Патриция Райс - Дьявольски красив

Он поклонился.

— Вы сделали меня счастливым, мисс Каррингтон.

Блейк мерил шагами узкое свободное пространство своих комнат, перечитывая соглашение, которое он, наконец, согласился подписать вопреки здравому смыслу.

Хотя они с мисс Каррингтон вольны были жить в Каррингтон-Хаусе, отцовские поверенные настояли на том, чтобы дом был передан в его полную и безоговорочную собственность только через год, если он все еще будет жив. Учитывая нежелание закона признавать за женщиной способность управлять собственными средствами, это не оставляло стороне мисс Каррингтон много места для торга.

Поверенные леди Белден в конце концов перестали спорить с отцовскими из-за контроля над состоянием мисс Каррингтон. Вместо этого они ввели хитрое, условие, не позволяющее ему использовать приданое жены для целей, «которые могут привести к потере его женой своего дома».

Он на законных основаниях мог просадить ее состояние в азартных играх, но должен получить разрешение жены на покупку патента, поскольку уход на войну может привести к его смерти и, как следствие, потере ею Каррингтон-Хауса. Упрямство отца стало тут самым настоящим камнем преткновения.

Следует ли ему портить свосй жене кровь, чтобы она дала ему разрешение? Но нет, у него гораздо больше шансов умаслить ее куда более приятным способом.

Теперь, когда оглашение было сделано, у него не осталось выбора. Блейк вздохнул и швырнул бумаги на стол.

Пронзительный птичий крик, за которым последовало громкое «Жарь ее в хвост и в гриву!», донесся с лестничной клетки, и Блейк застонал. Стой минуты как он встретил мисс Каррингтон, его упорядоченная жизнь превратилась в какой-то балаган. Будь ее сводный брат хотя бы вполовину мужчиной, он бы уже колотил в дверь, требуя сатисфакции за оскорбление. Вместо этого его осыпает проклятиями чертов попугай.

Посыльный, принесший коробку, чертыхался вместе с попугаем, пока поднимался по узкой лестнице. Блейк впустил мужчину к себе в квартиру, удостоверившись, что нигде не валяются никакие железяки.

Домовладелица никак не могла взять в толк, как подставка для дров из гостиной, о которую он споткнулся, оказалась на лестничной площадке. Если исключить вероятность того, что Каррингтон хотел убить его, чтобы не дать жениться на своей сестре, Блейку оставалось отнести подставку лишь за счет рассеянности квартирной хозяйки.

Он не мог себе представить, что Огилви оказался настолько глуп, чтобы покушаться на его жизнь из-за похищенного попугая. И маловероятно, чтобы этому недоумку могло прийти в голову покалечить Блейка, дабы устранить соперника в борьбе за руку мисс Каррингтон. Хотя Блейка неприятно передернуло, когда он вспомнил сообщение Квента о разговоре между Огилви и виконтом. Герцог явно грозился страшной карой за потерю птицы.

— Граф говорит, что вам понадобится вернуть птицу, — сказал лакей, недовольно хмурясь на орущий сверток и вручая записку.

Блейк порылся вначале в карманах, потом среди мусора на столе, пока не нашел монету, чтобы дать парню. Это было явно недостаточной компенсацией за то, чтобы терпеть брань и сквернословие всю дорогу от Суссекса до Лондона.

— Выпей пива в таверне на углу и запиши на мой счет, — сказал он посыльному. — Это самое меньшее, что я могу сделать.

Лакей приподнял шляпу и удалился, оставив орущего благим матом Перси: «Свистать всех наверх! Это мятеж, вашу мать!»

Блейк развернул записку Фица и прочел:

«Извини, старик. Эбби только что выяснила, что означает песенка, когда Джереми назвал свою сестру вместо лялечки блямбочкой. Ты знал, что эта птица разговаривает по-французски? Слышал, тебя можно поздравить. Женись на ней, и пусть поскорее отправит Перси своему брату».

Блейк подумал, что ему следовало бы отправить пернатого бандита на тот свет, но, с другой стороны, птица всего лишь повторяет то, чему ее научили, не убивать же ее за это. Где-то же попугай почерпнул этот цветистый запас слов. Или Перси научился этим непристойностям в Каррингтон-Хаусе? Если так, Блейк надеялся, что это было после отъезда Джослин.

Он развернул коробку и снял покрывало, защищающее попугая от холода. Плешивый африканский серый пронзительно вскрикнул и затих. Черные глаза-бусинки с подозрением уставились на Блейка.

