различие между богатыми и бедными, зреет возмущение, порой доходит до бунтов… но атмосфера совершенно иная. А здесь грядет революция, Минелла. Она уже нависла… прямо над нами… готовая вот-вот разразиться.

Он очень хорошо разбирался в сложившемся положении, и, по иронии судьбы, от него я узнала больше, чем от кого бы то ни было. Джоэл был зрителем, следившим за представлением с наилучшей точки. Кроме того, он был умен, проницателен и хорошо разбирался в политике.

- Людовик для своего времени худший король, - говорил Джоэл. - Печально, потому что человек он неплохой. Но он слаб. Он хочет быть хорошим. Он сочувствует народу, но он слишком вял. Верит, что все люди, как и он сам, действуют исключительно из наилучших побуждений. Бедная Франция! А королева, бедная Мария-Антуанетта! Она была слишком молода для того, чтобы на нее взваливали такое бремя. О, она виновна в чрезмерной роскоши. Но она была ребенком. Только представьте, она вырвалась из-под опеки своей суровой упрямой матери и стала избалованной любимицей развращенного французского двора. Разумеется, это вскружило ей голову, а она была слишком легкомысленна, чтобы понять, какой вред она причиняет своими действиями. Грядущее неизбежно, и Франции это не принесет добра. Толпа получит головы всех аристократов, какие только попадут к ней в руки, - независимо от того, являются ли они ее врагами. Существующая несправедливость должна быть устранена, но самое сильное чувство в мире - это зависть, и скоро сброд в отрепьях пойдет на дворянина в замке.