— Твои деньги — мои деньги, помнишь? Прибереги лучше свои женские штучки для того, чтобы обхаживать меня.

Она ткнула его локтем в бок, но это было все равно, что ударить по твердой стене. Блейк даже не ойкнул. Он отпустил ее, завязал ленту.

Джослин бросило в жар, сердце колотилось, а мысли путались. Он хочет, чтобы его обхаживали за его деньги. Услышав это, Джослин почувствовала себя как Ричард, которому для спокойствия требуется родная стихия. Ей обхаживать мужа, а не наоборот? Тут есть над чем поразмыслить. Джослин вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Ее голова, наверное, лопнет, если она попытается разобраться в своих противоречивых эмоциях. Гораздо лучше заняться каким-нибудь делом.

Зеленщик ни в какую не хотел продавать чертова попугая. Блейк в расстройстве наблюдал, как Ричард стоит под клеткой, висящей высоко под потолком, и свистит жалкому созданию, кивающему своей плешивой серой головой. При дневном свете Африка выглядела куда хуже Перси, когда Джослин украла его.

— Этот попугай — любимец парня, — попытался объяснить Блейк. — Насколько я понимаю, птицы образуют пары раз и на всю жизнь, и эта тоскует по своей паре.

Он сомневался в том, что когда-нибудь говорил что-то более дурацкое. Чего только не сделает мужчина, чтобы заманить женщину в постель!

Одно лишь воспоминание о Джослин, такой теплой, взъерошенной после сна и доступной, отнюдь не способствовало его душевному равновесию. К черту благородство.

Он хочет свою жену.

Дородный лысеющий зеленщик покачал головой.

— Моим покупателям нравится птица. А у мальчишки уже есть одна. Вторая ему не нужна.

Месяц назад Блейк согласился бы. До того как Джослин ворвалась в его жизнь, он бы даже не удостоил это несчастное создание второго взгляда. Конечно, эта птица хотя бы не сыпала непристойностями, но ее грустный свист был еще хуже.

Однако теперь он знает, видел, как Перси стал здоровее и счастливее лишь от того, что о нем как следует заботились и уделяли ему больше внимания. Даже Ричард выглядел не таким тощим и болезненным, но от лучшей ли заботы или от радости возвращения домой, нелегко было определить. И все же очевидно, что всем созданиям божьим для доброго здоровья нужны забота и внимание.

Кроме того, разве здоровье птицы и счастье парня не важнее нескольких лишних монет, которые может привлечь наличие попугая? Принимая во внимание размеры брюшка зеленщика, и стоимость его серебряных пуговиц, голодная смерть ему не грозит.

— Я предлагаю достаточно, чтобы покрыть любые потери в бизнесе, — заявил Блейк. — Вы сможете найти не такую дорогую птицу и извлечь из этой сделки прибыль.

— Нет, им нравится эта. Она проделывает разные трюки и пост.

В эту минуту Африка как раз висела головой вниз и что-то бормотала.

Ночью он хотел заманить Джослин к себе в постель. Он ничуть не сомневался, что достигнет цели, если вернет птицу ее брату. Ухаживаниями он ничего не добился, так добьется тем, что сделает ее родных счастливыми. А если к тому же как следует попортит кровь этому самодовольному ублюдку, это лишь увеличит его удовольствие.

Что ж, если по-честному договориться не получается, соблазн украсть птицу становится все привлекательнее.

— Идем, Ричард. Мы отправимся к реке и поищем лебедей.

Злясь на себя за то, что даже это не смог сделать для женщины, которая сводит его с ума от вожделения, Блейк повернулся и направился к двери.

Ричард, однако, не пошел за ним. Он забрался на бочонок с мукой и уже снимал клетку с крючка, как будто получил разрешение, Африка захлопала крыльями и стала издавать какие-то воркующие звуки, весьма похожие на поощрение.

— Ричард, ты не можешь взять Африку с собой.

— Я и не собираюсь, — сказал Ричард. — Я останусь здесь.

В подтверждение своих слов он уселся на бочонок, обхватил руками клетку и радостно засвистел, покачиваясь взад-вперед. Африка клюнула Ричарда в нос, словно поцеловала.

Зеленщик побагровел от ярости.

Блейк чуть не рассмеялся вслух оттого, как легко манипулировать этим упрямым стариком. Возможно — всего лишь возможно, — Джослин была права: влиять на людей можно не только логикой и разумными доводами.