Что там, мисс Каррингтон говорила, он ест? Что-то нелепое вроде фруктов и зелени. Он порылся в ящике стола и отыскал коробку с цукатами, которую Агата прислала ему на день рождения. Памятуя об остром клюве птицы, бросил один засахаренный фрукт в клетку и позволил Перси клевать его на полу.

— Следи за своим языком, и я дам тебе еще, — пообещал он.

Разумеется, он не ждал, что Перси поймет. Он просто верил в честное предупреждение.

Очистив стол, он обратился мыслями к шифровальному колесу Джефферсона и тому единственному образцу кода, который у него имелся, время от времени бросая Перси кусочек, чтобы тот продолжал молчать.

У него есть время. Он разработает стратегию, как убедить жену купить ему патент, даже если она боится, что это в конечном итоге будет стоить ей дома, которого она так жаждет.

На следующее утро Блейк заглянул в библиотечный клуб, в который его ввел Дэнкрофт. Как и Блейк, Фиц имел мало средств, поэтому они часто обменивались книгами. Блейк слышал, что появился новый трактат о колесе Джефферсона и аналогичных кодах.

Поглощенный изучением образца колеса на книжном развороте, он не заметил, как Берни Огилви приблизился к нему, пока тот не рыгнул вонью эля ему в ухо.

— Герцог говорит, что, даже если я не смог завоевать леди, я должен вернуть попугая, — заявил Огилви несколько невнятно. — А раз ты жених леди, мне ничего не остается, как потребовать, чтобы ты заставил ее вернуть Перси.

Блейк не представлял, как такой болван как Огилви нашел его здесь и откуда вообще знает о существовании этого клуба, но, по-видимому, в распоряжении герцогского племянника имеются какие-то источники информации. Главный вопрос в том, за каким дьяволом герцогу нужен этот попугай-богохульник.

Он закрыл научный труд по криптографии, который читал, и посмотрел на Огилви.

— Не рановато ли быть навеселе? — холодно спросил он, не скрывая раздражения.

Если повезет, этот червяк испугается и уползет.

— Он говорит, я должен вызвать тебя на дуэль, и победитель получит все! — воинственно заявил Огилви. — Я наследник герцогского титула, а ты никто. Я могу жениться на мисс Каррингтон и вернуть птицу.

— Предлагаю тебе сначала поговорить с мисс Каррингтон, прежде чем бросать вызов, — посоветовал Блейк. — Уверен, у нее есть, что сказать по поводу того, что ее считают трофеем для победителя, тем более что ты не можешь дать ей поместье, о котором она мечтает.

Огилви икнул.

— У нее есть средства. Мы могли бы жить где угодно.

— У нее младший брат, которому нужен птичник. Будь мужчиной. Пойди к герцогу и скажи, что, если тебя застрелят, это не решит твоих проблем.

— Я требую сатисфакции!

Берни с такой силой грохнул кулаком по столу, что книги подпрыгнули. От удара он накренился на бок.

Лакей подбежал и поймал его, не дав свалиться на пол.

— Я выведу его, сэр.

Он поклонился Блейку и вывел пьяного Огилви из комнаты.

Остальные посетители библиотеки ненадолго подняли глаза, потом снова вернулись к своим книгам, предпочитая не вмешиваться не в свое дело. Возможно, в герцогском кругу вызовами разбрасываются забавы ради, но здесь это всего лишь досадная помеха, подумал Блейк, открывая страницу, которую заучивал на память.

С твердо усвоенными сведениями он покинул библиотеку, размышляя, кого бы найти, чтобы сделал ему шифровальное колесо. Даже если ему не удастся добраться до ключа к французскому коду, Уэллсли мог бы использовать механизм для своих докладов.

Стоял конец сентября, и за то время, что он провел в библиотеке, на улице стало заметно холоднее, Блейк быстро зашагал в сторону Бонд-стрит, сгибаясь под порывами сильного ветра и придерживая шляпу. Вспомнив предостережение Квентина насчет сговора между Огилви и Каррингтоном, он был уже начеку, когда услышал крик. Бросив быстрый взгляд в ту сторону, откуда он раздался, увидел пивную бочку, катившуюся прямо на него. И чертова щенка, стремглав несущегося перед ней.

Достаточно ему было представить ужас на лице Джослин, и он кинулся наперерез стопятидесятифунтовому бочонку. Подхватив щенка с булыжной мостовой, Блейк избежал столкновения с бочкой, но ему пришлось резко изогнуться, чтобы не попасть под колеса экипажа, — покалеченная нога подогнулась, и он упал.

