Он бросил веревку, а Джулио держал наготове другое лассо на случай, если хозяин промахнется. Но верблюдица стояла смирно и не дрогнула, когда веревка обвилась вокруг ее шеи. Клей улыбнулся, торжествуя победу.

— Мне плевать на то, что говорят другие. Ты очень симпатичная тварь, — сказал он, подъезжая к ней ближе и похлопывая ее по шее.

Верблюдица посмотрела на него, издала знакомый ему звук, похожий на ворчание. При этом ее ресницы, данные ей Богом для защиты глаз от песка во время бурь, затрепетали. Она флиртовала с Клеем. Он засмеялся и повернул лошадь, которая нервничала в присутствии странного животного.

Клей подскакал к Джулио.

— Наблюдайте за ней, а я поеду в Сан-Антонио кое-что купить. Одному из вас придется отдать мне свою лошадь. Мне потребуется навьючить на нее небольшой груз. Ждите меня здесь.

— Но… что вы собираетесь покупать? Не следует ли нам поспешить в Остин? — спросил Джулио.

— Сначала мне нужно купить кое-что, без чего не обойтись при освобождении Нины. — Клей передал Джулио веревку, взял с собой запасную лошадь и ускакал прочь. Джулио и другие работники смотрели ему вслед, гадая, не сошел ли их хозяин с ума.

* * *

Через два дня, скача практически без отдыха, Клей и его люди прибыли в небольшой городок неподалеку от Остина, население которого составляли в основном мексиканцы. В Сан-Антонио Клей купил несколько метров хлопкового полотна, несколько плетеных корзин с крышками, керосин и уздечку. Работники по-прежнему сомневались, в уме ли их хозяин. Он заплатил старой мексиканке за то, что она сшила ему халат из белого полотна. Пока она шила, Клей разделся до подштанников, смочил руки керосином, вымазал их в грязи, а потом стал растирать ими свое лицо и тело. Несмотря на свой загар, он хотел выглядеть еще более темнокожим и маслянистым.

— Меня беспокоят только глаза, — заметил он, обращаясь к ничего не понимающим работникам. Он вытер руки о полотно и стал обвязывать им голову. — Ничего не поделаешь — они у меня голубые. Придется объяснить полицейским, что мой отец женился на голубоглазой светлокожей красавице. Я скажу им, что там, где я живу, мы покупаем себе жен.

— О ком вы говорите, хозяин? Что вы собираетесь делать? — Джулио наблюдал, как Клей продолжал обворачивать материю вокруг своей головы, сооружая нечто вроде необычной шляпы. Закончив с этим, Клей посмотрел на работников, шутливо простирая к ним руки.

— Ну, как? Вы узнаете меня, если на мне будет халат и я начну говорить с непонятным акцентом?

Джулио почесал затылок.

— Трудно сказать, хозяин. Объясните, в чем дело.

Клей усмехнулся. Вид у него был возбужденный.

— Я все знаю о верблюдах, Джулио, и о тех людях, которые населяют ту заморскую страну, где водятся эти странные твари. В армии мне пришлось иметь дело с этими животными. — Он опять погладил верблюдицу по шее.

Казалось, что все обитатели небольшого городка высыпали на улицу, чтобы поглазеть на неуклюжее животное и сумасшедшего гринго, который измазал себя керосином и грязью.

— Люди, присланные сюда вместе с верблюдами называют себя арабами, Джулио, — объяснял Клей. — Они живут в стране, которая упоминается в Библии. Страна эта вблизи Средиземного моря. Там одна горячая пустыня, так что жителям тех мест приходится носить вот такие тюрбаны на голове. Они также носят халаты, потому что в них не так жарко, как в штанах и рубашках. На ноги они надевают сандалии. Вот почему я купил в Сан-Антонио кожаные сандалии и прочие вещи. Я думаю, мне удастся скопировать их манеру говорить.

— Но к чему все это?

Клей подошел к верблюдице и опять погладил ее.

— Джулио, эти твари могут переносить в четыре раза больше груза, чем самые крепкие мулы. Но эта самка понесет лишь женщину весом в сотню фунтов. — Он подмигнул работникам. Те задумались на минуту, а потом начали улыбаться.

— Но как вы собираетесь похитить ее у рейнджеров? — спросил один из работников.

— Вот для того-то и нужен весь этот маскарад. В любую из этих корзин, которые я купил… может поместиться женщина такого роста, как Нина, не так ли? Я собираюсь прикрепить корзины к верблюдице и ждать, пока рейнджеры не покинут Остин. Через пару дней я, ближе к ночи, нанесу им визит. Объясню им, что я один из тех иностранцев, что прибыли в Америку с верблюдами и решили остаться тут. Ну, придумаю, что им еще сказать по ходу дела. Я пока не знаю, как мне посадить Нину в одну из этих корзин.