— Что ж, прекрасно, парень, — бодро сказал Блейк. — Только приходи домой на ленч, иначе твоя сестра отправится тебя искать.

— Хорошо.

Ричард согласно кивнул, просунув орех сквозь прутья клетки.

— Вы не можете оставить здесь этого недоумка! — завопил зеленщик. — Он распугает моих покупателей!

— Без птицы он не уйдет, — пожал плечами Блейк.

— Я позову полицейского!

Блейк потер пуговицу на своем сюртуке, прежде чем взяться за дверную ручку.

— Что ж, флаг вам в руки. Позже я пришлю его сестру. Она очень не любит, когда обижают безответные существа.

Он устремил взгляд на потолок и присвистнул, как будто только сейчас до него кое-что дошло, что в некотором роде так и было. Его чрезвычайно общительная, умная жена будет точно знать, как лучше осуществить его план.

— Осмелюсь сказать, она знает многих ваших покупателей. Жила тут когда-то. Интересно, что она скажет, когда узнает, что вы не хотите вернуть птицу ее младшему брату. Дайте знать в Каррингтон-Хаус, если передумаете. Думаю, все же сумма, которую я предлагал за птицу, чересчур щедрая.

И он ушел, оставив зеленщика вопить и браниться.

Глава 26

После того как Блейк вернулся и изложил ей свой вновь разработанный план, который так великолепно подходил к ее общительной натуре, Джослин пришла в восторг, что есть повод навестить соседей. Собрать толпу матерей и детей для спасения птицы оказалось вовсе не трудно. Еще больше ее радовало то, что Блейк понял, как ее мастерство общения может сделать то, чего не смог его острый ум. Значит, он не безнадежен.

Радостно смеясь, Джослин наблюдала, как соседские женщины и дети ворвались в лавку зеленщика и сгрудились вокруг Ричарда и Африки, чтобы посмотреть, как попугай танцует под мелодию, насвистываемую Ричардом. Не обращая внимания на толпу, сосредоточенный на своей любимице, Ричард выглядел так, словно пребывал в раю. Все мамаши пришли в восторг от его мастерства в дрессировке птиц и согласились, что попугай должен принадлежать ему. Дети возликовали.

Поняв, что дело оборачивается не в его пользу, зеленщик помрачнел, и Джослин ободряюще улыбнулась ему.

— Весьма любезно с вашей стороны вернуть Ричарду его любимицу, — крикнула она среди всеобщего гвалта.

Зеленщик буркнул что-то, чего она, к счастью, не расслышала.

— Пойдем, Ричард. Надо отнести Африку домой. А потом поищем пару славных канареек для мистера Уайта, договорились? — Она жестом велела Ричарду прикрыть клетку тканью, которую захватила, потом снова обратилась к зеленщику: — Вы так добры, мистер Уайт! Огромное вам спасибо за то, что заботились о птице Ричарда вместо него.

И, не заплатив мужчине ни пенни, она взяла Ричарда за руку и вышла на улицу. Уже наступила осень и было прохладно. Несколько детей пошли следом, надеясь услышать, что будет болтать попугай, но птица мудро помалкивала.

Возвращенный дом и две птицы. Это выглядело как начало новой счастливой жизни. И всем этим она обязана мужу.

Кто бы мог подумать, что надменный, грубоватый Блейк Монтегю будет рад натянуть нос жадному зеленщику ради ее младшего брата? Впредь она будет осторожна в своих суждениях и не станет спешить с выводами.

Когда она пришла, в доме стояла странная тишина. Битти не гонялась за котенком. Молли и Тедди не заигрывали друг с другом и не цапались в заднем холле. Блейк не упрекал ее мать в том, что она разбросала свои книги по генеалогии по гостиной. Мама…

Где леди Каррингтон?

Глядя вслед бормочущему что-то Ричарду, который понес попугая Африку в зимний сад к Перси, Джослин остановилась в коридоре и прислушалась. Ни звука. А ведь в доме полно людей и животных. Джослин отсутствовала всего несколько часов. Что могло произойти?

Джослин на цыпочках прошла по тускло освещенному коридору и приоткрыла дверь в кабинет. Ее мать разложила на ковре схемы и таблицы с генеалогическими деревьями. Неровные стопки книг усеивали пол по периметру комнаты. Ушедшая с головой в свои исследования, леди Каррингтон сидела в оконной нише в неэлегантной позе и, не замечая ничего и никого вокруг, делала какие-то пометки на документах, оставляя чернильный след не только на бумаге, но и на себе самой.

