«Ничего», – подумала я со всей решимостью, на какую была способна. Это совершенно нормально, особенно в определенные периоды цикла. К тому же после того, что делали мы с Джейми… ничего, черт побери, удивительного, что я до сих пор ощущала все внутри. Хотя вчера ничего такого не было, мне просто хотелось лежать в его объятиях. С другой стороны, я едва не убила себя, смеясь. Короткий смешок вырвался у меня и сейчас, когда я вспомнила признание Джейми. Это было больно, и я схватилась за ребра, но немного взбодрилась.

– Да пошло это все, – вслух сказала я и поднялась. – У меня полно дел.

Ободренная этим смелым заявлением, я отправилась за своей корзинкой и ножом, предупредила миссис Баг об уходе и пошла к Кристи.

Я осмотрю руку Тома и позову Мальву со мной искать корень женьшеня и другие полезные растения, какие встретятся нам по пути. Она оказалась способной ученицей, наблюдательной и быстрой, с хорошей памятью на травы. Я думала научить ее выращивать колонии пенициллина. Заниматься сбором влажного, плесневелого мусора будет утешительно. Я подавила рвотный рефлекс, проснувшийся от этих мыслей, и подставила избитое лицо утреннему солнцу.

Я не собиралась беспокоиться о том, что Джейми намерен делать с Лайонелом Брауном.

Глава 33

В которой миссис Баг все берет в свои руки

Следующим утром я почувствовала себя значительно лучше. Желудок успокоился, и я с трепетом ощутила прилив жизненных сил. Это было хорошо, поскольку, несмотря на увещевания Джейми, миссис Баг не была намерена смирно наблюдать за происходящим.

Травмы уже причиняли меньше боли, а руки почти вернулись к нормальному состоянию, но я по-прежнему чувствовала себя крайне утомленной и, по правде говоря, была рада положить ноги на скамью и послушно принимать принесенную чашечку кофе (запасы чая почти иссякли, и пополнить их в ближайшие годы вряд ли получится) и тарелку рисового пудинга с изюмом.

– И вы точно уверены, что ваше лицо снова станет похожим на лицо? – Миссис Баг подала мне свежую булочку, намазанную маслом и медом, и с сомнением глядела на меня, поджав губы.

Я испытывала искушение спросить ее, на что оно похоже сейчас, но была совершенно уверена, что не хочу слышать ответ. Вместо этого я ограничилась коротким «да» и попросила еще кофе.

– Я знавала одну женщину в Киркалди, так однажды ее в лицо лягнула корова, – сказала она, по-прежнему скептически осматривая меня и наполняя чашку. – Она потеряла все передние зубы, бедняжка, а ее нос с тех пор смотрел в сторону, вот так. – Миссис Баг указательным пальцем отодвинула в сторону свой круглый маленький нос в качестве иллюстрации, одновременно пряча верхнюю губу за нижней, чтобы изобразить беззубость.

Я осторожно потрогала свою переносицу, но она была обнадеживающе прямой, хотя все еще опухшей.

– А еще был Уильям Маккри из Балгауни, он сражался вместе с моим Арчем в Шерифмуире. Угодил на английский штык, который снес ему пол-челюсти и большую часть носа! Арч говорил, можно было заглянуть ему прямо в глотку и внутрь черепа, – но он выжил. Ел овсянку и пил виски в основном.

– Какая прекрасная идея, – сказала я, откладывая надкушенную булочку. – Я, пожалуй, пойду и налью себе немного.

Держа в руках чашку, я убежала, минуя коридор, в свою хирургическую так быстро, как только могла, вслед мне летела история о некоем Доминике Малруни, ирландце, который врезался лицом прямо в церковные двери в Эдинбурге, будучи трезвым как стекло…

Я закрыла за собой дверь кабинета, открыла окно и вылила остатки кофе наружу, затем взяла с полки бутылку и наполнила свою чашку до краев. Я собиралась расспросить миссис Баг о состоянии здоровья Лайонела Брауна, но… Вероятно, это может подождать. Я обнаружила, что руки снова дрожат, и прижала их ладонями к столу на мгновение, чтобы успокоить перед тем, как взять чашку.

Я сделала глубокий вдох и глотнула виски. Еще. Да, так лучше. Волны беспричинной паники до сих пор неожиданно накатывали на меня время от времени. Этим утром их не было, и я понадеялась, что они ушли полностью. Но, видимо, пока нет.

