Зато он только что обнаружил, что в мисс Каррингтон это гораздо больше, чем взмахивающие ресницы и бессмысленные взгляды. Она, так же как и он, заподозрила неладное, и это должно было его обеспокоить. Вместо этого он был заинтригован.

Благодарный возница увел кобылу, жевавшую морковку.

Блейк бросил взгляд на хрупкую девушку, которая теперь взяла его под руку с таким невозмутимым видом, как будто не они только что заглянули в лицо смерти.

— Вы всегда в опасных ситуациях пренебрегаете здравым смыслом? — спросил он.

Она потрепала его по руке и ослепительно улыбнулась.

— Я обычно не попадаю в опасные ситуации, сэр, — смеясь, отозвалась она, потом наклонилась и взяла с земли корзинку с котенком. — Это вы попадаете в них постоянно.

Блейк нахмурился.

— Тогда, может, мне лучше прекратить свои опасные ухаживания ради вашего благополучия?

Мисс Каррингтон снова рассмеялась, без труда подстраиваясь под его широкие шаги.

— Если я должна выйти замуж, чтобы иметь дом, ваша угрюмость и тяга к опасности предпочтительнее, чем мои другие варианты, — весело отозвалась она.

Блейк подозрительно покосился на нее.

— Я не угрюмый.

— Вы сердитый медведь, — возразила она, — но, к счастью, я люблю медведей.

Он не знал, то ли ему смеяться над ее самодовольным тоном, то ли возмутиться.

— Должен ли я сопровождать вас на приемы и музыкальные вечера, прежде чем осмелюсь просить вашей руки?

Он не собирался этого говорить. Все происходящее совсем не вписывалось в рамки его основного плана. Он считал ее пустой и недалекой юной мисс и намеревался обхаживать с помощью котят и галантности. Он собирался доказать, что может быть обаятельным, сопровождать се повсюду, чтобы все ожидали объявления о помолвке, переговорить с ее поверенными и родителями, затем попросить встретиться с тем, кто отвечает за нее. Так обычно делаются подобные дела.

Но это было до того, как она успокоила запаниковавшую лошадь морковкой, потом рассмеялась, вновь, пробудив в нем желание поцеловать ее. Или придушить. В зависимости от причины смеха, пожалуй.

Она послала ему улыбку настолько ослепительную, что Блейк чуть не споткнулся. Он, который храбро выстоял в трех дуэлях — четырех, если считать ту, что с Берни, — дрогнул перед соблазнительной женской улыбкой. Какое счастье, что друзья этого не видят.

— Выбор развлечений в это время года ограничен, — прагматично заметила она. — У меня нет отца, с которым вы могли бы обсудить условия, и я совершеннолетняя, поэтому мой сводный братец, Квин, ничего не знает о моих делах. Полагаю, вы можете проконсультироваться с леди Белден и поверенным, который управляет моим наследством, ежели желаете сделать все по правилам, — когда будете готовы; разумеется.

Виконт Каррингтон как глава ее семейства — явный недостаток, который он должен обойти. Блейк виновато подумал, стоит ли рассказать ей, как он однажды подстрелил Гарольда, но это плохо бы отразилось на них обоих.

— Есть ли еще что-нибудь, что я должен знать о брате, которого вы называете Свином? — спросил он.

— Кроме того, что он выставил маму, брата и меня из нашего дома, как только заявился в имение? Нет, больше, пожалуй, ничего.

— Почему он выставил вас? — спросил Блейк.

Мисс Каррингтон пожала плечами.

— Причин много, уверена. Полагаю, последней каплей стал тот вечер, когда я настояла, чтобы мой выход в свет состоялся, как планировалось, а Ричард подрался с моей невесткой из-за птиц. Гарольд вмешался, и мама огрела его метлой. Нас не назовешь дружной семьей, — иронично закончила она.

— Значит, вы не общаетесь и это не Гарольда я видел отъезжавшим от дома леди Белден, когда приехал? — полюбопытствовал Блейк.

Ему было неприятно сомневаться в ее честности.

— О, это был он, вне всяких сомнений, — пожала она плечами. — Он знать меня не хотел, пока я не получила наследство и не переехала к маркизе. С той поры регулярно наносит визиты. Его жена тоже так и норовит подлизаться ко мне теперь, когда у меня есть средства и связи. Я отомстила им тем, что не замечаю их и отказываюсь принимать.

— А вы маленькая злючка, да? — усмехнулся Блейк, всей душой одобряя ее женский способ мести человеку, которого он презирает.