Перепугавшись до смерти, что ее герой мог сбежать на континент в приступе раздражения из-за того, что его изгнали из его собственного кабинета, чтобы найти покой, которого не найдет у себя в доме, Джослин поспешила к оранжерее, в сторону каретного сарая.

— Африка знает! — крикнул Перси, когда она вошла.

Он радостно прыгал на одном из деревьев.

— Е pluribus unum, — пропела Африка, пощипывая свою пару, которую не видела несколько месяцев. — Семнадцать семьдесят шесть.

Покачав головой на их околесицу и приподняв юбки, Джослин направилась было в глубь зимнего сада, пока до нее не дошло, что Ричард не внутри оранжереи, а снаружи. Она выглянула через стекло, пытаясь осмыслить странную сцену на заднем дворе.

Блейк сидел на старой садовой скамейке и скармливал кухонные объедки одичавшей свинье, Ричард сыпал зерно стайке заброшенных кур, а Битти носилась по траве, тявкая на кроликов.

На Блейке был бесформенный твидовый пиджак и кепка, защищающая от октябрьского ветра, вместо его обычной элегантной одежды. Что это, маскировка? Или он пытается что-то до нее донести? Но она не способна разгадывать загадки. Лучше бы Блейк просто сказал ей, чего хочет.

Джослин поспешила туда. Свинья и куры бросились врассыпную, едва только она появилась, но Битти подбежала, чтобы ее погладили, и Джослин с радостью это сделала.

— Нам понадобится ограда получше, чтобы они не убежали, — сказал Блейк, когда Ричард погнался за животными. — Они вернутся.

— Я думала, ты терпеть не можешь свиней. — Не веря своим ушам, Джослин потрепала Битти по голове и села рядом с мужем. — Почему мама в твоем кабинете, а ты здесь?

— В каретном сарае очень холодно. А я привык к холоду. Поэтому могу работать и здесь. А из свиней получается хороший бекон.

Она ткнула его локтем в руку.

— Из этих свиней ты не сделаешь бекон, я не позволю. Дай Ричард погонится за тобой с вилами, если ты съешь его курочек, так что даже не думай об этом. При случае можно стащить одно-два яйца, особенно если он занят с попугаями, но рассчитывать на это я бы не стала.

— Я попал в семью психов. — Он откинулся на скамейке и вытянул ноги в сапогах на пустую огородную грядку. — Сколько нам стоил попугай?

— Нисколько, — ответила Джослин. — Или, быть может, две канарейки. У Салли есть пара, от которой она хочет избавиться. — Я бы, конечно, оставила ее, но, думаю, так будет по-честному.

— Салли — это графиня Джерсей? — полюбопытствовал Блейк.

— Она на год моложе меня и из кожи вон лезет, чтобы ни в чем не уступать своей мачехе, и это мне только на руку. Канарейки, очевидно, больше не в моде и, таким образом, ниже ее достоинства.

— Ты накоротке с графами и их женами. Ты знакома с герцогами. Почему, скажи на милость, ты вышла за меня?

— Мм, дай подумать… — Она сделала вид, что раздумывает, положив голову ему на плечо. — Если насчитать того, что я не владею банком, как семья Салли, и что моя семья в родстве с виконтом Свином, что у меня нет ни собственного дома, ни имения, которые, безусловно, захотел бы граф, я просто не представляю, почему я выбрала тебя.

Он хмыкнул, но взял ее за запястье.

— Что ж, прекрасно. Кто такая Тони?

— Тони? — переспросила она. — Антуанетта. Жена Гарольда.

— У нее есть брат-француз? — небрежно поинтересовался Блейк.

— Мама опять говорила об Альберте, — высказала предположение Джослин. — Она его недолюбливает, но мы давным-давно его не видели.

— Брат Тони плохой, — заявил Ричард, вернувшись с цыпленком в руках.

— Плохой? Как Гарольд? — с интересом спросил Блейк.

— Гарольд тупица, — презрительно бросил Ричард и направился к развалюхе-курятнику.

— А в чем дело? — нахмурилась Джослин.

— Я решаю загадку, — ответил Блейк. — Что мы должны делать, чтобы добыть мне должность в военном министерстве? Я не могу гарантировать, что этого будет достаточно, чтобы получить необходимые мне сведения, но по крайней мере это даст нам доход, пока я не найду другое место.

Джослин изумленно посмотрела на него. Нельзя сказать, что ему было приятно использовать ее светские связи, но, по крайней мере, он признает, что нуждается в ее помощи.