Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Как моцион, месье? – улыбнулся он.

– Здорово! – протянул я ему руку. – А ты откуда знаешь?

– Женщины…. – взглянул он в сторону Юли, увлеченную разговором.

– Понятно, доволен более чем, – ответил я, опускаясь в кресло рядом с ним. Оржак взглянул на меня, хитро улыбаясь.

– Цветы кому?

– Очевидно! Твоей супруге, – ответил я.

– Кстати! – воскликнул Юра. – Я вас оставлю, мне нужно хоть дома показаться, – вставая, говорил он. – До вечера, в восемь я у тебя, – сказал он Оржаку, быстро покидая офис.

– Вот, – улыбнулся Оржак, – наглядный пример того, как гашиш сушит мозг.

– Ерунда все это, – возразил я, – с дороги устал.

– Такая усталость, Колян, его постоянная спутница. Во всем нужно знать меру, а он убитый постоянно.

– Ну все, пока, спокойной ночи, напиши мне…. До завтра! – нежным голосом прощалась с кем-то Юля. Лицо ее светилось счастьем.

– Ну что, гуляка! Как тебе местные пейзажи?

– Ничего, язвочка.

– Пойдем, проводишь меня чуть-чуть, – встала она из-за стола. – А где белые розы?! – увидев букет, спросила она.

– У Оксаны, – вставая, ответил я.

– Ну и жук! – весело воскликнула она. – Оржак, приятно провести время и Коле не давай напиваться!

– Спасибо за заботу, – вмешался я, – но свою норму я отлично знаю. Оржак откинулся в кресле.

– Может быть ты все-таки решишься сопроводить его, сняв с меня такую ответственность.

– Нет, я устала, тем более у меня завтра, в отличии от некоторых, – взглянув на меня, говорила она, – много работы.

Я засмеялся.

– Бедняжка ты наша! Пойдем.

– Ну все, пока! – сказала она Оржаку, и мы вышли.

– Как свидание прошло?! – съедая любопытным взглядом, спросила она.

– Нормально, – ответил я, прикуривая сигарету.

– Кооля! Это не ответ.

– Что ты хочешь услышать?

– Я ведь вижу, ты влюбился в нее, еще тогда в Абакане. И она в тебя тоже.

– Тогда в Абакане, – улыбнулся я, – я сам того не знал, а тебе уже было известно.

– Я женщина!

– Я помню.

– Ну?

– Юль, ну что ты как маленькая? Я хочу остаться с ней.

– Вот это командировочка! Меня должен благодарить!

– Благодарю! Честно!

– Все целуй меня в щечку, и я побежала.

Я поцеловал ее, она, цокая каблуками, пошла в сторону гостиницы. Я написал смс Оксане: «Скоро будем разучивать танго. Доброй ночи, целую тебя в носик.»

Выкинув окурок, я зашел в офис. Оржак одевал куртку.

– Все, проводил?

– Да.

– Поехали что ли?

– Поехали, – ответил я, взяв со стола пакет с духами и букет цветов.

Город погружался в темноту, в окнах домов зажигался свет. Никогда прежде я не чувствовал тепла домашних очагов, теперь же я улавливаю самые незначительные радости, мимолетные мгновения, счастья людей. Я чувствую надежду на то, что мы можем жить без боли, пыток, рабства, предательств и ненависти. Я чувствую присутствие Создателя здесь, среди нас, я вижу ЕГО промысел во всем, я вижу ЕГО надежды, заботу и любовь! Я знаю, ОН все-таки не оставил нас!

Оржак маневрировал в потоке машин, я вчитывался в строки смс от Оксаны: «Я знала, что ты позвонишь или напишешь. Я еще чувствую тебя в себе, уже схожу с ума без тебя. Я давно люблю тебя! Я ждала тебя всегда! И даже поздно ночью пьяного!»

Я написал ответ: «Пеняй потом на себя! Пьяный я буйный!»

«Я тебя не боюсь! Позвони прежде, чтобы я тебя встретила. ЖДУ!»

Домашний очаг Оржака бурлил. Нас встретила его жена, женщина маленького роста в национальном костюме, расшитым красочными узорами. Сыновья радостно обнимали его и следом пожимали мне руку.

Цветы с духами ей пришлись по вкусу, она пламенно благодарила, заставив меня даже смутиться.

В ограде дома стоял огромного размера мангал, разносящий ароматные запахи жаренного мяса. Суетившиеся у него двое мужчин, радостно окрикнули Оржака. Он ответил тем же.

Мы зашли в дом, разделись и прошли в огромного размера зал, во всю длину которого растянулся стол, накрытый голубого цвета скатертью, усеянную блюдами, вазочками, корзинками, наполненными разной снедью. С нами здоровались мужчины, женщины, в которых я не мог найти отличий, лишь взгляд и рукопожатие одного, электрическим током прошло по мне.