Они уже почти вернулись к дому леди Белден, но Блейку, как ни странно, не хотелось отпускать мисс Каррингтон. Он полагал, что со временем преодолеет эту слабость.

— Имя Джослин необычное. Оно семейное?

— В некотором роде, — сухо отозвалась мисс Каррингтон. — Моя мать что-то вроде историка. Когда-то, в четырнадцатом веке, был такой рыцарь по имени Джослин на семейном древе Бердов.

Ему нравилось ее слушать. И нравился белокурый завиток на щеке. Она засмеялась, и этот заразительный смех столкнул его с края в бездну. У нее есть деньги, и она прелестна. Разве имеет значение, что она родня этому вероломному ублюдку Каррингтону?

— Итак, мисс Джослин Берд-Каррингтон, готовы ли вы стать Берд-Монтегю?

Блейк не мог поверить, что сказал это, стоя на парадном крыльце особняка леди Белден, на виду у полдюжины экипажей, уличного дворника и двух дородных матрон. Он противился этой минуте почти тридцать лет — если не считать их разговора во время домашнего приема, — и вот теперь столкновение со смертью подтолкнуло его к импульсивным действиям.

А может, так оно и лучше, вроде того как вырвать одним махом больной зуб, вместо того чтобы мучиться от боли и трястись от страха.

Длинные ресницы обрамляли глаза с чуть приподнятыми уголками, когда она подняла их к его лицу. На ней была розовая шляпка с розовыми ленточками, которая скрывала почти все ее шелковистые локоны. Он с трудом сдержался, чтобы не убрать завиток со щеки.

Она выглядела искренне заинтригованной его вопросом, как будто он не ходил вокруг да около него последние полчаса.

— Я не думала о том, чтобы стать Монтегю. Боюсь, в прошлом я мало задумывалась о замужестве. Но меня прельщает мысль о собственном доме. И вы самый интересный мужчина из всех, кто просил моей руки.

Ему хотелось зарычать и спросить, скольких дураков она отвергла, но разум на сей раз пересилил его порыв. Она считает его интересным? Он ждал.

— Допускаю, что мы можем поладить, мистер Монтегю, если вы не возражаете против Ричарда и его птиц. И, возможно, моей матери, хотя она не любит переезды.

Ее брат совсем не помеха. Его опыт говорит, что сестры куда более несносны. И матери — но мать-инвалид будет большую часть времени проводить в своей комнате. Он против того, чтобы жить с этой чертовой птицей, но не настолько, чтобы забрать назад свое предложение. Португалия, расшифровка французского шрифта и спасение Англии взяли верх над пернатым грубияном.

— Перси будет жить в зимнем саду, — отмахнулся он. — Я не позволю какой-то птице помешать мне заполучить самую красивую женщину в Англии.

Она непочтительно фыркнула.

— Незачем молоть вздор, сэр. Я думала, между нами не должно быть никаких иллюзий. Я бездумная и несносная, но мой род так же благороден, как и ваш, и я могу дать вам то, чего вы хотите, если вы дадите мне то, чего хочу я. Меня беспокоят другие частности, о которых я не думала.

— Вы совсем не бездумная, и если согласитесь на мое предложение, предоставьте мне иметь дело с частностями, которые вас беспокоят. Должна же быть от мужей какая-то польза.

Она заморгала, очевидно, напуганная мыслью о полезности мужчины. Выражение ее лица было таким прелестным, что Блейк наклонился и запечатлел поцелуй на морщинке между бровями.

— Это означает «да», мисс Каррингтон?

Она кивнула, округлив глаза от изумления.

— Да. Определенно да, мистер Монтегю.

Глава 10

Блейк Монтегю в одиночку остановил понесшую лошадь! — думала Джослин, поднимаясь по лестнице. Большинство джентльменов предпочли бы не пачкать сапоги и предоставить домашний скот слугам. И уж точно не рисковали бы жизнью ради безопасности незнакомых людей. Ей еще не доводилось встречать такого храброго мужчины. И такого безрассудного. Ведь он мог погибнуть.

Как и множество других людей, не говоря уже о бедном животном. Ей показалось, что она видела промелькнувший силуэт Гарольда, уходившего прочь от пугающей сцены с понесшей лошадью, но полной уверенности не было. Впрочем, это был бы не первый раз, когда вспыльчивость ее сводного брата выливалась в ответный удар, а ведь она оскорбила его, отказываясь принять. Он мог следить за ней. Хотя, возможно, возраст немного смягчил его.

