Он дошел до стола и бережно опустил на него топор.

– Моя жизнь в обмен на ее, вождь, – тихо сказал он по-гэльски. Затем он отступил и преклонил колени, опустив голову. Его мягкие седые волосы были заплетены в тонкую косу и подвязаны, так что шея оголилась. Кожа на ней была орехово-коричневой и обветренной, но плоть над белой полоской воротника выглядела крепкой и мускулистой.

Легкий шум возле двери заставил меня отвлечься от этой завораживающей картины. Там, вцепившись в косяк, стояла миссис Баг и явно нуждалась в какой-нибудь опоре. Чепец у нее съехал, а мокрые от пота волосы с проседью прилипли к лицу цвета прокисших сливок.

Ее глаза метнулись ко мне, когда я пошевелилась, но тут же вернулись к своему коленопреклоненному мужу, и Джейми, который продолжал стоять, переводя взгляд с Арча на его жену и обратно. Он медленно потер переносицу пальцем, рассматривая Арча.

– О да, – мягко произнес он. – Мне рубить тебе голову, так? Здесь, в моем кабинете, а потом заставить твою жену вытирать кровь? А может, мне сделать это во дворе и подвесить твою голову за волосы над дверью как предупреждение Ричарду Брауну? Вставай, старый пройдоха.

Время в комнате будто остановилось, молчание длилось достаточно долго, чтобы я заметила крошечную черную родинку в центре шеи Арча. Потом старик очень медленно поднялся.

– Это твое право, – сказал он по-гэльски. – Я твой арендатор, ceann-cinnidh, я присягнул своим клинком, это твое право.

Арч стоял очень прямо, но его глаза были полуприкрыты, взор прикован к столу, где лежал топор, – отточенный серебристый край против тусклого металла его седины.

Джейми вздохнул, чтобы продолжить, но затем остановился и, прищурившись, поглядел на старика. Что-то изменилось, к нему пришло внезапное озарение.

– Сeann-cinnidh? – повторил он, и Арч Баг молча кивнул.

Воздух в комнате мгновенно сгустился, и я ощутила, как волосы покалывают мою шею сзади.

Арч сказал «вождь». Одно слово, и мы снова оказались в Шотландии. Было легко заметить разницу в отношении между новыми арендаторами Джейми и людьми из Ардсмуира, у вторых была безусловная вера и верность. Отличие по-прежнему было очевидным: в них горела древняя преданность горцев. Клятва крови и железа.

Я видела, как Джейми взвешивает прошлое и настоящее, определяя, где меж ними стоит Арч Баг. Раздражение на его лице сменилось пониманием, плечи чуть расслабились, он принял такое положение вещей.

– Ты говоришь, что это мое право, – тоже по-гэльски тихо произнес Джейми. Он весь подобрался, поднял топор и протянул его вперед рукояткой. – И по этому праву я возвращаю тебе жизнь твоей женщины и твою собственную.

Миссис Баг тихо всхлипнула. Арч не оглянулся на нее, но потянулся за топором, покорно склонив голову. Затем он повернулся и тихо вышел, я заметила, как пальцы покалеченной руки мимоходом нежно скользнули по рукаву жены.

Миссис Баг выпрямилась, торопливо пряча под чепец выбившиеся седые пряди дрожащими пальцами. Джейми не смотрел на нее, он сел обратно в кресло и взял перо и лист бумаги. Навряд ли он действительно собирался что-то писать. Из деликатности я проявила неожиданный интерес к книжной полке, взяв в руки деревянную змейку Джейми, как будто хотела рассмотреть ее поближе.

Чепец был теперь на месте, миссис Баг вошла в комнату и слегка присела в реверансе перед Джейми.

– Принести вам что-нибудь перекусить, сэр? Есть свежие лепешки. – Она говорила с большим достоинством, прямо держа голову. Он поднял глаза от бумаги и улыбнулся ей.

– Я бы поел, – сказал он.

Она изящно кивнула и развернулась на каблуках. Но потом остановилась в дверях и обернулась. Джейми приподнял брови.

– Знаете, я ведь была там, – сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Когда англичане казнили вашего деда на Тауэрском холме. Было много крови. – Она сжала губы, рассматривая его прищуренными покрасневшими глазами, затем расслабилась.

– Вы достойны его, – произнесла она и исчезла, взмахнув нижними юбками и тесемками фартука.

Джейми удивленно посмотрел на меня, и я пожала плечами.

– Не факт, что это был комплимент, – сказала я, и его плечи затряслись от беззвучного смеха.