— Вы хотите прикинуться одним из этих… арабов? Вы хотите въехать на верблюде прямо в лагерь рейнджеров? — Джулио забеспокоился.

— Да, я въеду прямо в их лагерь. Черт возьми, да они в жизни не видели ни одного араба. А может, и верблюдов тоже никогда не видели. Вид этого несуразного странного животного отвлечет их внимание, а Нина тем временем сможет спрятаться в корзине. Однако надо привязать какой-нибудь камень к другому боку верблюдицы, чтобы Нина не нарушила равновесие. Самое трудное — управлять этой чертовой тварью. Я видел, как это делается, и знаю нужные слова, но я никогда не ездил на верблюдах.

— Попробуйте сейчас, хозяин, — предложил один работник. — Потренируетесь сами и позабавите ребятишек.

Клей посмотрел на животное, чувствуя себя не очень-то уверенно.

— Почему бы и нет, черт возьми? Надо попробовать. — Он подошел к своей лошади и взял из сумки небольшой кнут, который купил в городе. Потом вернулся к верблюдице и дотронулся кнутом до ее колен. Он понимал, как забавно выглядит — в этой чалме, весь перемазанный керосином, одетый лишь в подштанники. Женщины и дети смеялись, глядя на него. Зеваки видели, как верблюдица стала на колени, согнув сначала передние, а потом и задние ноги, после того как Клей пробормотал какие-то слова. Клей взял уздечку, надеясь, что она не причинит боль животному.

Он сделал глубокий вдох и оседлал верблюдицу, сев перед ее огромным горбом. Затем прикоснулся к ее шее и произнес еще какие-то слова. Она встала на ноги. Детишки закричали и засмеялись. Взрослые в удивлении смотрели на происходящее. Клей проехался на странном животном по улице и решил, что верблюды совершенно не приспособлены для того, чтобы на них путешествовать. Но выхода у него не было.

Он отдал еще одну команду. Животное начало опускаться на колени и чуть было не сбросило седока. Сойдя на землю, Клей покачал головой.

— Не представляю, как можно мчаться на ней во весь опор, — обратился он к Джулио.

Работники рассмеялись, а зеваки, окружившие Клея, что-то оживленно говорили ему, смеялись, показывали пальцами и качали головами. Клей неоднократно слышал слово «локо», что по-испански значит сумасшедший. Он понимал, что они считаю его ненормальным. Он улыбнулся, повернувшись лицом к Джулио.

— Возьми с собой людей и ждите возле Колорадо, где мы ночевали прошлой ночью. Я дам тебе денег, и ты купишь лошадь для Нины. Подбери не строптивую, но такую, которая могла бы быстро бежать при необходимости. — Он взглянул на одного из своих людей. — Район, ты самый маленький из нас. Приготовь чистые штаны и рубашку, да купи большое сомбреро. Мы оденем Нину как мужчину.

Работники заулыбались, а Клею стало не по себе. Он должен или освободить ее, или умереть.

— Я привезу Нину в лагерь, и мы сразу же ее переоденем. Верблюдицу мы прогоним прочь со всеми этими корзинками. Рейнджеры будут искать именно это животное. А мы отправимся в сторону побережья. Они будут думать, что освободители Нины повезут ее в Мексику. Мы же отправимся к Хьюстону и доберемся до Мексики по Заливу. Как только мы окажемся на судне, они уже ничего не смогут нам сделать. Так что готовьтесь в дорогу. Не могу сказать, когда вернусь. Возможно, мне понадобится три-четыре дня.

— Да, хозяин, — сказал Джулио. — Мы будем ждать вас. Все мы скучаем по дому.

Клей вновь почувствовал боль в груди.

— Да, я тоже скучаю. — Он отвернулся. — Пойду посмотрю, сшила ли уже эта старуха халат. Мне нужно попасть в Остин до того, как они увезут Нину. — Он вошел в маленький белый домик, чувствуя необыкновенное возбуждение.

Старуха, сидящая в домике, встала и, улыбаясь, протянула ему халат. Клей с улыбкой взял его у нее.

— Спасибо, — сказал он. Женщина внимательно посмотрела на его чалму, потом закрыла рот рукой и разразилась добродушным смехом, тряся при этом головой. Клей надел халат и перепоясался ремнем из сыромятной кожи. Подойдя к старому, покрытому пятнами зеркалу на туалетном столике, он посмотрел на свое отражение.

