Черт бы его побрал, он отчаянно хотел ее. Его руки, скользнув назад, сошлись на ее выгнутой спине. Властный звук, очень похожий на рычание, клокотал в его горле, и Уилл сильнее притянул Престон к себе, прижимая теснее, пока не почувствовал все выпуклости и изгибы ее высокой гибкой фигуры. Ее руки запутались в его волосах, тянули к себе, чтобы его рот оказался ближе, и она могла легонько посасывать его язык.

В реальности этот взаимный порыв длился несколько мгновений, но казался длиною в жизнь, он длился и длился, пока Уилл не начал вспоминать, где он и с кем. С воспитанной юной барышней из хорошей семьи. Во дворе таверны. Посреди ночи. Рядом с дракой.

— Лопни мои глаза. — Но он не станет извиняться. Никогда в жизни он не сожалел о содеянном меньше. — Несмотря на ваше опасное умение драться, я поставлю последний грош, что прежде вас никогда не целовали. — Уилл засмеялся, потому что эта мысль сделала его необъяснимо счастливым. Счастливым, что именно он показал ей это наслаждение.

Престон зарумянилась и на мгновение отвернулась, но не возразила. Ее глаза были такими яркими, словно вобрали в себя все бледное сияние луны.

— Как мне ни жаль прервать поцелуй, Престон, сейчас не время и не место. Нам нужно убираться отсюда, пока публика не явится искать молодца, который затеял шумную… — оба пригнулись от внезапного звука разлетевшегося стекла, — …драку. То есть вас.

— Меня? Это не я намеревалась раскроить вам голову рукоятью пистолета.

— Напомните, чтобы я поблагодарил вас позже. А сейчас идем за лошадью, черт возьми.

На этот раз он сел в седло с куда большей живостью, чем в первый раз. Было нечто большее, чем просто удовольствие пришвартоваться к спине Престон, когда они легким галопом продолжили обратный путь в Нордфилд.

Когда они отъехали от таверны настолько, что их не достал бы ружейный выстрел, Престон пустила кобылу спокойным шагом. Они ехали по темной сельской дороге, мерно покачиваясь в такт движениям лошади, и Уилл занимался тем, что воображал себе, как Престон могла бы выглядеть без слоев бесформенной одежды. Изящный гибкий торс. Маленькая, спелая, круглая грудь. Тонкая талия. А потом этот мускулистый округлый тыл, переходивший в пару длинных ног. Образ пришел неожиданно, приятно ускоряя бег крови по венам.

Каждое ее движение было соблазнительной комбинацией природной силы и врожденной грации.

— Снова возник вопрос, Престон. Где вы научились драться?

Ее лопатки шевельнулись, она пожала плечами.

— Я видела кулачных бойцов на ярмарке, время от времени мальчишки из конюшни в Уилдгейте затевали драки. Но главным образом по книгам.

— По книгам?

— Эту науку опубликовал мистер Джек Бротон, потом еще один джентльмен, Джексон, или кто-то другой, выдав себя за него, написал по крайней мере одну брошюру, насколько я знаю.

— Боже милостивый, вы действительно должны познакомить меня с вашим книготорговцем.

Он держал Престон за талию и крепко прижимал к своей груди, чтобы целесообразно распределить вес двух человек на одной лошади. А не по той простой причине, что Престон давала его заинтересованному телу легкий привкус облегчения. И несмотря на сомнительную одежду, от нее божественно пахло.

Сквозь забивающий все запах мокрой шерсти и холодного дождя просачивался теплый аромат цитрусов и чего-то еще, знакомого и солнечного.

— От вас пахнет цветами календулы.

Даже на его слух это прозвучало скорее как обвинение, хотя у него не было такого намерения. Словно его расстроило, что Престон преднамеренно выбрала аромат, так неодолимо связанный с его понятиями комфорта и дома, только чтобы подразнить его.

Она застыла, насколько это возможно на движущейся лошади.

— Календула? Да, это желтые маргаритки. Откуда вы знаете? Не думаю, что они цветут на флоте.

— Знаю. У меня всегда в сундуке был пузырек с маслом календулы. Думаю, его туда клали для каких-то таинственных медицинских целей, но все равно запах был приятный.

— Ох, тогда спасибо.

— Пожалуйста.

— Мы дома делаем мыло и, среди прочего, добавляем лимоны из оранжереи отца и желтые маргаритки. — После короткого молчания, проведя кобылу вокруг огромной лужи неизвестной глубины, Престон осторожно вернула комплимент: — От вас тоже приятно пахнет.