– Я догадываюсь, – сказал он чуть погодя и утер нос костяшками пальцев. – Знаешь, саксоночка, иногда я грущу о старом ублюдке, – он покачал головой. – Надо как-нибудь спросить у миссис Баг, правдивы ли слухи о его последних словах.

– Ты о чем?

– Он заплатил палачу и наказал ему сделать свою работу как следует. «Если не справишься, я буду очень недоволен».

– Ну, это на него вообще-то похоже, – согласилась я, слегка улыбнувшись. – Как ты думаешь, что Баги делали в Лондоне?

Он снова покачал головой и обратил ко мне лицо, подняв подбородок так, что солнечный свет из окна заструился по его щеке и скуле, как вода.

– Бог знает. Думаешь, она права, саксоночка? Я похож на него?

– Не внешне, – сказала я, улыбаясь. Покойный Саймон, лорд Ловат, был приземистым и коренастым, крепко сложенным, несмотря на преклонный возраст. Мне он сильно напоминал злобную, но очень умную жабу.

– Нет, – согласился Джейми. – И слава богу. Но в другом? – Смех искрился в его глазах, но он был серьезен, ему действительно хотелось узнать ответ.

Я задумчиво оглядела его. В его чистых ясных чертах, в высокой широкоплечей фигуре не было и следа от Старого Лиса, он унаследовал внешность от Маккензи по линии матери. Однако где-то в глубине прищуренных голубых глаз я то и дело ощущала призрачный, тяжелый взгляд лорда Ловата, в котором горел интерес и злой юмор.

– Ты чем-то на него похож, – признала я. – Иногда больше, чем чуть-чуть. В тебе нет того самоуверенного честолюбия, но… – Я скосила глаза, раздумывая. – Я собиралась сказать, что ты не такой безжалостный, как был он, – продолжила я медленно, – но на самом деле ты жесток.

– Вот как? – Он не выглядел ни удивленным, ни расстроенным, услышав это.

– Ты можешь быть жестоким, – сказала я и ощутила, как где-то в костях отозвался страшный щелчок сломанной шеи Ходжепила. День был теплым, но по телу пробежали мурашки.

– Думаешь, во мне есть коварство? – спросил он серьезно.

– Я точно не знаю, – сказала я с некоторым сомнением. – Ты не такой угорь, каким был он, но это, наверное, только потому, что ты обладаешь честью, которой он был лишен. Ты не используешь людей так, как он.

Джейми улыбнулся в ответ, но в его улыбке не было недавнего искреннего веселья.

– О, но я так делаю, саксоночка, – сказал он. – Просто стараюсь это скрывать.

Он замер на мгновение, его глаза остановились на маленькой деревянной змейке, которую я держала, но смотрел он не на нее. Наконец он встряхнул головой и взглянул на меня, угол его рта искривился в усмешке.

– Если есть рай и мой дед там, в чем я вообще-то не уверен, то старый мерзавец поди лопается сейчас от смеха. Или лопался бы, не будь его голова зажата под мышкой.

Глава 34

Вещественные доказательства

Получилось так, что спустя пару дней мы уже были на пути в Браунсвиль. Джейми при всех своих горских регалиях, с украшенным золотой насечкой дирком Гектора Кэмерона и ястребиным пером на берете. Верхом на Гидеоне с традиционно загнутыми ушами и глазами, налитыми кровью.

Рядом с ним ехал Птица Которая Поет по Утрам, вождь Снежных Птиц. Птица, как мне рассказал Йен, был из племени Длинноволосых и выглядел соответствующе. Его волосы оказались не просто длинными и щедро, до блеска, смазанными медвежьим жиром, но и нарядными: длинный хвост, затянутый на макушке, спадал на спину, заканчиваясь дюжиной крохотных косичек, которые украшали, как и весь остальной костюм, бусины из ракушек, как в вампумах, стеклярус, маленькие медные колокольчики, перья длиннохвостого попугая и китайская йена. Бог знает, как к нему попала йена. С седла свисало его новое и самое ценное приобретение – ружье Джейми.

С другой стороны от Джейми расположилось вещественное доказательство номер один, то есть я. Я сидела на своем муле, Кларенсе, одетая и укутанная в шерстяной плащ цвета индиго, который гармонировал с моей бледностью и подчеркивал цветущие желто-зеленые синяки на лице. На шею я для моральной поддержки повесила ожерелье из речного жемчуга.

