Патриция Райс - Дьявольски красив

Атертон снова нахмурился.

— Конечно, наверняка все так и было, если только за тобой не следят французские шпионы, которые охотятся за той чертовой бумажкой, — ведь всему Лондону известно, что она у тебя.

Блейк чуть не рассмеялся.

— Поскольку она попала ко мне с поля боя, логично предположить, что французам уже известно ее содержание. Кроме того, для них уже слишком поздно пытаться скрыть код. Мой вариант всего лишь копия. Оригинал где-то в Уайтхолле, его изучают эксперты, если вообще кто-нибудь дал себе труд взглянуть на него.

— Что ж, значит, рассеянные домовладелицы, а не французские шпионы. Как скучна твоя жизнь, старик. — Он подал Блейку его трость. — Тебе может это понадобиться. Насколько я понимаю, тебе грозит опасность.

— Твои пассии — и их мужья — куда опаснее каминных подставок. Кто-нибудь из твоих прелюбодеек — или чей-нибудь разъяренный супруг — того и гляди приставит тебе нож к горлу.

Блейк вернулся к их прежней теме, пытаясь между тем быстро решить загадку, кто же может хотеть его смерти и не является ли семейное проклятие чем-то большим, нежели предрассудок. Ни одно ни второе не казалось правдоподобным. Это больше походило на цепь случайных неудач. И все же Берни только что был у него. Могли он?.. Нет, это еще бессмысленнее. Убив Блейка, он не вернет птицу.

— В последнее время мне больше по вкусу богатые вдовушки. — Нимало не стыдясь этого признания, Атертон стал спускаться по лестнице вслед за Блейком. — Если бы не орлиный глаз Квента, я бы приударил за леди Белл. Вот уж кто созрел для интрижки.

— Эта драконша откусит твою глупую башку. Оставь ее Квентину. Они друг друга стоят, — отмахнулся Блейк. — А мне вместо шахмат следовало изучать стратегию ухаживания. Как я заставлю мисс Каррингтон снова заговорить со мной?

— Как мне обидно видеть, что еще один мой друг попался в матримониальные сети, скорбно заметил Ник, когда они вышли из дома. — Правда Фиц, похоже, вполне счастлив, так что, возможно, в супружестве действительно что-то есть.

— Деньги, — коротко бросил Блейк, шагая по улице на суаре, где, как он знал, мисс Каррингтон будет присутствовать. — Возможность заплатить по счетам — это счастье.

Ник фыркнул.

— Возможность иметь свою курочку, которую можно топтать когда захочется, тоже счастье; впрочем, такому монаху, как ты, этого не понять.

Блейк наверняка поймет, если это будет мисс Каррингтон, прелестная леди Пташка.

— Удовольствия плоти ослабляю т концентрацию, — возразил Блейк. — Ты — прекрасный тому пример. Клянусь, у тебя каждую неделю новая женщина. Ты не в состоянии сосредоточиться на одной или двух.

— На небе так много красивых звезд, как же я могу выбрать всего одну? Ну хватит тебе брюзжать, давай-ка лучше придумаем, как тебе помириться с милашкой мисс Каррингтон и заманить ее в постель, а ее денежки в свою казну.

— Бога ради, не читай нам лекцию о том, что должен будет сделать Уэллсли, когда вернется на континент, — взмолился сэр Бартон. — Лучше расскажи, как приручил леди Пташку.

Обедневший баронет из Озерного края, Бартон находился в поиске богатой жены весь последний год, если не больше.

— Если я расскажу вам, как сделал это, вы все кинетесь увиваться за ней.

Окруженный другими холостяками у буфетной стойки, Блейк прислонился к греческой колонне и скрипнул зубами, когда его нареченную так фамильярно назвали. Он бы предпочел, чтобы только у него было право называть ее этим именем.

— Монтегю кричит на мисс К., — объяснил Ник, откусывая хлеб с паштетом.

Только потому, что Атертон его друг, Блейк сдержался и не залепил ему сандвичем в физиономию. Кроме того, его побитое тело слишком одеревенело, чтобы двигаться.

— Ты кричишь на нее? — поинтересовался сэр Бартон. — И это помогает?

— Не рекомендую это с другими дамами, — предостерег Ник. — Похоже, это помогает только с мисс Каррингтон.

Поскольку Ник был опытным покорителем женских сердец, несколько идиотов глубокомысленно покивали и потихоньку улизнули от буфетной стойки, как только мисс Каррингтон вошла в гостиную. Вот она, причина, чтобы сделать публичное объявление об их помолвке, мрачно подумал Блейк. Это отгонит прочь всех тупоголовых щеголей, увивающихся вокруг женщины, которую он намерен сделать своей.