— Тогда буду считать, что ваше одобрение стоит того, что сегодня пришлось появиться без мундира.

Она снова замерла, наверное, пораженная мыслью об Уилле без мундира, точно так же, как его сразил ее мысленный образ без одежды. Хотя кто знает? Можно лишь надеяться.

Уилл позволил правой руке сползти с талии Престон к бедру, где почувствовал заметную и весьма тревожащую выпуклость. Как, черт возьми, он это пропустил?

— Престон, что, черт побери, у вас в сюртуке?

— Оружие. — Она переложила поводья в левую руку, полезла в сюртук и вытащила пистолет видавший виды, но в отличном состоянии.

— Лопни мои глаза! — Пугающая, уверенная, создающая массу сложностей, прекрасно вооруженная барышня. Как же она ему нравится! — Вы умеете им пользоваться?

— А вы как думаете? — Престон остановила кобылу, вскинула пистолет, большим пальцем взвела курок и решительно прицелилась в темную липу. — Хотите продемонстрирую?

Пистолет явно заряжен.

— Нет, черт побери. Экономьте заряд. Приятно сознавать, что я езжу по сельским дорогам не без защиты.

Она отвела пистолет в сторону и освободила курок.

— Вы офицер. Почему вы не носите оружие?

— Для профессионала носить оружие в обычной жизни ни к чему. Да и лень. Я скорее позволю вам сделать всю тяжелую работу. — Не сказать, что он мягкотелый в другом смысле, будь он проклят.

Но Престон оказалась более чистой или по крайней мере менее изворотливой и опытной, чем он.

— Знаете, вы ухитрились совершенно сбить меня с толку, — весело упрекнула она. — Вы так и не рассказали мне о своей жизни на борту «Горячего».

— Так вы же развязали драку, Престон. Простите, что тема просветить вас относительно того, что вам совсем не обязательно знать, ускользнула из моего ума.

— Я вам говорила, что я не…

Он приложил палец к ее губам.

— Уж очень вы настойчивы.

У нее еще много достоинств, но сейчас основное прижималось к его… Уилл не мог думать об этом. Не мог себе этого позволить.

— Вы, как ни странно, правы относительно трудностей, опасности и особенно запаха. Откуда вы знаете?

Престон повела плечом, и Уилл почувствовал, как оно шевельнулось у его груди.

— Читала.

Уилл поймал себя на том, что улыбается.

— Никогда не читал таких книг.

— Не только книги, — продолжила она. — Папа, то есть мой отец получал газеты. Мы обычно читали «Морнинг кроникл», «Таймс» и «Эдинбург ревю».

— Ваш отец был вигом? — Даже Уилл, не интересуясь политикой, знал, что «Эдинбург ревю» слывет либеральным адвокатом правительственной и парламентской реформы.

— Не особенно. Он был математиком и ученым. А каковы ваши политические взгляды?

— У меня нет политических взглядов, — просто ответил Уилл. — У меня есть долг.

Он скорее почувствовал, чем увидел ее улыбку, Престон наклонила голову набок, и он смог скользнуть подбородком к ее плечу и снова вдохнуть ее запах. Как же она чудесно пахнет.

Она повернула к нему голову, и он был покорен легким прикосновением ее щеки.

— Мне кажется, — задумчиво сказала она, — что при постоянной опасности у вас была очень тяжелая жизнь.

— Возможно, эта жизнь и тяжелая, но в ней есть свои прелести.

— Например?

Например, устроиться позади ловкой и атлетичной юной девы так удобно, словно он в гамаке.

— Например, знать, что исполняешь свой долг перед Англией, что защищаешь свою семью и все другие семьи от тирании, — вместо этого сказал Уилл. — Но главное — это дух товарищества, по нему я скучаю больше всего. Чувство общей работы, общей опасности ради того, чтобы совершить нечто удивительное и важное.

Возможно, отчасти это влекло его к Престон. Общее чувство опасности, даже если это не реальная угроза жизни, а драка в деревенской таверне. Хотя в тот момент угроза казалась вполне реальной.

Они довольно долго ехали молча, никто из них не спешил нарушить теплую интимность, которая, казалось, окутывала их. Со своей стороны, Уилл не горел желанием увидеть, что она торопится в Нордфилд. Престон вернется туда неизбежно, хотят они того или нет, а вот хорошо провести время в их власти.

Уилл мягко ткнулся носом за ее ухо, в легкие прямые волосы, и вдохнул запах лимона.