Йен ехал позади нас с двумя индейскими воинами, которых Птица привел с собой в качестве свиты. С полукружьями из вытатуированных точек на скулах, длинными каштановыми волосами, зализанными назад жиром и собранными в хвост, с торчащим из них пером индейки, он и сам больше походил на индейца, чем на шотландца. Спасибо хоть на том, что он не стал выбривать череп по примеру могавков. Паренек и без того выглядел угрожающе.

А в повозке за Йеном ехало вещественное доказательство номер два – труп Лайонела Брауна. Чтобы сохранить тело, мы держали его в погребе вместе с маслом и яйцами. Бри с Мальвой старались как могли, набивая его мхом, чтобы он впитывал жидкость, добавляя туда все ароматические травы, какие смогли найти. Потом они завернули этот неаппетитный груз в оленью шкуру и перевязали его сыромятными ремнями на индейский манер. Однако несмотря на все усилия, лошади были не рады такому соседству. Только кобыла Йена выполняла свою работу с мрачной покорностью, лишь пофыркивая каждые пару минут и потряхивая головой, так что резко звенела сбруя, неприятно контрастируя с мягким стуком копыт.

Говорили мы мало.

Приезжие в любом горном поселке привлекали внимание и вызывали толки. Наш небольшой отряд заставил людей высыпать из домов, разинув рты, как муравьев из растревоженного муравейника. К тому времени, когда мы добрались до дома Ричарда Брауна, который был по совместительству еще и таверной, за нами уже следовала небольшая толпа, в основном мужчины и мальчики.

На шум вышла женщина, я узнала миссис Браун, она остановилась на грубо сколоченном крыльце, прижала руки ко рту и поспешила обратно в дом.

Мы ждали в тишине. Стоял прохладный осенний день, ветер трепал волосы у меня на шее, по просьбе Джейми я забрала их назад и не стала надевать чепец. Мое лицо было полностью открыто, и на нем читалась правда.

Они уже знают? Ощущая себя странно оторванной от настоящего, я наблюдала за лицами в толпе как будто откуда-то со стороны, а не из собственного тела.

Они не могли знать, Джейми убедил меня в этом. Да я и сама это понимала. Если только Доннер не сбежал и не явился сюда рассказать им, что произошло в ту ночь. Но он не явился. Если бы дела обстояли иначе, Ричард Браун пришел бы к нам.

Пока они знали лишь то, что было написано на моем лице. А это было уже более чем достаточно.

Кларенс почуял мою нервозность, которая текла и дрожала под кожей, как ртуть, он переступил раз и потряс головой, как будто хотел согнать мух с ушей.

Дверь открылась, и перед нами предстал Ричард Браун. За его спиной стояли несколько вооруженных мужчин. Он был бледен, растрепан, небрит, с засаленными волосами. Глаза покраснели и выглядели мутными, от него исходил густой пивной дух. Он жестоко пьянствовал до нашего прихода и теперь пытался собраться с силами, чтобы отразить угрозу, которую мы могли представлять.

– Фрэзер, – сказал он и остановился, редко моргая.

– Мистер Браун. – Джейми пришпорил Гидеона и подъехал ближе. Его лицо было на уровне глаз мужчин на крыльце, примерно в шести футах от Ричарда Брауна.

– Десять дней назад, – начал Джейми ровно, – группа мужчин пришла на мою землю. Они украли мое имущество, избили мою беременную дочь, сожгли мою солодовню и зерно, похитили и изнасиловали мою супругу.

Половина мужчин и до того на меня пялились, теперь же смотрели все. Я услышала короткий металлический щелчок взводимого курка. Мое лицо оставалось бесстрастным, а руки крепко держали поводья, я неотрывно смотрела в глаза Ричарда Брауна.

Рот Брауна задвигался, но прежде чем он начал говорить, Джейми поднял руку, приказывая ему умолкнуть.

– Я выследил их со своими людьми и убил, – сказал он все так же ровно. – С ними был твой брат. Я сделал его своим пленником, а не зарезал.

Все вокруг будто затаили дыхание, толпа позади зароптала. Глаза Ричарда Брауна метнулись к тюку на повозке, и лицо сделалось мертвенно-бледным под грязной бородой.

– Ты… – проквакал он. – Нелли?

Настал мой черед. Я глубоко вдохнула и выехала вперед, подтолкнув Кларенса.

– С вашим братом случился несчастный случай еще до того, как мой муж нас нашел, – сказала я. Мой голос звучал хрипло, но ясно. Я набрала воздуха, чтобы говорить громче. – Он сильно пострадал во время падения. Мы старались ему помочь, но он скончался.