Деревянный бочонок ударился о его лодыжку, отскочил от чурбана для посадки на лошадь и разбился, врезавшись в угол магазина. Эль фонтаном брызнул на пешеходов, кареты, лошадей и свежевыглаженный сюртук Блейка.

Морщась от того, что одежда его испорчена, а нога снова покалечена, держа извивающегося щенка под мышкой, он приподнялся на локте и обежал глазами улицу в той стороне, откуда прикатилась бочка. Телега с пивными бочонками остановилась на перекрестке, мешая уличному движению, когда возница спрыгнул вниз и погнался за раскатившимися бочками. Вроде ничего в этом подозрительного, если не считать его недавней стычки с Огилви и вчерашней ссоры с Каррингтоном. Трудно возложить на кого-то вину за случившееся, не имея никаких доказательств.

Щенок лизнул его в забрызганный элем нос.

Чертыхаясь, Блейк поставил глупое животное. Разорванный сапог свидетельствовал о том, что бы с ним случилось, будь он менее расторопным и бочка успела бы врезаться в него всей массой. Его могло убить.

Блейк отчетливо вспомнил тот беспомощный ужас, который пережил, наблюдая, как его дядю уносит бурлящий поток. Он не знал двух старших дядьев, которые погибли в сражении, но эта смерть навечно запечатлелась в его памяти.

Если ему суждено умереть, он предпочел бы, чтобы это случилось во время исполнения им какой-нибудь более важной задачи, чем спасение щенка. Похоже, он был бы целее на поле боя, чем на цивилизованных городских улицах.

Кто-то в толпе помог ему подняться. Несколько молодых людей узнали его, и скоро он уже был в своей квартире, пропитанный элем, с распухшей в сапоге ногой и радостным щенком, трусящим за ним по пятам.

Либо он должен поверить в то, что Огилви пытается его убить, либо что он на самом деле проклят.

— Какая жалость, да? Твой жених ранен и не может произнести обеты?

Джослин чуть не уронила: отрез ткани при звуке фальшивого гнусавого голоса позади нее. Она подумала было резко повернуться и «случайно» ударить Антуанетту рулоном материи, но глубоко укоренившаяся привычка соблюдать осторожность взяла верх. Она натянуто улыбнулась, слегка повернулась, кивнула и вежливым тоном ответила:

— У Блейка всего лишь незначительный ушиб. Свадьба состоится, как и планировалось.

По крайней мере, она надеялась, что ушиб Блейка незначительный. Последние дни она не находила себе места, потому что этот несносный упрямец не разрешил ей навестить его. Его друзья заверили её, что с ним все будет в порядке.

— Ах, но это же прекрасно, — прочирикала Антуанетта. — Значит, ты перевезешь бедного мальчика и его птиц обратно в Челси. Такое ужасное место этот Челси, но приходится принимать от судьбы то, что она дает. В тебе так много достойного восхищения, маленькая сестренка.

Антуанетта постучала своим кричаще-красным зонтиком по плечу Джослин, оглядывая магазин, полный богатых дам и снующих туда-сюда продавцов.

Джослин заметила, что платье невестки изобилует таким количеством оборок и рюшей, какое женщине ее возраста и е таким большим бюстом не стоит носить. И покрой у него слишком неприличный для дневного времени, но это в ней говорит актриса.

— Ты пригласишь нас в гости, когда устроишься? — спросила Антуанетта.

Джослин от удивления чуть не упала.

— Вы же не любите ни Челси, ни меня, ни Ричарда. Не представляю, зачем вам это.

Хотя она припоминала, как Антуанетта время от времени ворковала над попугаями, по-видимому, чтобы подразнить Ричарда. Антуанетта такая же подлая, как и Гарольд, только гораздо хитрее.

Ее невестка по-птичьи наклонила голову набок.

— Когда выйдешь замуж, ты поймешь. Твой умный будущей муж, он разговаривает с птицами?

— Да нет никаких птиц, — раздраженно ответила Джослин, отложила рулон материи и направилась к двери. — Это Огилви вбил себе в голову, что у нас герцогский попугай.

Она покинула магазин, оставив свою невестку хмуриться ей вслед.

И что, скажите на милость, это значит? Антуанетта даже не попросила денег.

— Дорогой Блейк никогда не был из тех, с кем вечно что-то случается, — обеспокоенно произнесла леди Монтегю, растягивая образец ткани на окне дома в Челси. Работник, которого она наняла, отскребал окно снаружи. — Я просто не могу взять в толк, как бочка могла укатиться в тот момент, когда он был единственным человеком у нее на пути.