Я пригубила еще виски, стерла холодный пот, проступивший на висках, и оглянулась вокруг с целью найти себе какое-нибудь занятие. Вчера мы с Мальвой приготовили немного нового пенициллина и сделали свежую настойку из посконника и кандыка, а также немного мази из горечавки. Кончилось тем, что я стала перелистывать свою большую черную тетрадь, потягивая виски и задерживаясь на страницах, подробно описывающих пугающие осложнения во время родов.

Я понимала, что делаю, но, казалось, была не в состоянии остановиться. Я не беременна. Я была уверена в этом. И все же чувствовала, что матка напряжена, воспалена, и все мое существо выведено из равновесия.

О, там была забавная вещь: одна из записей Дэниела Роулингса описывала рабыню средних лет, страдавшую от ректовагинального свища, ставшего причиной того, что в ее вагину постоянно просачивалось некоторое количество кала.

Подобные свищи появлялись в результате осложнений при родах и были распространены среди очень молодых девушек, напряжение во время затяжных родов часто бывает причиной таких разрывов, или среди пожилых женщин, у которых ткани с возрастом становятся менее эластичными. Конечно, для пожилых женщин подобное повреждение вполне могло сопровождаться полной деформацией промежности, в ходе которой матка, уретра и даже, возможно, анус могли опуститься сквозь тазовое дно.

– Какое счастье, что я не беременна, – произнесла я вслух, решительно захлопывая журнал. Пожалуй, стоит еще разок полистать «Дон Кихота».

Иными словами, приход Мальвы Кристи где-то после полудня принес мне облегчение.

Она бросила быстрый взгляд на мое лицо, но, как и днем раньше, никак не прокомментировала мой вид.

– Как рука отца? – спросила я.

– О, все в порядке, мэм, – быстро ответила она. – Я проверила так, как вы сказали: нет ни красных полос, ни гноя, только немного воспалено в месте разреза. Я заставила его сгибать пальцы, как вы просили, – добавила она, и на щеке ее показалась ямочка. – Он не хотел слушаться, и вид у него был такой, будто я в него тыкала иголками, но он это сделал.

– О, отлично! – сказала я и потрепала ее по плечу, и она зарделась от гордости. – Думаю, ты заслужила бисквит с медом, – добавила я, заметив невероятный запах выпечки, который плыл из кухни уже целый час. – Пойдем-ка.

Когда мы вышли в коридор и повернули в сторону кухни, я услышала странный звук у нас за спиной. Это было что-то вроде стука, как если бы крупное животное с трудом взбиралось по доскам крыльца.

– Что это? – спросила Мальва, тревожно оглядываясь через плечо.

Громкий стон был ей ответом и отчетливый грохот – нечто сотрясло входную дверь, обрушившись на нее.

– Мария, Иосиф и святая Бригитта! – Миссис Баг выскочила из кухни, крестясь. – Что там?

Мое сердце бешено стучало, во рту пересохло. Что-то большое и темное заслонило полоску света под дверью, до нас доносилось хрипящее дыхание вперемежку со стонами.

– Что бы это ни было, оно болеет или ранено, – сказала я. – Отойдите. – Я вытерла руки о фартук, сглотнула, направилась вперед и распахнула дверь.

В первое мгновение я не узнала его: это была просто гора плоти, всклокоченных волос и грязных лохмотьев. Но затем он с трудом поднялся на одно колено и, задыхаясь, поднял голову, обратив ко мне мертвенно-бледное лицо, лоснящееся от пота и раскрашенное синяками.

– Мистер Браун? – сказала я, не веря себе.

Его глаза казались стеклянными, я даже не была уверена, что он меня видит, однако он явно узнал мой голос, потому что бросился вперед, едва не сбив меня с ног. Я сообразила быстро отступить назад, но он схватил меня за ногу, выкрикивая: «Пощады, мистрис! Мистрис, смилуйтесь надо мной, умоляю!»

– Что во имя… Отцепитесь от меня. Отцепитесь, говорю! – Я задергала ногой, пытаясь отделаться от него, но он прилип, как моллюск, и продолжал заунывно и хрипло молить о пощаде.

– О, да заткнись ты, – резко бросила миссис Баг. Оправившись от шока, она оказалась ничуть не смущенной его появлением, однако была ощутимо раздражена.

Лайонел Браун не заткнулся, он по-прежнему настаивал на пощаде, несмотря на мои попытки утихомирить его. Нас обоих прервала миссис Баг, которая наклонилась вперед с большим молотком для мяса и аккуратно стукнула им мистера Брауна по голове. Глаза его закатились, и он безмолвно обмяк.