— Я не узнаю себя, — произнес он, чувствуя себя более уверенно. Потом повернулся к старухе. — Вы хорошо потрудились, сеньора Бека. — Он склонился над ней и чмокнул ее в щеку. Старушка опять захихикала, качая головой. «Локо гринго», — подумала она.

* * *

Нина уже теряла надежду на то, что Клей когда-либо ее найдет. Но даже если бы он нашел, смог ли бы он помочь ей? Он только сам попадет в беду, потому что рейнджеры и военные разыскивают лейтенанта, который помог ей убежать из тюрьмы Санта-Фе. Она молилась о том, чтобы он не предпринимал чего-либо в ближайшее время. Если ей суждено умереть, то пусть она умрет, не зная о том, что ее возлюбленный умирает из-за нее.

Она с гордо поднятой головой вышла из тюрьмы в сопровождении полицейских. На улице собралась небольшая толпа. То, что ее приговорили к повешению, вызвало недовольство у части населения. И мексиканцы, и некоторые белые протестовали против сурового приговора молодой беременной женщине. Однако были и такие, которые считали приговор справедливым. Когда Нина вышла из тюрьмы, то услышала крики на испанском. Люди кричали, что ее приговорили к повешению только потому, что она мексиканка.

У нее от страха бешено забилось сердце, когда ее подвели к лошади. Нина не столько боялась умереть сама, сколько мучилась от того, что погибнет ее ребенок, ни в чем не повинное дитя. Она молила судей о том, чтобы ей позволено было сначала родить, в глубине души надеясь на то, что Клей к тому времени найдет и спасет, если не ее, то хотя бы ребенка. Тогда у мужа навсегда сохранится частичка ее души. Но ее просьбу отвергли, так как она даже не смогла доказать свою беременность. Они могли верить ей лишь на слово, а этого они делать не собирались. Она полагала, что врач, осматривающий ее, был предубежден против мексиканцев и не хотел, чтобы на свет появился еще один представитель этого народа. Нина не могла забыть того унижения, которое доставил ей этот осмотр, и того разочарования, когда он объявил, что у него нет уверенности в ее беременности.

После всех этих испытаний Нина потеряла всяческую надежду на спасение. Энергия покинула ее. Пусть же ее везут в форт Ворт и повесят там. Клею не удастся найти ее, да он и не сможет ей ничем помочь в любом случае. Храня на лице строгое и спокойное выражение, она села верхом на лошадь. Рейнджер крепко, до боли связал ее руки, привязав их к луке седла. Потом он связал ей и ноги под животом лошади.

— Теперь не убежишь, — сказал он улыбаясь.

Нина страшно боялась предстоящего путешествия. Рейнджеры, привезшие ее в Остин, относились к ней недружелюбно. Ее плохо кормили и не давали возможности вымыться. Они отпускали в ее адрес грубые замечания, и она временами боялась, что ее могут изнасиловать. Единственное, что их, по-видимому, удерживало, это то обстоятельство, что, являясь рейнджерами, они должны вести себя по-джентльменски. Хотя джентльменами они не были.

Путешествие же обещало быть долгим и опасным. После нескольких дней в пустыне эти люди могут и забыть о своем кодексе чести. Ведь там за ними не будет никакого присмотра. Ее повезут на смертную казнь, так стоит ли с ней церемониться.

Под выкрики толпы пятеро полицейских оседлали своих лошадей, а один из них взял ее лошадь под уздцы.

— Бандитка! — крикнул кто-то из толпы. — Это слово ранило ее. Они считают ее порочной женщиной, конокрадкой. Многие, наверное, думают, что она спала со всеми бандитами из банды ее брата. Откуда им знать, что в ее жизни был лишь один мужчина. Только одного человека она пустила в свою постель, разрешив ему обладать ее телом. Ах, если бы она могла еще хоть раз увидеть его, прикоснуться к нему, объяснить ему, что с ней случилось.

Нина не хотела показывать свой страх и стыд перед этими людьми. Она сидела в седле прямо, глядя только перед собой, ни на кого не обращая внимания. Когда они выезжали из города, она заметила другую толпу. Прекрасные, но горькие воспоминания пронзили ее сердце, когда она поняла, почему собрались эти смеющиеся забавляющиеся люди.

Верблюд! При виде этого странного существа она чуть не расплакалась. У нее защемило сердце. Она так ясно вспомнила тот день, когда впервые встретила Клея — высокого, красивого грин-го в военной форме! Если бы они с Эмилио не отправились тогда в Индианолу, чтобы продать там лошадей, она, возможно, так бы и не повстречалась с лейтенантом Клейтоном Янгбладом. Интересно, как сложилась бы ее жизнь без него? Ее счастье с ним длилось недолго, но она благодарила Бога и за этот краткий срок.