— Должен сказать, вы оказались чрезвычайно ловкой, заставляете меня бодрствовать и благополучно доставляете домой. Хорошо, если бы вы оказывали мне такую услугу каждую ночь. Так гораздо удобнее, чем в карете. Впереди сверните направо.

Он указывал только дорогу, а не как вести лошадь.

— На следующем повороте налево.

Престон остановила кобылу на изгибе дороги, откуда уже виднелся дом.

— Уже достаточно близко, — сказала она и скользнула на землю.

Уилл внимательно посмотрел на дом. В четыре утра он все еще был освещен, там кутили завзятые игроки и заядлые выпивохи из гостей. Хотя вокруг было темно и тихо, Уилл не собирался доверять судьбе безопасность Престон. Его тело уже протестовало из-за потери ее чудесного тепла.

— Я провожу вас до конюшни. Я не могу спокойно уйти, не зная, что вы в безопасности, в доме. — Спешившись, он встал рядом, готовый припугнуть Престон своими габаритами, чтобы она согласилась.

Но она была упрямая и достаточно высокая, чтобы, вскинув подбородок, посмотреть ему прямо в глаза.

— Я прекрасно справлюсь. Я уже проделывала это раньше, дома. И я не трусиха. Я ведь ушла незамеченной? И так же вернусь.

— Наверняка вы не так наивны. И наверняка понимаете, что вам грозит гораздо большая опасность, чем просто попасться на глаза вашей матери, леди Баррингтон или даже вашему визитеру лорду Олдриджу. — О, как красноречиво она вздрогнула. — Черт побери, Престон! Сейчас глубокая ночь, и даже в таком тихом и скучном месте, как Нордфилд, время от времени что-нибудь случается. Тут есть люди, которые пили всю ночь и давно забыли, что они джентльмены. Вы можете исчезнуть в каких-нибудь трясинах и котловинах, в которые ваша матушка никогда не подумает заглянуть, не говоря уж о малых шансах найти там вас. Или ваше тело.

Уилл слышал жар в собственном голосе и надеялся, что Престон примет его увещевание за команду. Он замерз, он уже промок, она больше не сидела у него на колене, и его терпение подходило к концу.

Ох, но она не обычная леди, которую можно испугать даже его взрывом гнева.

— Вы забыли, Джеллико. — Престон полезла в карман и вытащила пистолет. — У меня есть оружие.

Черт бы побрал ее уверенные, немигающие глаза.

— Вы когда-нибудь из него стреляли?

— Да.

— Вы когда-нибудь стреляли в человека? — уточнил Уилл.

Прошло несколько мгновений, наконец она заморгала и опустила глаза.

— Нет.

— А я стрелял, так что давайте его сюда. — Он забрал у нее пистолет, прежде чем она успела запротестовать. — В вашем положении глупая отвага немногим лучше, чем полное отсутствие отваги, — тем же тоном отрезал Уилл. — Она может сослужить вам только дурную службу. Пейте, если хочется. Плюйте на свою репутацию, если вам так нравится, играйте в кости с лакеями, но, ради Бога, не относитесь так беспечно к собственной безопасности. Опасность весьма реальна. Не рискуйте жизнью, только чтобы позлить мать или леди Баррингтон. Не думаю, что вы цените ее мнение так высоко, чтобы выставлять себя напоказ. — Он заглянул ей в глаза, пронзая глубиной своего чувства. — Пожалуйста, не блуждайте по ночам в одиночку по Гемпширу. Вы должны обещать мне. Иначе я больше не смогу спать спокойно.


Антигона потрясенно молчала. Он видел слишком много и в то же время недостаточно. Он только наполовину прав относительно опасности. Как она могла это объяснить? Как она могла даже начать объяснять, когда не уверена в себе. Это невозможно.

— Пожалуйста. Будет достаточно плохо, если меня поймают, но будет вдвойне скверно, если меня застанут с вами. Я могу не заботиться о себе или о своей репутации, но должна думать о вашей. На карту будет поставлена ваша карьера, если ваше имя смешают с грязью.

— Черт побери, как несправедливо, что вы такая вдумчивая. И великодушная. Но в четыре утра, после ночи на улице с вооруженной барышней я не особенно цепляюсь за карьеру.

Широкая улыбка вырвалась из-под контроля раньше, чем Престон успела усмирить ее. Эта маленькая радость только усугубила дело.

— Вы так говорите, просто чтобы сделать мне приятное. Надеюсь, вы понимаете, что мои возражения никак не связаны с вами лично. И если бы мне предстояло попасться, я предпочла бы оказаться с таким, как вы.