– Мне ужасно жаль, миссис Фрэзер, – извиняющимся тоном произнесла женщина. – Ума не приложу, как он выбрался, не говоря уж о том, как добрался сюда.

Я тоже не знала, как он выбрался, но было вполне очевидно, как он добрался: он полз, волоча сломанную ногу. Ноги и руки были исцарапаны и сочились кровью, штаны разорваны в клочья, и весь он был покрыт грязью, облеплен листьями и травой. Я наклонилась и вытащила лист вяза из его волос, пытаясь сообразить, что с ним теперь делать. Хотя… это было очевидно.

– Помогите мне перенести его в мой кабинет, – сказала я, вздыхая и наклоняясь, чтобы взять его под мышки.

– Вы не можете этого делать, миссис Фрэзер! – Миссис Баг была возмущена. – Сам строго наказал, что вас нельзя тревожить этим мерзавцем, даже видеть его нельзя!

– Ну, боюсь, со вторым вы уже опоздали, – сказала я, волоча безвольное тело. – Мы не можем просто оставить его на крыльце, так ведь? Помогите-ка мне!

Миссис Баг, казалось, не видела причин, по которым нельзя было бы оставить мистера Брауна валяться на крыльце, но когда Мальва, во время истерики Брауна прижавшаяся к стене с вытаращенными глазами, начала мне помогать, миссис Баг со вздохом сдалась, опустив свое оружие и принявшись за работу.

К тому времени, как мы уложили его на операционный стол, он пришел в себя и застонал.

– Не дайте ему убить меня… Пожалуйста, не дайте меня убить!

– Вы можете помолчать? – спросила я, изрядно раздраженная. – Дайте мне осмотреть вашу ногу.

Никто не переделал мою старую шину, и его путешествие из жилища Багов не пошло ему на пользу: сквозь повязку сочилась кровь. Я была откровенно удивлена, что ему удалось проделать такой путь, учитывая другие повреждения. Кожа была холодной, а дыхание неглубоким, но его не так уж сильно лихорадило.

– Не могли бы вы принести мне немного воды, пожалуйста, миссис Баг? – попросила я, осторожно ощупывая сломанную конечность. – И, возможно, чуть-чуть виски? Ему понадобится обезболивающее.

– Нет, – ответила миссис Баг, бросая на пациента взгляд, полный неприязни. – Мы должны были бы просто избавить мистера Фрэзера от необходимости иметь дело с этим дерьмом, если ему недостает вежливости, чтобы помереть самостоятельно. – Она все еще держала в руках молоток и угрожающе занесла его, заставив мистера Брауна съежиться и вскрикнуть, – движение потревожило его сломанное запястье.

– Я схожу за водой, – сказала Мальва и исчезла.

Игнорируя мои попытки заняться его повреждениями, мистер Браун схватил мое запястье здоровой рукой, его хватка оказалась неожиданно крепкой.

– Не дайте ему убить меня, – проговорил он хрипло, уставившись на меня красными глазами. – Пожалуйста, умоляю вас!

Я растерялась. Не то чтобы я забыла о существовании мистера Брауна, но я относительно успешно подавляла мысли о нем в последние дни. Я была рада не думать о нем.

Он заметил мою растерянность и облизнул губы, снова пускаясь в атаку.

– Спасите меня, миссис Фрэзер, заклинаю вас! Вы единственная, кого он послушает!

Не без труда я оторвала его руку от своего запястья.

– А почему вы считаете, что вас кто-то собрался убивать? – спросила я осторожно.

Браун не засмеялся, но его рот на секунду скривила ухмылка.

– Он сказал, что сделает это. И я не сомневаюсь, что так и будет. – Он немного успокоился и сделал глубокий дрожащий вдох. – Пожалуйста, миссис Фрэзер, – сказал он уже тише, – прошу вас, спасите меня.

Я взглянула на миссис Баг и прочла правду в ее сложенных под грудью руках и сжатых губах. Она знала.

В этот момент в комнату ворвалась Мальва с чашкой горячей воды в одной руке и бутылкой виски в другой.

– Что мне делать? – спросила она, запыхавшись.

– Эээ… В шкафу, – сказала я, пытаясь сосредоточиться. – Ты знаешь, как выглядит окопник… и посконник? – Я удерживала запястье Брауна, машинально замеряя пульс. Он зашкаливал.

– Ага, мэм. Мне замочить немного? – Она поставила бутылку и чашку и уже шарила в шкафу.

Я встретилась глазами с Брауном, пытаясь сохранять бесстрастие.