Леди Белден появилась в дверях, как только Джослин вошла в свою комнату.

— Ну что? Неужели у мистера Монтегю достало высокомерия обойти мое согласие и просить тебя напрямую?

Джослин была рада отвлечься. Она небрежно бросила шляпку на кровать.

— Он из тех мужчин, которые планируют наперед. Если я не ошибаюсь, вначале он поговорит со своим отцом насчет дома. Затем попросит поговорить с вами и моим поверенным о моем наследстве, после чего мы обсудим объявление. Полагаю, мы достигли взаимопонимания.

Джослин потерла грудную клетку и постаралась вновь дышать полной грудью, чего, похоже, не могла делать с тех пор, как мистер Монтегю ее поцеловал. Голова ее шла кругом еще даже до случая с экипажем. Он поцеловал ее. Горячо. Страстно. Она и подумать не могла, что в суровом мистере Монтегю заключено столько страсти. Сама она никогда не испытывала ничего подобного. Это было чудесно. Она тряхнула головой, стараясь не позволить Сентиментальности повлиять на ее образ мыслей, но факт оставался фактом: мистер Монтегю потрясающий.

Она боялась, что, выходя за него, возможно, совершает неверный шаг по правильным причинам.

Но мистер Монтегю тактик. Он обдумает и изучит все возможные детали, прежде чем заключить этот брак. Это успокаивает и в то же время пугает. У нее нет основания доверять мужчинам, но ему она доверяет свое будущее.

Леди Белден склонила голову набок и с любопытством воззрилась на Джослин.

— Ты не поешь ему дифирамбы? Не пляшешь от радости? Хотя явно только что получила предложение о браке, но только и сделала, что сняла шляпу. У тебя разве нет сердца?

Джослин счастливо улыбнулась своей хозяйке.

— Вы самая лучшая женщина на свете, вы поддерживаете меня и так долго терпите мои причуды. Я до конца жизни буду вам благодарна и очень хотела бы отблагодарить вас. Я никогда не была счастливее, чем в эти последние полгода. Простите меня, если я сожалею, что отказываюсь от этой свободы ради мужчины, который будет распоряжаться моим состоянием и моим будущим.

Леди Белден кивнула.

— Я все время забываю, сколько здравомыслия ты скрываешь под этим белокурым простодушием. Если мистер Монтегю пойдет надлежащим путем, как ты говоришь, и ты согласна, то я не буду препятствовать этому браку. Но позабочусь, чтобы он не распоряжался твоим будущим, — заявила она с решимостью, которая не сулила ничего хорошего мистеру Монтегю.

Джослин надеялась, что маркиза достаточно влиятельна, чтобы пренебречь английским законом, который относится к женщинам так, словно они безмозглые животные. А тем временем она должна найти способ посмотреть, в каком состоянии Гарольд оставил Каррингтон-Хаус. При одной лишь мысли о том, что она снова будет им владеть, у нее голова кружилась от счастья.

Как только она выйдет замуж, Гарольд перестанет ей докучать.

Как и следовало ожидать, счастье Джослин продлилось недолго, всего лишь до того вечера в театре. Пока леди Белден задержалась в коридоре во время антракта, чтобы посплетничать с приятельницами, Джослин сделала книксен перед джентльменом, который принес ей лимонад, и отодвинула портьеру, чтобы вернуться в ложу леди Белден и занять свое место.

Гарольд, виконт Каррингтон, и его злая ведьма жена ждали ее на другой стороне. В свои сорок Гарольд прятал редеющие волосы под шляпой, но даже хороший корсет не мог скрыть раздавшуюся талию и никаким шейным платком не замаскировать двойной подбородок. Антуанетта сохранила стройную фигуру нерожавшей женщины, роскошные черные локоны и выдающуюся вперед челюсть, которая заметно напрягалась от гримасы, выдаваемой за улыбку.

Джослин огляделась в поисках своей служанки, но они, по всей видимости, отослали глупышку с каким-то поручением. Большинству служанок не приходит в голову, что можно бояться братьев. Или невесток, даже если они злокозненные хищницы француженки. К тому же неприятно улыбающиеся.

Возмущенная, что эта парочка снова нагло лезет в ее жизнь, Джослин равнодушно улыбнулась и помахала веером. Она по опыту знала, что подобные уловки хорошо служат ей, позволяя врагу недооценить ее, но с тех пор как обрела независимость, ей стало трудно, притворяться, что она по-прежнему глупый ребенок.