Маленького роста мужичок крепкого телосложения, с не стареющим лицом, отмеченным еле заметными, молодыми морщинами, белоснежные ровные зубы и глаза…

Его глаза – прожекторы! В этом мире нет и не может быть чего-то того, что они бы не видели и не познали. Им тысячи лет! В них заключена вся кладовая человеческих знаний, не тех что скрыты в непонятных словах и терминах, в символах, формулах, цифрах. Они познали основы, принципы, силы, благодаря которым мы живем.

Его глаза мне напомнили глаза Юры, но если Юра обладал каким-то интуитивным видением мира, то эти глаза прошли осмысленный путь познания.

Пожимая мне руку, другую он опустил на мое плечо, хитро улыбаясь, смешным голосом сказал:

– Привет!

– Здравствуйте, – ответил я, пребывая в шокированном состоянии.

Оржак уже исчез из вида, слившись в толпе, таких же как он. Все так же просверливая взглядом, он заботливо усадил меня за стол. Сам обошел его, сев чуть левее. Если бы не Юра, я бы так и просидел вечность, не в силах оторвать взгляда от гипнотизирующих меня его глаз.

– Ну, как ты? – присаживаясь рядом, улыбаясь, спросил он.

– Пока не знаю.

– Тяжеловато одному среди луноликих граждан?

– Напротив, как-то странно, я не чувствую себя здесь мебелью, хотя я ровным счетом ничего не понимаю из того, что тут происходит.

– Могу рассказать сценарий, – улыбнулся он, – сейчас все нажруться в прямом и переносном смысле, потом национальная борьба, песни. Кстати, ты слышал «Ветер с моря дул», помнишь, Натали была такая?

– Конечно, помню.

– Вот ее и еще херову гору песен в Тувинском исполнении, скажу тебе, нужны крепкие нервы, что бы выдержать это.

– Знаешь, – улыбнулся я, – некоторый опыт в прослушивании подобного рода ремейков у меня имеется, в Удмуртии такая же херня.

– Как бы там ни было, я тебе не советую дожидаться пика веселья.

– Да, приму к сведению, тем более мне нужно пораньше уехать.

– Я тебя увезу, мне как раз через гостиницу проезжать.

– Мне не туда.

– А куда?! – удивился он.

– К Оксане.

– Ни хера себе! К Оксане, так к Оксане.

Подошел Оржак, сменивший деловой костюм на национальное платье, темно-синего цвета, расшитого черной тесьмой.

– Устроились? Нормально все? – спрашивал, наклонившись к нам.

– Нормально, – отвечал за нас двоих Юра, – мы апофеоза party дожидаться не будем, посидим чуть-чуть и поедем.

– Ты понятно, а Коляну куда спешить?

– Мне тоже нужно пораньше уехать, – ответил я.

– Юра, – взглянув на него, говорил он, – опять ты ***ню какую-нибудь выдумал?

– Милый Оржак, – улыбнулся Юра, – где ***ня, а где я? Мы с ней никогда не пересекаемся. У Коли ночное рандеву, меня ждет тоже.

– Ты к Оксане? – догадался он.

– К ней, – отвечал я, – от вас ничего не скроешь.

Он радостно улыбался.

– Нормально, нормально, никаких вопросов.

Все тот же мужичок, встав, резал слух, стуча вилкой по хрустальному бокалу.

Гул молниеносно стих, Оржак подбежал к своему месту, рядом с женой. Все послушно встали, включая нас, с рюмками, наполненными домашней настойкой. Он что-то говорил, ставя ударения на слова, не говорящие мне абсолютно ничего, все кроме меня и Юры, понимающе кивали ему в ответ. Мельком взглянув на нас, он что-то сказал, указывая в нашу сторону рукой. Все за столом разразились смехом, рядом стоящий со мной тувинец, смеясь, похлопал меня по плечу. Наконец он закончил не понятную, пламенную тираду, осушив залпом рюмку. Все последовали за ним, громко усаживаясь. Загремели тарелки, ложки, вилки. Дан старт веселью.

– Что он говорил? – спросил я у Юры.

– Мы уважаемые гости и чтобы нас не втягивали в борьбу. Типа мы дрищи.

– Ясно. А кто этот мужик?

– Этот мужик, тот самый отец Оржака, про которого я тебе рассказывал.

– Выглядит молодо! – удивился я.

– Он один из самых мощных тут шаманов, едут к нему со всех уголков земли. У меня такое ощущение, что он живет лет триста. Глаза его видел?

– Да, – отвечал я, жуя вяленную маралятину. – Он меня как будто засасывал в них.

– Ладно, – отрезал Юра, – говорить о нем мне не хочется.

Внесли огромное блюдо, с выложенной на ней горой парящей баранины, усыпанной зеленью. Женщины предлагали желающим мяса.