Но прежде чем предпринять этот шаг, хотелось бы поговорить с мисс Каррингтон.

Он подчистил свою тарелку — его единственная нормальная еда за весь день. Очень скоро ему понадобятся силы. Приемы Ника настолько очевидны, что и пятилетний ребенок разгадал бы их.

— Они отправились кричать на твою невесту, — весело заметил Атертон.

— Чтобы я мог ее спасти? Какой продуманный ход.

Блейк отдал тарелку проходившему официанту и пошевелил плечами в тесном фраке. Да, они вправду кричал на мисс Каррингтон не один раз, но как еще разговаривать, с женщиной? Однако это вовсе не означает, что он хочет, чтобы кто-то другой занимался тем же.

— Мисс Карринггон, я настаиваю, чтобы вы присоединились ко мне в этом дуэте, — громко потребовал Бартон в соседней комнате, схватив ее за локоть и потянув в той властной, не допускающей возражений манере, в которой Блейк, к своему стыду, узнал себя.

Ему не доставляло удовольствия быть вожаком собачьей своры, но он не мог допустить, чтобы на мисс Каррингтон лаяли щенки. Поморщившись, он оттолкнулся от стены. Еще одна такая несчастная случайность, и его понесут к алтарю на носилках.

— Прошу прощения, сэр, вы в своем уме? Я не пою.

Смеющийся голос Джослин разнесся по комнате, и все повернулись в ее сторону. Общество обожает мелодрамы.

— Ну конечно же, поете, — подала голос одна из дам постарше; — Вы пели, когда выходили в свет со своим отцом. Вы были таким не по годам развитым ребенком.

Блейк, проходя по комнате, с трудом воздержался, чтобы не закатить глаза. Из того немногого, что он успел узнать об эксцентричных Каррингтонах, это неподходящий стимул, чтобы поощрять леди.

Мисс Каррингтон вскинула глаза при приближении Блейка и одарила его улыбкой, которая могла бы заморозить горящие свечи.

— Вы тоже пришли приказать мне спеть?

Она играла с этим чертовым веером, словно ей на все на свете наплевать, но он уже успел узнать, что ее улыбки обманчивы. Если бы здесь был пистолет, Бартону грозило бы лишиться пальца на ноге.

— Разве я похож на чокнутого? — спросил Блейк, неодобрительно вскинув бровь, прежде чем повернуться к Бартону. — Полагаю, Френсис е большим удовольствием споет с вами дуэтом.

Не обращая внимания па оскорбленный взгляд Бартона, Блейк предложил руку леди:

— Пройдемся по комнате, или я все еще у вас в немилости?

— Вы не пристрелили сэра Бартона, поэтому временно прощены. Уверена, вы найдете какие-нибудь другие способы досадить мне, прежде чем закончится вечер.

Она взяла предложенную руку, в то время как его сестра и сэр Бартон начали блеять какую-то популярную песенку под аккомпанемент бедного фортепиано.

Бессмысленно фланируя по комнате, как того требовал этикет, со странно молчаливой мисс Каррингтон, Блейк пытался занять себя загадкой «несчастных случаев», после которых все его тело было в синяках и болело. Неужели он настолько надоел кому-то из своих знакомых, что они могли пойти на такую крайность как убийство, лишь бы только избавиться от его общества?

Разумеется, невозможно было ясно мыслить, когда тонкий цветочный аромат мисс Каррингтон витал вокруг него, а юбки задевали его ноги, напоминая о том, что он мог бы иметь, если бы не забывал о манерах. Ее поцелуй прожег дыру у него в черепе, и он боялся, что, если скоро не переспит с ней, его серое вещество вытечет через щели, — весьма пугающая перспектива.

— Тогда давайте сократим вечер тем, что я вызову ваше недовольство сейчас и перейду прямо к делу, — решительно заявил Блейк. — Моя семья не простит мне, если я не поступлю как должно и не сделаю оглашения. Вы предпочитаете выйти за меня или увидеть, как меня вышвырнут из гнезда?

Во взгляде, которым она одарила его, заключались все тайны вселенной. Вопреки здравому смыслу, она восхищала его. Другая женщина уже стукнула бы его по голове первым попавшимся под руку твердым предметом.