– Колян, – жуя салат, говорил Юра, – еще по одной накатим?

– Ты за рулем, не влипнешь?

– С двух рюмок, нет, – наливая настойку, ответил он.

– За что пьем?

– За настоящее!

– За него с удовольствием!

Настойка обожгла пищевод, растекаясь теплой волной в желудке.

– Ешь грибы, – предложил он, заботливо пододвинув вазочку, наполненную блестящими груздями. – Колян, ты знаешь, – говорил он, – в жизни, как я считаю, не бывает знакомств лишь в силу обстоятельств. Все и то, что мы встретились, хорошо спланированный сценарий, в котором мы играем отведенные нам ИМ роли, – говоря слово «ИМ», он поднял указательный палец вверх. – Ты в моей жизни, а может я в твоей, или же мы совместно должны совершить какие то действия. Остается только понять, чего он там навыдумывал. Но как бы там ни было, я очень рад нашему знакомству.

– Я тоже. Но, а на счет какого-то сценария, я не согласен.

– Это почему же? – оживился он. – А как же судьба? Ты отрицаешь ее существование?

– В том смысле, о котором говоришь ты, отрицаю. Есть предназначение не для каждого отдельного индивидуума, а в целом для человечества.

– Интересно! – он сильнее развернулся ко мне. – Просвети.

– Можно ли мои мысли назвать просветлением, я сам подобно слепому котенку. И возможно долек от истины, чем кто бы там ни был.

– И все же, прошу! Я весь во внимании.

– Эта мысль интуитивна, но вера в то, что она верна, крепнет во мне все сильнее. И только поэтому я могу говорить о ней вслух.

С серьезным видом, он внимательно вслушался в мои слова, не отрывая от моих глаз взгляда.

– Создатель, Будда, Кришна, Аллах, – продолжал я, – не программист и не кукловод. Умело, а если присмотреться парой и нет, дергающий невидимые нити, сидя над муравейником с именем Земля. ОН по сути своей не рабовладелец и против любого его проявления. Мы и только мы, решаем в каких потоках нам жить, приближаясь или же, напротив, удаляясь от него. ОН лишь наделяет нас всех с самого момента зачатия своей энергией, которую мы должны взращивать в себе.

– Ты говоришь не рабовладелец?

– Именно.

– Но, а как тогда объяснить жесткие рамки религии? Разве это не плен? Многими ли руководит желание быть ближе к Богу, идущее из той частички, о которой говоришь ты? Нет! Не многим, все на страхе не минуемого и скорого суда.

– Юра, отвечу твоим ответом. Где ОН, а где религия, они так же не пересекаются, как и ты с ***ней.

Он засмеялся.

– Тебе ли не понимать, – продолжил я, – какие функции выполняет религия, они следят за мясом, на которое ЕМУ насрать.

– Вообще какая-то херь, по твоему получается так, ЕМУ все равно, в каком мы говне живем?!

– Абсолютно, – улыбался я, – ОН не материален, хотя, наверное, может им быть, но точно, желания быть похожим на нас, не имеет. И вообще Юр, нам в нынешнем виде, я говорю как о физическом теле, так и о душе, невозможно понять его замысла.

– Значит, мы тупо сгнием?

– Наше тело и вся срань в нашей башке. Мы очередная ступень ракеты летящей к нему, которая, вне зависимости от нашего желания, достигнет намеченной цели. Но мы в отличие от безжизненного куска металла, сгорающего в атмосфере, способны зарождать новые жизни, для того, чтобы наполнить их высокоактивным топливом.

– О каком топливе говоришь ты?

– Тебе ли не понимать?

– Возможно, но хочется услышать от тебя.

– Безграничной и всеобъемлющей любовью, благодаря которой, наш мир еще существует.

– С этим я с тобой полностью согласен на все сто. Сейчас и не вспомню, когда и откуда мне пришло осознание того, что ничего не имеет значения, кроме ЛЮБВИ. Я уверен, что только благодаря ей, у нас появились такие малыши. Если бы я не любил жену, а она меня, все было бы иначе. Ты должен их увидеть.

– С удовольствием!

– И все-таки, – говорил он с грустью, – движемся мы к НЕМУ наношагами.

– Кто виноват, если не мы сами?

– Да…. глупо снимать с себя ответственность. Но, а что мы можем?! Без гашиша тут не обойтись, – с серьезным видом сказал он.

– Не смеши, гашиш тут причем? И вообще, не грубишь ты с ним?

– Слышу в тебе слова нашего тувинского друга. Нет, я не грублю и скептически отношусь к разного вида байкам о страшном вреде, заключенном в нем. И поэтому популизирую его употребление. Вот к примеру, ты, когда-нибудь слышал о том, чтобы кто-то обкуренный убил кого-то, ограбил, изнасиловал?