— Странно, что вас волнует мнение вашей семьи, лишь когда вам не приходится разговаривать с ними, — заметила Джослин. — Сегодня днем вы были непростительно грубы. Так вы намерены обращаться со мной, если мы поженимся? По принципу: чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь?

Блейк подумал, что уж лучше бы она все-таки стукнула его. Он поморщился и, наконец, сделал неловкое признание:

— Моя мать суеверна и живет в постоянном страхе, что я умру, не дожив до тридцати лет. Френсис и отец не любят бывать в Лондоне в это время года, но мама не уедет, пока не убедится, что я останусь жив. Это мучительно, когда мать ходит за тобой по пятам.

— Умрете… не дожив до тридцати? — испуганно переспросила мисс Каррингтон.

Блейк приподнял черные волосы на виске, обнаруживая под ними седую прядь.

— Семейное проклятие, которое настигает всех, у кого есть такая прядь в волосах. Естественно, все это суеверная чушь.

Хотя любимого дядю Блейка, у которого тоже была такая прядь, унесло течением в двадцатилетнем возрасте — жертва прорвавшейся плотины. Однако это был просто несчастный случай, только и всего.

— Отца заботит не столько суеверие, сколько тот факт, что мои братья еще не произвели на свет наследников, — продолжил он. — Поэтому родители спят и видят, как бы поскорее меня женить. А меня раздражает их назойливое внимание. Не стойте у меня над душой, и я буду боготворить землю, по которой вы ходите.

Она рассмеялась. Он был серьезен, но ему доставил удовольствие ее смех. По крайней мере, она не из тех, кто придирается и пилит. Во всяком случае, он уповал на это, потому что все присутствующие наблюдали за ними и к утру сплетни разлетятся по всему городу. Он не привык быть предметом досужих разговоров.

— Могу заверить вас, сэр, что ни в коей мере не собираюсь стоять у вас над душой. Но я бы предпочла, чтобы вы боготворили меня, а не землю. Еще никто никогда меня не боготворил, если не считать Ричарда.

Блейк остановился в слабо освещенном углу и удивленно воззрился на нее.

— Вы, конечно же, шутите. Вы созданы для обожания.

Обожания, которого он не может дать. Проклятие! Но она заслуживает лучшего, к своему глубокому огорчению, осознал он. Ему следовало бы подтолкнуть в ее сторону кого-то более достойного, но он был слишком эгоистичен, чтобы отпустить ее. Вот вам и вера в то, что он жертвует собой ради благого дела.

Изумленная, Джослин округлила глаза. Она вскинула руку, начала было что-то говорить, но покачала головой, словно не могла найти слов.

Озадаченный, Блейк внимательно посмотрел на нее. Насколько ему известно, эта девушка за словом в карман не полезет. Чем он удивил ее? Тем, что сказал, что она достойна обожания? Должна же она знать, насколько привлекательна.

Она снова покачала головой, и бледный локон затанцевал вместе с серьгами. Овладев собой после минутной неуверенности, Джослин ответила:

— Чтобы понять, вы должны как-нибудь познакомиться с моей семьей. Обожание не в наших привычках. Если вы требуете обожания, едва ли мы с вами подойдем друг другу.

Он испытал такое облегчение, что готов был прямо сейчас опуститься перед ней на колени.

— Значит, вы женщина моей мечты, мисс Каррингтон. Позвольте мне сделать объявление.

— Сначала вы должны поговорить с леди Белден. И, быть может, с моим поверенным.

— Тогда утром?

Она смотрела на него с озабоченностью, которая не уступала его собственной, но рука, доверчиво лежащая в его ладони, была теплой сквозь перчатку и уязвимой.

— Если утром все пройдет хорошо с леди Белден и поверенным, мистер Монтегю, тогда да, полагаю, мы сможем сделать объявление.

Завтра петля крепко затянется вокруг его шеи. Блейк потянул узел своего шейного платка, сражаясь с желанием затащить девушку в какой-нибудь укромный уголок, дабы еще раз удостовериться, что это то, чего он хочет.

— Вы оказываете мне честь, мисс Каррингтон, — только и смог сказать он.

Мистер Монтегю полагает, что она заслуживает обожания! Джослин просто не знала, как воспринимать такое утверждение мужчины, которого она считает честным, но которому нужны ее деньги.

Она нервно дергала за ленточку на кармане, испытывая непреодолимое желание вскочить и начать мерить шагами кабинет леди Белл. Поверенные его отца и леди Белл сосредоточенно изучали контракт, хмыкали и что-то нашептывали своим клеркам.